Испания в 16 веке: Испания в XVI веке.

Испания в XVI веке.

Другие таблицы: | Весь мир | Англия | Русь | Франция | Герм. | Китай | Польша | Турки |
Даты	Вернуться: Испания в XV веке
1500	1500: португальский моряк Педру Алвареш Кабрал открывает Бразилию. *
1502	1502: мусульмане Кастилии и Арагона вынуждены принимать христианство или покидать королевство. Обращенных мусульман называют «мориски». *
1503	1503: создание в Севилье Торговой палаты или Дома торговли с Америкой. *
1504	1504: смерть Изабеллы Католической, королевы Кастилии. Ее место занимают Хуана и Филипп Красивый. *
1505.	Испания начинает закрепляться на побережье Северной Африки. **
1506	1506: смерть Филиппа Красивого. Хуана объявляется сумасшедшей. Фердинанд Арагонский принимает регентство. *
1512.	Испанцы завоевали Верхнюю Наварру. **
1513.09.01	[Америка] Испанец Васко де Бальбоа с горсткой людей направился в экспедицию по тропическим джунглям Панамского перешейка. 25 сентября он вышел к тихоокеанскому побережью Америки в районе Панамского залива (Бальбоа вошел в воду, размахивая шпагой, и объявил океан собственностью императора).
1516.01.	Испания. Умер король Фердинанд II. Карл (Карл I, он же Карл V) из рода Габсбургов, сын Хуаны Кастильской и Филиппа Красивого, наследует трон Кастилии, Арагона, Наварры, Неаполя и Америки. *
1516.	Нидерланды присоединены к Испании.
1516.	[Америка] После смерти короля союзного Мехико города Тешкоко Моктесума назначил туда своего ставленника, вопреки желанию местных выборщиков. Подобная силовая политика посеяла ростки раскола, которым позже воспользовался Эрнандо Кортес.
1517.09.17	Молодой король Карл I высадился в Испании. Управлявший до тех пор страной Хименес удалился в свою епархию.
1519.	Поражение Франциска I на выборах императора. Избрание Карла V Испанского императором «Священной Римской империи». **
1519.	[Америка] Испанцы высадились на континенте и начали завоевание Мексики.
1519.11.08	[Америка] Испанские конкистадоры вступили в Мехико, Эрнандо Кортес встретился с царем ацтеков Моктесумой.
1520.06.30	[Америка] После восьми месяцев пребывания в Мехико отряд Эрнандо Кортес с боями пробился из города, потеряв при этом часть солдат, лошадей и все захваченное золото.
1520.07.07	[Америка] Испанское войско Эрнандо Кортес в союзе с тласкальцами (индейцами) нанесло поражение мешикам в сражении при Отумбе. Битва происходила на открытом месте, и испанцы смогли использовать преимущества кавалерии.
1520.07.29	В городах Кастилии началось восстание Комунерос, вызванное требований денег со строны короля Карла I.
1521.	Началась 1-я война Франциска I с Карлом V и Генрихом VIII. Продолжалась 1521–1526 годы.
1521.	Вормский договор о разделе империи Габсбургов.
1521.04.	[Америка] Войско Эрнандо Кортес повторно двинулось в поход на Мехико, теперь в обход озера, покоряя по пути союзные мешикам города.
1521.04.28	[Америка] Готовясь к штурму Мехико, конкистадоры спустили на воду озера 13 шлюпов (для борьбы с индейскими каноэ).
1522.10.15	Эрнандо Кортес получил от короля Испании Карла письмо — он назначался губернатором и капитан-генералом Новой Испании.
1522.12.	Эрнандо Кортес отправил на трех каравеллах из порта Вера-Крус в Испанию часть захваченного им в Мехико золота, причитающегося королю Карлу. Груз так и не достиг цели — был захвачен французским приватиром и попал в казну короля Франции.
1524.11.14	[Америка] Франсиско Писарро во главе 120 испанцев отплыл в свою первую экспедицию вдоль тихоокеанского побережья Южной Америки.
1525.02.24	Поражение французских войск при Павии. Пленение Франциска I.
1526.	Мадридский договор. К Испании возвращается Бургундия и Турне, Франция отказывается от права на Милан. **
1526.07.26	Испанская королева подтвердила назначение Франсиско Писарро губернатором и капитан-генералом испанской колонии за морем — Новой Кастилии, которую еще предстояло завоевать.
1526-1529.	Коньякская лига (Англия, Франция, папа, Венеция, Флоренция). II война Фрнциска I с Карлом V, завершившаяся мирным договором в Камбре. Отказ Франциска I от притязаний на Италию и от сюзеренитета над Фландрией и Артуа. **
1930.01	Франсиско Писарро во главе экспедиции отплыл из Испании в сторону Панамского перешейка.
1531.01.	[Америка] Франсиско Писарро во главе экспедиции из трех судов и 180 человек покинул Панаму.
1531.	Испания начала завоевание империи инков (1531-1535).
1532.	[Америка] Инка Атауальпа одержал победу над братом Уаскаром в битве при Амбато, южнее Кито. Затем он атаковал город Тумебамба, перебил его обитателей и сровнял город с землей.
1532.09.24	[Америка] Франсиско Писарро вышел из испанского поселения с боем барабанов и с развивающимися знаменами во главе войска, состоящего из 110 пехотинцев и 67 всадников. Отряд двинулся в сторону резиденции Атауальпы возле города Кахамарка.
1534.	Испания. Основан орден иезуитов.
1536-1538.	III война Франциска I с Карлом V Мир в Ницце. Франция удерживает часть Пьемонта.
1542.	Испания. Восстановлена инквизиция.
1556.01.16	Император Карл отрекся от престола, разделил империю между сыном Филиппом II и братом Фердинандом I **.
1557-1559.	Война Англии в союзе с Испанией против Франции. Освобождение от англичан города Кале, последнего владения Англии на континенте. Мирный договор в Като-Камбрези.
1558.	Гравелинское сражение между французским и испанским войсками.
1560.	Испания. Столица Испании перенесена в Мадрид. Экспедиция против Джербы потерпела поражение.
1566.	В Нидерландах началась борьба за освобождение от испанского владычества — начало буржуазной революции в Нидерландах.
1568.	Испания. Восстание морисков. Плавание А.Менданья де Нейра к Соломоновым островам.
1570.	Испания. Казнь писателя и гуманиста А.Палеарио.
1571.10.07	Победа испано-венецианского флота над турками в заливе Лепанто.
1575.	Государственное банкротство Испании.
1579.	Семь северных нидерландских провинций заключили союз против Испании — Утрехтская уния.
1581.	Присоединение к Испании Португалии и отпадение Северных Нидерландов. (См. ст. Испано-португальская уния).
1585.	Испания. Восстание арагонских крестьян.
1588.	Гибель «Непобедимой армады». **
1589-1598.	Вмешательство Испании в гражданскую войну во Франции. **
1590.	Испания. Восстание в Арагоне. **
1596.	Англичане разгромили испанский флот в гавани Кадиса.
1598.	Франция и Испания заключили Веревенский мир.
	Далее: Испания в XVII веке.

Испания XVI — первой половине XVII в. | История средних веков: Раннее новое время | Учебник: главы 4, 8

Глава 8.

После окончания Реконкисты в 1492 г. весь Пиренейский полуостров, за исключением Португалии, был объединен под властью испанских королей. Испанским монархам принадлежали также Сардиния, Сицилия, Балеарские острова, Неаполитанское королевство и Наварра.

В 1516 г. после смерти Фердинанда Арагонского на испанский престол вступил Карл I. По матери он был внуком Фердинанда и Изабеллы, а по отцу приходился внуком императору Максимилиану I Габсбургу. От своего отца и деда Карл I унаследовал владения Габсбургов в Германии, Нидерланды и земли в Южной Америке. В 1519 г. он добился своего избрания на престол Священной Римской империи германской нации и стал императором Карлом V. Современники не без основания говорили, что в его владениях «никогда не заходит солнце». Однако объединение огромных территорий под властью испанской короны отнюдь не завершило процесс экономической и политической консолидации. Арагонское и Кастильское королевства, связанные лишь династической унией, на протяжении всего XVI века оставались политически разобщенными: они сохраняли свои сословно-представительные учреждения — кортесы, свое законодательство и судебную систему. Кастильские войска не могли вступать на земли Арагона, а последний не был обязан защищать земли Кастилии в случае войны. В самом Арагонском королевстве его основные части (особенно Арагон, Каталония, Валенсия и Наварра) также сохраняли значительную политическую самостоятельность.

Раздробленность испанского государства проявлялась еще и в том, что не существовало единого политического центра, королевский двор перемещался по стране, чаще всего останавливаясь в Вальядолиде. Только в 1605 г. официальной столицей Испании стал Мадрид.

Еще более значительной была хозяйственная разобщенность страны: отдельные районы резко отличались по уровню социально-экономического развития и были мало связаны между собой. Этому в значительной степени способствовали географические условия: горный ландшафт, отсутствие судоходных рек, по которым было бы возможно сообщение между севером и югом страны. Северные области — Галисия, Астурия, Страна Басков почти не имели связи с центром полуострова. Они вели оживленную торговлю с Англией, Францией и Нидерландами через портовые города — Бильбао, Ла-Корунья, Сан-Себастьян и Байонну. К этому району тяготели некоторые области Старой Кастилии и Леона, важнейшим экономическим центром которого был город Бургос. Юго-восток страны, особенно Каталония и Валенсия, были тесно связаны со средиземноморской торговлей — здесь происходила заметная концентрация купеческого капитала. Внутренние провинции Кастильского королевства тяготели к Толедо, который с давних времен был крупным центром ремесла и торговли.

Обострение положения в стране в начале правления Карла V.

Молодой король Карл I (1516 — 1555) до вступлении на престол воспитывался в Нидерландах. Он плохо говорил по-испански, его свита и окружение состояли главным образом из фламандцев. В первые годы Карл управлял Испанией из Нидерландов. Его избрание на императорский престол Священной Римской империи, путешествие в Германию и расходы на коронацию потребовали огромных средств, что легло тяжелым бременем на кастильскую казну.

Стремясь к созданию «всемирной империи», Карл V с первых лет своего правления рассматривал Испанию прежде всего как источник финансовых и людских ресурсов для проведения имперской политики в Европе. Широкое привлечение королем фламандских приближенных в государственный аппарат, абсолютистские претензии сопровождались систематическим нарушением обычаев и вольностей испанских городов и прав кортесов, что вызывало недовольство широких слоев бюргерства и ремесленников. Политика Карла V, направленная против высшей знати, порождала глухой протест, перераставший временами в открытое недовольство. В первой четверти XVI в. деятельность оппозиционных сил сконцентрировалась вокруг вопроса о принудительных займах, к которым часто прибегал король с первых лет своего правления.

В 1518 г. для расплаты со своими кредиторами — немецкими банкирами Фуггерами — Карлу V удалось с большим трудом получить у кастильских кортесов огромную субсидию, но эти деньги были быстро истрачены. В 1519 г. король для получения нового займа был вынужден принять условия, выдвинутые кортесами, среди которых было требование, чтобы король не покидал Испанию, не назначал иностранцев на государственные должности, не отдавал им на откуп сбор налогов. Однако тотчас же после получения денег король покинул Испанию, назначив наместником фламандца кардинала Адриана Утрехтского.

Восстание городских коммун Кастилии (комунерос).

Нарушение королем подписанного соглашения явилось сигналом к восстанию городских коммун против королевской власти, получившему название «восстания комунерос» (1520—1522). После отъезда короля, когда депутаты кортесов, проявившие чрезмерную уступчивость, вернулись в свои города, они были встречены всеобщим негодованием. В Сеговии восстали ремесленники-сукноделы, поденщики, мойщики, чесальщики шерсти. Одним из главных требований восставших городов было запрещение ввоза в страну шерстяных тканей из Нидерландов.

На первом этапе (май—октябрь 1520 г.) для движения комунерос был характерен союз дворянства и городов. Это объясняется тем, что сепаратистские стремления знати находили поддержку у части патрициата и бюргерства, выступавших в защиту средневековых вольностей городов против абсолютистских тенденций королевской власти. Однако союз дворянства и городов оказался непрочным, так как их интересы были во многом противоположны. Между городами и грандами шла упорная борьба за земли, находившиеся в распоряжении городских общин. Несмотря на это, на первом этапе произошло объединение всех антиабсолютистских сил.

Вначале движение возглавил город Толедо, отсюда вышли главные его вожди — дворяне Хуан де Падилья и Педро Ласо де ла Вега. Была сделана попытка объединения всех восставших городов. Их представители собрались в Авиле, наряду с горожанами здесь было много дворян, а также представители духовенства и люди свободных профессий. Однако наиболее активную роль играли ремесленники и выходцы из городских низов. Так, представителем от Севильи был ткач, от Саламанки — скорняк, от Медины дель Кампо — суконщик. Летом 1520 г. в рамках Священной хунты объединились вооруженные силы восставших во главе с Хуаном де Падилья. Города отказались повиноваться королевскому наместнику и запретили его вооруженным силам вступать на их территорию.

По мере развития событий программа движения комунерос конкретизировалась, приобретая и антидворянскую направленность, но она не была открыто направлена против королевской власти как таковой. Города требовали возвращения в казну захваченных грандами коронных земель, уплаты ими церковной десятины. Они рассчитывали, что эти меры улучшат финансовое положение государства и приведут к ослаблению налогового бремени, ложившегося всей своей тяжестью на податное сословие. Однако многие из требований отразили сепаратистскую направленность движения, стремление к восстановлению средневековых городских привилегий (ограничение власти королевской администрации в городах, восстановление городских вооруженных отрядов и т.д.).

Весной и летом 1520 г. под контролем Хунты оказалась почти вся страна. Кардинал-наместник, пребывая в постоянном страхе, писал Карлу V, что «нет в Кастилии ни одного селения, которое не присоединилось бы к бунтовщикам». Карл V приказал выполнить требования некоторых городов, чтобы внести раскол в движение.

Осенью 1520 г. от восстания отошли 15 городов, их представители, собравшись в Севилье, приняли документ об отказе от борьбы, в котором отчетливо проявился страх патрициата перед движением городских низов. Осенью того же года кардинал-наместник начал открытые военные действия против восставших.

