Арт-гид: модные коллекции, вдохновлённые современным искусством
Несмотря на то, что мода давно заслужила право стать самостоятельной формой искусства, дизайнеры не спешат забыть о коллаборациях с художниками. Наоборот, мода и современное искусство продолжают сотрудничать, налаживая ещё более глубокий диалог. Часто уникальное видение художника дополняет замысел дизайнера, а модные дома с радостью смешивают собственные многолетние традиции и по-настоящему свежий взгляд. Взаимное вдохновение, безграничный талант и любовь к искусству — так рождаются шедевры арт-фэшн.
Журнал об искусстве Точка ART собрал 10 самых ярких дизайнерских коллекций, созданных в коллаборации с современными художниками.
Louis Vuitton x Richard Prince
Louis Vuitton Spring 2008, After Dark © vogue.comВ 2008 году Марк Джейкобс создал коллекцию весна-лето, вдохновителем которой стал художник Ричард Принс.
Dior x Andy Warhol
Основой коллекции Dior осень-зима 2013 послужили работы Энди Уорхола — известнейшего американского художника 1960-х годов. Поп-арт стал вдохновением для Рафа Симонса — на тот момент креативного директора Dior. Трепетная любовь модного дома к искусству далеко не случайна: ещё в 1928 году создатель бренда Кристиан Диор открывает художественную галерею, где выставляет Рене Магритта, Пабло Пикассо, Марка Шагала.
Prada x James Jean
Культовый модный дом Prada украсил коллекцию весна-лето 2018 иллюстрациями Джеймса Джина. Художник рисует обложки для DC Comics — популярнейшего издателя комиксов в Америке. Загадочный иллюстратор привлёк к себе внимание, сделав авторские принты лейтмотивом коллекции. Он также оформил павильон: фантастические модернистские рисунки, яркие цвета и всеми узнаваемый стиль любимого жанра — так SS18 стала по-настоящему сюрреалистичной. Десятью годами ранее Джин уже создавал арт-шоу для Prada, но тогда вдохновением послужили не комиксы, а работы Иеронима Босха. В 2018 же году все декоративные элементы показа — пояса, сумки, свитшоты, шорты и даже стены здания — были посвящены иллюстрациям самого Джина.
Celine x Christian Marclay
Сeline SS19 © celine.comВ 2019 году модный дом Celine создал коллаборацию с уникальным художником. Кристиан Марклей — не только художник, но также композитор — поэтому в его работах чётко прослеживается взаимосвязь разных видов искусства. Ритуалы создания музыки стали основой для коллекции Celine SS19 — картины, коллажи и инсталляции Марклея перенеслись на принты и ткани. Музыка слилась с модой: байкерские жакеты были украшены патчами, будто издающими звук мотоцикла, а рюкзаки — негативным изображением Кристиана за игрой на пластинках. И снова не обошлось без комиксов: «косухи» украшены «звуками» «BEEP BEEP BEEP» и «KABOOM», а клатчи — блестящими надписями, будто сошедшими со страниц DCComics.
Dior x KAWS
Dior Kim Jones Collection, Summer 2019 © dior.comБрайан Доннелли — уличный художник, известный под псевдонимом KAWS — стал вдохновителем коллекции весна-лето 2019. Dior предложил переосмыслить их культовые символы — так, Доннелли «обновил» фирменный логотип Dior — пчелу. Лейтмотивом коллекции стал спорт, а основными цветами — ярко-розовый, голубой и белый. KAWS создал кардинально новые футболки, толстовки и даже солнечные очки — узнаваемые силуэты Dior получили заметный акцент благодаря обновленному лого.
Alexander McQueen x Damien Hirst
Damien Hirst and Alexander McQueen collaboration © Sølve SundsbøОдин из художников группы Young British Artists — Дэмьен Хёрст давно доминирует на арт-сцене Великобритании. Другой английский художник — Александр Маккуин — годами оставался лучшим британским модельером. Их союз породил 30 уникальных дизайнерских айтемов. Коллекция стала также перерождением: так фирменный аксессуар Alexander McQueen — шарф с принтом черепа — был по-новому переосмыслен.
Хёрст создал принты с изображением насекомых — но пауки и бабочки изображены не единично, а вплетены в общую геометрическую концепцию. «Энтомология» Хёрста для коллекции стала уникальным узором, из которого выложен культовый череп McQueen. Художник вдохновлялся «Инферно» Данте: коллекция отсылает к симметрии и эстетике природы. Принты, похожие на калейдоскоп, поражают тонкостью исполнения и общим эстетическим видением Маккуина и Хёрста.
Gucci x GucciGhost
Алессандро Микеле, креативный директор Gucci, в 2016 году пригласил в команду Trouble Andrew — Instagram-знаменитость, уличного художника и граффитиста. Эндрю — создатель персонажа GucciGhost: привидения в простыне Gucci. Узнаваемый логотип художник размещал на всех своих граффити. Бруклин заполнился привидениями — на стенах и асфальте Trouble Andrew изображал именитое лого. Уличный художник Тревор Эндрю стал частью модного дома Gucci — вопреки ожиданиям, что компания подаст на него в суд за откровенное копирование.
Off-White x Jean-Michel Basquiat
Коллекция стала и коллаборацией, и данью памяти одного из самый известных художников современности. Жан Мишель Баския — легендарный уличный художник, граффитист и неоэкспрессионист — умер в 27 лет. Баския дружил с Энди Уорхолом, и дружба эта послужила созданию самой дорогой из его картин — «Untitled».
Off-White вспомнил художника, выпустив в 2018 году капсульную коллекцию свитшотов, футболок, пиджаков и аксессуаров. На них — творчество знаменитого нью-йоркского граффитиста. Будучи главным звеном Нью-Йоркской уличной культуры, Жан-Мишель Баския давно оказывает влияние на видение креативного директора Off-White Вирджила Абло. Политика, бедность и дискриминация — постоянный мотив бруклинских работ Баския.
Dior Men x Hajime Sorayama
Dior Men, Fall 2019 © dior.comПрошлогодняя осенняя коллекция стала союзом дома Dior и художника Хадзимэ Сораяма. Креативный директор мужской линии Ким Джонс — именно он привлёк KAWS к работе над весенней коллекцией! — предложил художнику изобразить японскую культуру. И Сораяма создал всё: от шелковой рубашки с сакурой до асимметричного блейзера. Ретрофутуристический мотив, отсылка к произведениям гиперреалиста Сораямы, подошёл бы и роботам, которых художник создал ещё в 1980-х — тогда металлические фигуры принесли Хадзимэ мировую известность. Элегантность, утилитарность и исключительное постмодернистское видение художника позволили сделать Pre-Fall’19 уникальным шоу.
Philipp Plein x Alec Monopoly
Alec and Plein Capsule Collection © plein.comУличный художник Алек Монополи — давний друг Филиппа Плейна. Вместе они создали коллекцию, отражающую различных знаковых персонажей поп-культуры. Много граффити, ярких красок и цветовых пятен — Нью-Йорк, который изображал Монополи, переместился на принт Philip Plein.
Читайте по теме на нашем сайт:
Мода и искусство: актуальные коллаборации
10 главных мыслей об искусстве и моде с мероприятия Art & Fashion при поддержке InStyle
На -1 этаже Универмага «Цветной» в арт-пространстве Astra Lab прошла дискуссия «Art&Fashion: Роман по Любви!»
В рамках мероприятия Art & Fashion при поддержке InStyle состоялся паблик-ток, посвященный союзу моды и современного искусства.
Спикеры, среди которых были дизайнер Светлана Тегин, художник Владимир Глынин, модель и художник Евгения Макарова, фэшн-директор Catcher Concept Store Лидия Александрова, главный редактор приложений «Стиль.Женщины» и «Стиль.Мужчины» газеты «Ъ» Натела Поцхверия, главный редактор InStyle Юрате Гураускайте, поделились своим опытом и обсудили сходства и различия между миром моды и искусства.
Главный редактор фэшн-приложений газеты «Ъ» Натела Поцхверия, дизайнер Светлана Тегин, художник Владимир Глынин, фэшн-директор Catcher Concept Store Лидия Александрова, модель и художник Евгения Макарова, главный редактор InStyle Юрате Гураускайте
В рамках дискуссии участники паблик-тока ответили на множество актуальных вопросов: что общего у моды и искусства? почему современное искусство имеет влияние на моду? влияет ли мир моды на мир арта? является ли сама мода искусством? есть ли мода на современное искусство и какова его роль в современном мире? самые яркие коллаборации художников и дизайнеров нашего времени? что является составляющими успеха для художника и дизайнера и как занять свое место в истории?
InStyle делится итогами паблик-тока и ключевыми мыслями спикеров о моде и искусстве
Светлана Тегин
«Между миром моды и искусства много общего.
Сам процесс создания костюмов, мудбордов, возникновения идей и философии коллекции очень похож на формирование концепции выставки или объекта современного искусства.
Что касается различий, в моде все существует вокруг человека, персоны. Мода — это про сейчас, про материальное и сиюминутное. Творчество художника всегда работает на будущее. Часто современный художник остается недопонятым. Поэтому художники с модельерами все чаще сотрудничают».
Владимир Глынин
«И дизайнера одежды, и художника объединяет творческий процесс, создание определенного объекта. Но в то же время есть разница в целях и задачах, которые ставят на сегодняшний день современные художники и дизайнеры одежды. Мода все-таки неотъемлемая часть культуры потребления, а это именно то, с чем борется современное искусство. Эта двойственность рождает интересные коллаборации и союзы. При этом создание дизайнером коллекции — невероятно творческий процесс.
Я убежден, что многие дизайнеры — настоящие художники».
Лидия Александрова
«Не будем забывать, что мода делится на прет-а-порте и кутюр. Кутюр намного ближе к искусству, чем прет-а-порте. Например, последняя кутюрная коллекция Viktor & Rolf с мессенджами на платьях, скорее всего, даже не найдет своего клиента. Но это искусство, которое обращено не столько к клиентам, сколько к людям».
Натела Поцхверия
«Я часто беру интервью у дизайнеров и креативных директоров модных домов и каждый раз задаю им довольно избитый вопрос: «Все-таки мода — это искусство или ремесло?» Помню, один из дизайнеров выделил очень хорошую формулу: «Мода — это творчество, пока мне на стол не положат отчеты о коммерческой успешности моей предыдущей коллекции».
Примеров сотрудничества дизайнеров с художниками стало больше. За последние 10 лет трафик посетителей в музеях увеличился на 35%.
Растущий интерес публики к искусству не могли оставить без внимания большие дома моды. Второй интересный момент — это возможность купить арт-объект. Когда видишь коллаборацию Яей Кусамы с Louis Vuitton, ты понимаешь, что не сможешь позволить себе скульптуру художника, зато можешь купить коллекцию, которая продается в бутике Louis Vuitton, и почувствовать себя причастным к ее творчеству.
Сейчас век дизайна — это уже нельзя назвать искусством. Искусство — это идея, послание, которое транслирует художник в своих работах. И его нельзя сделать доступным. В то же время дизайн дает возможность сделать этот продукт потребляемым».
Евгения Макарова
«Люди стали больше ходить в музеи, само искусство стало модным. Модно говорить: «Я люблю искусство», «Оно мне нравится». Мода, безусловно, тоже на это повлияла. Создавая коллаборации с художниками, модная индустрия заинтересовывает молодежь».
Владимир Глынин
«Искусство призвано призывать зрителей к внутренним проявлениям индивидуальности. Но коммерческая составляющяя всегда взывает к низменным проявлениям — здесь, как мне кажется, нарушена главная задача современного искусства. Искусство, которое мы имеем сегодня, появилось благодаря импрессионистам. До этого оно было очень декоративным и выполняло пропагандисткие функции. С появлением импрессионистов искусство встало на совершенно другой путь развития. Современное искусство часто бывает сложным для восприятия. В нашей стране долгое время его вообще не было, соответственно не было культуры и понимания, как его воспринимать, — это основная проблема. Нет объяснений к современному искусству. Поэтому современное искусство сегодняшнего дня провокационно и скандально, оно взывает ко многим социальным и политическим вопросам. Мне обидно, когда его цели и задачи совершенно меняются ради бизнеса.
В моде вещи делаются для продажи.
Но в искусстве преобладает желание обладать и наслаждаться арт-объектом каждый день. Это сильная мотивация. На сегодняшний день искусство стало очень доступным — много музеев, в том числе и современного искусства, большое количество частных галерей, выставочных проектов. Поэтому искусство по своей сути стало очень демократичным и доступным. Его не обязательно покупать, чтобы проявлять свою любовь к нему. Но мы здесь все за то, чтобы его все же покупали. Особенно в нашей стране и тем более по вполне доступным ценам».
Как мода влияет на искусство
Взаимодействие и взаимопроникновение моды и искусства на протяжении последних двух столетий становится все более явным и органичным. В новых трендах, регулярно демонстрируемых на известных неделях моды, можно увидеть, как молодые, а также уже опытные кутюрье черпают свое вдохновение из разных стилистик и жанров мирового изобразительного искусства, отражая найденные цветовые решения, фактуру и силуэт в своих новых моделях.
Результат впечатляет.
Здесь можно увидеть неоэкспрессионизм, поп-арт, коллажирование, авангард, минимализм, барокко и многое другое, интегрированными в разнообразных тканях, костюмах, бижутерии и не только. Сегодня в ведущих музеях мира организуются многочисленные выставки, посвященные моде и изучению ее симбиоза с искусством. Исследования ведутся прямо на выставочной площадке, где изумительные костюмированные манекены стоят, как когда-то в 17 веке, когда не было еще журналов моды и модели костюмов представляли на миниатюрных восковых манекенах в половину человеческого роста. Расположенные сразу в интерьере, органично соединяясь образом с транслируемой идеей стилистического решения архитектуры, эстетики и статуса своей среды, работы дизайнеров костюма никого не оставляют равнодушным. А контрасты эпох создают свою причудливую палитру.
Модель превращается в движущееся произведение искусства, которое можно рассматривать бесконечно и, более того, еще и носить. Это ли не мечта – прихватить с собой частичку прекрасного и вечного в свою ежедневную бытийность.
Здесь происходит некое уравнивание высокого мира искусства с повседневностью.
Ту же мысль продолжает известный американский художник современности Джефф Кунс, разрабатывая дизайн сумок и аксессуаров серии «Мастера» для бренда Louis Vuitton. В основу проекта легла идея «стереть границы между изобразительным искусством и старыми мастерами живописи», комментирует сам Джефф Кунс.
Художник не был бы художником, в какое бы время он не родился, если бы не был экспериментатором и бунтарем своей эпохи. А если он, вопреки ставшего уже шаблонным, мнению, что художники — это всегда люди не от мира сего, умеет еще и заработать своим творчеством, то массы самой разнообразной реакции от неодобрительной, до поощряющей, ему не избежать. Кунс позволил шедеврам старых и новых мастеров, таких как Леонардо да Винчи, Тициану, Рубенсу, Ван Гогу и другим великим, увековечившим свои имена в истории искусства, продолжить путешествие буквально на плече или в руке любой барышни, которая сможет позволить себе приобрести сумочку марки Louis Vuitton.
Мода, интегрированная в искусство и наоборот. Граница между популярной и высокой культурой становится все более проницаемой, а временами просто стирается. Конечно, до сих пор, может быть еще остались консервативные представители музейных институций, искусствоведы или арт-критики, а также художники, у которых существует множество разночтений и скепсиса по отношению к данному высказыванию, однако сегодняшняя действительность говорит нам об обратном – искусство принадлежит людям и должно украшать жизнь.
Автор: куратор выставочных проектов, Надежда Косова.
1 Мода. Мода и искусство
1 Мода
ВАЛЕРИ СТИЛ
Моду – в первую очередь от-кутюр, которая создается вручную и не предназначена для масс-маркета, – порой рассматривают как искусство. Конечно, классическое вечернее платье от Кристобаля Баленсиаги, продемонстрированное на подиуме или выставленное в стеклянной витрине музейного зала, производит впечатление произведения искусства, несмотря на то что это произведение мира моды.
То, что модные выставки стали проводиться в музеях, несомненно способствовало стиранию границы между искусством и модой. Кроме того, некоторые модельеры стали позиционировать себя как художники, в то время как все большее число художников начали проявлять интерес к моде. Несколько лет назад я организовала симпозиум под названием «Искусство моды». После моего выступления одна из слушательниц выразила свое удивление и разочарование тем, что я вообще ставлю под сомнение, можно ли рассматривать моду как искусство. Вопрос об отношениях моды и искусства остается открытым по многим причинам, совершено независимо от спорного самого по себе определения понятия «искусство», которое существенно изменилось с течением времени.
Является ли мода искусством? Кому это решать? Обычно под словом «искусство» подразумевается ограниченное число произведений элитарной культуры – живопись, скульптура, музыка. Мода, напротив, в первую очередь воспринимается как индустрия (даже когда в ней явно присутствует элемент творчества) и неотъемлемая часть повседневной жизни.
В этой главе мы обратимся к истории современной моды с конца XIX столетия и до наших дней, чтобы исследовать, какое место в разное время отводилось моде по отношению к искусству и при каких обстоятельствах модельеров стали уподоблять художникам. В частности, я хотела бы исследовать обсуждения взаимоотношений искусства и моды, которые серьезно разрослись с 1980-х годов, особенно в связи с экспонированием моды в музеях.