На втором этапе (1521—1522) выдвинутая восставшими программа продолжала дорабатываться и уточняться. В новом документе «99 статей» (1521) появились требования о независимости депутатов кортесов от королевской власти, об их праве собираться каждые три года независимо от воли монарха, о запрещении продажи государственных должностей. Можно выделить ряд требований, открыто направленных против дворянства: закрыть доступ дворян к муниципальным должностям, обложить дворянство налогами, ликвидировать его «вредные» привилегии.

По мере углубления движения начала отчетливо проявляться его направленность против знати. К восставшим городам присоединялись широкие слои кастильского крестьянства, страдавшего от произвола грандов на захваченных домениальных землях. Крестьяне громили поместья, разрушали замки и дворцы знати. В апреле 1521 г. Хунта заявила о своей поддержке крестьянского движения, направленного против грандов как врагов королевства.

Эти события способствовали дальнейшему размежеванию в лагере восставших, дворяне и знать открыто перешли в лагерь врагов движения. Лишь незначительная группа дворян осталась в составе Хунты, главную роль в ней стали играть средние слои горожан. Используя вражду дворянства и городов, войска кардинала-наместника перешли в наступление и нанесли поражение войскам Хуана де Падильи в битве при Вильяларе (1522). Руководители движения были захвачены в плен и обезглавлены. Некоторое время держался Толедо, где действовала жена Хуана де Падильи — Мария Пачеко. Несмотря на голод и эпидемию, восставшие держались стойко. Мария Пачеко надеялась на помощь французского короля Франциска I, но в конце концов она была вынуждена искать спасения в бегстве.

В октябре 1522 г. Карл V вернулся в страну во главе отряда наемников, но к этому времени движение было уже подавлено.

Одновременно с восстанием кастильских комунерос разгорелась борьба в Валенсии и на острове Майорка. Причины восстания были в основном те же, что и в Кастилии, но положение здесь обострялось тем, что городские магистраты во многих городах еще больше зависели от грандов, превративших их в орудие своей реакционной политики.

Однако по мере развития и углубления восстания городов бюргерство изменило ему. Опасаясь, что будут затронуты и его интересы, в Валенсии руководители бюргерства уговорили часть восставших капитулировать перед войсками вице-короля, подступившими к стенам города. Сопротивление сторонников продолжения борьбы было сломлено, а их предводители казнены.

Движение комунерос представляло собой весьма сложное социальное явление. В первой четверти XVI в. бюргерство в Испании еще не достигло той ступени развития, когда оно уже могло бы променять городские вольности на удовлетворение своих интересов как нарождающегося класса буржуазии. Важную роль в движении играли городские низы, политически слабые и плохо организованные. В восстаниях в Кастилии, в Валенсии и на Майорке испанское бюргерство не имело ни программы, способной объединить, хотя бы временно, народные массы, ни желания вести решительную борьбу с феодализмом в целом.

В движении комунерос проявилось стремление бюргерства сохранить и даже повысить свое влияние в политической жизни страны традиционным путем — консервацией городских вольностей. На втором этапе восстания комунерос значительного размаха достигло антифеодальное движение городского плебса и крестьянства, однако в тех условиях оно не могло иметь успеха.

Поражение восстания комунерос имело отрицательные последствия для дальнейшего развития Испании. Крестьянство Кастилии было отдано в полную власть грандам, примирившимся с королевским абсолютизмом; движение горожан было разгромлено; тяжелый удар был нанесен зарождавшейся буржуазии; подавление движения городских низов оставило города беззащитными перед возраставшим налоговым гнетом. Отныне не только деревня, но и город подвергался ограблению со стороны испанского дворянства.

Экономическое развитие Испании в XVI в.

Наиболее густонаселенной частью Испании была Кастилия, где проживало 3/4 населения Пиренейского полуострова. Как и в остальных областях страны, земля в Кастилии находилась в руках короны, дворянства, католической церкви и духовно-рыцарских орденов. Основная масса кастильских крестьян обладала личной свободой. Они держали в наследственном пользовании земли духовных и светских феодалов, уплачивая за них денежный ценз. В наиболее благоприятных условиях находились крестьяне-колонисты Новой Кастилии и Гранады, селившиеся на землях, отвоеванных у мавров. Они не только обладали личной свободой, но их общины располагали привилегиями и вольностями, сходными с теми, которыми пользовались кастильские города. Эта ситуация изменилась после поражения восстания комунерос.

Социально-экономический строй Арагона, Каталонии и Валенсии резко отличался от строя Кастилии. Здесь и в XVI в. сохранялись наиболее жестокие формы феодальной зависимости. Феодалы наследовали имущество крестьян, вмешивались в их личную жизнь, могли подвергать их телесным наказаниям и даже предавать смертной казни.

Наиболее угнетенной и бесправной частью крестьян и городского населения Испании были мориски — потомки мавров, насильственно обращенных в христианство. Они жили главным образом в Гранаде, Андалусии и Валенсии, а также в сельских районах Арагона и Кастилии, облагались большими налогами в пользу церкви и государства, постоянно находились под надзором инквизиции. Несмотря на преследования, трудолюбивые мориски издавна выращивали такие ценные культуры, как оливы, рис, виноград, сахарный тростник, шелковичное дерево. На юге ими была создана совершенная ирригационная система, благодаря которой они получали высокие урожаи зерна, овощей и фруктов.

В течение многих веков важной отраслью сельского хозяйства Кастилии являлось перегонное овцеводство. Основная масса овечьих отар принадлежала привилегированной дворянской корпорации — Месте, пользовавшейся особым покровительством королевской власти.

Дважды в год, весной и осенью, тысячи овец перегонялись с; севера на юг полуострова и обратно по широким дорогам, проложенным через возделанные поля, виноградники, оливковые рощи. Десятки тысяч овец, продвигаясь по стране, наносили огромный ущерб земледелию. Под страхом тяжелого наказания сельскому населению запрещалось огораживать свои поля от проходивших стад. Еще в XV в. Места получила право пасти свои стада на пастбищах сельских и городских общин, брать в бессрочную аренду любой участок земли, если овцы паслись на нем в течение одного сезона. Места пользовалась огромным влиянием в стране, так как наиболее крупные стада принадлежали объединенным в ней представителям высшей кастильской знати. Они добились в начале XVI в. подтверждения всех прежних привилегий этой корпорации.

В первой четверти XVI в. в связи с быстрым развитием производства в городах и ростом спроса колоний на продукты питания в Испании наметился некоторый подъем сельского хозяйства. Источники указывают на расширение посевных площадей вокруг больших городов (Бургос, Медина дель Кампо, Вальядолид, Севилья). Сильнее всего тенденция к интенсификации проявилась в винодельческом хозяйстве. Однако увеличение производства для удовлетворения запросов возросшего рынка требовало значительных средств, что было под силу только зажиточной, крайне незначительной в Испании прослойке крестьян. Большинство из них было вынуждено прибегать к займам у ростовщиков и зажиточных горожан под заклад своих держаний с обязательством уплачивать ежегодно проценты в течение нескольких поколений (сверхценз). Это обстоятельство вместе с ростом государственных налогов приводило к увеличению задолженности основной массы крестьян, к потере ими земли и превращению в батраков или бродяг.

Вся экономическая и политическая структура Испании, где ведущая роль принадлежала дворянству и католической церкви, препятствовала прогрессивному развитию хозяйства.

Налоговая система в Испании также стесняла развитие раннекапиталистических элементов в экономике страны. Наиболее ненавистным налогом была алькабала — 10%-ный налог с каждой торговой сделки; кроме того, существовало огромное количество постоянных и чрезвычайных налогов, размеры которых на протяжении XVI в. все время возрастали, поглощая до 50 % доходов крестьянина и ремесленника. Тяжелое положение крестьян усугублялось всевозможными государственными повинностями (транспортировка грузов для королевского двора и войска, постой солдат, поставки продовольствия для армии и т.п.).

Испания была первой страной, испытавшей на себе воздействие революции цен. С 1503 по 1650 г. сюда было ввезено свыше 180 т золота и 16,8 тыс. т серебра, добытых трудом порабощенного населения колоний и награбленного конкистадорами. Прилив дешевого драгоценного металла явился главной причиной повышения цен в европейских странах. В Испании цены возросли в 3,5 — 4 раза.

Уже в первой четверти XVI в. наблюдалось повышение цен на предметы первой необходимости, и прежде всего на хлеб. Казалось бы, это обстоятельство должно было способствовать росту товарности сельского хозяйства. Однако установленная в 1503 г. система такс (максимальных цен на зерно) искусственно удерживала низкие цены на хлеб, в то время как остальные продукты быстро дорожали. Это привело к сокращению посевов зерновых и к резкому падению производства зерна в середине XVI в. Начиная с 30-х годов большинство районов страны ввозило хлеб из Франции и Сицилии, привозной хлеб не подпадал под действие закона о таксах и продавался в 2—2,5 раза дороже, чем зерно, производимое испанскими крестьянами.

Завоевание колоний и невиданное расширение колониальной торговли способствовали подъему ремесленного производства в городах Испании и возникновению отдельных элементов мануфактурного производства, особенно в сукноделии. В главных его центрах — Сеговии, Толедо, Севилье, Куэнке — возникли мануфактуры. Большое количество прядильщиков и ткачей в городах и в округе работало на скупщиков. В начале XVII в. крупные мастерские Сеговии насчитывали по нескольку сот наемных рабочих.

Большой известностью с арабских времен пользовались в Европе испанские шелковые ткани, славившиеся высоким качеством, яркостью и устойчивостью красок. Главными центрами производства шелка были Севилья, Толедо, Кордова, Гранада и Валенсия. Дорогие шелковые ткани мало потреблялись на внутреннем рынке и шли в основном на экспорт, так же как и изготовлявшиеся в южных городах парча, бархат, перчатки, шляпы. В то же время грубые дешевые шерстяные, а также льняные ткани ввозились в Испанию из Нидерландов и Англии.

Важной отраслью хозяйства с зачатками мануфактуры являлась металлургия. Северные области Испании наряду со Швецией и Средней Германией занимали важное место в производстве металла в Европе. На базе добывавшейся здесь руды развивалось производство холодного и огнестрельного оружия, различных металлических изделий, в XVI в. возникло производство мушкетов и артиллерийских орудий. Помимо металлургии, были развиты судостроение и рыболовство. Главным портом в торговле с Северной Европой являлся Бильбао, который по оборудованию и обороту грузов превосходил Севилью до середины XVI в. Северные области активно участвовали в экспортной торговле шерстью, поступавшей из всех областей страны в город Бургос. Вокруг оси Бургос — Бильбао развертывалась оживленная экономическая деятельность, связанная с торговлей Испании с Европой, и в первую очередь с Нидерландами. Другим старым экономическим центром Испании был район Толедо. Сам город славился выделкой сукон, шелковых тканей, производством оружия и обработкой кожи.

Со второй четверти XVI столетия в связи с расширением колониальной торговли начинается возвышение Севильи. В городе и ее округе возникли мануфактуры по производству сукон, керамических изделий, развилось производство шелковых тканей и переработка шелка-сырца, быстро росли кораблестроение и отрасли, связанные со снаряжением флота. Плодородные долины в окрестности Севильи и других южных городов превратились в сплошные виноградники и оливковые рощи.

В 1503 г. была установлена монополия Севильи на торговлю с колониями и создана «Севильская торговая палата», осуществлявшая контроль за вывозом товаров из Испании в колонии и ввозом грузов из Нового Света, в основном состоявших из слитков золота и серебра. Все предназначенные к вывозу и ввозу товары тщательно регистрировались чиновниками и облагались пошлинами в пользу казны. Вино и оливковое масло стали главными статьями испанского экспорта в Америку. Вложение денег в колониальную торговлю давало очень большие выгоды (прибыль была здесь намного выше, чем в других отраслях). Кроме севильского купечества, в колониальной торговле принимали участие купцы Бургоса, Сеговии, Толедо. Значительная часть купцов и ремесленников переселялась в Севилью из других районов Испании.

Население Севильи с 1530 по 1594 г. удвоилось. Увеличивалось количество банков и купеческих компаний. В то же время это означало фактическое лишение других областей возможности торговать с колониями, так как из-за отсутствия водных и удобных наземных путей перевоз товаров в Севилью с севера стоил очень дорого. Монополия Севильи обеспечивала казне получение огромных доходов, но она пагубно отразилась на экономическом положении других районов страны. Роль северных областей, имевших удобные выходы в Атлантический океан, сводилась лишь к охране флотилий, направлявшихся в колонии, что привело их экономику к упадку в конце XVI в.

Важнейшим центром внутренней торговли и кредитно-финансовых операций в XVI в. оставался город Медина дель Кампо. Ежегодные осенние и весенние ярмарки привлекали сюда купцов не только со всей Испании, но и из всех стран Европы. Здесь производились расчеты по крупнейшим внешнеторговым операциям, заключались соглашения о займах и поставках товаров в страны Европы и в колонии.

Таким образом, в первой половине XVI в. в Испании создалась благоприятная обстановка для развития промышленности и торговли. Колонии требовали большого количества товаров, а огромные средства, поступавшие в Испанию с 20-х годов XVI в. в результате ограбления Америки, создавали возможности для накопления капитала. Это дало толчок экономическому развитию страны. Однако как в сельском хозяйстве, так и в промышленности и торговле ростки новых, прогрессивных экономических отношений встречали сильное сопротивление консервативных слоев феодального общества. Развитие главной отрасли испанской промышленности — производства шерстяных тканей — сдерживалось экспортом значительной части шерсти в Нидерланды. Тщетно испанские города требовали ограничить экспорт сырья, чтобы понизить его цену на внутреннем рынке. Производство шерсти находилось в руках испанского дворянства, которое не хотело терять своих доходов и вместо сокращения экспорта шерсти добивалось издания законов, разрешавших ввоз иностранных сукон.

Несмотря на экономический подъем первой половины XVI в., Испания оставалась в целом аграрной страной со слаборазвитым внутренним рынком, отдельные области были локально-замкнутыми в хозяйственном отношении.