Традиционно к моде относились скорее с пренебрежением – как к чему-то поверхностному, недолговечному и плотскому. Искусство, напротив, ценилось – как форма, исполненная смысла, бесконечно прекрасная и духовная по природе (хотя в последние годы эти качества были полностью поставлены под сомнение). Поскольку мода меняется и изменчивость составляет суть моды, считалось, что в ней нет истины и вечного идеала красоты, которые обычно ассоциировались с высоким искусством. Примечательно, что викторианские моралисты называли моду «капризной богиней», тем самым признавая ее могущество, но в то же время подчеркивая иррациональность и беззаконие.
Другие критики-культурологи описывали моду как «любимое дитя капитализма», утверждая, что изменения стиля в одежде объясняются исключительно жадностью капиталистов и доверчивостью потребителей, поскольку каждая «последняя» новинка моды никогда не бывает красивее и функциональнее своих предшественниц[15]. Таким образом, несмотря на присущие моде эстетические составляющие, она обычно рассматривалась как предмет потребления, в то время как искусство ассоциировалось с более высокой эстетической сферой. Конечно, картины и скульптуры – тоже товар, но искусство обычно переступает через границы этого статуса, тогда как мода кажется погрязшей в своей коммерческой сущности.
И хотя эти представления могут показаться устаревшими и упрощенными, они продолжают играть на удивление важную роль в современном дискурсе, касающемся искусства и моды. Критики продолжают настаивать на том, что «искусство – это искусство, а мода – это индустрия», как выразился Майкл Будро в своей статье «Искусство и мода» (Art & Fashion), опубликованной журналом Artnews в 1990 году, отсылая нас к «идеалу», согласно которому «искусство – это творение личности, ярко пылающей огнем высокого вдохновения», в то время как мода, «то есть торговля тряпками… происходит без подобных иллюзий»[16].
Как замечает Роберт Редфорд, на протяжении веков моду «представляли как „нечто другое” по отношению к искусству», поскольку она «полностью противоречит его представлениям о неизменности, правде и подлинности и воспринимается как нечто чрезвычайно опасное, когда вероломно вторгается в цитадели искусства… как если бы девственная чистота искусства постоянно подвергалась риску быть оскверненной»[17]. С этим согласится любой, кому случалось читать обзоры музейных выставок, посвященных моде! Уже в Елизаветинскую эпоху Шекспир сравнивал моду с «ловким вором», который «скорее изнашивает платья, чем человек»[18]. Эта метафора показательна, потому что уничижительное отношение к моде почти наверняка связано с тем, что одежда надевается на тело и поэтому отождествляется с физическим, сексуальным и, если идти дальше, – разлагаемым биологически. Кроме того, долгое время мода ассоциировалась с женским тщеславием – даже в те исторические периоды, когда мужское платье было по меньшей мере таким же замысловатым и пышным, как женское.
Искусство же, напротив, чаще всего ассоциировалось с маскулинным гением.
Модельеры – от Ворта до Сен-Лорана
Итак, давайте обратимся к первому модельеру – мужчине, – который назвал себя художником. Когда Чарльз Фредерик Ворт в 1858 году открыл свое модное ателье на Рю де ла Пэ, модные ателье были скромной отраслью ремесленного производства, в котором большей частью были заняты женщины – портнихи, обслуживавшие индивидуальных клиенток. Многие женщины сами шили одежду для себя дома, в то время как мужчины обращались к портным или покупали вещи в магазинах готового платья. Всего за несколько лет Ворт добился того, что структура и имидж отрасли начали трансформироваться, постепенно превращая ее в то, что впоследствии получило имя «высокая мода», или «от-кутюр». Несмотря на то что высокая мода предполагает большее количество тонкой ручной работы, чем мода промышленного производства, расхожее мнение, согласно которому платье от-кутюр – это уникальный, единственный в своем роде объект, подобный произведению искусства, слишком наивно в своей простоте.
Одним из нововведений Ворта стало производство демонстрационных коллекций одежды, предназначенных для показа покупателям, будь то индивидуальные клиентки его ателье, под которых платье впоследствии подгонялось, или получавшие все большее распространение магазины готового платья, которые располагались в больших универмагах и предлагали также сшить одежду на заказ. В конечном итоге модный дом Ворта превратился в масштабное предприятие, обладавшее немалым весом на международной деловой арене и имевшее в штате более тысячи сотрудников.
Ворт внес ощутимую лепту в формирование образа высокой моды как искусства, но он сделал это, находясь в особых исторических условиях, когда мода в целом становилась все демократичнее. Имеет значение и то, что от-кутюр развивалась параллельно с массовым промышленным производством готовой одежды; по сути, это две стороны современной модной индустрии. (Одновременно с этим революцию переживала и сфера розничной торговли, где передовые позиции захватили крупные универсальные магазины.
) Задолго до того как появилось понятие «брендинг», Ворт тщательно заботился о том, чтобы в нем видели художника, и работал над своим внешним обликом, копируя образ Рембрандта (то же самое делал Рихард Вагнер) (ил. 1). Это помогло ему повысить свой престиж, по крайней мере в мире моды, где каждую созданную им модель встречали как произведение искусства, которого достойны лишь избранные клиенты из числа элиты. Впрочем, во всем остальном мире к нему по-прежнему относились как к торговцу-нуворишу. Пресса описывала его как настоящего диктатора от моды, предоставляющего своим клиенткам лишь минимальную возможность выбора – например, самостоятельно решать, какого цвета будет платье, – но обычно жаждущего контролировать все эстетические аспекты.
Ил. 1. Карикатура на Чарльза Фредерика Ворта, опубл. в: La Vie Hors de Chez Soi. Com?die de Notre Temps. Vol. 3. Paris, 1876. P. 331
Желая полностью соответствовать романтическому образу художника, Ворт подчеркивал, что для того, чтобы создать платье, ему необходимо вдохновение.
(Золя высмеял эти заявления в романе «Добыча» (La Cur?e, 1871), где есть списанный с Ворта персонаж – модный портной Вормс, который впадает в показную меланхолию, если вдохновение к нему не приходит.) Очевидно, именно с желанием придать большую убедительность этому образу кутюрье-художника связан еще один стратегический прием – черпать вдохновение из сокровищницы высокого искусства прошлого. Так, для некоторых моделей Ворта источником вдохновения послужили полотна ван Дейка; и светские дамы, заказывая художникам свои портреты, желали быть запечатленными только в платьях от Ворта[19]. Как заметил французский эстет Октав Юзанн, «некоторые наши фасоны – не более чем обычные копии с картин старых мастеров; зарождается мода на моду»[20].
Но самое главное, что Ворт первым стал нашивать на одежду свои фирменные ярлыки. В дальнейшем гриф модельера был наделен той же функцией, что и подпись художника, – устанавливал подлинность. Далеко не во всех культурах статус художника так разительно отличается от статуса ремесленника; но эти различия прочно укоренились в западной культуре начиная с XVI века, когда живописцы наконец добились того, чтобы их признали художниками, ведь прежде к ним относились как к остальному мастеровому люду.
Подпись на картине сообщала, чья рука ее создала (и кому принадлежит ее замысел). Сегодня исторические модели модного дома Ворта, при условии что на них в целости сохранился оригинальный ярлык, продаются на аукционах в десять раз дороже, нежели аналогичные платья без ярлыка или изделия менее именитых модельеров. Созданные Вортом платья часто становятся экспонатами музейных выставок, посвященных истории моды и портновского мастерства.
«Мода, как и все остальные искусства, занимает свое место в музее, – говорит Памела Гольбен, один из кураторов парижского Музея моды и текстиля. – Нет никакого противоречия между модой как индустрией и искусством. Ворт подавал себя как художник, и с самого начала во Франции высокая мода воспринималась как искусство, но вместе с тем и как индустрия». По словам Гольбен, «англо-саксы не замечают явных различий между одеждой, которую они носят, и модными изделиями, которые демонстрируются в музее, поэтому в англо-саксонских музеях предметы одежды приходится помещать в определенный контекст, добиваясь этого либо посредством дизайнерских решений, либо за счет стилизации выставочного пространства, в то время как мы [французские кураторы] стараемся сделать его максимально абстрактным, чтобы люди формально воспринимали [представленные в экспозиции предметы одежды] так же, как любое другое произведение искусства»[21].
В то время как парижские кутюрье, такие как Ворт, пытались представлять себя художниками, авангардные художники и интеллектуалы создали новую форму одежды, в качестве альтернативы моде. Например, Уильям Моррис, который видел в моде «странного монстра, родившегося из пустоты жизни богачей и усердия конкурирующей торговли», предпочитал одевать свою супругу в свободное платье, смутно напоминающее средневековое. В свою очередь, Оскар Уайльд, возможно, самый знаменитый защитник идей эстетизма, воплощенных в костюме, говорил, что мода – «это настолько невыносимая форма уродства, что мы вынуждены менять ее каждые полгода»[22]. На европейском континенте Анри ван де Велде, Густав Климт, Мариано Фортуни и Йозеф Хоффман также создавали преобразованные, художественные платья. Однако желавших примерить на себя этот артистический стиль и тем более носить такую одежду, было крайне мало.
Несколько позже утопическую идею антимоды также пытались воплотить итальянские художники-футуристы, в частности Джакомо Балла, и русские конструктивисты, к числу которых принадлежали Варвара Степанова и Александра Экстер.
И хотя некоторые из этих инициатив оказали влияние на моду, в целом они так и не нашли себе места внутри ее системы. Например, Балла создал всего несколько оригинальных предметов одежды; его никак не назовешь профессиональным модельером. Другая экспериментальная попытка соединить искусство и моду была предпринята художницей Соней Делоне; ее «Симультанный бутик» (Boutique Simultan?), организованный в союзе с кутюрье Жаком Хеймом, был представлен на парижской Выставке современного декоративного искусства и художественной промышленности 1925 года в разделе, посвященном моде[23]. Но большей частью и художественные предметы одежды, и утопические доктрины антимоды оставались на периферии системы моды.
На этом фоне одним из наиболее влиятельных модельеров начала XX века был Поль Пуаре. Совсем недолго проработав у Ворта, Пуаре основал собственный дом моделей, который специализировался на прогрессивных моделях, часто с ориентальными мотивами, которые произвели революцию в довоенном мире моды.
Как и Ворт, Пуаре именовал себя художником; вдобавок к этому он покровительствовал другим передовым художникам – иллюстраторам и сценографам. «Дамы приходят ко мне, чтобы заказать платье, – точно так же они обращаются к выдающимся художникам, если хотят иметь собственный портрет, написанный на холсте. Я художник – я не портной», – заявил Пуаре в 1918 году[24]. Тем не менее он создавал не только дорогие модели для избранных клиентов, но и сотрудничал с производителями готовой одежды, которые выпускали множество копий этих моделей для широкой продажи.
Если Пуаре задействовал элитарную культуру как инструмент своей риторики и боролся с противоречиями, которые неизбежно вызывал такой подход, то Коко Шанель, судя по всему, вполне благосклонно отнеслась к тому, что журнал Vogue сравнил ее платья, выполненные в стиле модерн, с собранными на конвейере автомобилями марки «Форд». «Платье – это не трагедия и не картина, – заявила Шанель, – это очаровательное и недолговечное творение, но не бессмертное произведение искусства.
Мода должна умереть и умереть быстро, ради того чтобы могла выжить коммерция»[25] (ил. 2). Шанель не только относилась к Пуаре как к костюмеру («Шахерезада – это легко, маленькое черное платье – это трудно»), она также пренебрежительно называла свою великую соперницу Эльзу Скиапарелли «эта итальянская художница, которая делает одежду», – недвусмысленно намекая на то, что художнику не место в мире моды.
Ил. 2. Коко Шанель. Фото: Buffotot, Париж. Опубл. в: K?the von Porada, Mode in Paris. Frankfort-am-Main, 1932. P. 109
Подобно Пуаре, которого она называла «Леонардо от моды», Скиапарелли относилась к дизайну одежды не как к «профессии, но как к искусству». Она неоднократно вступала в творческий альянс с художниками – Сальвадором Дали, Жаном Кокто, Бебе Бераром и Вертесом – и говорила, что, работая с ними, ощущает «поддержку и понимание, уносящие за пределы грубой и скучной реальности, где платья просто делаются на продажу»[26]. Без Скиапарелли и ее работ не обходится ни одна книга и ни одна выставка, посвященная искусству и моде, благодаря ее сотрудничеству с такими художниками, как Сальвадор Дали, с которым она создала известные всем сюрреалистические фешен-объекты – «Шляпу-туфлю» (Shoe Hat) и «Платье с вырванными лоскутами» (Tear Dress (это название часто переводят как «Платье-слеза»)).
И хотя существуют свидетельства, указывающие на то, что роль Дали здесь первична, поскольку именно ему принадлежат эскизы этих вещей, Скиапарелли, определенно, видела этот дизайн через призму художественного вдохновения («безумные идеи»), и превратила свой модный дом в то, что Кокто назвал «лабораторией Дьявола» сарториального маскарада[27].
Обладая модернистским сознанием, Шанель была предана идее моды как аспекта современной жизни. В отличие от нее, и Пуаре, и Скиапарелли видели в моде театр, перформанс – а следовательно, форму искусства. Тем не менее все они работали внутри той системы моды, которая сформировалась в Париже и была ориентирована на пошив «штучных» вещей – а традиционно мода в Париже серьезнее, чем где бы то ни было, воспринималась именно как форма искусства. Надо признать, что после Второй мировой войны такие кутюрье, как Кристиан Диор, стали все больше развиваться в сторону менее дорогих линий и лицензионных копий, а также сопутствующих товаров – фирменного парфюма, чулок и бижутерии, но при этом престиж парижской моды возрос до невиданных прежде высот.
Миф о парижской моде распространялся все дальше, даже несмотря на то что в действительности она становилась все более демократичной.
«Мода – это искусство. Искусство – это творчество, а мужчины – творцы», – заявил кутюрье Жак Фат в 1954 году, тем самым нивелируя господство женщин-модельеров, которое было характерно для 1920-х и 1930-х годов[28]. Действительно, если не считать Шанель, которой удалось вновь открыть свой дом моделей в 1954 году, после войны большинство известных французских модельеров составляли мужчины: Диор, Фат и Баленсиага, а несколько позже еще и Карден, Курреж и Ив Сен-Лоран. Такое превосходство мужчин, вероятно, связано с нараставшей тенденцией особо подчеркивать в прессе художественный талант и одаренность модельеров. «Почему вы работаете в мире гениев?» – спрашивали Шанель в 1956 году. «Мы не художники, а производители одежды. Суть истинного произведения искусства в том, чтобы, сперва показавшись отвратительным, затем превратиться в нечто прекрасное.
Суть моды в том, чтобы мгновенно очаровать, а затем превратиться в нечто отвратительное. Нам нужны не гениальные озарения, а изрядное мастерство и немного вкуса»[29].
Еще в 1959 году Реми Сейсселин, специалист в области искусства XVIII столетия, опубликовал в Journal of Aesthetics and Art Criticism эссе «От Бодлера до Кристиана Диора: поэтика моды». В этой работе он утверждает, что «мода превратилась в разновидность искусства»[30]. Однако прошло еще немало времени, прежде чем появились другие международные публикации, затрагивающие тему моды как искусства, – это произошло только в 1980-е годы, и поводом для большинства из них стали посвященные моде выставки, для которых музеи стали предоставлять свои залы. Несмотря на это, с 1950-х по 1970-е годы эстетические аспекты моды были признаны по крайней мере в самом мире моды. Такие модельеры, как Баленсиага, Диор, Мадам Гре, Чарльз Джеймс и особенно Ив Сен-Лоран, именовались современниками не иначе как художники.
И если сам Баленсиага не требовал, чтобы к нему относились как к художнику, то Жак Фат придерживался иной позиции – он настойчиво повторял, что «кутюрье обязан быть архитектором кроя, скульптором формы, художником цвета, музыкантом гармонии и философом стиля»[31].
Кроме того, однажды он заявил, что его современник Чарльз Джеймс «не только величайший американский кутюрье, но лучший и единственный в мире портной, который смог возвысить платье, считавшееся прикладной формой искусства, до уровня чистого искусства»[32]. Баленсиага был не только дотошным «ремесленником», готовым раз за разом переделывать конфигурацию проймы до тех пор, пока в точности не добьется желаемого результата. Как и Джеймс, он был новатором, мастерски работавшим с трехмерными формами. Его замысловатый крой и драпировки побуждали модных обозревателей сравнивать его с Веласкесом. Более того, находясь внутри системы моды, он был настолько далек от ее пошлой коммерческой стороны, насколько это только было возможно, и ограничивал производство только высококачественными изделиями, предназначенными для избранных заказчиков.
В самом начале этой статьи я сослалась на условное платье Баленсиаги, выставленное в музее. Такое платье, очевидно, было создано кутюрье, работавшим в условиях системы моды, а не человеком, выучившимся на художника, чьи работы выставляются и продаются внутри мира искусства.