Государственный строй.

В период правления Карла V и Филиппа II (1555—1598) произошло усиление центральной власти, однако испанское государство представляло собой в политическом отношении пестрый конгломерат разобщенных территорий. Управление отдельными частями страны воспроизводило тот порядок, который сложился в самом Арагоно-Кастильском королевстве, составлявшем политическое ядро испанской монархии. Во главе государства стоял король, возглавлявший Кастильский совет; существовал также Арагонский совет, управлявший Арагоном, Каталонией и Валенсией. Другие советы ведали территориями за пределами полуострова: Фландрский совет, Итальянский совет, совет Индий; управление этими областями осуществляли вице-короли, назначавшиеся, как правило, из представителей высшей кастильской знати.

Усиление абсолютистских тенденций в XVI — первой половине XVII в. привело к упадку кортесов. Уже к первой четверти XVI в. их роль была сведена исключительно к вотированию новых налогов и займов королю. На их заседания все чаше стали приглашаться только представители городов. С 1538 г. дворянство и духовенство официально не были представлены в кортесах. В то же время в связи с массовым переселением дворян в города вспыхнула ожесточенная борьба между бюргерством и дворянством за участие в городском самоуправлении. В итоге дворяне добились закрепления за собой права на занятие половины всех должностей в муниципальных органах.

Все чаще в кортесах в качестве представителей городов выступали дворяне, что свидетельствовало об усилении их политического влияния. Правда, дворяне часто продавали свои муниципальные должности зажиточным горожанам, многие из которых даже являлись жителями данных мест, или сдавали их в аренду.

Дальнейший упадок кортесов сопровождался в середине XVII лишением их права вотировать налоги, которое было передано городским советам, после чего кортесы перестали созываться.

В XVI — начале XVII в. крупные города, несмотря на значительные успехи в развитии промышленности, во многом сохранили свой средневековый облик. Это были городские коммуны, где у власти стояли патрициат и дворяне. Многие городские жители, имевшие достаточно высокие доходы, за деньги приобретали «идальгию», что освобождало их от уплаты налогов, которые всей своей тяжестью ложились на средние и низшие слои городского населения.

На протяжении всего периода во многих районах сохранялась сильная власть крупной феодальной знати. Духовные и светские феодалы располагали судебной властью не только в сельской местности, но и в городах, где под их юрисдикцией находились целые кварталы, а иногда и города со всей округой. Многие из них получали от короля право на сбор государственных налогов, что еще больше увеличивало их политическую и административную власть.

Начало упадка Испании. Филипп II.

Карл V провел жизнь в походах и почти не бывал в Испании. Войны с турками, нападавшими на испанскую державу с юга и на владения австрийских Габсбургов с юго-востока, войны с Францией из-за преобладания в Европе и особенно в Италии, войны со своими собственными подданными — протестантскими князьями в Германии — занимали все его царствование. Грандиозный план создания мировой католической империи рухнул, несмотря на многочисленные военные и внешне-политические успехи Карла.

В 1555 г. Карл V отказался от престола, передав Испанию, Нидерланды, колонии в Америке и итальянские владения своему старшему сыну Филиппу II. Кроме законного наследника, у Карла V было двое незаконных детей: Маргарита Пармская, будущая правительница Нидерландов, и дон Хуан Австрийский, известный политический и военный деятель, победитель турок в битве при Лепанто (1571).

Будущий король Филипп II вырос без отца, так как Карл V почти 20 лет не был в Испании. Наследник рос угрюмым, замкнутым. Как и его отец, Филипп II прагматически смотрел на брак, часто повторял слова Карла V: «Королевские браки заключаются не для семейного счастья, а для продолжения династии». Первый сын Филиппа II от брака с Марией Португальской — дон Карлос — оказался физически и психически неполноценным. Испытывая смертельный, страх перед отцом, он готовился тайно бежать в Нидерланды. Слухи об этом побудили Филиппа II заключить сына под стражу, где он вскоре умер.

Чисто политическим расчетом был продиктован второй брак 27-летнего Филиппа II с 43-летней английской королевой — католичкой Марией Тюдор. Филипп II надеялся объединить усилия двух католических держав в борьбе против Реформации. Через четыре года Мария Тюдор умерла, не оставив наследника. Притязания Филиппа II на руку Елизаветы I, английской королевы-протестантки, были отвергнуты.

Филипп II был женат 4 раза, но из 8 его детей выжили только двое. Лишь в браке с Анной Австрийской у него родился сын — будущий наследник престола Филипп III. не отличавшийся ни здоровьем, ни способностями к управлению государством.

Оставив старые резиденции испанских королей Толедо и Валья-Долид, Филипп II устроил свою столицу в маленьком городке Мадриде на пустынном и бесплодном кастильском плоскогорье. Неподалеку от Мадрида возник грандиозный монастырь, являвшийся одно временно дворцом-усыпальницей, — Эскориал.

Были приняты суровые меры против морисков, многие из которых продолжали втайне исповедовать веру своих отцов. На них обрушилась инквизиция, принуждая отказаться от прежних обычаев и языка. В начале царствования Филипп II издал ряд законов усиливавших их преследования. Доведенные до отчаяния мориски в 1568 г. восстали под лозунгом сохранения халифата.

С большим трудом правительству удалось в 1571 г. подавить восстание. В городах и селениях морисков поголовно истреблялось все мужское население, женщины и дети продавались в рабство. Оставшихся в живых морисков изгнали в бесплодные районы Кастилии, обрекая на голод и бродяжничество. Кастильские власти беспощадно преследовали морисков, инквизиция сотнями сжигала «отступннков от истинной веры».

Жестокое угнетение крестьян и общее ухудшение экономического положения страны вызывало неоднократные крестьянские восстания, из которых самым сильным явилось восстание в Арагоне в 1585 г. Политика беззастенчивого ограбления Нидерландов и резкого усиления религиозных и политических преследований привела в 60-х годах XVI в. к восстанию в Нидерландах, которое переросло в освободительную войну против Испании (см. гл. 9).

Экономический упадок Испании во второй половине XVI – XVII в.

Начиная с середины XVI в, Испания вступила в полосу длительного экономического упадка, который охватил сначала сельское хозяйство, затем промышленность и торговлю. Говоря о причинах упадка сельского хозяйства и разорения крестьян, источники неизменно подчеркивают три из них: тяжесть налогов, существование максимальных цен на хлеб и злоупотребления Месты. Крестьяне сгонялись со своих земель, общины лишались своих пастбищ и лугов, это приводило к упадку животноводства и сокращению посевов. Страна переживала острый недостаток продуктов питания, что еще больше взвинчивало цены. Главной причиной вздорожания товаров было не увеличение количества денег в обращении, а падение стоимости золота и серебра в связи со снижением затрат на добычу драгоценных металлов в Новом Свете.

Во второй половине XVI в. в Испании продолжала усиливаться концентрация земельной собственности в руках крупнейших феодалов. Значительная часть дворянских владений пользовалась правом майората, они передавались по наследству старшему сыну и были неотчуждаемыми, то есть не могли закладываться и продаваться за долги. Неотчуждаемыми являлись также церковные земли и владения духовно-рыцарских орденов. Несмотря на значительную задолженность высшей аристократии в XVI—XVII вв., знать сохранила свои земельные владения и даже приумножила их путем покупки распродаваемых короной домениальных земель. Новые владельцы ликвидировали права общин и городов на пастбища, захватывали общинные земли и наделы тех крестьян, права которых не были соответствующим образом оформлены. В XVI в. право майората распространилось и на владения бюргерства. Существование майоратов изымало из обращения значительную часть земель, что затрудняло развитие капиталистических тенденций в сельском хозяйстве.

В стране происходил интенсивный процесс экспроприации крестьянства, приведший к сокращению сельского населения в северных и центральных районах страны. В петициях кортесов постоянно говорится о деревнях, где оставалось всего по нескольку жителей, вынужденных нести непомерное бремя налогов. Так, в одной из деревень около города Торо осталось всего три жителя, которые продали колокола и священные сосуды из местной церкви, чтобы уплатить налоги. Многие крестьяне не имели орудий труда, рабочего скота, продавали хлеб на корню задолго до уборки урожая. В Кастилии наблюдалось значительное расслоение крестьянства. Во многих деревнях в районе Толедо от 60 до 85 % крестьян являлись поденщиками, систематически продававшими свою рабочую силу.

Вместе с тем на фоне упадка мелкого крестьянского хозяйства возникали крупные товарные хозяйства, основанные на использования краткосрочной аренды и наемного труда и в значительной степени ориентированные на экспорт. Эти тенденции особенно характерны для юга страны. Почти вся Эстремадура оказалась в руках двух крупнейших магнатов, лучшие земли Андалусии были поделены между несколькими сеньорами. Огромные пространства земли здесь были заняты под виноградники и оливковые рощи. В винодельческом хозяйстве особенно интенсивно применялся наемный труд, наблюдался переход от наследственной к краткосрочной аренде. В то время как по всей стране стал заметным упадок земледелия и сократились посевы зерновых, процветали отрасли, связанные с колониальной торговлей. Страна ввозила значительную часть потребляемого зерна из-за границы.

В конце XVI — начале XVII в. экономический упадок охватил все отрасли хозяйства страны. Привозимые из Нового Света драгоценные металлы в значительной части попадали в руки дворян, в связи с чем у последних пропадала заинтересованность в хозяйственной деятельности. Это определило упадок не только сельского хозяйства, но и промышленности, и в первую очередь производства тканей.

Мануфактуры стали возникать в Испании еще в первой половине XVI в., но они были немногочисленными и не получили дальнейшего развития. Наиболее крупным центром мануфактурного производства являлась Сеговия. Уже в 1573 г. кортесы жаловались на упадок производства шерстяных тканей в Толедо, Сеговии, Куэ и других городах. Подобные жалобы понятны, так как, невзирая на растущий спрос американского рынка, в связи с повышением цен на сырье и сельскохозяйственные продукты, ростом заработной платы ткани, изготовленные за границей из испанской шерсти, стоили дешевле, чем испанские.

Производство основного вида сырья — шерсти — находилось в руках дворянства, которое не хотело терять своих доходов, получаемых от высоких цен на шерсть в самой Испании и за границей. Несмотря на неоднократные просьбы городов сократить экспорт шерсти, он постоянно возрастал и увеличился с 1512 по 1610 почти в 4 раза. В этих условиях дорогие испанские ткани не могли выдержать конкуренции с более дешевыми иностранными, и испанская промышленность теряла рынки сбыта в Европе, в колониях и даже в собственной стране. Торговые компании Севильи начиная с середины XVI в. стали все чаше прибегать к замене дорогой испанской продукции более дешевыми товарами, вывезенными из Нидерландов, Франции, Англии. Отрицательным образом сказалось на испанской мануфактуре и то обстоятельство, что до конца 60-годов, т.е. в период своего становления, когда она особенно нуждалась в защите от иностранной конкуренция, под властью Испании находились торгово-промышленные Нидерланды. Эти области рассматривались испанской монархией как часть испанского государства. Пошлины на ввозимую туда шерсть, хотя и повышались в 1558 г., были в два раза ниже обычных, а ввоз готовых фламандских сукон осуществлялся на более льготных условиях, чем из других стран. Все это имело пагубные последствия для испанской мануфактуры: купечество изымало свои капиталы из мануфактурного производства, так как участие в колониальной торговле иностранными товарами сулило ему большие прибыли.

К концу века на фоне прогрессирующего упадка сельского хозяйства и промышленности продолжала процветать только колониальная торговля, монополия на которую по-прежнему принадлежала Севилье. Наивысший ее подъем относится к последнему десятилетию XVI в. и к первому десятилетию XVII в. Однако, поскольку испанские купцы торговали преимущественно товарами иностранного производства, золото и серебро, поступавшие из Америки, в Испании почти не задерживались, а утекали в другие страны в уплату за товары, которыми снабжались сама Испания и ее колонии, а также расходовались на содержание войск. Испанское железо, выплавляемое на древесном угле, вытеснялось на европейском рынке более дешевым шведским, английским и лотарингским, при изготовлении которого стал применяться каменный уголь. Металлические изделия и оружие Испания стала теперь привозить из Италии и немецких городов.

Государство тратило колоссальные суммы на военные предприятия и армию, увеличивались налоги, неудержимо возрастал государственный долг. Еще при Карле V испанская монархия сделала большие займы у иностранных банкиров Фуггеров, которым в счет погашения долга были переданы доходы с земель духовно-рыцарских орденов Сант-Яго, Калатравы и Алькантары, чьим магистром являлся король Испании. Затем к Фуггерам попали богатейшие ртутно-цинковые рудники Альмадена. В конце XVI в. более половины расходов казны составляла выплата процентов по государственному долгу. Филипп II несколько раз объявлял государственное банкротство, разоряя своих кредиторов, правительство теряло кредит и для получения в долг новых сумм должно было предоставить генуэзским, немецким и другим банкирам право сбора налогов с отдельных областей и другие источники доходов.

Выдающийся испанский экономист второй половины XVI в. Томас Меркадо писал о засилье иностранцев в экономике страны: «Нет, не могли, не могли испанцы спокойно смотреть на процветающих на их земле иностранцев; лучшие владения, богатейшие майораты, все доходы короля и дворян находятся в их руках». Испания была одной из первых стран, вступивших на путь первоначального накопления, однако специфические условия социально-экономического развития помешали ей пойти по пути капиталистического развития. Огромные средства, получаемые от ограбления колонии, не использовались для создания новых форм хозяйства, а шли на непроизводительное потребление феодального класса. В середине XVI в. 70 % всех доходов казны поступало из метрополии и 30 % давали колонии. К 1584 г. соотношение изменилось: доходы от метрополии составили 30 %, а от колоний — 70 %. Золото Америки, протекая через Испанию, стало важнейшим рычагом первоначального накопления в других странах (прежде всего в Нидерландах) и значительно ускорило там развитие ранекапиталистических форм хозяйства. В самой же Испании начавшийся в XVI в. процесс капиталистического развития приостановился. Разложение феодальных форм в промышленности и сельском хозяйстве не сопровождалось становлением раннекапиталистического уклада.