Платье создавалось для иной цели – чтобы его носила на теле та женщина, которая его купит. Однако изначальная функция объекта, такая как замысел его создателя, далеко не всегда превосходит в своей значимости все иные интерпретации. В музеях хранится бесчисленное количество предметов, которые когда-то предназначались для утилитарных функций, но в настоящее время служат социальным, эстетическим и/или идеологическим. Тем не менее историческая ситуация, соответствующая ей обстановка и символический контекст, в рамках которого создавалась та или иная работа, непременно сказывается на том, что мы в ней видим и какое значение ей приписываем. Создавая платье, Баленсиага создавал модный объект. И все же, став частью музейной экспозиции, платье неизбежно приобретает качества, присущие произведению искусства. Кроме того, с течением времени сложился целый научный дискурс, посвященный творчеству Баленсиаги, и особое внимание в этом дискурсе уделяется именно формальным и художественным достоинствам его работ.
Как выразился музейный куратор Ричард Мартин, Баленсиага и другие великие модельеры «позволили ткани обрести голос – точно так же как Морис Луис позволил обрести голос краскам»[33].
И при жизни, и после смерти Сен-Лорана часто сравнивали с художником – отчасти потому, что многие из созданных им вещей несли на себе печать художественного вдохновения, но также и потому, что его работы, которые всегда отличались высочайшим качеством, некоторым образом позволяли и позволяют судить о том, как «в эпоху Сен-Лорана» развивались социальная сфера и эстетика. Например, в 1965 году он представил публике коллекцию платьев «Мондриан», декорированных простым геометрическим рисунком, заимствованным у абстрактных картин Мондриана. Хотя впоследствии многие модельеры заимствовали образы и темы у изобразительного искусства, платья «Мондриан» имели особое значение, поскольку Сен-Лоран осознанно сфокусировал внимание на плоскостной природе вошедшего в моду в середине 1960-х годов А-образного силуэта, который превращал платье в подобие холста (ил.
3). Годом позже, в 1966 году, Сен-Лоран продемонстрировал свои платья в стиле поп-арт, «украшенные» силуэтами обнаженных женщин, словно вырезанных из картин Тома Вессельмана. Поп-арт, несомненно, стал первой несущей опорой моста, который позволил преодолеть пропасть, безнадежно разделявшую элитарную и низкую культуру до 1960-х годов. Подобно Энди Уорхолу Ив Сен-Лоран охотно и с энтузиазмом привносил в свое искусство элементы повседневной жизни.
Ил. 3. Ив Сен-Лоран. Платье «Мондриан», 1965.
Музей Технологического института моды, Нью-Йорк, дар Игоря Камлюкина, 95.180.1
© The Museum of F.I.T.
Сен-Лоран часто рассуждал о своем творчестве и говорил о тех художниках, которые на него повлияли и чьи работы он коллекционировал, например о Матиссе и Пикассо. Кроме того, он часто указывал на свою сверхчувствительность, которую и он сам, и некоторые другие связывали с чувствительностью художественной. Иногда связь между модой и искусством была откровенно нарочитой; например, это можно сказать о коллекции платьев «Пикассо», которую Сен-Лоран представил публике в 1979 году.
Критики постоянно подчеркивали, что он мастерски владеет цветом и формой. В 2010 году масштабная выставка работ позднего Сен-Лорана, которую организовал его спутник жизни последних лет Пьер Берже в Малом дворце в Париже, категорично представила его как «одного из величайших художников [XX] столетия»[34].
Кураторы и критики
В 1981 году в журнале American Artist была опубликована статья под заглавием «Можно ли считать моду искусством?» (Is Fashion Art?). Ее автор, художественный критик Лори Симмонс Зеленко, взял интервью у Дианы Вриланд, бывшего редактора журнала Vogue и «верховной жрицы моды», которая к тому времени уже занимала должность консультанта в Институте костюма при Метрополитен-музее и добилась того, что проводившиеся там выставки перестали ассоциироваться с пропахшей нафталином пыльной антикварной лавкой, превратившись в зрелищные и стильные «шоу». Кроме того, она приложила усилия к тому, чтобы модные выставки обращались к модернистской и современной моде. «Мода – это не искусство, – утверждала Вриланд. – Искусство – это нечто чрезвычайно изысканное [sic]. Это что-то совершенно необыкновенное, что-то экстраординарное. <…> [А] моде приходится иметь дело с повседневной жизнью». Мода не более чем «прихоть публики», «попытка приукрасить человеческое тело», добавила она[35]. Пожалуй, не стоит удивляться тому, что у Вриланд были несколько наивные и устаревшие представления о природе искусства, но столь упрощенный взгляд на моду действительно поражает, особенно если вспомнить, что к тому времени под ее патронажем в Метрополитен-музее уже прошла масштабная выставка работ Кристобаля Баленсиаги, а в скором времени должна была состояться еще и выставка, посвященная творчеству Сен-Лорана.
Сен-Лорана многие называли гением, в том числе и Вриланд. Однако организованная ею в 1983 году ретроспектива работ Сен-Лорана, первая большая музейная выставка, посвященная творчеству ныне живущего модельера, вызвала серьезные споры из-за того, что была тесно связана с экономическими интересами конкретного модельера и его компании. Обозреватель издания Art in America сформулировал это следующим образом: «Соединившая в себе инь тщеславия и ян алчности, выставка Ива Сен-Лорана эквивалентна превращению музейного пространства в демонстрационный зал для кадиллаков General Motors»[36]. В результате Метрополитен-музей отказался от проведения подобных прижизненных сольных выставок модельеров, хотя художники и скульпторы продолжали удостаиваться этой чести.
Колоссальные изменения в структуре моды повлекла за собой «японская революция» 1980-х годов. Несмотря на то что авангардные идеи и модели Иссея Мияке, Йодзи Ямамото и Рей Кавакубо из Comme des Gar?ons были поначалу отвергнуты всей мировой модной прессой, эти модельеры в конечном итоге преуспели в своих начинаниях и привнесли в моду принципиально новую эстетику, новый взгляд на взаимоотношения между человеческим телом и одеждой и новый акцент на моде как виде искусства. И хотя все три крупнейших японских авангардных модельера говорили о том, что мода – это не искусство, именно они оказали огромное влияние на улучшение отношения к моде внутри мира искусства.
Уже в 1982 году журнал Artforum выпустил номер с авангардным платьем от Иссея Мияке на обложке. Внутри, в колонке главного редактора, авторами которой были Ингрид Сиши и Джермано Челант, высказывалось предположение, что мода, возможно, является новым видом искусства, «который сохраняет свою автономию, поскольку проникает в массовую культуру на нечеткой границе, разделяющей искусство и коммерцию». Сиши и Челант отметили, что поп-арт начал разрушать иерархические отношения между «высоким и низким», «чистым и нечистым», «бесполезным и полезным». Будучи уверенными в том, что быть модным и являться искусством – это не одно и то же, авторы тем не менее признали, что «непрерывное, безрассудное поглощение модой фантома истории – это, возможно, именно то, что делает ее современной идеей… которая сопоставима с самыми актуальными на сегодняшний день процессами в искусстве»[37].
Важно отметить, что японская авангардная мода породила дискурс об эстетике упадка и деконструкции, который пытался объяснить значение этого радикально нового стиля. По прошествии времени можно предположить, что западные теоретики несколько переоценили возможное влияние на японских модельеров традиционной японской эстетики (например, ваби-саби, «Похвала тени» Танидзаки) и того факта, что в японской традиции нет жесткого разделения между искусством и ремеслом. Но возможные ошибки интерпретации менее важны, нежели тот факт, что японская мода стала поводом для серьезного научного дискурса. Это важно, поскольку построение теоретической и эстетической базы для понимания моды – почти наверняка одно из ключевых условий, необходимое для того, чтобы любая попытка обосновать право моды считаться искусством не была заведомо бесплодной.
Одну из ключевых ролей в этом процессе сыграл Ричард Мартин – художественный критик, ставший куратором моды, человек, благодаря которому состоялись вошедшие в историю выставки «Мода и сюрреализм» и «Три женщины», последняя из которых сравнивала творчество Мадлен Вионне, Клэр Маккарделл и Рей Кавакубо из Comme des Gar?ons. В 1987 году, еще работая в Технологическом институте моды, он написал эссе, в котором опроверг целый ряд аргументов о том, что мода не является искусством. «Мода служит практическим целям, а следовательно, это не искусство», – так говорят многие; на это Мартин отвечает, что кантианская идея чистого искусства уже давно себя дискредитировала. Тем, кто утверждает, что «мода – это бизнес, а ее продукция – всего лишь товар», он напоминает, что, помимо того что существует рынок произведений искусства, многие современные художники, к числу которых относятся Синди Шерман и Джефф Кунс, сделали концепцию «искусства как частного случая товарного фетишизма… необходимым условием своей работы». Чтобы продемонстрировать несостоятельность аргументов, сводящихся к тому, что мода является плодом коллективных усилий, в то время как искусство воплощает в себе «индивидуальное творческое начало», он приводит в пример архитектуру и кинематограф, а также предлагает вспомнить, что представляла собой мастерская художника в эпоху Возрождения. Чтобы достичь истинной выразительности, мода нуждается в участии человеческого тела – но разве то же самое не относится к зрелищным видам искусства? Мода на одежду стремительно меняется – но очередная «смена художественных течений» также не заставляет себя долго ждать. В ответ на утверждение, что мода тривиальна, он заявил, что она представляет собой «самостоятельную культурную и художественную форму», которая заслуживает того же разумного критического подхода, к которому мы прибегаем, рассуждая о других формах искусства[38].
Через несколько лет Мартин принял эстафету у Вриланд, заняв ее должность в Метрополитен-музее. Прекрасно осознавая, что идея моды в музейном пространстве все еще встречает сопротивление, он тем не менее был счастлив получить возможность на практике доказать, что мода обладает собственной значимостью. «Моим пробным камнем была… [попытка обозначить] связующие звенья между миром искусства и миром моды, – сказал Мартин. – Я мечтаю о визуальной культуре, целостной и захватывающей»[39]. Если концепция целостной визуальной культуры усилится, моду будут рассматривать как потенциальную форму искусства.
С недавних пор в музеях начали проводить модные выставки нового типа, напрямую связывающие моду и искусство. Первым по этому пути пошел Мартин, когда совместно с другим куратором, Гарольдом Кодой, организовал выставку «Мода и сюрреализм» (Fashion and Surrealism, 1987). Кроме того, Мартин принял участие в работе над каталогом проходившей в Бельгии выставки «Мода и искусство, 1960–1990» (Mode en Kunst 1960–1990, 1995). Однако настоящую путевку в жизнь этот жанр получил после Флорентийской биеннале 1996 года «Всматриваясь в моду» (Looking at Fashion), которую курировали Сиши и Челант. В 1997 году ее сокращенная версия была представлена в музее Гуггенхайма в Сохо под названием «Искусство/мода» (Art/Fashion). Значительная часть этой экспозиции и каталога выставки была посвящена футуристической реконструкции моды (то есть утопической антимоде), а также сюрреалистическому слиянию искусства и моды, которые предваряли арт-кутюр 1960-х (в частности то, что сделали Энди Уорхол и Лучо Фонтана для Bini-Telese). Однако следующий временной отрезок, после 1960-х годов, был представлен художниками, которые использовали моду или одежду в качестве предмета работы (от фетрового костюма Йозефа Бойса до гигантских платьев Беверли Семмес и миниатюрных вещиц Чарльза Ледрея). И только в самом конце экспозиции можно было ознакомиться с несколькими, причем большей частью не самыми удачными, примерами сотрудничества современных художников с модельерами, например с плодами совместных трудов Дэмьена Хёрста и Миуччи Прада.
Выставка в музее Гуггенхайма стала поводом для написания целого ряда статей о взаимоотношениях искусства и моды и толчком для проведения новых выставок такого рода. Уже в 1998 году в лондонской галерее Хейворд прошла выставка «Обращаясь к [уходящему] веку: сто лет взаимодействия искусства и моды» (Addressing the Century: A Hundred Years of Art and Fashion). Помимо «обязательных элементов» – работ футуристов, конструктивистов и сюрреалистов, – эта экспозиция включала в себя предметы одежды, созданные профессиональными модельерами: Полем Пуаре, Роберто Капуччи, Андре Куррежем, Иссеем Мияке и Рей Кавакубо из Comme des Gar?ons.
Примерно в то же время начала формироваться и критика моды, за которую так ратовал Мартин. В 1997 году был основан журнал Fashion Theory: The Journal of Dress, Body & Culture (в российской версии – «Теория моды: одежда, тело, культура»), который стал междисциплинарной площадкой для научного исследования моды. Благодаря этому изданию увидела свет статья Сун Бок Ким «Является ли мода искусством?» (Is Fashion Art?). Она начинается с краткого обзора аргументов «за» и «против», высказанных авторами недавних публикаций. Затем Сун Бок Ким обращается к историко-стилистической модели художественной критики, некогда предложенной Джеймсом Карни, и предлагает использовать ее применительно к моде. Она настаивает на том, что мода нуждается в «интерпретациях высшего уровня», которые могли бы «лечь в основу… критики моды», – аналогично тому, как это происходит в искусствоведении[40].
Уже в следующем номере появилась другая важная статья – «Опасные связи: искусство, мода и индивидуализм» (Dangerous Liaisons: Art, Fashion and Individualism). Ее автор, Роберт Редфорд, апеллирует к трудам Жиля Липовецкого[41], чтобы доказать, что в последние годы искусство заметно изменилось, «прогрессивно перенимая качества, в большей степени ассоциирующиеся с модой», например обольщение и эфемерность. Подобно моде постмодернистское искусство склонно к иронии и самоцитированию. Действительно, цитаты и пародии подчас заменяют прежнее стремление искусства к аутентичности в угоду поиска новизны и сексуальной привлекательности образа[42]. Некоторые размышления, имеющие отношение к этой теме, стали лейтмотивом выставки «Экстаз: мода соблазняет искусство» (Rapture: Art’s Seduction by Fashion Since 1970), которая была организована Крисом Таунсендом в лондонской галерее Барбикан в 2002 году, и сопровождавшей ее книги[43].
Исследователей заинтересовал и феномен модного дефиле, который они стали сравнивать с искусством перформанса[44]. Хотя в большинстве своем подиумные показы просты по форме, некоторые – в первую очередь те, что устраивают Хуссейн Чалаян, Мартин Маржела и Виктор и Рольф, – больше похожи на перформансы, поскольку используют нестандартные площадки, ритуализованные действия, видеопроекции, новые технологии и авангардную музыку. Показы других модельеров – таких, как Джон Гальяно, Александр Маккуин, Тьери Мюглер – могли сравниться по зрелищности с театрализованными представлениями; это были виртуальные мини-спектакли, с персонажами, сюжетными линиями, музыкальным оформлением, уже не говоря о фантастических декорациях, движущихся платформах и голограммах (однажды именно таким образом публике явилась Кейт Мосс). И хотя иногда их художественная ценность вызывала сомнения, поскольку ухищрения организаторов воспринимались как эффектный маркетинговый ход (что отчасти соответствовало действительности), подобные «фешен-шоу» никак не умещались в рамках коммерческой демонстрации одежды, создавая яркие образы красоты, гламура и даже страха.
Возрос и интерес к модной фотографии, чему также способствовало проведение нескольких важных выставок, в том числе в Музее современного искусства. Это особенно интересно потому, что и художественная фотография далеко не сразу была признана искусством, а модная фотография была в принципе исключена из этого процесса, потому что считалась коммерческой. По мере того как модная фотография будет отвоевывать право называться искусством, и сама мода будет продвигаться в том же направлении. Предмет модной фотографии напоминает нам о том, что мода занимается не только объектами, но и образами.
Кураторы, критики и модельеры продолжают спорить о том, где следует искать точки соприкосновения искусства и моды. Например, британская пресса цитирует следующее высказывание модельера Зандры Роудс: «Я считаю, что мода – это вид искусства. Вы можете назвать ее декоративным или прикладным искусством, тем самым противопоставив изобразительному, но какая разница?» В свою очередь, Элис Роусторн, бывший директор лондонского Музея дизайна, настаивает на том, что мода не является искусством: «Конечно нет. [Мода] – это мода. Что не означает, что мода, в ее лучших проявлениях, не может быть музейным экспонатом или что она не способна вобрать в себя свойства, характерные для искусства. Напротив, изысканное платье от-кутюр – из тех, например, что Кристобаль Баленсиага создавал в свои лучшие, 1950-е годы, – может выглядеть так же совершенно, как прекрасная картина или скульптура». Однако она замечает, что «только сторонники старомодных эстетических взглядов могут сегодня утверждать, что задача художника – создавать нечто прекрасное». Более того, «мода преследует практические цели, в то время как у искусства их нет», а «винтажное бальное платье, созданное Баленсиагой… остается предметом одежды, предназначенным для того, чтобы его носили. Так зачем же делать вид, что это что-то другое?»[45]
Заключение. Искусство и мода
«Искусство – это искусство. Мода – это мода, – говорит Карл Лагерфельд. – Однако Энди Уорхол доказал, что они могут сосуществовать»[46]. Безусловно, Уорхол был одним из тех, кому не давал покоя вопрос, что такое искусство. Увидев его коробки «Брилло», философ Артур Данто пришел к выводу, что «искусством может быть все что угодно»[47]. Тем не менее это отнюдь не означает, что все без исключения – искусство. Невозможно ответить на вопрос, является ли мода искусством, не пересмотрев содержание и смысл понятий «искусство» и «мода».