Испанский абсолютизм.

Абсолютная монархия в Испании имела весьма своеобразный характер. Централизованный и подчиненный единоличной воле монарха или его всесильных временщиков государственный аппарат обладал значительной долей самостоятельности. В своей политике испанский абсолютизм ориентировался на интересы дворянства и церкви. Особенно отчетливо это проявилось в период экономического упадка Испании, последовавшего во второй половине XVI в. По мере спада торговой и промышленной деятельности городов внутренний обмен сокращался, ослабевало общение жителей разных провинций между собой, пустели торговые пути. Ослабление экономических связей обнажало старые феодальные особенности каждой области, воскрешался средневековый сепаратизм городов и провинций страны.

В сложившихся условиях в Испании по-прежнему сохранялись обособленные этнические группы: каталонцы, галисийцы и баски говорили на своих языках, отличных от кастильского диалекта, который составил основу литературного испанского языка. В отличие от других государств Европы абсолютная монархия в Испании не сыграла прогрессивной роли и не смогла обеспечить подлинной централизации.

Внешняя политика Филиппа II.

После смерти Марии Тюдор и вступления на английский престол королевы-протестантки Елизаветы I рухнули надежды Карла V на создание всемирной католической державы путем объединения сил испанской монархии и католической Англии. Обострились отношения Испании с Англией, которая не без основания видела в Испании свою главную соперницу на море и в борьбе за захват колоний в Западном полушарии. Воспользовавшись войной за независимость в Нидерландах, Англия всячески стремилась обеспечить здесь свои интересы, не останавливаясь перед вооруженным вмешательством.

Английские корсары грабили испанские суда, возвращавшиеся из Америки с грузом драгоценных металлов, блокировали торговлю северных городов Испании.

Испанский абсолютизм поставил перед собой задачу сокрушить это «еретическое и разбойничье гнездо», а в случае успеха и завладеть Англией. Задача стала казаться вполне осуществимой после того, как к Испании была присоединена Португалия. После смерти последнего представителя царствующей династии в 1581 г. португальские кортесы провозгласили Филиппа II своим королем. Вместе с Португалией под власть Испании перешли и португальские колонии в Ост- и Вест-Индии, включая Бразилию. Подкрепленный новыми ресурсами, Филипп II стал поддерживать в Англии католические круги, интриговавшие против королевы Елизаветы и выдвигавшие вместо нее на престол католичку — шотландскую королеву Марию Стюарт. Но в 1587 г. заговор против Елизаветы был открыт, а Мария обезглавлена. Англия направила к Кадису эскадру под командованием адмирала Дрейка, который, ворвавшись в порт, уничтожил испанские суда (1587). Это событие послужило начал открытой борьбы между Испанией и Англией. Испания приступила к снаряжению огромной эскадры для борьбы с Англией. «Непобедимая армада» — так называли испанскую эскадру, отплывшую от Ла-Коруньи к берегам Англии в конце июня 1588 г., но предприятие закончилось катастрофой. Гибель «Непобедимой армады» была страшным ударом, нанесенным престижу Испании и подорвавшим ее морское могущество.

Неудача не помешала Испании совершить еще одну политическую ошибку — вмешаться в гражданскую войну, кипевшую во Франции (см. гл. 12). Это вмешательство не привело ни к усилению испанского влияния во Франции, ни к каким-либо еще позитивным для Испании результатам.

Больше победных лавров принесла Испании ее борьба с турками. Турецкая опасность, нависшая над Европой, стала особенно ощутимой, когда турки захватили большую часть Венгрии и турецкий флот стал угрожать Италии. В 1564 г. турки блокировали Мальту. Лишь с большим трудом удалось удержать остров.

В 1571 г. объединенный испано-венецианский флот под командованием Дона Хуана Австрийского нанес сокрушительное поражение турецкому флоту в заливе Лепанто. Эта победа приостановила дальнейшую морскую экспансию Османской империи в Средиземном море. Дон Хуан преследовал далеко идущие цели: захватить турецкие владения в восточной части Средиземного моря, отвоевать Константинополь и восстановить Византийскую империю. Честолюбивые планы сводного брата встревожили Филиппа И. Он отказал ему в военной и финансовой поддержке. Захваченный Доном Хуаном Тунис вновь перешел к туркам.

К концу своего царствования Филипп II должен был признать, что почти все его обширные планы потерпели крушение, а морское могущество Испании сломлено. Северные провинции Нидерландов отложились от Испании. Государственная казна была пуста, страна переживала тяжелый экономический упадок. Вся жизнь Филиппа II была посвящена осуществлению главной идеи отца — созданию всемирной католической державы. Но все хитросплетения его внешней политики рушились, его армии терпели поражения; флотилии шли ко дну. В конце своей жизни он должен был признать, что «еретический дух способствует торговле и процветанию», но несмотря на это упорно повторял: «Я предпочитают совсем не иметь подданных, чем иметь в качестве таковых еретиков».

Испания в начале XVII в.

С вступлением на престол Филипа III (1598—1621) начинается длительная агония некогда могущественного испанского государства. Нишей и обездоленной страной управлял фаворит короля герцог Лерма. Мадридский двор поражал современников пышностью и расточительностью, в то время как народные массы изнемогали под непосильным бременем налогов и бесконечных поборов. Даже послушные во всем кортесы, к которым король обращался за новыми субсидиями, вынуждены были заявить, что платить нечем, так как страна вконец разорена, торговля убита алькабалой, промышленность в упадке, а города опустели. Сократились доходы казны, из американских колоний приходило все меньше и меньше галеонов, нагруженных драгоценными металлами, но и этот груз нередко становился добычей английских и голландских пиратов или же попадал в руки банкиров и ростовщиков, ссужавших испанской казне деньги под огромные проценты.

Реакционный характер испанского абсолютизма выражался во многих его действиях. Один из ярких примеров — изгнание морисков из Испании. В 1609 г. был издан эдикт, согласно которому мориски подлежали выселению из страны. В течение нескольких дней под страхом смертной казни они должны были сесть на суда и отправиться в Берберию (Северная Африка), имея при себе только то, что могли унести в руках. По пути к портам многие беженцы были ограблены и убиты. В горных районах мориски оказали сопротивление, что ускорило трагическую развязку. К 1610 г. из Валенсии было выселено свыше 100 тыс. человек. Той же участи подверглись мориски Арагона, Мурсии, Андалусии и других провинций. Всего было изгнано около 300 тыс. человек. Многие стали жертвами инквизиции или погибли в момент изгнания.

Внешняя политика Испании в первой половине XVII в.

Несмотря на бедность и запустение страны, испанская монархия сохранила унаследованные от прошлого претензии играть руководящую роль в европейских делах. Крушение всех завоевательных планов Филиппа II не отрезвило его преемника. Когда Филипп III вступил на престол, война в Европе еще продолжалась. Англия действовала в союзе с Голландией против Габсбургов. Голландия отстаивала с оружием в руках свою независимость от испанской монархии.

Испанские наместники в Южных Нидерландах не располагали достаточными военными силами и пытались заключить мир с Англией и Голландией, но эта попытка была сорвана из-за чрезмерных притязаний испанской стороны.

В 1603 г. умерла английская королева Елизавета I. Ее преемник Яков I Стюарт круто изменил внешнюю политику Англии. Испанской дипломатии удалось втянуть английского короля в орбиту испанской внешней политики. Но и это не помогло. В войне с Голландией Испания не могла достичь решающего успеха. Главнокомандующий испанской армией энергичный и талантливый полководец Спинола ничего не мог добиться в условиях полного истощения казны. Самым трагичным для испанского правительства было то, что голландцы перехватывали у Азорских островов испанские суда и вели войну на испанские же средства. Испания была вынуждена заключить перемирие с Голландией сроком на 12 лет.

После вступления на престол Филиппа IV (1621—1665) Испанией по-прежнему правили фавориты; Лерму сменил энергичный граф Оливарес. Однако и он не мог ничего изменить. Правление Филиппа IV стало периодом окончательного падения международного престижа Испании. В 1635 г., когда Франция непосредственно вмешалась в ход Тридцатилетней войны (см. гл. 17), испанские войска терпели частые поражения. В 1638 г, Ришелье решил нанести удар Испании на ее же территории: французские войска захватили Руссильон и вслед за тем вторглись в северные провинции Испании. Но там они натолкнулись на сопротивление народа.

К 40-м годам XVII в. страна была совершенно истощена. Постоянное напряжение финансов, выколачивание налогов и повинностей, хозяйничанье высокомерной, праздной знати и фанатичного духовенства, упадок сельского хозяйства, промышленности и торговли — все это порождало широкое недовольство народных масс. Вскоре это недовольство прорвалось наружу.

Отложение Португалии.

После вхождения Португалии в состав испанской монархии ее старинные вольности были оставлены в неприкосновенности: Филипп II стремился не раздражать своих новых подданных. Положение изменилось к худшему при его преемниках, когда Португалия стала объектом такой же беспощадной эксплуатации, как и другие владения испанской монархии. Испания не смогла удержать португальские колонии, которые перешли в руки Голландии. Кадис перетянул к себе торговлю Лиссабона, в Португалии была введена кастильская налоговая система. Глухое недовольство, нараставшее в широких кругах португальского общества, стало явным в 1637 г.

Первое восстание было быстро подавлено. Однако мысль об отложении Португалии и провозглашении ее независимости не исчезла. Кандидатом на престол был выдвинут один из потомков прежней династии. В число заговорщиков входили архиепископ Лиссабонский, представители португальской знати, зажиточные горожане. 1 декабря 1640 г., овладев дворцом в Лиссабоне, заговорщики арестовали испанскую наместницу и провозгласили королем Жоана IV Браганцского.

Народные движения в Испании в первой половине XVII в.

Реакционная политика испанского абсолютизма привела к ряду мощных народных движений в Испании и ее владениях. В этих движениях борьба против сеньориального гнета в деревне и выступления городских низов часто были направлены на сохранение средневековых вольностей и привилегий. Кроме того, сепаратистские мятежи феодального дворянства и правящей верхушки городов нередко пользовались военной поддержкой из-за границы и переплетались с борьбой крестьянства и городского плебса. Это создавало сложную расстановку социальных сил.

В 30—40-х годах XVII в. наряду с мятежами знати в Арагоне и Андалусии вспыхнули мощные народные восстания в Каталонии и Бискайе. Восстание в Каталонии началось летом 1640 г. Непосредственным поводом к нему послужили насилия и мародерство испанских войск, предназначенных для ведения войны с Францией и расквартированных в Каталонии в нарушение ее вольностей и привилегий.

Восставшие с самого начала разделились на два лагеря. Первые составляли феодально-сепаратистские слои каталонского дворянства и патрицианско-бюргерская верхушка городов. Их программой было создание автономного государства под протекторатом Франции и сохранение традиционных вольностей и привилегий. Ради достижения своих целей эти слои заключили союз с Францией и пошли даже на признание Людовика XIII графом Барселонским. Другой лагерь включал крестьянство и городской плебс Каталонии, которые выступали с антифеодальными требованиями. Восставшие крестьяне не были поддержаны городским плебсом Барселоны. Они убили вице-короля и многих представителей власти. Восстание сопровождалось погромами и грабежами домов городских богатеев. Тогда дворянство и городская верхушка призвали французские войска. Мародерство и насилия французских войск вызвали еще большее озлобление каталонских крестьян. Начались стычки крестьянских отрядов с французами, которых они считали иноземными захватчиками. Напуганные ростом крестьянско-плебейского движения, дворяне и городская верхушка Каталонии в 1653 г. пошли на примирение с Филиппом V на условиях сохранения их вольностей.

Культура Испании в XVI—XVII вв.

Объединение страны, экономический подъем в первой половине XVI в., рост международных связей и внешней торговли, связанный с открытием новых земель развившийся дух предпринимательства обусловили высокий подъем испанской культуры. Расцвет испанского Возрождения относится ко второй половине XVI — первым десятилетиям XVII в.

Важнейшими центрами образования были ведущие испанские университеты в Саламанке и Алкале де Энарес. В конце XV – первой половине XVI в. в Саламанкском университете верх одержало гуманистическое направление в преподавании и научных исследованиях. Во второй половине XVI в. в аудиториях университета изучалась гелиоцентрическая система Коперника. В конце XV – начале XVI в. здесь возникли первые ростки гуманистических идей в области философии и права. Важным событием в общественной жизни страны стали лекции выдающегося ученого-гуманиста Франсиско де Витория, посвященные положению индейцев во вновь завоеванных землях Америки. Витория отвергал необходимость насильственного крещения индейцев, осуждал массовое истребление и порабощение коренного населения Нового Света. Среди ученых университета нашел поддержку выдающийся испанский гуманист, священник Бартоломе де Лас Касас. Будучи участником завоевания Мексики, а затем миссионером, он выступил в защиту коренного населения, нарисовав в своей книге «Правдивая история разорения Индий» и в других произведениях страшную картину насилия и жестокости, чинимых конкистадорами. Ученые Саламанки поддержали его проект об освобождении порабощенных индейцев и о запрещении впредь отдавать их в рабство. В диспутах, происходивших в Саламанке, в трудах ученых Лас Касаса, Ф. де Витории, Доминго Сото впервые была выдвинута идея о равенстве индейцев с испанцами, о несправедливом характере войн, которые вели испанские завоеватели в Новом Свете.

Открытие Америки, «революция цен», невиданный рост торговли потребовали разработки ряда экономических проблем. В поисках ответа на вопрос о причине роста цен экономисты Саламанки дали ряд важных для того времени экономических исследований по теории денег, торговле и обмену, разработали основные принципы политики меркантилизма. Однако в испанских условиях эти идеи не могли получить практического воплощения.

Великие географические открытия, завоевание земель в Новом Свете оказали огромное влияние на общественную мысль Испании, на ее литературу и искусство. Это влияние нашло отражение в распространении гуманистической утопии в литературе XVI в. Идею «золотого века», который прежде искали в античности, в идеальном рыцарском прошлом, теперь нередко связывали с Новым Светом; рождались различные проекты создания идеального индейско-испанского государства во вновь открытых землях. Мечту о переустройстве общества Лас Касас, Ф. де Эррера, А. Кирога связывали с верой в добродетельную природу человека, в его способность преодолевать преграды на пути достижения всеобщего блага.