Согласно Пьеру Бурдьё, «произведение искусства – это объект, который существует как таковой лишь в силу (коллективной) веры, которая знает его и признает произведением искусства»[48]. Вопреки распространенному мнению искусство не является «продуктом» чистой и бескорыстной творческой деятельности индивида. Оно связано с социальным институтом. В то же время искусство не исчерпывается материальным воплощением художественного замысла. Необходимым условием является «символическое наполнение произведения, то есть придание произведению определенной ценности либо, что в сущности одно и то же, формирование убеждения в ценности этого произведения». В сферу культурного производства вовлечены «не только те, кто создает произведения, облекая их в материальную форму (художники, писатели и т.п.), но и те, кто наделяет произведения значением и ценностью, – критики, издатели, директора галерей и все те посредники, чьи совместные усилия приводят к тому, что потребители узнают и признают произведение искусства»[49].
Далее Бурдьё касается различий между так называемым легитимным искусством, например классической музыкой и живописью старых мастеров, и «искусством в процессе легитимации», например кинематографом и джазом[50]. Как мне кажется, имеет смысл взглянуть на моду как на еще один возможный пример «искусства в процессе легитимации» – пусть даже ее право на легитимность все еще яростно оспаривается. Если мы последуем логике Бурдьё, часть аргументов против отнесения моды к искусству потеряет смысл; однако необходимо признать, что для того, чтобы мода считалась искусством, она должна быть легитимирована – или символически наполнена – критиками, кураторами, издателями и другими посредниками, имеющими достаточную власть для того, чтобы провозгласить моду искусством и убедить публику в том, что платье можно воспринимать как произведение искусства.
В настоящее время у критиков нет единого мнения на этот счет, консенсус не достигнут. Впрочем, скорее всего, мы никогда не сможем сказать, что вся мода является искусством. Лишь очень небольшая часть образов и объектов – продукция сферы ограниченного производства, имеющая отношение к высокой моде и/или авангарду, может претендовать на то, что когда-нибудь к ней станут относиться как к искусству. Не каждая футболка будет удостоена этой чести, но точно так же далеко не каждый фильм считается произведением кинематографического искусства, – хотя не совсем ясно, какие критерии применяются для того, чтобы обозначить границы между заурядной кинопродукцией и кинематографическим шедевром, между рядовой одеждой и произведением сарториального искусства.
«Как и кинематограф, живопись, музыка, литература, поэзия и т.д., мода является искусством, если ее создает художник», – заявил Пьер Берже, спутник жизни Ива Сен-Лорана[51]. Однако для того, чтобы быть художником, недостаточно просто провозгласить себя им. Согласно мнению Бурдьё, «превращение производителя в художника – непременное условие для того, чтобы эти [то есть созданные им] объекты были признаны произведениями искусства»[52]. Этот процесс отчасти может быть связан с системой образования, если она способствует профессиональному становлению художника. Хуссейн Чалаян, которого знают во всем мире в первую очередь как модельера-концептуалиста, хотя он также снимает фильмы и создает инсталляции (причем их охотно покупают коллекционеры), сказал: «Колледж имени святого Мартина [где он получил профессиональное образование] был солидным институтом искусств, модой занимались лишь на одном его отделении. Это было фантастическое место, где нас учили понимать, как тело вписано в культурный контекст. Мы как будто были художниками, которые работают с телом. Но одновременно мы должны были учиться продавать одежду»[53].
Если когда-нибудь мода (или какая-то ее часть) будет восприниматься как искусство, то, вполне вероятно, она будет нуждаться в посредниках – своего рода «культурных антрепренерах, которые в основном сосредоточат усилия на накоплении культурного капитала»[54]. В той степени, в которой мода ассоциируется с искусством, приписываемые ей ценность и значение, судя по всему, будут возрастать. И все же мысль о том, что мода равноценна искусству, близка далеко не всем модельерам и тем более далеко не всем производителям одежды, редакторам модных журналов, распространителям и потребителям – что уж говорить об отдельных людях и институциях, относящихся к миру искусства.
Вот что пишет Роберт Редфорд:
…Общепринятое определение понятия «[изобразительное] искусство» звучит довольно прямолинейно: это сфера производства и использования, определяемая институтами, которые дают художникам образование, а также легитимируют, пропагандируют, демонстрируют и наделяют экономической ценностью то, что делают и производят художники. Понятие «мода» неизбежно оказывается более расплывчатым, главным образом оно относится к традиционным представлениям о сфере, связанной с производством и использованием предметов одежды и всего, что имеет отношение к внешнему облику человека; однако иногда термин «мода» намеренно используется как более широкая категория, в которую включается дизайн и информация, связанная с концепциями соблазна и эфемерности. <…> Если еще расширить понятие «мода»… [что делает Зиммель] и включить в него «социальные свойства, предметы одежды, эстетические суждения, все типы выражения, свойственные человеку», совершенно очевидно, что… при таком истолковании сфера искусства будет полностью включена в сферу моды[55].
И мода, и изобразительное искусство являются составляющими визуальной культуры, поскольку имеют дело с формой, цветом и фактурой. Эстетику искусства и эстетику моды также объединяет то, что Редфорд называет «доступом к поэтике ассоциированных идей»[56]. Как и искусство, мода может быть богата технически и концептуально. И все же существуют несомненные различия между искусством и модой, которые особенно ярко проявляются, когда модельеры сотрудничают с художниками. Например, Марк Джейкобс сотрудничал с Такаси Мураками в работе над коллекцией сумок для французской компании Louis Vuitton. У сумки есть совершенно определенное утилитарное назначение, которого нет у живописи. Кроме того, сумка и живопись имеют очень разную экономическую ценность и функцию. Сумки Мураками от Louis Vuitton стоят очень дорого – по сравнению с другими сумками; но их цена ничтожно мала по сравнению с тем, во что он оценивает свои оригинальные произведения. Более того, стоимость произведения искусства со временем возрастает, а мода почти всегда теряет в цене, как только утрачивает новизну, и лишь иногда возвращает себе былую ценность, переходя в разряд коллекционного винтажа. Сам факт сотрудничества художника с модным домом или модельером, очевидно, должен повышать кредит культурного доверия модной индустрии, но в то же время вокруг такого альянса всегда возникает шумиха, способствующая повышению уровня продаж. Не вызывает сомнений, что сотрудничество полезно и выгодно не только модельеру или компании, но и художнику, правда, в первую очередь в финансовом плане.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРесМода и искусство:
200 лет вместе
Fashion and art. Adam Geczy and Vicki Karaminas (eds). Oxford; N.Y.: Berg, 2012. 224 pp
Книга «Мода и искусство» — это сборник статей под редакцией Адама Гецзи и Вики Караминас. Гецзи — писатель, художник, специалист по современному искусству и преподаватель в Сиднейском колледже искусств. Караминас — преподаватель теории моды в Технологическом университете Сиднея, а также исполнительный директор кафедры моды в Австралийской ассоциации популярной культуры, редактор журнала Australasian Journal of Popular Culture и один из составителей готовящегося к изданию сборника «Мода в художественной литературе» (Fashion 2013).
Авторы статей — ведущие английские и американские исследователи моды и искусства, специализирующиеся в области театра, дизайна, современного искусства, теории моды, истории костюма, философии, эстетики и психологии, а также кураторы выставок, посвященных моде и искусству. Среди них хорошо известная читателям «Теории моды» Валери Стил, а также Герберт Блау, Хейзел Кларк, Диана Крейн, Джоанн Айхер, Мэри Глюк, Барбара Хайнеманн, Мораг Мартин, Маргарет Мэйнард, Ливеллин Негрин, Алистер О’Нил, Эйлин Рибейро, Ники Райан, Нэнси Трой и Эфрат Цзеелон.
Большинство авторов занимаются прежде всего не историей моды или костюма, а именно междисциплинарными исследованиями, изучая моду в самых разных аспектах — культурном, философском, этическом, психологическом, гендерном и др. В этом же ключе выстроен и сборник «Мода и искусство»: книга рассматривает взаимодействие и взаимопроникновение моды и искусства на протяжении последних двух столетий (особенно, конечно, ХХ века) с разных точек зрения: телесности, красоты, эстетики, аутентичности, модернизма, перфор- манса, выставки и др.
Сборник состоит из предисловия редакторов и 17 статей, рассматривающих в том числе концептуальную моду, одежду как предмет искусства, богемный стиль, а также изображение в моде и искусстве. Каждая статья снабжена списком литературы, а сборник — алфавитным указателем. Кроме того, в книге более 40 отлично подобранных иллюстраций, без которых понимание взаимосвязи моды и искусства было бы, разумеется, не полным. В качестве источника информации следует выделить последнюю статью «Кураторство выставок» Барбары Хайнеман, в которой не только упоминаются многие интересные выставки по искусству и моде, но и дается их любопытная классификация.
Материалом исследования являются прежде всего объекты, созданные за последние 200 лет. Основной акцент в своих исследованиях авторы книги делают не на разделении моды и искусства, а на изучении их симбиоза. В этом в значительной степени заключается новаторство этой книги: такой подход можно назвать не только междисциплинарным, но даже синтетическим.
Именно этот подход, несмотря на некоторую нестандартность, оказывается плодотворным для ученого и интересным для читателя. Лишенный сухой академичности и искусственных теоретических конструктов, разнообразный по темам и точкам зрения авторов, сборник прежде всего является очень увлекательным чтением, причем не только для специалистов, но и для всех, кто сколько-нибудь интересуется модой или искусством.
Авторы сборника рассматривают моду как специфическое явление, ставшее во многом плодом европейского модернизма, и полемизируют с распространенной мыслью, согласно которой мода — это младший, неполноценный и несколько фривольный «Другой» для искусства.
Книга утверждает: в ХХ веке отношения моды и искусства изменили свой характер. Во-первых, мода играла и играет ключевую роль в популяризации искусства, в обработке его мотивов и их подаче для людей, которые в обычной жизни по тем или иным причинам мало связаны с искусством. Во-вторых, неслучайно мода сегодня становится сама по себе предметом искусства, лишаясь своей коммерческой составляющей — например, в рамках выставки. В-третьих, в современном мире границы между популярной и высокой культурой становятся проницаемыми и иногда вообще стираются: сегодня мода претендует на равный искусству статус.
С другой стороны, по мнению авторов, мода все еще может быть рассмотрена как «Другой» для искусства — в контексте традиционного понимания искусства как маскулинного явления, связанного с духом и умом, а моды — фемининного, связанного с телом и телесностью. Учитывая достижения современной философии (особенно феминистской), показавшей, что телесность — важнейший для человека способ взаимодействия с реальностью, этот традиционный подход дает новое понимание роли моды.
Впрочем, для этой книги вопрос о равенстве статусов и тем более о тождестве моды и искусства не является главным. Важнее, что именно позволяет произведениям быть одновременно и тем и другим, какими средствами это достигается, какой язык, сближаясь, используют мода и искусство? Ключевым словом здесь будет «стиль» — именно стиль можно назвать основным «языковым средством» для моды и для искусства, с помощью которого видимые произведения выражают нечто умозрительное.
Авторы сборника не останавливаются на изучении конкретных примеров коллаборации дизайнеров и художников (хотя такие примеры здесь приводятся в большом количестве — от Эльзы Скиапарелли и Дали до использования картин Ван Гога, Сезанна, Моне и других художников современными марками Missoni, Moschino, Ungaro и др.), исследуют общие взаимоотношения моды и искусства, которые такими примерами отнюдь не исчерпываются.
Примечательно, что в статьях сборника рассматриваются как внешние, визуальные аспекты стиля — живопись, богемный стиль как способ выражения артистической личности, одетое тело в моде и искусстве (то есть человеческое тело как основа и для моды, и для искусства), лицо и косметика в моде и искусстве, собственно одежда и ткани; так и внутренние — специфика эпохи модернизма, перформативной основы искусства и моды, проблемы эстетики. При этом вне зависимости от темы каждого эссе тесная взаимосвязь внутреннего и внешнего аспектов не теряется и не уходит на второй план. И что не менее важно, сохраняется и расстановка акцентов: интерес прежде всего к человеку, личности, к проекциям его психологического и социального состояния, к проблемам телесности, сексуальности, гендера, их отражению в визуальном аспекте моды и в искусстве.
Распространенным недостатком сборника как формы высказывания вообще часто является фрагментарность, неполнота освещения проблемы и разнородность. Редакторам «Моды и искусства» удалось избежать этого: книга вполне целостна и достаточно полно раскрывает заданную проблему, не уходя при этом в сторону. Разнообразие точек зрения, авторов и рассмотренных аспектов здесь только помогает общей цели книги. Конечно, книгу нельзя назвать всеобъемлющей, так как тема очень широкая и поле для исследования огромное (количество статей вполне можно было бы увеличить за счет издания второго тома).
Сборник «Мода и искусство» — это не только прекрасное чтение, но и новый, продуктивный взгляд на взаимоотношения моды и искусства, их многократно отраженное и продолжительное взаимное влияние, дающий понимание не столько отличий и конфликтов между этими явлениями, сколько их общности и тесной взаимодополняющей связи.
Fashion 2013 — Hancock J., Johnson-Woods T. Karaminas V. (eds). Fashion in Popular Culture: Literature, Media and Contemporary Studies. Bristol; Wilmington; Toronto, 2013.
Мода и современное искусство. Удачный союз? (Часть 1) | Дарья Кунгурова
Добрый день! Сегодня мы с вами начнем свое погружение в интересный и не всегда однозначный мир современного искусства и моды. Обещаю, будет интересно!
Джим Дайн «Concrete Paintings».Джим Дайн «Concrete Paintings».
Искусство и мода тесно взаимосвязаны. Деятели этих сфер всегда шли рука об руку, вдохновляли друг друга и сотрудничали. Вспомним великолепного Ив Сен-Лорана, ценителя антиквариата и современных художников. Дизайнер использовал в своих работах отсылки к творчеству гениев от мира искусства того времени. Например, культовое платье Mondrian — это дань уважения нидерландскому художнику Питу Мондриану. Сейчас этот трапециевидный яркий образ является одним из символов шестидесятых.
Платье Mondrian от Yves Saint Laurent / Пит Мондриан, «Композиция с красным, желтым и синим».Платье Mondrian от Yves Saint Laurent / Пит Мондриан, «Композиция с красным, желтым и синим».
Мы с вами живем в XXI веке, искусство и мода меняются, отражая в себе актуальные вопросы современности. Тематический спектр современного искусства очень широк. Художник выходит на диалог со зрителем, часто провоцируя. После понимания провокации и смысла, который в ней заложен, может прийти восхищение или отвращение. Эти две реакции одинаково ценны. Важно то, что послание тронуло человека, заставило сердце биться чаще.
В эпоху процветающего капитализма мода и современное искусство могут составить удачный тандем, удачный с точки зрения прибыльности. Если же при этом такое сотрудничество подарит человечеству произведение искусства от мира моды, тогда коллаборацию можно считать удачной вдвойне.
Сегодня мы обратимся к творчеству современного художника Дэмьена Херста.
Дэмьен Херст (1965 г.) — английский художник, предприниматель, коллекционер произведений искусства, а также самая знаменитая фигура группы Young British Artists, доминирующая на арт-сцене с 1990-х годов.
Этот художник является одним из самых главных провокаторов в сфере искусства. Тело акулы в формальдегиде, череп инкрустированный настоящими бриллиантами и др. Что только не рождает творческая голова Дэмьена Херста.
Примеры работ Дэмьена Херста.Примеры работ Дэмьена Херста.
В перерывах между работой над своими творениями мастер сотрудничает с известными модными домами. Примеры работ вы можете посмотреть на картинке ниже.
Примеры работ Дэмьена Херста в коллаборации с известными модными брендами.Примеры работ Дэмьена Херста в коллаборации с известными модными брендами.
Но мы же сегодня говорим о коллаборациях, поэтому встречаем еще одного героя нашей статьи — великолепного и яркого дизайнера Александра МакКуина. Искрящаяся звезда, которая к сожалению, покинула этот мир, теперь она украшает небосклон над нами.
Александр МакКуин (1969 — 2010 гг.)- английский дизайнер модной одежды. Командор ордена Британской империи, четырежды признавался лучшим британским модельером года.
Идеи этих двух творцов часто пересекаются. К примеру, и художника и дизайнера вдохновляет череп, как многослойный символ. Он может означать и смерть, и бессмертие. Череп — это покорность и противостояние. Это мысль, это целая философия в одном объекте.
Сотрудничество двух талантливых людей подарило миру тридцать мотивов, реализованных в шелковых и кашемировых платках, стоимость которых начинается от 140 фунтов.
Платки из коллекции Александра МакКуина и Дэмьена Херста.Платки из коллекции Александра МакКуина и Дэмьена Херста.
Платки из коллекции Александра МакКуина и Дэмьена Херста.Платки из коллекции Александра МакКуина и Дэмьена Херста.