К первой половине XVI в. относится деятельность выдающегося испанского гуманиста, теолога, анатома и медика Мигеля Сервета (1511—1553). Он получил блестящее гуманистическое образование. Сервет выступал против одного из основных христианских догматов о троичности Бога в одном лице, был связан с анабаптистами. За это его преследовала инквизиция, и ученый был вынужден бежать во Францию. Книга его была сожжена. В 1553 г. он анонимно издал трактат «Восстановление христианства», в котором критиковал не только католицизм, но и рад положений кальвинизма. В том же году Сервет был арестован при проезде через кальвинистскую Женеву, обвинен в ереси и сожжен на костре.

Поскольку распространение идей Возрождения в философской форме и развитие передовой науки были крайне затруднены католической реакцией, наиболее яркое воплощение гуманистические идеи получили в искусстве и литературе. Своеобразие испанского Возрождения состояло в том, что культура этого периода больше, чем в других странах, была связана с народным творчеством. В нем выдающиеся мастера испанского Возрождения черпали свое вдохновение.

Для первой половины XVI в. было характерно широкое распространение авантюрных рыцарских и пасторальных романов. Интерес к рыцарским романам объяснялся ностальгией обедневших дворян-идальго по прошлому. Вместе с тем это не было воспоминанием о героических подвигах времен Реконкисты, когда рыцари сражались за родину, против врагов своего народа и своего короля. Герой рыцарских романов XVI в. — авантюрист, совершающий подвиги во имя личной славы, культа своей дамы. Он сражается не с врагами родины, а со своими соперниками, волшебниками, чудовищами. Эта стилизованная литература увлекала читателя в неведомые страны, в мир любовных приключений и дерзких авантюр во вкусе придворной аристократии.

Излюбленным жанром городской литературы стал плутовской роман, героем которого был бродяга, весьма неразборчивый в средствах, добивающийся материального благосостояния с помощью плутовства или женитьбы по расчету. Особенно большую известность получил анонимный роман «Жизнь Ласарильо с Тормеса» (1554), герой которого еще в детстве вынужден был покинуть родной дом, отправившись бродить по свету в поисках пропитания. Он становится поводырем у слепого, затем слугой у священника, у обедневшего идальго, настолько бедного, что кормится он за счет подаяния, которое собирает Ласарильо. В конце романа герой добивается материального благосостояния путем женитьбы по расчету. Это произведение открывало новые традиции в жанре плутовского романа.

В конце XVI — первой половине XVII в. в Испании появились произведения, вошедшие в сокровищницу мировой литературы. Пальма первенства в этом отношении принадлежит Мигелю Сервантесу де Сааведра (1547—1616). Выходец из обедневшей дворянской семьи, Сервантес прошел полный лишений и приключений жизненный путь. Служба секретарем папского нунция, солдатом (он участвовал в битве при Лепанто), сборщиком податей, армейским поставщиком и, наконец, пятилетнее пребывание в плену в Алжире познакомили Сервантеса со всеми слоями испанского общества, позволили глубоко изучить его быт и нравы, обогатили жизненный опыт.

Литературную деятельность он начал с сочинения пьес, среди которых только патриотическая «Нумансия» получила широкое признание. В 1605 г. появилась первая часть его великого творения «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», а в 1615 г. — вторая часть. Задуманный как пародия на популярные в то время рыцарские романы, «Дон Кихот» стал произведением, далеко вышедшим за пределы этого замысла. Он превратился в настоящую энциклопедию тогдашней жизни. В книге выведены все слои испанского общества: дворяне, крестьяне, солдаты, купцы, студенты, бродяги.

В образе главного героя Дон Кихота гуманистические устремления автора выступают в отжившей свой век рыцарской оболочке. Обедневший дворянин Алонсо Кихана проникнут горячим стремлением копьем и мечом защищать униженных и оскорбленных. Он сражается с ветряными мельницами, нападает на стадо овец, приняв его за вражескую армию, и т.д. Его намерения благородны, но оборачиваются злом для тех, кого он защищает. Герой Сервантеса живет мечтой о «золотом веке», которую призван воплотить в жизнь идеальный странствующий рыцарь. Автор подчеркивает гуманистическое начало всех его устремлений и идеалов, однако каждый поступок Дон Кихота убеждает в том, что в современной Сервантесу Испании рыцарство — пустой, нелепый призрак. Роман рисует картины баснословных богатств и ужасающей бедности, произвола администрации, паразитизма духовенства; это горькая и смелая правда об Испании XVI в. Гуманистические идеалы Сервантеса корнями уходят в гущу народной жизни. Верным спутником Дон Кихота, является его оруженосец, крестьянин Санчо Панса. Плутоватый, добродушный, неграмотный Санчо, каким он предстает в начале романа, под влиянием Дон Кихота превращается в благородного человека; оттачиваются лучшие черты его натуры — стойкость, оптимизм, порядочность, бескорыстие. Эти качества особенно ярко проявляются, когда он по прихоти герцога становится в шутку губернатором острова. Санчо правит лучше герцога, проявляя самообладание и мудрость.

С давних времен в Испании существовали народные театры. Бродячие труппы ставили пьесы как религиозного содержания, так и народные комедии и фарсы. Часто представления проходили под открытым небом или во внутренних двориках домов. На народной сцене впервые появились пьесы величайшего испанского драматурга Лопе де Вега.

Лопе Фелис де Вега Карпьо (1562—-1635) родился в Мадриде в скромной семье крестьянского происхождения. Пройдя жизненный путь, полный приключений, он на склоне лет принял священнический сан. Огромный литературный талант, хорошее знание народной жизни и исторического прошлого своей страны позволили Лопе де Вега создать выдающиеся произведения во всех жанрах: поэзии, драматургии, романе, религиозной мистерии. Им было написано около двух тысяч пьес, из которых до нас дошли четыреста. Подобно Сервантесу Лопе де Вега изображает в своих произведениях, проникнутых духом гуманизма, людей самого различного социального положения — от королей и вельмож до бродяг и нищих. В драматургии Лопе де Вега гуманистическая мысль соединилась с традициями испанской народной культуры. Всю свою жизнь Лопе вел борьбу с классицистами из Мадридской академии театра, отстаивая право на существование массового народного театра как самостоятельного жанра. В ходе полемики им был написан трактат «Новое искусство создавать комедии в наше время», направленный против канонов классицизма.

Лопе де Вега создал трагедии, исторические драмы, комедии нравов. Мастерство интриги доведено у него до совершенства, его считают создателем особого жанра — комедии «плаща и шпаги». Свыше 80 пьес написаны им на сюжеты из испанской истории, среди них выделяются произведения, посвященные героической борьбе народа во время Реконкисты. Народ является подлинным, героем его произведений. Одна из наиболее известных его драм — «Фуэнте Овехуна» («Овечий источник»), в основу которой положен подлинный исторический факт — крестьянское восстание против жестокого угнетателя и насильника, командора ордена Калатравы.

Последователями Лопе де Вега были Тирсо де Молина 0571 1648) и Кальдерой де ла Барка (1600—1681). Заслугой Тирсо Молина было дальнейшее усовершенствование драматургического мастерства и придание своим произведениям чеканной формы, отстаивая свободу индивидуума и его право наслаждаться жизнью, Тирсо де Молина тем не менее защищал непоколебимость принципов существующего строя и католической веры. Ему принадлежит создание первого варианта «Дон Хуана» — темы, получившей дальнейшем такую глубокую разработку в драматургии и музыке.

Педро Кальдерой де ла Барка — придворный поэт и драматург автор пьес религиозно-морализующего содержания. От Ренессанса и гуманизма у него осталась лишь форма, но и та приняла присущий стилю барокко стилизованный, вычурный характер. Вместе с тем в своих лучших произведениях Кальдерон дает глубокую психологическую разработку характеров своих героев. Демократические симпатии и гуманистические мотивы заглушаются у него пессимизмом и настроением неотвратимости жестокого рока. Кальдероном заканчивается «золотой век» испанской литературы, сменяющийся длительным периодом упадка. Народный театр с его демократическими традициями, реализмом и здоровым юмором был почти задушен. Пьесы светского содержания стали ставиться только на сцене придворного театра, открывшегося в 1575 г., и в аристократических салонах.

Одновременно с расцветом литературы в Испании отмечается большой подъем изобразительного искусства, связанный с именами таких выдающихся художников, как Доменико Теотокопуло (Эль Греко) (1547—1614), Диего Сильва де Веласкес (1599— 1660), Хусепе де Рибейра (1591—1652), Бартоломе Мурильо (1617—1682).

Доменико Теотокопуло (Эль Греко), уроженец острова Крит, прибыл в Испанию из Италии, будучи уже известным художником, учеником Тинторетто. Но именно в Испании он создал свои лучшие произведения, и его искусство достигло подлинного расцвета. Когда его надежды получить заказ для Эскориала потерпели неудачу, он уехал в Толедо и прожил там до конца своих дней. Богатая духовная жизнь Толедо, где пересекались испанские и арабские культурные традиции, позволила ему глубже понять Испанию. В полотнах на религиозные темы («Святое семейство», «Страсти Св. Маврикия», «Эсполио», «Вознесение Христа») отчетливо проявилась самобытная манера Эль Греко, его эстетические идеалы. Основной смысл этих полотен — противопоставление духовного совершенства и благородства низменным страстям, жестокости и злобе. Свойственная художнику тема жертвенной покорности явилась порождением глубокого кризиса и разлада в испанском обществе XVI в. В более поздних картинах и портретах («Погребение графа Оргаса», «Портрет неизвестного») Эль Греко обращается к теме земной жизни и смерти, к непосредственной передаче человеческих чувств. Эль Греко явился одним из создателей нового направления в искусстве — маньеризма.

Произведения Веласкеса — классический образец испанского Ренессанса в живописи. Проявивший себя как пейзажист, портретист и баталист, Веласкес вошел в историю мировой живописи как мастер, в совершенстве владеющий композицией и колоритом, искусством психологического портрета.

Рибейра, творчество которого сложилось и расцвело в испанском Неаполе, испытал на себе значительное влияние итальянской живописи. Полотна его, выдержанные в прозрачных, светлых тонах, отличаются реализмом и выразительностью. В картинах Рибейры преобладали религиозные сюжеты.

Бартоломе Мурильо был последним крупным живописцем первой половины XVII в. Его картины, проникнутые лиричностью и поэтическим настроением, выполнены в нежных тонах и поражают богатством мягких переливов красок. Им написано много жанровых картин, изображающих сцены из жизни простых людей его родной Севильи; особенно удавались Мурильо образы детей.

---

Текст печатается по изданию: История средних веков: В 2 т. Т. 2: Раннее новое время: И90 Учебник / Под ред. СП. Карпова. — М: Изд-во МГУ: ИНФРА-М, 2000. — 432 с.

ИСПАНИЯ В XVI-ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.

В первой половине XVI в. Испания занимала первенствующее положение в географических открытиях, колониальных захватах, торговле с Америкой и в системе международных отношений. Однако подъем Испании оказался кратковременным. С середины XVI в. начался прогрессирующий экономический и политический упадок страны. Впрочем, его элементы уже имелись в социально-экономическом и государственном строе Испании первой половины XVI в., несмотря на весь внешний блеск этой эпохи.

 

Состояние экономики. Отдельные районы Испании резко различались по своим социально-экономическим условиям и положению крестьянства. В Кастилии — центральной провинции Испании — крестьяне со времен реконкисты были лично свободными. Они могли покидать землю и имели известные права на свое держание. В Арагоне феодалы по-прежнему обладали полной властью над личностью крестьянина, вплоть до права безнаказанно убивать его. Повинности арагонских крестьян были особенно тяжелыми. В Каталонии после восстаний конца XV в. крестьяне добились личной свободы.

С начала XVI в. дальнейший рост городов и появление американского рынка сбыта для сельскохозяйственных продуктов стимулировали интенсификацию агрикультуры. На юге Испании и в Кастилии появились новые виноградники и оливковые рощи. Вино, оливковое масло и другие продукты широко вывозились не только в американские колонии, но и в другие страны Европы.

Известный подъем экономики не затрагивал, однако, крестьянского хозяйства. Лишь мориски, жившие на юге страны, издавна культивировали виноград, оливы, сахарный тростник, рис, тутовые деревья и цитрусовые. Крестьянам, выращивавшим по-прежнему главным образом зерновые, приходилось продавать зерно на рынке по установленным государством низким ценам, в то время как на другие товары цены быстро росли. Разоряясь, многие крестьяне попадали в зависимость от ростовщиков.

Подлинным бичом для крестьянского хозяйства, особенно в Кастилии, являлось перегонное овцеводство. Несколько миллионов принадлежавших грандам овец ежегодно перегонялось из Кастилии на юг, в Эстремадуру и Андалусию, а затем обратно на север. Стада передвигались по широким дорогам, которые прокладывались через засеянные поля и даже виноградники и оливковые рощи. Попытки крестьян оградить свои поля наталкивались на сопротивление союза крупных скотоводов-Мёсты, которая достигла могущества в первой половине XVI в. Возросший спрос на шерсть (в связи с развитием в Западной Европе сукноделия) обеспечивал ей огромные прибыли. Королевская власть, находившая в торговле шерстью важный источник доходов казны, оказывала союзу покровительство. Разъездные судьи Месты ведали всеми спорными делами с крестьянами. Крестьяне все чаще покидали земли, уходя в города, превращаясь в бродяг и нищих. Вследствие разорения крестьянства сокращалось зерновое хозяйство. Уже в первой половине XVI в. в неурожайные годы Испании не хватало своего хлеба.

В это время в Испании наблюдался значительный подъем ремесленного производства, в котором появлялись отдельные элементы капиталистической мануфактуры. Ведущей отраслью была суконная промышленность. В ее главных центрах — в Сеговии, Толедо, Кордове и Куэнке — сложились крупные предприятия мануфактурного типа. В окрестностях этих городов жило множество прядильщиков, ткачей и других работников, занятых в рассеянной мануфактуре. Сукна выделывались также в Сарагоссе (Арагон) и Барселоне (Каталония). В Севилье и Талавере вырабатывались изделия из глазированного фаянса. Бискайя была важнейшим центром кораблестроения и металлургии.