Мне кажется, что этот союз представил миру невероятно красивые композиции. Калейдоскопы из бабочек завораживают и погружают в свой мир. Буйство красок и сложная структура рисунков на этих платках вдохновляют.
А что вы думаете на эту тему? Какие примеры сотрудничества современных художников и дизайнеров знаете? Пишите в комментариях свое мнение, поболтаем, порадуем друг друга в этот будний день 😉
Vogue в июне: современное искусство и мода | GALLANT | Intermoda.Ru
Июньский номер журнала Vogue целиком посвящен союзу современного искусства и моды. Его приглашенным редактором стала основатель Центра современной культуры «Гараж» Даша Жукова.
«Наш журнал говорит о моде, а мода сегодня – это тоже форма современного искусства, — говорит главный редактор Vogue Виктория Давыдова. — Два мира заряжаются друг от друга энергией и идеями. В расцветках платьев узнаются классики авангарда, а а художники обыгрывают в своих перфомансах платья ведущих дизайнеров и образы, созданные иконами стиля разных десятилетий. Мы пригласили к сотрудничеству Дашу Жукову не случайно: руководитель ведущего центра современного искусства в России, коллекционер, муза дизайнеров и просто модница, она живет модой и артом каждый день. Это ощущение единства моды, искусства и жизни Даша привнесла на страницы Vogue».
На страницах арт-номера – не только множество съемок моды, вдохновленных работами художников-авангардистов. Vogue побывал в домах первых модниц планеты – среди них Даша Жукова, Наоми Кэмпбелл, Шала Монрок – и узнал, работы каких современных художников они собирают и почему. Фотограф Энни Лейбовиц, чья выставка скоро открывается в Эрмитаже, дала нам большое интервью, в котором рассказала о работе над новым, очень неожиданным альбомом. Миуччия Прада рассказала о своем фонде современного искусства. Куратор Венецианской Биеннале Биче Куригер — провела по павильонам стран-участниц. Наконец, мы собрали вместе работы, выполненные специально для Vogue в разное время выдающимися художниками – от Пикассо и Дали до Виноградова с Дубоссарским.
«Мой интерес к современному искусству возник сам собой, во время детских игр, разговоров, встреч. Вместе с интересом появились и художественные предпочтения, складывался круг любимых художников. А потом оказалось, что этот круг можно чертить бесконечно. Современное искусство — в своем роде летопись нашего времени: как и современная жизнь способно раздражать, восхищать или оставлять равнодушным. И то, каким вы его любите, зависит только от вас», — считает идейный вдохновитель уникального центра современной культуры «Гараж» Даша Жукова.
Июньский номер журнала Vogue Арт и Мода выйдет с двумя разными обложками. Коллекционный тираж украсит работа современного итальянского художника Франческо Веццоли, сделанная специально для русского Vogue. Это «Портрет Полины Порижковой как ренессансной Мадонны, плачущей драгоценными слезами Сальвадора Дали (по мотивам Лоренцо Лотто)», продолжающий цикл его работ под название «Святотатство». Действовать на стыке моды и искусства – фирменный стиль миланца. Его работы принимали участие в нескольких Венецианских биеннале, а Лос-Анджелесский музей современного искусства (МОСА) пригласил его поставить праздничный перфоманс в честь своего тридцатилетия.
Коллекционный номер журнала Vogue, который будет представлен ограниченным тиражом в 500 экземпляров. Желающие смогут приобрести его только в книжном магазине центра современной культуры «Гараж». Начало продаж с 28 мая 2011 года.
от футуризма до наших дней
В течение 20 -го века не только модельеры , но также художники и архитекторы обратили внимание на тему одежды , проектируя или производя работы, которые иногда нельзя носить, но их можно рассматривать как объекты искусства, а иногда даже как «манифесты» социальных и антропологических интересов.
Разговаривая с итальянским историком и искусствоведом Лиа Де Венере , мы рассмотрим очень богатую и много обсуждаемую историю через ее ключевые моменты, полные загрязнений, исходящих от архитектуры, моды, дизайна и изобразительного искусства.
Как вы можете рассказать нам о глубокой взаимосвязи между архитектурой, модой и изобразительным искусством, от футуризма до наших дней, на 10 ярких примерах?
Джакомо Балла , законченный художник, который уже в первые 10 лет своей деятельности посвятил себя анализу платьев и одежды и в манифесте «Анти-нейтральное платье» (1914) объяснил правила мужской футуристической одежды. код;
Джакомо Балла, 1930
Thayaht , футурист, который в 1919 году изобрел костюм, платье, которое вначале считалось «популярным», но затем превратилось в своего рода униформу для торжественных выступлений флорентийской аристократии;
Thayaht, 1919
Соня Делоне , художница, которая помогала своему мужу в исследовании цвета и преломления света и создавала очень элегантные платья, в которых различные оттенки и ткани сочетались в образцовой гармонии;
соня-делоне, 1925
Пьеро Джиларди , который в своем Vestiti natura (Натуральное платье) , сделанном из пенополиуретана, демонстрирует искренний интерес к темам экологической устойчивости и последствиям технологического развития;
Пьеро-Жиларди, 1964-2012 гг.
Яна Стербак , чьи скульптурные платья, которые иногда состоят из довольно опасных предметов, представляют собой интенсивное размышление о теме власти и о том, насколько сильно женщины обусловлены с незапамятных времен;
Яна Стербак, я хочу, чтобы вы чувствовали то же, что и я… (Платье), 1984-85
Энрика Борги , автор великолепных платьев из бутылок с газированной водой и пакетов для покупок, которые представляют собой приглашение для взрослых и детей сделать все возможное для защиты окружающей среды;
Энрика Борги, Королева, 1999
Катерина Crepax , архитектор, создающий необычные платья с большим шармом из любых видов бумаги — квитанций, отходов полиграфии, шлифованных документов и т. Д.- таким образом предлагая переработать материалы;
Катерина Крепакс, 2005
Хорхе и Люси Орта , авторы акций по борьбе с отчуждением через платья-убежища, которые можно носить в чрезвычайных неблагоприятных ситуациях, в которых сочетаются боди-арт, мода, уличный театр и социальная активность;
Люси Орта, Refuge Wear, 1992-93
Йинка Шонибаре , который делает платья в западном стиле, черпая вдохновение в картинах 18 и 19 веков, использует одежду из батика, которая стала символом национальной идентичности некоторых африканских стран, таких как Нигерия. , его страна происхождения;
yinka-shonibare, Три грации, 2001
Заха Хадид , архитектор, который разработал пластиковую обувь разных цветов для бразильской компании, чьи извилистые линии напоминают туфли ее необычной архитектуры, даже если они не так удобны для ношения.
Конечно, в этот список можно добавлять все больше и больше художников.
Если бы вам пришлось выбирать творение прошлого, что бы вы выбрали и почему?
Конечно, это непростой выбор. Я хотел бы иметь вечернее платье 30-х годов от Madeleine Vionnet, в котором элегантность и легкость образно сочетаются, творение Franco Moschino , который во многих случаях резко и едко отражал систему моды. , платье из коллекции Mondrian от Yves Saint-Laurent , потому что ни о Сен-Лоране, ни о Мондриане речи нет! Но если вы дадите мне еще немного времени подумать об этом … список будет добавлен еще больше!
Франко Москино
Мадлен Вионне, 1931
Ив Сен-Лоран, Collezione Mondrian, 1965
В какой степени и каким образом мода, визуальное искусство и дизайн все еще взаимодействуют сегодня?
Эти миры находятся в тесной связи друг с другом и постоянно взаимодействуют, о чем свидетельствуют коллекции нескольких модельеров, большинство из которых учились на художников или дизайнеров и часто вдохновляются — в личном, конечно, — произведениями искусства и объекты дизайна.
Одним из примеров таких художников является Антонио Маррас , сардинский модельер, у которого постоянные и упорядоченные отношения как с ремеслами своей страны, так и с искусством. В Альгеро он организовал выставки выдающейся сардинской художницы Марии Лай, Клаудии Лози и Кэрол Рамы. Несколько лет назад он запустил линию мебели, в которой материалы, одежда и предметы перерабатываются и используются повторно, как это видно на его платьях. Кроме того, он создавал платья для театральных выставок и изобрел фантастическую инсталляцию большой выставки, посвященной ему Триеннале в 2016 году, где великолепные инсталляции, картины, рисунки и эскизы рассказывали о творческом пути… целостного художника.
Антонио Маррас, Nulla dies sine linea, Mostra Triennale, 2016, allestimento Daniela Zedda
Многие художники и дизайнеры смотрят на моду с большим интересом, и модные бренды часто приглашают их для создания платьев или аксессуаров с иногда удивительными результатами, такими как Дэмиен Херст , который в 2007-08 гг. Разработал капсульную коллекцию одежды. джинсы для Levi’s, используя тот же метод, который использовался для его Spin Paintings , а в 2013 году разработал еще одну капсульную коллекцию платков для Alexander McQueen , вдохновленную темой смерти, которая представляет собой лейтмотив почти всех его работ.Годом ранее он сотрудничал с американским брендом The Row, чтобы создать двенадцать кокосовых пакетиков, украшенных горошком и цветными таблетками.
Дэмиен Херст пер Маккуин, Шарф Skull, 2013 г.
Дэмиен Херст per Levi, s, 2007-08
Какое платье / аксессуар вам больше всего нравится в вашем гардеробе? Какой из них вы хотели бы носить без необходимости носить?
Черное платье с кружевными аппликациями: оно очень красивое, но я его никогда не носила.Я обожаю обувь, сумки и даже шляпы, и некоторые из них никогда не покидали мой гардероб. Но я должен признать, что мне очень хотелось бы иметь головной убор от Филипа Трейси , любимого ирландского модельера английской аристократии и звездной системы. Конечно, сомневаюсь, что выберусь бы из дома, если бы надела его!
Филип Трейси
Что для вас сегодня представляет мода: культурный манифест, параллельная вселенная или вопрос без ответа?
Это параллельная вселенная, и в этом также проявляется ее очарование, через него проходят своего рода фильтрующие импульсы, исходящие из других областей, в некоторых случаях это своего рода манифест, даже если иногда он вдохновлен больше маркетинговыми потребностями, чем культурными мотивами .
Больше, чем вопрос без ответа, мода приносит с собой ряд проблем, которые на первый взгляд часто вызывают противоречивые реакции, но затем со временем принимаются.
И не забывайте, что мода находится на втором месте в списке экспортируемой продукции Made in Italy, поэтому она является важным элементом экономики нашей страны.
Великолепная инсталляция « Ago, filo e nodo » ( Needle, Thread and Knot, ) Класа Ольденбурга и Кусье Ван Брюггена, расположенная на площади Кадорна в Милане, подчеркивает это выразительно и эффективно.
Claes Oldenburg e Coosje Van Bruggen, Ago, filo e nodo, 2000. Milano Piazzale Cadorna
Некоторые мысли о последнем показе Gucci.
Изображения, которые я видел в сети, сразу же заставили меня задуматься о Tragic Anatomies англичан Джейка и Диноса Чепменов, которые в своих работах на разных языках размышляют над темой ужасов, отмеченных нашей эрой.
Я не считал подходящим устраивать показ мод в операционной, в месте, где боль требует от всех уважительного молчания.
Алессандро Микеле per Gucci, 2018
Джейк-и-Динос-Чепмен-Tragic-Anatomies, 1996
LIA DE VENERE
(Бари, Италия) Историк, искусствовед, организатор выставок и мероприятий современного искусства.
Она преподавала историю современного искусства в качестве доцента в Академии художеств в Бари и в качестве профессора по срочному контракту на факультете образования Университета Бари по специальности «Наука о моде и технологиях».
Помимо нескольких персональных выставок в частных художественных галереях, она также организовала несколько обзоров и выставок (и соответствующих каталогов) для государственных органов в Италии и за рубежом (Лондон, Братислава, Штутгарт, Гамбург, Лиссабон) и провела конференции в различных университетах Германии. а также в Словацкой Республике.
Сотрудничала с Fondazione Museo Pino Pascali ( Pino Pascali Museum Foundation ) в Полиньяно-а-Маре (Бари, Италия) в организации выставок и резиденций для художников.
Сотрудничает с журналом о современном искусстве «Segno», с разделами Arte ( Art ) и Arteconomy24 интернет-портала итальянской газеты «Il sole 24 ore» и с Artribune.
6 коллабораций Visionary Art и Fashion | Мы смотрим на художников, стирающих границы между модой и искусством, от сотрудничества с мировыми брендами до сотрудничества с независимыми дизайнерами.
От сотрудничества с мировыми брендами до сотрудничества с независимыми дизайнерами — мы смотрим на художников, стирающих границы между модой и искусством.
Между модой и современным искусством всегда существовала синергия. От сотрудничества между модными домами и художниками до современных творцов, занимающихся производством одежды, мы рассмотрим шесть художников, которые помогли устранить барьер между искусством и модой.
KAWS
Назовите успешный модный бренд, и вполне вероятно, что они обращались к KAWS с просьбой о сотрудничестве в какой-то момент за последние 25 лет.От брендов роскошной моды, включая Dior и Comme des Garçons, до модных брендов уличной одежды, включая Bathing Ape и Supreme, KAWS сделал все.
В своем последнем сотрудничестве KAWS объединился с японским брендом роскошной моды Sacai, чтобы создать то, что основатель и дизайнер Титосэ Абэ, как сообщается, называет «носимым искусством». Коллекция, запуск которой начнется в июле, также является результатом сотрудничества с Nike, которая создала специальную обувь, соответствующую яркой серии одежды.
Яёи Кусама
В 2012 году японский современный художник Яёи Кусама объединился с Louis Vuitton, чтобы создать потрясающую коллекцию. По словам Марка Джейкобса, коллекция Vuitton-Kusama, включающая сумки, одежду и аксессуары, была направлена на «знакомство широкой публики с Яёи Кусамой и современным искусством в целом».
YAYOI KUSAMA X LOUIS VUITTON
Но даже если публика не была знакома с Кусамой, помешанный на пятнах художник не был новичком в моде.В 1960-х Кусама запустила собственную линию одежды прет-а-порте. Подражая ее традиционному узору в горошек, в одежде были стратегически прорезанные дыры, что превращало ее владельца в часть дизайна.
Такаши Мураками
Основатель движения «суперплоскость» Такаши Мураками известен тем, что игнорирует разделение между высоким и низким искусством. Включая традиционную японскую культуру в свои работы, его картины, гравюры и скульптуры вдохновлены яркими цветами и смелым дизайном.На протяжении своей блестящей карьеры Мураками сотрудничал с рядом модных брендов, включая Louis Vuitton, Billionaire Boys Club, Vans, Porter, Crocs и Uniqlo.
В 2020 году Мураками объединился с брендом уличной одежды Supreme, чтобы создать оригинальную футболку для сбора средств для HELP USA, фонда, созданного для поддержки семей, столкнувшихся с бездомностью в результате пандемии. Футболка была настолько успешной, что с продаж некоммерческой организации было собрано более 1 миллиона долларов, что позволило ей построить доступные дома и предоставить приюты нуждающимся молодым людям.
TAKASHI MURAKAMI X SUPREME
Дэмиен Херст
Британский современный художник Дэмиен Херст известен своим увлечением смертью. Будь то мотив черепа, таксидермия бабочки или акула в формальдегиде, Херст никогда не уклонялся от борьбы со смертностью. Несмотря на невероятный успех, в течение многих лет в начале его карьеры болезненность и в некоторой степени безумие произведений Херста не поддавались моде.Так было до тех пор, пока икона британской моды Александр Маккуин не предложил художнику в 2013 году сотрудничество.
Также известный своим использованием мотива черепа, Александр МакКуин в сотрудничестве с Херстом создал серию из тридцати шарфов ограниченной серии, украшенных черепами и бабочками. Унаследованный от одержимости Херста энтомологией, геометрические формы дизайна перекликались с работами Херста, сохраняя при этом фирменный стиль Маккуина. Непрерывное партнерство оказалось чрезвычайно успешным, и почти десять лет спустя сотрудничество Hirst x McQueen стало важной вехой в богатой истории модного дома.
ДАМИЕН ХЕРСТ X АЛЕКСАНДР МАККУИН
Ёситомо Нара
Пионер в современном искусстве, Ёситомо Нара — японский художник, известный своими оригинальными рисунками детей и животных. Исходя из японской эстетической традиции каваи, что означает «привлекательность», картина Нары изображает детей с широко открытыми глазами, которые кажутся столь же милыми, сколь и зловещими.
Для весны / лета 2021 года модельер Стелла Маккартни восприняла прогрессивный панк-стиль рисунков Нары, сотрудничая с художником, чтобы создать We are punk, линию одежды унисекс с дизайном Нары.От шелковых брюк до вязаных джемперов — весь ассортимент одежды преодолевает разрыв между субкультурой, искусством и модой.
YOSHITOMO NARA X STELLA MCCARTNEY
Брэдли Теодор
Известный своим классическим стилем Dia de los Muertos, Теодор создает красочные полотна, украшенные цветами и черепами. Его динамичные мазки и яркая цветовая палитра делают его работы идеальным выбором для украшения одежды.
В 2018 году, чтобы отпраздновать 50-летие культовой замшевой обуви Puma, компания в сотрудничестве с Брэдли Теодором создала поразительно смелую коллекцию осень / зима. Кроссовки, топ и черные спортивные штаны T7 с подходящей курткой. Одежда включает в себя культовый скелетный мотив Теодора, а также яркие цветные пятна, напоминающие его аппликацию кистью. Калейдоскопическое сотрудничество имело такой успех, что в 2019 году Теодор воссоединился с брендом, чтобы создать более крупную коллекцию из 23 предметов.
BRADLEY THEODORE X PUMA
История искусства и давние отношения моды
Искусство и мода неразрывно связаны между собой, и они еще теснее, чем когда-либо. От дизайна одежды до художественного руководства подиумов, от крупных лейблов до бутиков — слово моды падает само на себя, вовлекая важные имена из самых разных изобразительных искусств. Это очень удивительно — в конце концов, что такое мода, если не носимое искусство, — и это сотрудничество между дисциплинами, безусловно, взаимовыгодно.Мода, которую часто несправедливо оценивают как одно из самых легкомысленных прикладных искусств, приобретает серьезную известность благодаря ассоциациям, в то время как художник достигает более широкой, более популистской аудитории.
История по теме: Джузеппе Пеноне для Fendi: Последний подарок Fendi Риму — современное чудо, представленное в серьезном стиле…
Подобно тому, как искусство и мода так часто сталкиваются с модой, мы разбили наши головы вместе с онлайн-центром моды Lyst (чья блестящая редакционная рука The Long Lyst быстро стала одним из мест в Интернете, где можно найти хорошо продуманные новости моды; идеи; истории; мнение), раскапывая историю этих давних отношений.Мы говорили об искусстве, они говорили о моде, и в результате получился почти век инноваций, провокаций и революций, раздвигающих границы. Пусть We Heart и Lyst проведут вас через неразрывную связь между искусством и модой…
Schiaparelli x Dalí, 1937 Платье из лобстера
Шляпа для обуви, 1937 год, модель — жена Дали Гала.
Если сотрудничество между модой и искусством сейчас находится на пике, это ни в коем случае не новое явление. Эльза Скиапарелли была одной из самых творческих и выдающихся фигур моды, работавших в период между двумя мировыми войнами.Ее причудливая натура идеально подходила для гения Сальвадора Дали , который вдохновил ее на некоторые из ее самых известных работ. Только благодаря встрече таких умов можно было создать такие вещи, как платье 1937 Lobster .
История по теме: Апартаменты Карла Лагерфельда в Мемфисе: как совпали ключевые моменты истории дизайна в 1983 году; Карл Лагерфельд и его дизайнерская квартира в Мемфисе…
На простом белом шелковом изделии изображен гигантский лобстер, нарисованный Дали, и является игривой данью уважения его творению 1934 года. New York Dream-Man находит омара вместо телефона .Не менее известна во впечатляющем каталоге Скиапарелли удивительно сюрреалистическая шляпа Shoe Hat , созданная Скиапарелли и разработанная Дали. Шляпа, сделанная по образцу женской обуви на высоком каблуке, была смоделирована женой Дали Гала и представлена в коллекции Скиапарелли осень-зима 1937–1938.
Ив Сен-Лоран, Осенняя коллекция Мондриана, 1965 год
Еще один ранний пример кроссовера моды и искусства проистекает из смелой геометрии голландского художника Пита Мондриана , чей стиль «неопластицизма» сам был основан на кубизме.В 1930-х годах дизайнер Hermès Лола Прусак обратилась к знаменитым работам Мондриана — с белым фоном, сеткой из толстых черных линий и блоками основных цветов — для вдохновения, создав ряд чемоданов и сумок с квадратными вставками красного, желтого и синего цветов. натуральная кожа.
РаботаМондриана продолжала оказывать сильное влияние на моду еще долгое время после его смерти в 1944 году. Легендарный французский дизайнер Ив Сен-Лоран добился одного из своих самых важных успехов, когда в 1965 году представил свою осеннюю коллекцию Мондриана .Хотя другие дизайнеры ранее экспериментировали с аналогичным дизайном, именно шесть коктейльных платьев А-силуэта Saint Lauren по-настоящему захватили воображение публики и открыли новые возможности для будущей роли искусства в моде.
Пако Рабан, «Неподходящее платье»
Не только художники вдохновляют ведущих модельеров. Архитекторы и их проекты также были названы творческими музами. Коко Шанель подытожила важность этих отношений, сказав: «Мода — это архитектура.Это вопрос меры ».
Создавать одни из самых знаковых в архитектурном стиле одежды должен кутюрье Paco Rabanne . Его первый показ на подиуме в 1966 году назывался « 12 непригодных для носки платьев из современных материалов» и представлял изделия из листового металла и резины. Несмотря на нетрадиционные материалы, Рабан умело структурировал свои платья в точных пропорциях своих моделей.
Возможно, это потому, что Рабанн всегда держал в голове совет своей матери: «В моде у вас есть все свободы, кроме одной: никогда не умаляйте женской красоты.Рабан, безусловно, был верен этим словам, независимо от того, какие материалы он использовал.
Слияние искусства и моды оказалось настолько успешным, что команда Alexander McQueen решила объявить об эксклюзивном сотрудничестве с Damien Hirst в 2013 году. Работа отражает встречу двух самых темных умов в современном дизайне. Эфирный и захватывающий, Маккуин черпает вдохновение из серии Entomology Херста.
Дэмиен Херст x Александр Маккуин
Бабочки, пауки и другие насекомые ползают по коллекции McQueen из 30 шифоновых шарфов, образуя геометрические узоры на ткани.Это сотрудничество отмечалось одинаково как в мире искусства, так и в мире моды, что свидетельствует о взаимозависимости, которая сохранится еще долго.
Rodarte Весна 2012
Сегодня, глядя на известных дизайнеров, становится ясно, что они продолжают следовать их примеру, воплощая в своих коллекциях всевозможные произведения искусства и дизайна. Любимые сестры моды, Кейт и Лаура Малливи , которые работали с такими крупными уличными гигантами, как Gap и Target, относятся к числу тех, кто обратился к художественному канону за вдохновением.
Сестры были отмечены тем, что включили работ Винсента Ван Гога в коллекцию Rodarte 2012 года, от тонких ссылок на толстые мазки художника-импрессиониста в их легких тканях и цветовой палитре до смелой дань уважения Ван Гогу Подсолнухи в своем культовом шифоновом платье с цветочным принтом.
Но оставьте это Marc Jacobs , чтобы вывести художественное вдохновение на новый уровень. Неудивительно, что художник-концептуалист Даниэль Бурен охарактеризовал их коллаборацию Louis Vuitton 2013 года как «совершенно безумный опыт».Не удовлетворившись включением узоров клетчатого полотна Бурена в свою одежду, Джейкобс пригласил художника для оформления декораций для своего подиумного шоу.
Бурен имел полную свободу творчества при проектировании своей монолитной конструкции с движущимися эскалаторами. Захватывающее зрелище было установлено в центральном дворе Лувра, создав незабываемое сотрудничество искусства и моды.
Daniel Buren x Louis Vuitton Весна-Лето 2013
Мы видели, с какой готовностью мода приняла идеи искусства, от исторического поглощения влияний до наших дней, когда модные коллекции создаются и продаются с использованием, а отчасти и созданием, вновь обретенных знаменитостей художников.Но если отношения являются улицей с двусторонним движением, как насчет взаимодействия мира искусства с модой? Здесь мы также находим значительные коллаборации, которые бросают вызов понятию любого воспринимаемого снобизма со стороны искусства по отношению к моде.
Такаши Мураками
Японский современный художник Такаши Мураками по праву может считаться пионером междисциплинарных кроссоверов, работая как в области живописи, так и в скульптуре, и в то же время пользуясь успехом в области анимации и товаров.Его целостный, коммерчески подкованный подход делает моду естественной ареной для самовыражения Мураками, и художник в начале своей карьеры осознал, как усиление воздействия массовых совместных работ может способствовать развитию его общей практики.
Это был тот человек Marc Jacobs , который снова сдвинул дело с мертвой точки для Мураками, пригласив его поработать над уже известной серией сумок для Luis Vuitton, которая заново изобрела фирменную эмблему LV компании. После огромного успеха проекта Мураками начал долгое творческое партнерство с брендом и добился дальнейшего коммерческого успеха и успеха у критиков, таких как сапожник Vans.
Tom Sachs, Chanel Chain Saw, 1996
картон, термоклей
12 x 27 x 37 дюймов
Tom Sachs, Hermés Value Meal, 1997 г.
картон, термоклей
15,35 ″ x 7,87 ″ x 7,87 ″
Что касается обуви, то ни одно обсуждение симбиоза арт-моды не может пройти без рассмотрения Tom Sachs и его работы со спортивным мегабрендом Nike . У американского скульптора есть что-то вроде любви-ненависти к моде и коммерциализму в целом, он создал несколько громких работ, критикующих фундаментальные идеи люксовых брендов, таких как Chanel.
Том Сакс, NIKECraft: Mars Yard Shoe
Однако более доступная сфера спортивной одежды дала Sachs платформу для изучения вопросов массового производства, экономии на масштабе и воздействия на окружающую среду. Сотрудничество художника с NIKEcraft было сосредоточено вокруг воображаемой, лоу-фантастической миссии на Марс и раздвинуло границы материальности, перепрофилировав автомобильные подушки безопасности, паруса лодок и даже настоящий скафандр для создания своих проектов ближайшего будущего.
Современный художник Ванесса Бикрофт давно внедрила моду в свою многопрофильную практику. В произведениях итальянки широко используются модели от кутюр, заимствованные у известных лейблов.Этот интерес к исполнительскому аспекту моды привел к некоторым заметным совместным действиям, особенно вокруг живых выступлений и театральности подиума.
Ванесса Бикрофт, VB55, 2005, видео
© Ванесса Бикрофт, любезно предоставлено художником
Когда Канье Уэст представил свою коллекцию Adidas в начале этого года, именно влияние Бикрофта сделало шоу особенным; Ссылаясь на ее перформанс 2005 года VB55 , модели вообще не шествовали по подиуму, вместо этого занимали место в неподвижных, загипнотизированных рядах, поскольку они носили коллекцию утлитарной, квазивоенной городской повседневной одежды.
История по теме: Энди Уорхол, Полная работа по заказу журнала: увлекательный том иллюстрирует, как комиссионные Энди Уорхола оплачивали счета…
Наконец, мы возвращаем часы к вечно новаторскому мастеру многопрофильного искусства, Энди Уорхолу . Гений поп-арта давно увлекался модой задолго до эпохи славы и Фабрики. Уорхол начинал с модной иллюстрации, работая в глянцевых журналах и занимаясь дизайном рекламы таких продуктов, как перчатки Скиапарелли.
Реклама Энди Уорхола о перчатках Schiaparelli. Печатная краска на бумаге. 12 3/4 x 9 1/4 дюйма (32,4 x 23,5 см) Музей Энди Уорхола, Питтсбург; Коллекция основателей, вклад Фонд Энди Уорхола для визуальных искусств, Inc.
Джанни Версаче, 1991 Коллекция поп-арта
Его выдающееся произведение искусства, печально известные суповые банки Кэмпбелла, быстро превратились из настенного искусства в носимые устройства, причем девушки из нью-йоркского общества одними из первых стали носить платья с рисунками банок в ответ на его показ (сами Кэмпбелл позже выпустили бумажную версию платье на княжескую сумму в 1 доллар и две банки супа).Когда-то служивший законодателям вкусов, таким как Harper’s Bazaar, Уорхол сам стал законодателем вкусов. Он запустил свой собственный журнал Interview, в котором фигуранты моды — дизайнеры, модели и модницы — играли главную роль, и никогда не было разграничения между его профессиональными и личными отношениями с модой.
История по теме: Boogie Wonderland: Studio 54 нужно было увидеть, чтобы поверить, мы поговорили с человеком, чьи фотографии означают, что теперь вы можете…
Посмертно положение Уорхола в Зале славы моды было закреплено за коллекцией поп-арта Джанни Версаче 1991 года, которая включала инкрустированную драгоценными камнями версию мрачных принтов Мэрилин Монро.
Это может быть правдой, что для каждого значимого сотрудничества между искусством и модой есть десять творчески пустых упражнений в маркетинге. Однако если отложить цинизм в сторону, нельзя оспаривать симбиотические отношения, которые всегда существовали между ними, — отношения, которые, похоже, только укрепляются по мере того, как все больше ведущих талантов современного искусства вступают в гламурный мир моды.
@lyst
Когда сталкиваются мода и искусство
Когда сталкиваются мода и искусство
(Изображение предоставлено Александром Маккуином)
Между художниками и кутюрье были непростые отношения, но искусство по-прежнему можно увидеть на подиумах, пишет Келли Гровье.
S
Иногда лобстер — это просто лобстер. Однако в 1937 году ракообразное стало интересным примером сложных взаимоотношений между искусством и модой. Все началось с того, что испанский сюрреалист Сальвадор Дали и легендарный итальянский модельер Эльза Скиапарелли объединились, чтобы создать шелковое летнее вечернее платье. Платье с изображением огромного лобстера (его идея), свисавшего с талии, вошло в культурное сознание, когда американская светская львица Уоллис Симпсон надела его для фотосессии в журнале Vogue.
В мае 1937 года все взоры были прикованы к Симпсону. Готовясь к разводу во второй раз и в настоящее время помолвившись с Эдуардом VIII (который чувствовал себя вынужденным отречься от британского престола, чтобы жениться на ней), репутация Симпсона подверглась критике в прессе и отчаянно нуждалась в обновлении. Позирование для знаменитого фотографа Vogue Сесил Битон в платье, созданном совместно с одной из самых востребованных фигур современного искусства, может стать сигналом о том, что она олицетворяет смелый новый образ мышления.
Уоллис Симпсон спровоцировала еще больший скандал из-за того, что надела платье из лобстера Дали и Скиапарелли (Источник: Сесил Битон / Condé Nast через Getty Images)
Но лобстер? Оглядываясь назад, символизм вряд ли мог быть более рискованным или рискованным.В последние годы беспозвоночные (традиционно считающиеся афродизиаком) появились в творчестве Дали как сложная психологическая эмблема, пронизанная дерзким сексуальным подтекстом. Эти коннотации в конечном итоге проявились несколько лет спустя, когда в 1939 году Дали разработал плавательные стринги для своего павильона на Всемирной выставке «Сон Венеры», для которых жесткий экзоскелет омара и рваные когти были привязаны, как пояса целомудрия, к промежности. топлесс моделей, которые плавали вокруг танка.В разгоряченном воображении Дали лобстер ассоциировался с насильственным выхолащиванием — возможно, самым шокирующим посланием, которое Симпсон мог бы послать после отречения Эдварда.
Платье с лобстером от Скиапарелли и Дали некоторые считали вызывающим сексуальное поведение (Источник: Музей искусств Филадельфии, подарок мадам Эльзы Скиапарелли)
Остается только догадываться, осознавали ли Симпсон или Битон инсинуации, заключенные в лобстере Дали . Но они, вероятно, знали бы, что символика далеко не безобидна.
Трения между Дали и Скиапарелли показывают неизбежный конфликт между стремлениями художника и дизайнера. Художников мотивирует желание создать вневременной объект или изображение — произведение, выходящее за рамки тренда. С другой стороны, дизайнеры полагаются в своей жизни на изменчивость вкуса. По определению, их работа носит сезонный, если не одноразовый характер, и зависит от постоянного потока того, что считается модным. Любая попытка соединить искусство с модой, вероятно, обречена на то, чтобы вызвать противоречие между стремлением к постоянству и потребностью в быстротечности.
Значение монетизации
Иногда такое столкновение чувствительности выглядит комично. Иногда это конфронтация. Возьмем, к примеру, знаменитую адаптацию Ива Сен-Лорана серии шестидневных платьев, представленных французским дизайнером в 1965 году, душевных сеток голландского художника-абстракциониста Пита Мондриана. Хотя Сен-Лоран настаивал на том, что он был большим поклонником «чистоты», которую он обнаружил в отчетливо строгом стиле Мондриана, который характеризуется простотой линий и элегантностью цвета, его стремление превратить эту эстетику в предмет роскоши противоречит тому, что голландский художник верил.
Ив Сен-Лоран превратил сетку основных цветов Мондриана в платье 60-х годов через два десятилетия после смерти художника (Фото: Алами)
Мондриан считал, что своим искусством он может помочь миру освободиться от растущей зависимости от одноразовых материалов объекты. Живя как светский монах, единственным увлечением которого была джазовая музыка, Мондриан населял серию аскетичных однокомнатных квартир-студий, которые напоминали скромную безмятежность его картин. В тесных границах этих квадратных ячеек Мондриан втиснул основные цвета своего аскетического существования: еда, сон, танцы и работа.Своими картинами он надеялся пробудить чувствительность к основным образцам бытия.