Производство шелковых тканей, уцелевшее еще со времен арабов, продолжало развиваться в Толедо, Гранаде, Валенсии, Мур-сии. Малаге, сохраняя свою старую цеховую организацию. В отличие от сукон шелковые ткани — тафта, атлас, бархат и др. — были высокого качества и вывозились во Фландрию, Францию, Италию и Северную Африку. От предыдущей эпохи Испания унаследовала также искусство выделывания тисненых и узорчатых цветных кож, которые славились далеко за пределами страны. Изготовлялось также оружие: мечи, кинжалы и др.

Подъему промышленного производства в значительной мере способствовало расширение рынка не только в самой Испании, но с 30-х гг. и в ее американских колониях. Переселившиеся туда испанские идальго покупали одежду и оружие, расплачиваясь за них золотом и серебром. Росту предприятий нового типа благоприятствовало и появление значительного числа свободных рук в результате бегства крестьян из деревни. В Вальядолиде, Сала-манке и некоторых других городах нищих и бродяг насильно превращали в рабочих.

Однако промышленность поглощала лишь очень небольшую часть этой свободной силы. Она отставала от производства передовых стран Европы: техника была относительно слабо развита, цена производства высока. Импорт Испании неизменно превышал экспорт, а в последнем преобладали сырье и сельскохозяйственные продукты. Даже в первой половине XVI в. — в период значительного подъема суконного производства — вывоз из Испании шерсти не только не уменьшился, но возрос примерно в три раза.

В XVI в. наблюдалось значительное оживление внешней торговли. Крупнейшим торговым центром стала Севилья, в которой сосредоточилась вся торговля с Америкой. Здесь жили самые богатые купцы Испании. В городе находилось также множество иностранных купцов, особенно итальянских. Регулярно из Севильи в Америку отправлялись две флотилии, состоявшие более чем из 100 судов, груженных всем необходимым для переселенцев;

возвращались они с грузом драгоценных металлов и колониальных товаров. Медина дель Кампо славилась своими ярмарками:

сюда свозились товары из разных стран Европы. Она стала важным центром кредитных операций.

В силу экономической раздробленности страны развитие внутренней торговли сильно отставало от роста внешней торговли.

 

Начало правления Карла I. В 1516 г., после смерти Фердинанда Арагонского, королем Испании стал его внук (старший сын дочери Фердинанда Хуаны Безумной) Карл I. К этому времени Карлу уже принадлежали владения его умершего отца, эрцгерцога австрийского Филиппа Красивого — Франш-Конте и Нидерланды. Вскоре, в 1519 г, после смерти своего деда по отцу Максимилиана I Габсбурга, Карл был избран императором «Священной Римской империи» под именем Карла V. Таким образом, Испания стала составной частью огромной империи, в которую входили, кроме Испании, ее итальянские владения (Южная Италия, Сицилия, Сардиния) и колонии в Америке, Германия, а также Франш-Конте и Нидерланды. Недаром современники утверждали, что в монархии Карла никогда не заходит солнце.

Карл V, выросший и получивший воспитание во Фландрии, не был знаком ни с Испанией, ни даже с испанским языком. Когда 17-летний король, окруженный фламандскими советниками, осенью 1517 г. явился, наконец, в Испанию, он был встречен враждебно. С трудом ему удалось добиться у кортесов Кастилии, Арагона и Каталонии своего признания королем Испании и получения денежной субсидии. Карл начал щедро раздавать фламандцам всевозможные привилегии, денежные подарки и прибыльные государственные должности. Известие об избрании Карла императором и о его предстоящем отъезде в Германию усилило недовольство испанцев. Кортесы, созванные им в 1519 г. с целью получения новой субсидии, потребовали, чтобы Карл находился за пределами страны не более трех лет, чтобы был прекращен вывоз за границу денег и должности не замещались более иностранцами. Лишь обещание выполнить эти требования и большие денежные подачки помогли Карлу добиться субсидии.

 

Восстание комунерос. В мае 1520 г. Карл отплыл из Испании, оставив своим наместником приехавшего с ним из Нидерландов кардинала Адриана Утрехтского. В Кастилии сразу же началось мощное восстание городских коммун (по-испански — комунерос).

На первых порах в восстании приняли участие различные слои населения. Богатые горожане были недовольны не только хозяйничаньем фламандцев и финансовыми вымогательствами короля, но и тем, что Карл, продолжая абсолютистскую политику Фердинанда и Изабеллы, мало считался с кортесами и начал ограничивать самоуправление городов. Недаром горожане Толедо, которые первыми поднялись против него, призывали другие города к совместным действиям в защиту вольностей королевства. Подавляющее большинство восставших составляли ремесленники и городские низы, более всего страдавшие от усилившегося налогового гнета. В некоторых местностях их активно поддержали разорявшиеся крестьяне. Вначале к восстанию примкнули также гранды и идальго. Гранды стремились использовать выступление городов против центральной власти для того, чтобы восстановить свои былые привилегии. Мелкие и средние феодалы также сохранили (в известной мере) тягу к независимости, которой они пользовались во времена постоянных войн с маврами. Кроме того, испанские феодалы были не меньше, чем города, возмущены засильем иностранцев, вытеснявших их с прибыльных и влиятельных должностей.

В мае — июне к Толедо примкнул ряд кастильских городов (Сеговия, Бургос, Авила и др.). Они изгоняли коррехидоров (королевских чиновников) и избирали новое, более демократическое управление. 29 июля в Авиле собрались депутаты пяти городов, которые образовали «Святую хунту» (союз) и избрали ее главой и командиром войска представителя кастильской знати Хуана де Падилью. После страшного разгрома Медины дель Кампо королевскими войсками восстание охватило почти все коммуны северной и центральной Кастилии. Хунта объявила Адриана низложенным. Но в дальнейшем она проявила нерешительность. Надеясь достигнуть компромисса с Карлом, хунта отправила ему в октябре петицию с изложением требований коммун. Города по-прежнему настаивали на том, чтобы король жил в Испании, на высшие государственные должности назначались только испанцы и чтобы золото и серебро не вывозилось за границу. Кортесы, говорилось в петиции, должны созываться регулярно — каждые три года. В то же время горожане впервые затронули интересы знати и дворянства: они требовали обложения дворян налогами и возвращения казне расхищенных аристократией земель и рудников. Они добивались также лишения грандов и дворян права занимать должности в городском управлении.

Это послужило переломным моментом в восстании: вновь разгорелась вражда между дворянами и городами. Рассчитывая использовать ее в своих интересах. Карл в письме согласился дать дворянам некоторые уступки. Окончательным толчком, побудившим большинство грандов и идальго перейти в королевский лагерь, послужило дальнейшее развертывание движения, принявшего на этом этапе антифеодальный характер. Ремесленники и плебс заявляли, что привилегии и роскошь грандов приводят к обеднению королевства. Крестьяне Кастилии начали нападать на своих сеньоров. Часть городов вышла из состава склонной к колебаниям «Святой хунты». В ноябре 1520 г. в Вальядолиде образовалась новая организация, представлявшая наиболее радикально настроенную часть восставших, — «Хунта отрядов». Она вела себя, в противовес «Святой хунте», как высшая власть в Кастилии. В изданном ею весной следующего года манифесте говорилось: «Отныне война против грандов, кабальерос [дворян] и других врагов королевства, против их имущества и дворцов должна вестись огнем, мечом и разрушением».

Решающая битва повстанцев с королевскими войсками произошла в апреле 1521 г. около деревни Вильялар. Дворянское войско наголову разбило плохо организованные и вооруженные отряды «Святой хунты», состоявшие главным образом из городских ополчений и крестьян. Падилья и другие вожди были захвачены в плен и казнены. Лишь один город — Толедо — продолжал в течение шести месяцев стойко сопротивляться под руководством вдовы Падильи — Марии Пачеко, выдерживая все бедствия осады. Когда в июле 1522 г. Карл вернулся в Испанию с войском немецких ландскнехтов, восстание было уже окончательно подавлено.

Неудача восстания вольных городов Кастилии не была случайной. В Испании еще сохранялся сепаратизм провинций. Арагон и Каталония не примкнули к движению. Почти одновременно с восстанием коммун Кастилии вспыхнули крупные восстания в Валенсии и на острове Мальорка, но кастильские города не вступили в связь с повстанцами. Вместо того чтобы попытаться объединить в пределах Испании все силы, выступавшие против центральной власти, города предпочли обратиться с призывом о помощи к иностранным державам — Португалии и врагу Испании — Франции, которые отказались помочь восставшим. Даже выступавшие против Карла кастильские коммуны не сразу сплотились в единый союз. «… Главную услугу Карлу оказал резкий классовый антагонизм между дворянами и горожанами, который помог ему ослабить тех и других»’. В то же время цеховое бюргерство, действовавшее с самого начала нерешительно, не поддержало (несмотря на рознь между ним и дворянством) антифеодальное движение разорявшихся городских ремесленников, плебейских масс и крестьян, и это движение потерпело поражение.

Восстание комунерос носило противоречивый характер. Несмотря на торговое и промышленное развитие, города еще во многом сохраняли свой средневековый облик; в них только начала зарождаться буржуазия.

Кастильские коммуны, поддерживавшие в предшествовавший период королевскую власть в ее борьбе за подчинение грандов, потребовали вернуться к «добрым обычаям времен католических королей» (Фердинанда и Изабеллы) тогда, когда королевская власть затронула самоуправление и привилегии городов. Таким образом, коммуны Кастилии выступали не столько против отдельных отрицательных сторон политики испанской абсолютной монархии этого времени, в частности против финансовых вымогательств, сколько против централизаторской политики абсолютизма.

 

Место Испании в Габсбургской монархии. Держава Карла представляла собой конгломерат разобщенных государств и территорий, находившихся на разной стадии развития, отличавшихся по характеру своей экономики и политического устройства. Между тем Карл лелеял план создания «всемирной христианской монархии». Высокопарно-заявляя, что он является «знаменосцем господним», Карл считал себя главой католиков в борьбе с «неверными» — турками, а позднее и немецкими протестантами. Его великодержавной политике были подчинены и действия на Пиренейском полуострове: Испания была главным источником средств для его походов и поставляла нужных ему солдат.

В ходе итальянских войн Карлу удалось захватить большую часть Северной Италии. Пытаясь остановить дальнейшее продвижение турок в Европу, Карл, собрав крупную армию, отнял у них Тунис (1535 г.). Но дальнейшая борьба за Северную Африку была безуспешной, а вассальная зависимость Туниса вскоре стала номинальной. Даже западную часть Средиземного моря бороздили суда турецких корсаров. Их нападения наносили немалый вред испанской торговле.

После отречения Карла в 1556 г. от императорского и испанского престолов королем Испании стал его сын Филипп II (1556- 1598), унаследовавший также Франш-Конте и Нидерланды, испанские владения в Италии и Америке.

 

Испания при Филиппе II. С воцарением Филиппа II — неистового религиозного фанатика — в Испании наступил один из самых мрачных периодов ее истории. Король добивался беспощадного истребления еретиков и утверждения неограниченного господства над своими поддаными. Еще более активизировалась деятельность инквизиции, которая превратилась по существу в часть государственного аппарата, а инквизиторы — в должностных лиц короля, назначаемых и смещаемых по его усмотрению. В Испании были не только полностью истреблены лютеране и кальвинисты, преследованиям подвергались все заподозренные (часто без всяких оснований) в малейшем отклонении от ортодоксального вероучения. Содействуя дальнейшему укреплению королевской власти, инквизиция подчас расправлялась и с политическими противниками абсолютизма. На протяжении второй половины XVI в. во славу католической церкви было устроено более 100 аутодафе (исп. «акт веры») — торжественно обставленных публичных церемоний провозглашения приговора инквизиции над еретиками. Затем еретиков передавали в руки светской власти для приведения в исполнение приговора, обрекавшего их в большинстве случаев на сожжение. Иногда на кострах сжигали одновременно десятки людей. В руках инквизиции был сосредоточен надзор над духовной жизнью страны. Она ведала цензурой и издавала индексы запрещенных книг.

Усиленным преследованиям инквизиции подвергались морис-ки. Им запрещалось сохранять арабские имена, говорить и читать по-арабски, придерживаться своих исконных обычаев. Подозревая «морисков в тайной приверженности к мусульманству, инквизиция неусыпно наблюдала за ними. В 1568 г. мориски Гранады и Андалусии подняли восстание. Были посланы войска; особым эдиктом Филипп II разрешил солдатам грабеж местного населения. Жители некоторых местечек были поголовно истреблены. Лишь. в 1572 г. восстание удалось подавить; мориски Гранады были переселены в другие области полуострова.

Филипп II предпочитал управлять своими владениями и командовать испанскими войсками, не покидая величественного, но мрачного дворца Эскориала, построенного им около новой столицы — Мадрида. Недоверчивый и подозрительный, он стремился сосредоточить в своих руках все нити управления страной. Многочисленные осведомители доносили ему обо всем происходящем в государстве.

Филипп II возглавил католическую реакцию и на международной арене. Подобно Карлу, он неуклонно преследовал две цели:

установить гегемонию Испании в Европе и добиться полного торжества католицизма путем искоренения всех еретиков, будь то французские гугеноты, немецкие протестанты или приверженцы англиканской церкви.

В 60-х гг. Нидерланды подняли восстание против испанского абсолютизма. В результате долгой и ожесточенной борьбы с ними, поглотившей огромные средства, Испания лишилась промыш-ленно развитых и богатых северных провинций Нидер-ландов.