Очарованный учением русского оккультиста мадам Блаватской, чей портрет был одним из немногих вещей Мондриана, эзотерическое мышление Мондриана было согласовано с одухотворенным Теософическим обществом, основанным Блаватской. Его особенно привлекала убежденность в том, что существуют духовные законы, лежащие в основе нашего существования, и что эти более высокие ритмы находятся в противоречии с грубым коммерциализмом и политическими конфликтами, в которые мир оказывается бесконечно вовлечен.Своим искусством Мондриан надеялся отвлечь внимание от отвлекающих факторов мимолетного материального мира на постоянство души.
Скиапарелли разработал эти шерстяные костюмы с карманами, напоминающими выдвижные ящики, на создание которых вдохновил Сальвадор Дали. не запятнать репутацию голландского художника. В конце концов, Мондриан умер почти за два десятилетия до того, как осенне-зимняя коллекция французского дизайнера 1965 года вызвала ажиотаж, и, в отличие от Дали, Мондриан никогда не соглашался на сотрудничество.Его нельзя было обвинить в продаже. Этого не могло быть и не было сказано о решении Пабло Пикассо полвека назад создавать костюмы для балета Сергея Дягилева. Потрясенный крахом двух любовных романов в Париже, Пикассо отчаянно нуждался в смене обстановки и переехал в Рим на последних этапах Первой мировой войны. Там он познакомился и вскоре женился на русской балерине Ольге Хохловой — танцовщице в труппе Дягилева.
Образы смерти и разложения Дэмиена Херста появились в работах лейбла Alexander McQueen (Фото: Александр Маккуин).
Пикассо и Хохлова участвовали в балетном параде 1917 года, задуманном французским писателем Жаном Кокто.Смелые и квадратные костюмы, которые Пикассо внес в постановку, представляют собой беспорядочную смесь городских структур, таких как силуэты, вырастающие из ног. Их сходство с угловатыми формами, которыми наполняются кубистские картины Пикассо, никому не ускользнуло. Тех, кто верил, что кубизм представляет собой ломку традиционных и социально обусловленных способов восприятия мира, удручает влечение Пикассо к привилегированным кругам театрального Рима. Пока он общался с драматургами и танцорами, его сооснователю кубизма Джорджу Браку делали трепанацию черепа, чтобы облегчить боль от серьезной травмы головы, которую он получил, сражаясь за французскую армию на войне.«Последователи кубизма Пикассо, — по словам биографа художника Джона Ричардсона, — были в ужасе от того, что их герой бросил их ради шикарных, элитарных Ballets Russes».
Продам?
Должен ли союз искусства и дизайна всегда сопровождаться таким трением? Это вопрос, который стоит задать, поскольку сотрудничество между художниками и законодателями моды в мире моды в последние годы только активизировалось. Часто симбиоз больше сбивает с толку, чем воодушевляет, особенно когда дизайнер просто обращается к сущности ничего не подозревающего старого мастера.Коллекция Вивьен Вествуд осень / зима 2016/17, судя по рекламной аннотации, «под сильным влиянием» художников Донателло и Эль Греко. Менее ясно, как этот долг на самом деле проявляется во внешнем виде самих дизайнов. В чем действительно преуспевает это утверждение, так это в том, чтобы пронизывать ткань Вествуда культурной серьезностью, которой в противном случае могло бы не хватить. Это заставляет вас присмотреться.
Вивьен Вествуд утверждает, что ее линия осень / зима 2016/2017 была вдохновлена Донателло и Эль Греко (Фото: Getty)
Возможно, это говорит о смене приоритетов современного искусства, о сотрудничестве художников и скульпторов, работающих сегодня с ведущими дизайнерами. не кажется таким уж опасным, как в ранние эпохи.Поскольку современное искусство постепенно восприняло эфемерность и бренность культуры как эстетический элемент, поиск точек соприкосновения с бесконечным оборотом подиумных товаров стал менее компромиссным.
Нельзя сказать, что здесь нет сюрпризов. Партнерство между гуру поздней моды Александром МакКуином и британским художником Дэмиеном Херстом, для которого гротескные формы смерти (в том числе маринованные акулы) являются повторяющимися мотивами, напоминают нам о том, что, как бы безупречно ни была одета Дева Мария на средневековых запрестольных образах, всегда есть череп валяется у ее ног, нарушая сцену.
Чтобы комментировать и видеть другие истории BBC Designed, вы можете подписаться на нас в Facebook, Twitter и Instagram. Вы также можете увидеть больше историй BBC Culture в Facebook и Twitter.
Если вам понравился этот рассказ, подпишитесь на еженедельную рассылку новостей bbc.com под названием «Если вы прочитаете только 6 статей на этой неделе». Тщательно подобранная подборка историй из BBC Future, Culture, Capital и Travel, которые доставляются на ваш почтовый ящик каждую пятницу.
8 модных брендов, лидирующих в сфере покровительства искусству
Картина Игнаси Монреаля для кампании Gucci’s Utopian Fantasy (Изображение: Gucci) Тереза Гарольд 25 марта 2020 г.Имена, вошедшие в историю как крупнейшие покровители искусства меценатов и художников в 21 веке, могут принадлежать не отдельным лицам или семьям — скорее всего, это будут имена модных брендов.
Информационные бюллетени
Подпишитесь на нашу рассылку, чтобы получать все наши главные новости.
Информационные бюллетени
Вы успешно подписались
Прогуляйтесь по галереям Лувра, Метрополитен-музея или Британского музея, и вы найдете множество шедевров, которые были созданы не как искусство ради искусства. Это были индивидуальные заказы королевской семьи, католической церкви или даже успешных торговцев, таких как семья Медичи, которая стала условным обозначением меценатства.
Сегодня наше представление о художнике — это кто-то, работающий независимо. Но поскольку все больше и больше брендов стремятся извлечь выгоду из эффекта ореола от сотрудничества с художниками, модные дома становятся крупными покровителями искусства. На недавней выставке Art Basel Miami Beach было столько брендов, что это могло сойти за неофициальную неделю моды. Среди них: Bottega Veneta, Loewe, Versace, Miu Miu, Chloé и Gucci.
Но почему так уютно и почему сейчас?
В условиях упадка традиционных методов маркетинга компании ищут новые способы преодолеть шум и создать свой имидж.Работая с художниками, бренды получают определенную интеллектуальную и творческую ценность, в то время как художники получают финансовую и часто материально-техническую поддержку, не говоря уже о повышении ценности своей работы.
Это тоже личное. Для таких титанов модной индустрии, как Бернар Арно и Франсуа Пино, коллекционирование произведений искусства — это страсть и способ оставить наследие. Для дизайнеров визуальная привлекательность искусства очевидна. Беглый взгляд на вдохновение Алессандро Микеле из Gucci или Кима Джонса из Dior позволит выявить симбиотические отношения между модой и искусством.В прошлом Микеле говорил: «Искусство — это связь. Ни один настоящий художник не хочет делать произведение и закрывать его в коробке, чтобы никто не мог к нему прикоснуться. Точно так же мода — это связь ».
Вот букварь по плеерам:
Fondation Louis Vuitton (Изображение: Tobb Eberle)С момента своего открытия в 2014 году в парижском Фонде Louis Vuitton, спроектированном Фрэнком Гери, были представлены такие художники, как Дэмиен Херст, Вольфганг Тильманс, Энди Уорхол, Гилберт и Джордж и Луиза Буржуа.В апреле в музее проходит ретроспектива Синди Шерман, на которой будет представлено 170 работ, некоторые из которых никогда ранее не выставлялись.
Музей был создан Бернаром Арно, председателем и исполнительным директором LVMH Moët Hennessy для поддержки современного французского и международного искусства, но он также отражает наследие компании. Louis Vuitton не новичок в мире искусства: еще в начале 20 века художники заказывали витрины, парфюмерные флаконы и изделия.Но именно Марк Джейкобс, будучи креативным директором женщин, первым изобрел новую форму сотрудничества художников для бренда. В 2001 году он дал художнику Стивену Спроусу полную свободу действий над монограммой LV — впервые такая привилегия была предоставлена с момента ее создания в 1896 году. Результат с граффити был раскуплен почти сразу, и последующее сотрудничество Такаши Мураками стало одним из самых знаковых ». Сумки в моде.
В прошлом году французский дом моды провел в Лос-Анджелесе выставку Louis Vuitton X , посвященную истории своего сотрудничества.Он также представил шесть новых продуктов художников Сэма Фоллса, Урса Фишера, Николаса Хлобо, Алекса Исраэля, Чабалала Селф и Йонаса Вуда.
По теме: Louis Vuitton представляет сотрудничество LV² между Вирджилом Абло и японским дизайнером Ниго
Иллюстрации художника Раймона Петтибона были представлены на моделях показа коллекции Dior Men осень / зима 2019 в Токио (Изображение: Софи Карре) Хадзимэ Сораяма инсталляция для мужской коллекции Dior (Изображение: Алессандро Гарофало)Еще до того, как стать кутюрье, молодой Кристиан Диор вместе со своим другом Жаком Бонжаном открыл в Париже художественную галерею.Фактически, именно они в 1931 году впервые выставили во Франции картину своего друга Сальвадора Дали « Постоянство памяти » с его знаменитыми плавящимися часами.
Перенесемся в сегодняшний день, и вы найдете искусство на подиуме. Ким Джонс, который присоединился к Dior Men в качестве художественного директора в 2018 году, называет основателя своим самым большим источником вдохновения. На своем первом показе Dior он поручил художнику KAWS построить девятиметровую цветочную статую, символизирующую Кристиана Диора.И с тех пор в каждой коллекции Джонс сотрудничал с художником: до осени 2019 года был представлен металлический фембот от Хадзиме Сораямы, осенью 2019 года были представлены работы Раймонда Петтибона, а летом 2020 года настала очередь Дэниела Аршама.
«Я подбираю то, на что смотрел бы современный Dior», — сказал Джонс в прошлом году. «Например, романтическое видение Раймона Петтибона по сравнению с Жаном Кокто. Работа Даниэля Аршама в терминах Дали. KAWS в терминах Пикассо. Вы должны смотреть на эти вещи с точки зрения того, где мы сейчас находимся.”
Что касается женщин, то в четвертом выпуске проекта Dior Lady Art бренд предоставил 11 художникам карт-бланш на переосмысление культовой сумки Lady Dior. Французская художница Маргерит Юмо объединила искусство, науку, моду и технологии, чтобы создать первую в мире сумку Lady Dior, напечатанную на 3D-принтере. Тем временем дом продолжает ежегодно поддерживать Международный гала-концерт Гуггенхайма, который собирает средства для всемирно известной выставочной программы музея.
Рисование Игнаси Монреаль для Gucci’s Utopian Фэнтезийная кампания (Изображение: Gucci) Рисование Игнаси Монреаль для Gucci’s Utopian Фантастическая кампания (Изображение: Gucci)«Gucci обладает способностью делать вещи повсеместными и превращать их в массовую культуру», — сказал испанский художник Игнаси Монреаль, который сотрудничал с Gucci в недавней кампании, сочетающей искусство эпохи Возрождения, гиперреализм и, конечно же, , много одежды Gucci.Креативный директор Gucci Алессандро Микеле в равной степени поддерживал как прекрасных, так и уличных художников, обнаружив многих из них в Интернете, в том числе @unskilledworker (Хелен Дауни) и @guccighost (Тревор Эндрю).
В прошлом году итальянский бренд запустил программу Artist In Residence в Chatsworth House в Великобритании. Резиденция приглашает художников пожить в поместье какое-то время и создать новые произведения, вдохновленные историческим имением. А в декабре прошлого года Gucci представил свою последнюю концепцию Art Wall на улице Д’Агилар в Гонконге, представив привлекательную фреску с изображением поп-звезды Гарри Стайлса.
Тем временем Франсуа Пино, основатель конгломерата предметов роскоши, ныне известного как Kering, владеющего брендом Gucci, этим летом откроет свой собственный мега-музей в Париже. У Пино уже есть два музея в Венеции, Палаццо Грасси и Пунта-делла-Догана, но в его парижском здании на Бирже, на территории бывшей товарной биржи, будут представлены основные моменты его коллекции из 5000 экспонатов, начиная с совместной выставки с Центром Помпиду. представит «всемирно известного» художника-мужчину.
См. Также: Как Gucci работает над сокращением углеродного следа
Fondazione Prada в Милане (Изображение: Bas Princen)Миучча Прада и ее муж, Патрицио Бертелли, оба приверженца изобразительного искусства, основали Fondazione Prada в Милане в середине 90-х годов и открыли постоянное предприятие в 2015 году.Помимо коллекции Prada, состоящей из выдающихся произведений 20-го и 21-го веков, музей стал одним из ведущих институтов современного искусства и культуры города, где проходят персональные выставки художников, в том числе Лори Андерсон, Карстена Хеллера, Тастера Гейтса и Дэна Флавина.
В прошлом году в интервью журналу Vanity Fair Prada назвала фонд своим способом согласовать требования быть политически осведомленным человеком, который управляет модной компанией.«На мой взгляд, это так взаимосвязано: мода, искусство, культура, политика», — отметила она.
Еще один способ, которым компания занимается искусством, — это путешествующая всплывающая культурная платформа Prada Mode. Мероприятие, впервые запущенное в Art Basel Miami Beach в 2018 году, предлагает участникам художественные программы, вечерние музыкальные представления и обеды, с остановками в прошлом году в Art Basel в Гонконге, Frieze London и в сезоне высокой моды в Париже. И сама Prada была источником вдохновения для художников, самая известная из которых — скульптура магазина Prada, созданная в 2005 году художниками Майклом Элмгрином и Ингаром Драгсетом посреди пустыни Чиуауа в Техасе.Описанная ее создателями как «проект поп-архитектурного ленд-арта», скульптура была задумана как прорыв в сторону коммерциализма. Это красноречиво говорит о том, как Prada ценит искусство и его цель: вместо того, чтобы закрыть магазин подделок, она позволила художникам использовать логотип бренда и даже пожертвовала товары для заполнения инсталляции.
См. Также: Prada обязуется использовать к 2021 году только переработанный нейлон
Вид инсталляции Камиллы Блатрикс, «Les Barrières de l’antique», 2019, La Verrière (Изображение: © Isabelle Arthuis)Fondation d’Entreprise Hermès использует свои значительные ресурсы для поддержки современных художников по всему миру.Например, дом учредил премию Hermès Foundation Missulsang для корейских художников в 2000 году, прежде чем многие другие компании признали яркую сцену современного искусства в Южной Корее.
По инициативе художественного руководителя Hermès Пьера-Алексиса Дюма фонд располагает выставочными площадями в Европе и Азии под наблюдением кураторов-специалистов. Таким образом, каждое пространство является отражением местной художественной сцены, а также выставкой для французских и зарубежных художников. Часто куратор просит художника создать персональную выставку специально для своей галереи — например, выставку скульптора Камиллы Блатрикс в Брюсселе прошлой осенью.
Hermès также предлагает художникам то, чего не может сделать ни одна галерея или музей в мире: возможность работать со своими мастерами и получать доступ к своим материалам. Резиденции художников, которые предлагаются с 2010 года, привели к необычным экспериментам. В 2019 году Hermès приветствовал художников Юсина У Чанга, Гийома Пулена и Гийома Денерво под руководством Мишеля Блази, Изабель Корнаро и Франсуазы Петрович.
Французский элитный дом также сотрудничает с художниками в рамках своих коллекций Hermès Editeur, пригласив таких новаторских художников, как Глория Петярр и Дин Йи, для создания специальных выпусков шарфов.
Ди-джей в Tate Lates, серия вечеринок и мероприятий в Tate Modern при поддержке Uniqlo (Изображение: Бен Фишер © Tate)Uniqlo, японский гигант быстрой моды, имеет давние отношения с миром искусства. Шестнадцать лет назад бренд запустил серию футболок с работами Энди Уорхола.В дополнение к последующим многочисленным коллаборациям художников (с такими, как Такаши Мураками и KAWS), бренд теперь также сотрудничает с ведущими музеями.
С 2016 года Uniqlo финансирует серию внеурочных мероприятий в лондонской галерее Тейт Модерн, предоставляя публике бесплатный и новый способ познакомиться с искусством. Предыдущие программы включали международную премьеру Калила Джозефа, крупную инсталляцию Дженни Хольцер и видеоарт от Соланж Ноулз и Вольфганга Тилльманса.
Uniqlo в 2016 году также сотрудничал с Департаментом парков и отдыха Нью-Йорка, чтобы превратить 10 парков в пяти районах города в культурные центры.В рамках гранта Park Expressions компания наградила начинающих художников из Нью-Йорка 10 000 долларов США на создание арт-инсталляций для конкретных мест.
Ли Уфан, Relatum (ранее Iron Field), 1969/2019. Фонд Dia Art Foundation, приобретенный на средства Фонда культуры Samsung. Вид установки, Dia: Beacon, Beacon, New York. © Общество прав художников (ARS), Нью-Йорк / ADAGP, Париж.(Изображение: Студия Билла Якобсона, Нью-Йорк)«Я не думаю, что есть что-то уникальное в том, чтобы черпать вдохновение из искусства», — сказала Карин Густафссон, креативный директор Cos, The Guardian в прошлом году по случаю открытия. своего магазина Coal Drops Yard в лондонском районе Кингс-Кросс. По ее словам, это место «похоже на объединение галереи и магазина в одном пространстве, замыкающего круг и демонстрирующего наше вдохновение вместе с нашими коллекциями».