Главным врагом Испании была протестантская Англия. Между державами велась напряженная борьба за первенство на морях. Филипп неустанно поддерживал заговоры против Елизаветы, в центре которых всегда оказывалась шотландская королева Мария Стюарт. Но в 1587 г. Мария была казнена. Открытый конфликт между Англией и Испанией был неминуем. Филипп решил завоевать Англию. К берегам Англии в 1588 г. был послан большой флот, названный «Непобедимой армадой». Флот должен был высадить в Англии десант — войско из Нидерландов, усиленное присланными из Испании подкреплениями. У берегов Англии «Непобедимая армада» была полностью разгромлена английским флотом. Вторжение в Англию не состоялось. Часть кораблей армады погибла во время бури на обратном пути; в испанские порты вернулась лишь половина судов. Победа оказалась на стороне Англии — одной из самых передовых стран того времени. Морскому могуществу Испании был нанесен смертельный удар.

Во время гражданских войн во Франции Филипп II, опасаясь победы протестантов, сблизился с Гизами, возглавлявшими католический лагерь. В 1590 г. он послал во Францию войска, которые сражались с гугенотами в Бретани, Лангедоке и других местах. В следующем году в Париж был введен постоянный испанский гарнизон. Филипп рассчитывал выдать свою дочь за одного из католических претендентов на королевский престол и утвердить таким образом верховенство Испании над Францией. Но в 1594 г. Париж занял бывший глава протестантов- король Гени рих IV. Война продолжалась; в 1598 г. критическое состояние финансов заставило Филиппа заключить с французским королем мир и признать целостность и независимость Франции.

Лишь дважды действия Филиппа II имели успех. Продолжая борьбу с турками, Испания в союзе с Венецией и папой направила к побережью Балканского полуострова флот (1571 г.). В заливе Лепанто огромная по тем временам испано-венецианская флотилия, насчитывавшая более 200 крупных кораблей, после ожесточенного сражения наголову разбила турецкий флот. Почти все корабли Османской империи были уничтожены. Однако из-за противоречий между членами антитурецкой лиги Филиппу II не удалось в достаточной мере использовать результаты победы.

Наконец, в 1581 г., после гибели во время военной экспедиции в Северную Африку португальского короля, не оставившего наследников, Филипп, склонив обещаниями и интригами на свою сторону португальскую знать и духовенство, добился присоединения к Испании Португалии с ее обширными колониальными владениями. На время Пиренейский полуостров превратился в единое государство. Но Португалия находилась в составе Испанского государства всего 60 лет.

Таковы были результаты международной политики Филиппа II. Несмотря на наличие первоклассной армии, заимствовавшей швейцарскую военную тактику, и больших ресурсов в виде американских сокровищ, эта политика была обречена на неудачу: утверждение гегемонии феодальной Испании в период образования национальных государств и зарождения нового, капиталистического строя было невозможным.

 

Особенности испанского абсолютизма. После подавления восстаний 20-х гг. позиции абсолютизма были упрочены. Города частично сохранили самоуправление, но все городские должности занимали дворяне. Депутатами городов в кортесах также были идальго, жившие в городах. Гранды от участия в кортесах были устранены. Кортесы утратили свое право издавать законы и санкционировать их отмену; их функция свелись фактически к утверждению субсидий королевской власти: идальго охотно давали согласие на налоги, от которых они сами были освобождены. Сложился послушный монарху бюрократический аппарат; ряды бюрократии заполнили горожане и идальго.

И все же полной централизации управления не было достигнуто. Бывшие самостоятельные государства, превратившись в провинции Испании, сохраняли определенную автономию, свои налоговые системы, разное право, отдельные кортесы и другие органы управления с их исторически сложившимися особенностями. Даже после подавления восстания дворян и горожан в Арагоне (1591 г.) Филипп не решился ликвидировать, а лишь значительно ограничил его автономию.

Испанский абсолютизм по своему характеру не был схож с абсолютизмом английским или французским. Лишенные политической власти, гранды сохранили и даже усилили на протяжении XVI столетия свою экономическую мощь, еще более расширив земельные владения. Взамен былой независимости они получали титулы и почетные должности. Значительная часть аристократии превратилась в придворную и переселилась в столицу. При пышном дворе Филиппа II царил чопорный и сложный этикет, служивший образцом для других дворов Европы. Огромным влиянием пользовалась в Испании церковь, находившаяся в зависимости от королевской власти, что тоже являлось одной из особенностей испанского абсолютизма.

В Испании, как в Англии и Франции, основной социальной опорой абсолютизма были средние и мелкие дворяне — идальго. Однако их положение было весьма своеобразным. Испанские феодалы и после прекращения реконкисты оставались в стороне от хозяйственной деятельности. В поисках новых военных подвигов, а главное — легких путей обогащения дворяне участвовали в войнах, которые вели испанские короли. Множество идальго отправлялись в качестве конкистадоров в Америку, где имелись самые широкие возможности для завоевания и грабежа. Эти идальго непосредственно присваивали себе американские сокровища. Через посредничество государства, получавшего большую долю этих богатств, американское золото и серебро попадало и к другой части испанских дворян: в форме жалованья, уплачиваемого за военную службу или реже за службу в государственном аппарате, в виде пенсий и пр. Приобретение дворянами драгоценных металлов Нового Света обусловило их полную незаинтересованность в экономическом развитии своей страны, что резко отличало их не только от английского дворянства (часть которого приспособилась к происходившим переменам), но и от французского, ибо доходы последнего в значительной мере зависели от централизованной ренты, а ее немалую долю составляли налоги на торговлю и промышленность. Поэтому в Испании не сложился союз дворянской абсолютной монархии с городами, наметившийся было при Фердинанде и Изабелле.

 

Упадок испанской экономики и его причины. Таким образом, испанская абсолютная монархия в отличие от других абсолютистских государств Европы почти с самого начала своего существования не играла прогрессивной роли в развитии страны. Именно в этом кроются причины начавшегося в середине XVI в. экономического упадка.

Поскольку американские сокровища сосредоточивались прежде всего в Испании, а уже с Пиренейского полуострова попадали в другие страны Европы, «революция цен» сказалась в Испании с особой силой. Она началась в 30-е гг. XVI в., к середине столетия цены на сельскохозяйственные продукты (кроме зерна), сырье и промышленные товары выросли примерно в два раза, а к концу XVI в. приблизительно в четыре раза (а в Андалусии — даже в пять раз). На рубеже XVI и XVII вв. цены стабилизировались. Поскольку испанские промышленные товары были дороже товаров стран с более развитой промышленностью и к тому же уступали им по качеству, они не могли выдержать конкуренции иностранных товаров. Испанские изделия потеряли свой рынок сбыта в других европейских странах. Более того, они начали утрачивать его в американских колониях и даже в самой Испании.

Этого можно было избежать путем последовательного проведения системы протекционистских мероприятий. Но политика центральной власти, отражавшая интересы дворянства, которое не желало считаться с интересами испанской экономики, шла вразрез с насущными нуждами промышленности. Правительство, сблизившееся с Местой и заинтересованное в получении пошлин, обычно разрешало вывоз части шерсти во Фландрию, Францию и Италию. В результате главная отрасль испанского производства — суконная промышленность — испытывала острую нужду в сырье; к тому же вывоз шерсти способствовал повышению цен на нее в стране. Вывозились и другие виды сырья — шелк-сырец, металлы. Вдобавок Карл, рассматривавший Нидерланды и Испанию как составные части государства., не ставил препятствий продаже в Испании нидерландских шерстяных тканей, полотен, кружев, ковров. Правительство разрешало также ввоз товаров других стран: английских, французских и флорентийских сукон, французской бумаги и др. Впервые запретил ввоз иностранных сукон Филипп II, но вместе с тем правительство охотно давало за плату особые разрешения на их импорт,

Полностью сохранялась экономическая обособленность отдельных провинций; подчас пошлины, взимавшиеся с испанских товаров на внутренних таможнях, были выше, чем пошлины на товары, привозимые из других стран.

Вторая причина упадка Испании коренилась в международной политике испанского абсолютизма. Национальные интересы страны были принесены в жертву этой политике, которая окончательно истощила финансовые ресурсы Испании. Нуждаясь в средствах, Карл I и Филипп II постоянно увеличивали прямые и косвенные налоги. За первую половину XVI в. размер прямых налогов увеличился в четыре раза. Во второй половине столетия особенно быстро повышалась алькабала — десятипроцентный налог при продаже товаров. Рост налогов разорял податные сословия — крестьян и горожан.

Не довольствуясь полученными таким путем средствами, испанские короли брали огромные займы у южногерманских, флорентийских и генуэзских банкиров, предоставляя им взамен важные привилегии в своих владениях. Фуггеры, ссудившие Карлу в 1519 г. деньги на подкуп немецких курфюрстов, получили в Испании в аренду залежи ртути, крупнейшие в Европе. Немецким банкирам предоставили право торговли с Америкой, вывоза шелка из Гранады и пр.

К моменту отречения Карла государственный долг достиг огромной суммы—7 млн. дукатов. Филипп II, продолжая прибегать к займам, вступил на опасный путь: он трижды объявлял государственное банкротство, что внесло еще большее расстройство в хозяйственную жизнь страны. Объявленное им в 1575 г. банкротство, разорившее как иностранных, так и испанских кредиторов короны, означало крушение Медины дель Кампо.

В результате уплаты процентов по’ займам иностранным финансистам и ведения бесконечных войн золото и серебро уплывали за границу. Часть американских богатств, оказавшаяся в руках испанского дворянства, расходовалась непроизводительно и тоже в основном уходила в другие страны в качестве платы за приобретаемые дворянами иноземные товары. Немалую роль в экономическом упадке страны сыграла и церковь, возглавившая феодально-католическую реакцию, столь тяжело отразившуюся на развитии Испании. Ее преследования имели своим следствием истребление и изгнание из страны наиболее предприимчивых элементов населения-морисков (см. ниже).

Упадок испанской экономики постепенно охватил все отрасли хозяйства: сельское хозяйство, затем промышленность, а несколько позднее и торговлю.

Сельское хозяйство оказалось в бедственном состоянии. Бегство крестьян из деревень приняло массовый характер. В конце XVI в. прекратилась обработка примерно трети возделывавшихся земель. С 70-х гг. начался постоянный ввоз в страну зерна: французского, сицилийского, а позднее преимущественно польской и даже русской пшеницы.

Со второй половины XVI в. все более сокращалось сукноделие:

к середине XVII в. в Куэнке, Авиле, Сарагосе почти прекратилась выработка сукон; даже в таком крупном промышленном центре, как Толедо, в 1665 г. осталось aceito 13 станков. Столь же глубоким был упадок шелкового производства и других видов промышленности. Испания отныне полностью зависела от иностранных товаров. Население промышленных городов резко уменьшилось.

Свертывание промышленности и рост налогообложения приводили к сокращению торговли. В результате неоднократной порчи монеты золото и серебро вскоре вообще исчезли из обращения;

применение громоздких медных денег крайне затрудняло торговые сделки. С 70-х гг. единственным городом, остававшимся еще некоторое время оживленным торговым центром, была Севилья, которая сохранила монопольное право на торговлю с Америкой. Наивысший объем грузооборота в испано-американской торговле относится к концу XVI- началу XVII в. Однаков этой торговле главное место заняли иностранные товары, а под испанским флагом все чаще отплывали из Севильи в Америку купцы других стран. В следующие десятилетия грабеж испанских судов корсарами Англии, Голландии и Франции и широкое развитие контрабандной торговли этих стран с Америкой, чему Испания не в силах была помешать, постепенно вызвали упадок испано-американской торговли, а с ней — Севильи.

В этой обстановке предприниматели и купцы изымали свои капиталы из промышленности и торговли. Стремясь найти применение своим деньгам, не связанное с риском, они вкладывали эти капиталы в землю (что давало им дворянский титул), покупали государственные должности, брали на откуп налоги или же приобретали бумаги государственных займов.

Испания в первой половине XVII в. Во время царствования Филиппа III (1598—1621) от былого величия и могущества Испании не осталось и следа. Филипп III питал непреодолимое отвращение к занятию государственными делами. Вся власть сосредоточилась в руках королевского фаворита, бездарного герцога Лермы. Придворная камарилья — Лерма, его родственники и приспешники — беззастенчиво расхищали казну. Гранды, владевшие колоссальными богатствами, пользуясь ослаблением центральной власти, вновь вернули себе политическое господство.

Большинство идальго, получая от своих разоренных поместий ничтожные доходы и презирая всякий труд, вели почти нищенский образ жизни. Вместе с тем мелкие дворяне всячески старались скрыть бедность, чтобы не уронить престиж своего знатного рода. Нередко идальго стремились попасть ко двору, отличавшемуся необычайной роскошью, вступали в ряды духовенства, чиновничества или армии.

Большую часть доходов королевства присваивало себе хищное чиновничество, весьма многочисленное, так как правительство, изыскивая источники доходов, создавало все новые должности с целью их продажи. Увеличилось духовенство, было построено множество монастырей. Церковь владела четвертью всех земель.

Дальнейший рост налогов сделал вообще невыгодным любой производительный труд. Крестьяне, массами покидавшие свои наделы и не имевшие возможности найти заработок в городах, а также бывшие ремесленники становились бродягами и нищими. «Большинство испанцев превратилось в настоящих бездельников, — писал один из современников, — одни в бездельников-дворян, другие в бездельников-нищих».

Изгнание морисков, которым в предшествовавшую эпоху обязаны были своим расцветом агрикультура и производство шелка в южных и восточных областях Испании, еще более углубило упадок страны. Эдикт об изгнании морисков был издан в 1609 г. по требованию духовенства. Морисков обвинили в приверженности к исламу и тайных сношениях с врагами Испании. Им было предписано покинуть страну и переселиться в Северную Африку. Было оставлено лишь 6% морисков «дабы сохранились, — как говорилось в указе, — дома, промыслы по изготовлению сахара, рисовые поля и оросительные каналы и дабы они [мориски] обучили своему делу новых поселенцев». Морискам было разрешено брать с собой лишь ту часть движимого имущества, которую они смогут унести;

многие из них были к тому же ограблены по дороге. Часть морисков Валенсии подняла восстание; в результате ожесточенных боев их сопротивление было сломлено. В общей сложности из Испании было изгнано около 500 тыс. человек.