Cos, сложный дочерний бренд H&M, представил свое первое сотрудничество с миром искусства на Frieze London в 2010 году и с тех пор поддерживает лондонскую галерею Serpentine, фонд Dia Art Foundation в США и ежегодную выставку дизайна в Милане Salone del Mobile.
В 2018 году Кос в партнерстве с Dia Art Foundation провел выставку Доротеи Рокберн в Dia: Beacon, а в прошлом году спонсировал выставку ранних работ южнокорейского художника-пионера Ли Уфана.
mage: AKQAРазмещение рисунков для маркировки релизов — визитная карточка Nike, которая называет свою программу арт-резиденций Nike Running’s A.I.R. (художник по месту жительства). На выставке в Гонконге три года назад Nike объединила усилия с многообещающими художницами, чтобы запустить новую линию тренировочных брюк Nike Pant Studio. Одной из них была художница из Гонконга Николь Чуи, которая занимается фотографией и ручной вышивкой.
В прошлом году проект Nike, поощрявший художников рисовать обувь Nike Air Max на своих фресках в Сан-Паулу, получил Гран-при на Международном фестивале творчества Каннских львов. Используя геолокацию, посетители фресок могли заказать эксклюзивную обувь со своего телефона.Хотя это может показаться довольно буквальным способом превратить искусство в коммерцию, кампания имела политический подтекст, происходившую в то время, когда губернатор города принимал жесткие меры против уличного искусства, к большому разочарованию как художников, так и любителей кроссовок. После осуждения губернатора за нанесение ущерба культурному наследию компания Nike воскресила шесть знаковых персонажей граффити, которые были стерты — только теперь они были одеты в новейшие дизайны Air Max.
См. Также: Горячий список Tatler: крупнейшие звезды моды Азии
МОДА и СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО: интересная связь
Связь между модой и современным искусством с годами постоянно меняется.Художники, фотографы, визуальные художники, иллюстраторы, исполнители и творческие художники получают заказы от ведущих модных брендов класса люкс и модных стилистов для создания новых коллекций, дизайна своих веб-сайтов, изменения концепции своих магазинов, привнесения элементов инноваций в свои подиумы, выставочные залы и показы мод или для публикации.
Это притяжение между искусством и модой не ново. В 1930 году поздний художник-футурист Лучио Венна получил заказ на создание эскизов рекламы обуви Феррагамо.Джанни Версаче заказывал произведения искусства таких художников, как Алигьеро Боетти и Рой Лихтенштейн для запуска своих коллекций. Но это были довольно единичные события.
За последние годы изменились как размер, так и структура этого явления. Связь современного искусства и моды становится все более распространенной. Другими словами, мы наблюдаем «индустриализацию» отношений между современным искусством и модой.
Непосредственным и более заметным результатом трансформации этой связи является непрерывное рождение фондов, посвященных искусству и основанных владельцами ведущих модных брендов. Создание этих фондов также стало возможным благодаря налоговым преимуществам, полученным от работы через фонд и инвестирования в искусство.
Наряду с давно устоявшимися фондами ведущих брендов модной роскоши, таких как Cartier, Prada, Fendi и Trussardi, недавно появились новые фонды, связанные с очень известными модными брендами.По случаю первого фестиваля современного искусства, проведенного в Фаэнце в мае прошлого года, был учрежден новый фонд Furla Foundation for Art, поскольку естественное развитие и завершение проекта началось с Furla Price for Art, учрежденной в 2000 году. Расположен в великолепном Дворец 18-го века в Болонье, отреставрированный с использованием современных решений, в фонде хранятся произведения искусства известных международных художников, таких как Кики Смит и Джозеф Кошут, и молодых итальянских художников, таких как Лара Фаваретто, Ева Марисальди и Сабрина Меццаки.Фонд заработает к концу 2009 года, когда состоится Венецианская биеннале.
Furla — один из ведущих итальянских брендов кожевенной промышленности, производитель сумок, обуви, небольших кожаных изделий и ремней ручной работы в Италии. Он присутствует в 64 странах с 196 отдельными магазинами и в 9 странах со своими дочерними предприятиями (США, Япония, Китай, Гонконг, Австралия, Франция, Испания, Германия и Великобритания).
Другой фонд, Fondazione Claudio Buziol, также был основан в мае прошлого года.Управляемый Ренцо ди Ренцо, бывшим директором Fabrica (научно-исследовательский центр коммуникаций и инноваций семьи Бенеттон), он расположен в Венеции, в старинном историческом здании 18 века напротив Гранд-канала. Он был основан семьей Бузиол, создателем и владельцем бренда Replay, одного из ведущих итальянских брендов повседневной одежды, переосмысляющего американский стиль 50-х годов.
ФондPerna, основанный в 2006 году Джованной Палумбо Перна, женой Тонино Перна, бизнесмена и коллекционера, владельца IT Holdings, который контролирует такие ведущие модные бренды, как Ferre ‘и Malo, дебютировал в эксклюзивных залах Villa Ruffolo. на фестивале Равелло на побережье Амальфи в июне прошлого года.На выставке под названием «Средиземноморье 2008» были представлены произведения искусства 17 художников из стран Средиземноморья, которые рассказывают о богатстве и сложности своего географического региона.
Приверженность семьи Перна проекту очевидна из имен членов комитета фонда: Аланна Хейсс, директор P.S.1. Мома в Нью-Йорке, Винсенте Тодоли, директор Тейт Модерн в Лондоне, Марк Майер, директор Musee d’Art Contemporain в Монреале, Паоло Коломбо, бывший куратор MaXXi в Риме и в настоящее время консультант Стамбульского модерна и музея в Афинах.
Если индустриализация отношений между современным искусством и модой продолжит развиваться, давно устоявшиеся фонды, связанные с ведущими брендами модной индустрии, вероятно, изменят свою структуру, осознавая важность как создания новых форм самовыражения, так и реализации новаторских инициатив. продвигать свое имя и имидж.
Что касается фонда Prada, то он планирует в течение трех лет построить музейную зону площадью более 17 000 квадратных метров в Милане, где сейчас находится штаб-квартира Luna Rossa, за счет инвестиций в размере 25 миллионов евро.В этой зоне, задуманной как витрина для любого вида искусства, будут представлены новые проекты и произведения искусства из существующей коллекции Prada, также связанные с кино, дизайном и архитектурой. Архитектор Рем Колхас был уполномочен возглавить проект, а художественное руководство было поручено всемирно известному куратору Джермано Челанту.
Что касается Fondazione Trussardi, то в июле прошлого года он организовал необычную временную выставку на площади Пьяцца дель Дуомо в Милане. В течение месяца, два часа в день, видео и фильмы с участием самых интересных начинающих международных художников проецировались на самый большой светодиодный экран в Европе, светодиодную стену площадью 500 квадратных метров в Palazzo dell’Arengario.Установка временных выставок на улицах города, по сути, стала отличительной чертой этого молодого новаторского фонда.
Что касается Fondazione Fendi, то прошлой весной он поставил театральную комедию в великолепном цирке Массимо в Риме. «Деревенские люди» тоже выступали на сцене.
Отдельно стоит отметить, что новые связи между модой и искусством проявились как на подиумах, так и в коллекциях высокой моды.Многие модные дизайнеры, всегда ищущие новое вдохновение, пытаются найти его в искусстве, используя произведения искусства, чтобы сделать свои показы мод незабываемыми событиями и превратить свою одежду в произведение искусства.
Если дизайнер собирается использовать произведения искусства, охраняемые авторским правом, для создания своей коллекции и продажи соответствующих предметов на определенной территории в течение определенного периода времени, может потребоваться заключение лицензионного соглашения с художником или владельцем экономические права, если они разные.В любом случае может потребоваться предварительное согласие художника в связи с его неимущественными правами на произведение искусства, в зависимости от применимого законодательства.
Если дизайнер собирается использовать единичные произведения искусства, защищенные авторским правом (особенно для показа мод или одежды), было бы предпочтительнее подписать более простое соглашение, указав только сумму, которая должна быть выплачена художнику и общие условия использования этого произведения искусства (возможные санкционированные изменения, указание имени художника и т. д.).
Копирование известных скульптур и размещение их на подиумах или воспроизведение на произведениях искусства изображений (известных картин или фотографий) на фирменных футболках без предварительного согласия художника является нарушением авторских прав художника на эти произведения искусства, при условии, что что эти права все еще в силе.
Иногда, слишком поздно подписывая лицензионное соглашение или получая право на использование произведения искусства, дизайнеры были вынуждены подписать мировые соглашения, чтобы избежать плохой огласки уголовного дела или гражданского иска, не говоря уже о том, что плохая огласка должна Результатом любого такого действия будет установление правонарушения в отношении дизайнера.Обычно урегулирование требует, чтобы дизайнер: (i) выплатил единовременную сумму для покрытия морального и экономического ущерба артисту и судебных издержек; (ii) уничтожить контрафактные товары и (iii) не использовать в дальнейшем контрафактные товары. Излишне говорить, что ущерб, уплаченный за предыдущее несанкционированное использование, обычно намного выше, чем гонорары, которые дизайнер заплатил бы, если бы он запросил лицензию на авторское право перед воспроизведением произведений искусства.
В этом отношении помощь и консультации специализированных адвокатов по авторским правам имеют большое значение.Новые договорные формы должны быть сформированы и адаптированы к этим новым реалиям. Контракты должны быть более гибкими и более четкими в изложении соответствующих прав, согласий и разрешений.
Что касается основ, то традиционные формы, подходящие для традиционных основ, должны быть изменены и изобретены заново в соответствии с различными целями фондов, созданных индустрией моды для работы с искусством и в сфере искусства.
Выбор адвоката по авторским правам с опытом работы в этих конкретных вопросах может помочь избежать неприятных сюрпризов, сэкономить высокие затраты на возмещение ущерба и избежать риска плохой рекламы.
Пожалуйста, посетите Studio Legale Jacobacci & Associati для получения дополнительной информации.
Является ли мода формой искусства? — DailyArtMagazine.com
Мода и искусство — два страстных любителя. Их прекрасный роман неоднократно отмечался в музеях, на выставках и на подиумах. Все знают о ежегодном Met Gala, где эти отношения отмечаются до крайности. Тем не менее, много голосов, которые обвиняют моду в поверхностности, как будто за модой нет ничего по-настоящему творческого.Однако случаи художников, восхваляющих искусство в своих творениях, обычно доказывают обратное. Итак, мода — это форма искусства?
Что такое искусство? Многие специалисты пытались ответить на этот вопрос и дать ему сроки. Помимо некоторых базовых требований, можно с уверенностью сказать, что однозначного ответа нет, потому что он имеет отношение к эстетике. У каждого человека разное чувство эстетики, и он по-разному понимает искусство. То же самое и с модой. Некоторые считают, что это поверхностная многомиллиардная индустрия, цель которой — заставить людей, в основном женщин, неуверенно относиться к себе.Между тем, есть и другие, которые видят усилия и творческий потенциал, стоящие за дизайном, цель которого — заставить человека чувствовать себя хорошо или отдать должное чему-то или кому-то великому. Это доказывает, что в моде нет недостатка в глубине, просто она не для всех, и это нормально.
Когда модельеры проводят исследования для своей следующей коллекции, они ищут вдохновение во всем, что их окружает. Их интересуют формы и формы, они увлечены цветами и интересуются социальными, историческими или культурными проблемами.Поэтому они посещают музеи и художественные галереи, студии художников и архивы, просматривают фотографии и читают книги по интересующей их теме. Как и в архитектуре, кино, инсталляциях и изобразительном искусстве, творчество имеет множество влияний. Поэтому было бы несправедливо обвинять дизайнеров (и моду в целом) в поверхностности, поскольку их творчество является результатом интеллектуального процесса.
Дизайнеры празднуют искусство
Ив Сен-Лоран
Ив Сен-Лоран был дизайнером с сильным художественным влиянием.В 1965 году он создал коллекцию Mondrian , которая была одой Питу Мондриану и его принтам с цветными блоками. Идея заключалась в том, чтобы подчеркнуть влияние кубизма в массовой культуре 60-х годов.
Одеяние в честь Пита Мондриана, © Musée Yves Saint Laurent Paris / Alexandre Guirkinger.Пит Мондриан, Композиция с красным, синим и желтым, 1930, холст, масло, Kunsthaus Zürich, Швейцария.
Versace
Коллекция 1991 года Джанни Версаче до сих пор является известной данью уважения поп-арту и Энди Уорхолу.Коллекция представила серию дизайнов с шелкографическими портретами Мэрилин Монро и Джеймса Дина и обложками журналов Vogue.
Джанни Версаче, вечернее платье, SS 1991, шелк и стекло, Музей искусств Метрополитен, Нью-Йорк, США. Джанни Версаче, купальный костюм и пальто, SS 1991, Источник: Vogue.Prada
Christophe Chemin разработал коллекцию для Prada AW16, вдохновленную французским революционным календарем, в котором имена святых и религиозные дни заменены терминологией цветов, семян и деревьев.Календарь был принят в 1793 году, но в 1806 году Наполеон его отменил. Это была романтическая коллекция, связанная с женщинами и самой природой.
Christophe Chemin, Vendémiaire, 2016, цветные чернила, цветной карандаш, бумага и коллаж, любезно предоставлено Christophe Chemin. Кристоф Шемин для Prada, Ensemble, AW16. Источник: FinacialTimes.Rodarte
Художественные руководители Rodarte Кейт и Лаура Маллеви создали коллекцию для сезона SS12 с четкими отсылками к картинам Ван Гога. Платья были изящными, но в то же время мощными.Они использовали отредактированные репродукции самых известных картин голландского (пост) импрессиониста.
Rodarte, коллекция SS16. Источник: Vogue.Louis Vuitton
Louis Vuitton — это дом, у которого, вероятно, больше всего коллекций и коллекций, вдохновленных искусством. Самый последний был в 2017 году, для которого Джефф Кунс разработал сумки и аксессуары с изображением известных шедевров и именем художника, написанным большими жирными буквами (на случай, если кто-то не уловил упоминание).
Джефф Кунс для Louis Vuitton, сумка Mona Lisa, 2017, любезно предоставлено Louis Vuitton.Джефф Кунс для Louis Vuitton, сумка через плечо Turner, любезно предоставленная Louis Vuitton.Дизайнеры создают искусство
Конечно, дело не только в чествовании мастеров мира искусства и не только в сотрудничестве с современными художниками. Есть также дизайнеры, которые достигли своего собственного фирменного стиля, сумев при этом остаться в истории моды благодаря своей оригинальности и интересным интерпретациям различных культурных влияний.
Александр Маккуин
Излишне говорить, что он был измученным ребенком моды.Его проекты — чистое искусство. Более подробно о нем можно прочитать здесь. Можно с уверенностью сказать, что он стал легендой, объединив историю и политику в романтическую и готическую эстетику. К тому же он создавал в своих шоу атмосферу, от которой люди оцепенели.
Часть кампании AW 2004-2005, Александр Маккуин. Источник: Reuters. Александр Маккуин, Сандалии Karma Metal с цветочным рисунком, весна-лето 2011, скульптурная смола и кожа, Источник: Vogue.Эльза Скиапарелли
Скиапарелли, находясь под глубоким влиянием сюрреализма, создавал произведения, эксцентричные даже по сегодняшним меркам.
Эльза Скиапарелли, Шапка для обуви, 1937 год, шерстяной войлок и шелковый бархат, Музей Виктории и Альберта, Лондон, Великобритания.Шляпа принадлежала Гала Дали, жене Сальвадора Дали. Эльза Скиапарелли, платье Tears, 1938 г., ансамбль из вискозно-вискозной ткани и шелковой ткани с принтом trompe l’oeil, Музей Виктории и Альберта, Лондон, Великобритания.
Это чрезвычайно важный дизайн для истории Дома, так как он отмечал сотрудничество Скиапарелли с Сальвадором Дали.
Paco Rabanne
Вот интересный взгляд на женскую силу и нежность.На своем первом показе мод в 1967 году Пако Рабанн создал 12 Unwearable Dresses с архитектурным влиянием. Платья были изготовлены из чистого металла и резины. Несмотря на эти нетрадиционные материалы, платья подчеркивали женское тело и создавали эффектный вид.
Пако Рабанн, Неподражаемое платье, 1967, металл, Музей искусств Метрополитен, Нью-Йорк, США. Пако Рабан, «Неподражаемое платье», 1967, пластик и металл, Музей искусств Метрополитен, Нью-Йорк, США.Итак, мода — это форма искусства? Да, это.Это новейшее дополнение искусства. Какой бы строгой ни была критика, каждый дизайн является результатом серьезной мысли и большого художественного исследования. Это не бессмысленно и не случайно. В любом случае мода — это не всеобщее достояние, но и многие другие вещи тоже. Сколько людей не любят или не понимают современное искусство? Ну много. Однако он не теряет своей ценности, и то же самое касается моды.
Если вы найдете радость и вдохновение в наших рассказах, ПОЖАЛУЙСТА, ПОДДЕРЖИТЕ журналDailyArt, сделав скромное пожертвование.Мы любим историю искусства, и
мы хотим продолжать писать об этом.