В правление Филиппа IV (1621—1665) власть оказалась в руках его фаворита — Оливареса. В это время окончательно замерла хозяйственная жизнь Испании. За первую половину XVII в. в результате частых голодовок, эпидемий, войн, изгнания морисков и эмиграции в колонии Испания потеряла примерно четвертую часть своего населения. Не считаясь с полным экономическим истощением страны, правительство продолжало вести агрессивную и реакционную внешнюю политику. Еще в последние годы царствования Филиппа III испанские Габсбурги в качестве австрийских союзников вмешались в начавшуюся в Европе Тридцатилетнюю войну. Энергичное противодействие со стороны других государств, в том числе Франции и Швеции, твердо решивших не допустить гегемонии Габсбургов в Европе, обусловило неблагоприятный для Испании исход этой разорительной войны. По Вестфальскому миру 1648 г. она была вынуждена признать независимость Голландии, а по Пиренейскому миру 1659 г., положившему конец войне с Францией, уступить ей Руссильон на пиренейской границе и часть испанских Нидерландов — область Артуа, ряд крепостей во Фландрии и Люксембурге.

В это же время вспыхнули восстания в Каталонии и Португалии. Организованный португальскими дворянами в конце 1640 г. заговор был поддержан жителями Лиссабона. Португалия отделилась от Испании. Грозное восстание в Каталонии было вызвано увеличением налогов, а также попытками абсолютной монархии ликвидировать привилегии, обычаи, судебную автономию провинции, права кортесов. Кастильские солдаты, находившиеся на постое в городах и деревнях Каталонии, долго не получали жалованья и занимались систематическим грабежом населения. Весной 1640 г. горцы из области Херон напали на бесчинствовавших солдат. В июне крестьяне горных районов вошли в Барселону; к ним присоединились горожане. Вице-король и ряд других лиц, связанных с испанским правительством, были убиты. Поднялась вся Каталония. Брошенные против повстанцев войска потерпели неудачу, война затянулась. Лишь в октябре 1652 г., после пятнадцатимесячной осады, Барселона сдалась. Филиппу IV пришлось подтвердить все вольности Каталонии. Это восстание наиболее ярко выявило политическую слабость Испании, превратившейся в одну из второстепенных держав Европы.

 

Испанская литература. Всевластие инквизиции оказало влияние на культуру Испании XVI—XVII вв. И все же инквизиции не удалось подавить духовную жизнь общества. В середине XVI в. зародился весьма своеобразный жанр литературы — «плутовской роман». В первом из них — анонимном «Ласарильо с Тормеса» — и последующих главным героем является пройдоха, любыми путями стремящийся добиться удачи в суровом и безжалостном к нему мире, изображенном критически и подчас гротескно.

Величайшим писателем этой эпохи является Мигель Сервантес де Сааведра (1547—1616). Сервантес родился в семье хирурга, небогатого идальго. Его бурная жизнь дала ему возможность близко познакомиться с испанской действительностью. Он участвовал в битве при Лепанто, продолжал воевать и после ранения, хотя его левая рука была парализована, на пути в Испанию был захвачен пиратами в плен и провел пять лет в Алжире, позднее в Испании он дважды, не будучи виноватым, попадал в тюрьму. Последний период своей жизни, полностью посвященный литературному труду, он провел в бедности. В это время было создано произведение, обессмертившее его имя, — «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» (первый том был опубликован в 1605 г., второй — в 1615 г.).

Задуманный как пародия на крайне популярные в это время рыцарские романы, «Дон Кихот» быстро перерос первоначальный замысел. Его главный герой — трагикомическая фигура. Живя в вымышленном мире, он принимает постоялые дворы за замки, мельницы — за великанов, стадо овец — за вражеское войско. Его нелепые приключения кончаются побоями, которые обрушиваются на него и его оруженосца Санчо Пансу. Но все явственнее выявляется главное качество Дон Кихота: он выступает поборником справедливости, защитником, по его собственному выражению, «обездоленных и угнетенных сильными мира сего» и проявляет при этом поразительную стойкость. В его рассуждениях безумие причудливо переплетается с мудростью. В романе постепенно усиливается гуманистическое звучание. «Кровь наследуется, — говорит Дон Кихот, — добродетель приобретается, и стоит она гораздо больше, чем кровь». Герой обретает своеобразное трагическое величие. Меняется и облик простодушного и недалекого крестьянина Санчо Пансы. В шутку якобы сделанный губернатором острова, неграмотный Санчо проявляет здравый смысл, бескорыстие и доброту, проницательность при решении судебных тяжб. «Дон Кихот» представляет собой вершину испанской литературы.

Особое развитие получила в Испании драма. Основателем классической национальной драмы был Лопе Фелис де Вега Карпьо (1562—1535). Лопе де Вега написал около 1800 комедий (из которых сохранилось 426) и множество других произведений. Отвергнув классические правила античной драматургии — единство времени, места и действия, сочетая в пьесах «трагичное с забавным», Лопе де. Вега сделал их форму гибкой, пригодной для многообразных сюжетов. Блестяще образованный, он черпал свои сюжеты чз испанского эпоса и народных романсов, итальянских новелл, i комедий эпохи Возрождения, а главное — из современной ему жизни Испании. С огромным мастерством и присущим ему богатством воображения Лопе де Вега создавал насыщенные напряженным динамизмом пьесы: бытовые комедии (в частности, так называемые комедии плаща и шпаги), исторические драмы и др. Его герои принадлежат к различным слоям общества — от грандов и идальго до простых крестьян. В лучшей из его исторических пьес — народной драме «Фуэнте Овехуна» показано героическое поведение крестьян этой деревни, восставших в 1476 г. против своего сеньора, который похитил невесту одного из их односельчан. Герои комедий «Собака на сене», «Валенсианская вдова», «Учитель танцев» и др. активно отстаивают свое право на счастье. Пьесы Лопе де Вега предназначались для публичного театра; они неизменно обращены к массовому зрителю.

 

Испанская живопись. Несмотря на то что конец XVI и начало XVII в. характеризуются упадком страны, именно к этому времени относится блистательный расцвет живописи. Особое место в ней занимает Эль Греко (Доменико Теотокопули, 1541—1614). Этот художник, грек по происхождению, родом с Крита, поселился в Испании (в Толедо), где стал известен под именем Эль Греко. Его картины отличаются предельной выразительностью, эмоциональной насыщенностью образов. Художник достигает этого своеобразным приемом: фигуры сознательно деформированы, вытянуты в длину, овальные контуры лиц и жесты стилизованы. Источником творчества Эль Греко является реальность, но реальность преображенная: передний и задний планы, земля и небо как бы переходят одно в другое, все озарено причудливыми вспышками света (как, например, на его знаменитом пейзаже «Толедо в грозу»). В «Похоронах графа Оргаса» дано множество портретов толедских идальго, лица которых отражают их внутренний мир. Забытый после смерти, Эль Греко был оценен по достоинству лишь в начале XX в.

Самым крупным художником Испании XVII в. является Диего Веласкес де Сильва (1599—1660). В ранний период своего творчества Веласкес создал в своем родном городе — Севилье ряд картин, сюжетом которых служили будничные сцены — «Завтрак», «Продавец воды», «Старая кухарка» и др. Их персонажи — люди из народа — исполнены чувства собственного достоинства. Позднее, в течение 36 лет, до самой смерти, Веласкес был придворным живописцем Филиппа IV. Ему приходилось вновь и вновь изображать короля, членов его семьи, придворных, шутов. Но художнику, все более совершенствовавшему свое мастерство, с редкой проницательностью удавалось добиться не просто внешнего сходства:

сквозь парадное обличье на портретах проступает духовный облик этих людей — слабоволие и ничтожность Филиппа IV, высокомерие и властолюбие Оливареса. Глубокое восприятие жизни, замечательное искусство композиции и передачи воздушной среды видны в его поздних картинах «Менины» (фрейлины) и «Пряхи». Движения занятых трудом женщин, свободные и непринужденные, резко отличаются от чопорной скованности персонажей «Менин». Творчество Веласкеса имеет огромное значение не только для испанского, но и для всего мирового искусства.

Испания: краткая справка — BBC News Русская служба

Испания расположена на стыке Европы и Африки между Атлантическим океаном и Средиземным морем, это страна, история и культура которой поражает своим разнообразием.

Века экспедиций и завоеваний значительно укрепили военную мощь страны, и в XVI веке Испания превратилась в мировую державу. Испания также исторически известна как могущественная колониальная империя, статус которой она удерживала до начала XIX века.

Одним из важнейших событий новой истории Испании стала кровопролитная гражданская война 1936- 1939 г.г. и последующая правая диктатура Франциско Франко, продлившаяся 36 лет.

КРАТКИЙ ОЧЕРК

Подпись к фото,

Флаг Испании

После смерти генерала Франко в 1975 году, уже под властью короля Хуана Карлоса, Испания сошла с бесконечного круга переворотов, восстаний и гражданских войн и перешла к демократии.

В действующей и по сей день конституции 1978 года закреплена не только идея нерушимого единства испанской нации, но и почтительное отношение к многообразию культур и языков, представленных на территории государства. Конституция также определяет права каждого из 17 автономных регионов в составе страны.

Степень автономности у каждого региона своя. Так, к примеру, Каталония, Страна Басков и Галисия носят особый статус автономных сообществ и имеют одноименные государственные языки наряду с собственными правами и полномочиями.

Андалусия, Валенсия и Канарские острова, в свою очередь, также имеют особые полномочия. В то время как Астурия и Арагон предпринимают попытки консолидировать права на использование местного языка.

В 2006 году жители Каталонии, где проводился референдум по вопросу о расширении автономии, высказались за большую независимость от Мадрида.

В результате референдума каталонцы получили статус самостоятельной нации в составе Испании. Кроме того, парламент региона получил больше прав в налогообложении и юридической сфере.

Помимо решения вопроса автономности областей, одной из наиболее серьезных внутриполитических задач Испании является урегулирование ситуации в Баскском регионе.

По имеющимся данным, жертвами сепаратистов ЭТА стали свыше 800 человек, погибших в ходе сорокалетней борьбы группировки за создание независимого государства басков.

В марте 2006 года ЭТА объявила о прекращении огня в попытке способствовать демократическому процессу в регионе. Такой шаг привел к расколу общественного мнения.

Надежды на мирное разрешение конфликта не оправдались, когда в канун 2007 года ЭТА прервала объявленное в марте перемирие и взяла на себя ответственность за организацию взрывов в мадридском международном аэропорту «Барахас». В июне 2007 перемирие было окончательно прекращено.

До 2008 года экономика Испании считалась одной из самых преуспевающих в ЕС. Главным источником государственных доходов страны являлся быстро развивающийся рынок жилищного строительства и туризм, которые в 2008-09 годах попали под удар мирового кризиса, тем самым значительно замедлив темпы экономического развития страны.

К концу 2009 года Испания официально вступила в рецессию, и безработица выросла до 20%, что почти в два раза превысило средний показатель по ЕС.

Пиренейский полуостров Испания делит с соседней Португалией. Помимо материковой части, в состав испанских территорий входят Балеарские и Канарские острова, а также Мелилья и Сеута — два анклава на северном побережье Африки.

Испания по праву может гордиться разнообразием многовековых традиций и стилей изобразительного искусства. Работы таких великих художников, как Веласкес, Гойа и Пикассо являются шедеврами мировой живописи.

Не меньшей популярностью пользуются испанская музыка и кино.

ФАКТЫ

• Официальное название: Королевство Испания
• Население: 45 млн чел. (данные ООН, 2009)
• Столица: Мадрид
• Площадь: 505 988 кв.км
• Основные языки: испанский, каталанский
• Основная религия: христианство
• Средняя продолжительность жизни (муж./жен.): 78 лет/84 года (данные ООН)
• Денежнаяединица: 1 евро = 100 центов
• Основные статьи экспорта: машиностроение, транспорт, сельское хозяйство
• Среднегодовой доход на душу населения: 31 960 долларов (данные Всемирного банка, 2008)
• Домен в интернете: .es (.cat — Каталония)
• Международный телефонный код: +34

Упадок Испании в 16 веке | История. Реферат, доклад, сообщение, краткое содержание, лекция, шпаргалка, конспект, ГДЗ, тест

Раздел:

Западная Европа в 16-17 веках

Великие географические открытия обеспечили Испании новые возможности. Страна поставляла в колонии ремесленные товары и сельскохозяйственные продукты, а оттуда широким потоком вывозила драгоценные металлы и сырье. Все это создавало условия для экономического подъема Испании, где успешно развивалось сельское хозяйство, в городах возникали первые мануфактуры, процветала коло­ниальная торговля. Ее ведущим центром была Севилья. Прошло всего несколько десятилетий, и картина разительно изменилась. Испанские короли не понимали того, что пришло время применять новые методы в экономике. Они не использовали политику протекционизма. В стране про­изводилось много овечьей шерсти, но с разрешения короля ее вывозили за границу: там испанские дворяне-овцеводы продавали ее дороже, чем на родине. Для собственного сукноделия сырья не хватало, поэтому испан­ские ткани стоили дороже иностранных. Местные мануфактуры не выдер­живали конкуренции и закрывались, а Испанию заполонили дешевые тка­ни из нидерландских провинций. Так испанские короли сами уничтожили условия для развития отечественной текстильной промышленности. Материал с сайта http://worldofschool.ru

Хотя из Америки поступало много золота и серебра, деньги не вклады­вали в производство. Испанское дворянство использовало их для собственных нужд и расплачивалось ими за иностранные товары. Из дво­рянских кошельков испанские капиталы перетекали в другие страны. Немало денег тратилось на обслуживание королевского двора, строи­тельство дворцов и церковных сооружений. Но основные средства погло­щала борьба с протестантами по всей Европе, ставшая главной целью испанских монархов. Экономический упадок вызвал общее ослабление страны. Постепенно Испания превратилась во второразрядное европей­ское государство.

Вопросы по этому материалу:

• Какие были причины экономического упадка Испании в конце XVI-XVII вв.?

Раздел 2. Испания в XVI веке

Источники

Хуан Луис Вивес и его трактат «О вспомоществовании бедным» / Пер. и публ. Н. П. Денисенко // Возрождение: гуманизм, образование, искусство. Иваново, 1994.

Инка Гарсиласо де ла Вега. История государства инков. Л., 1974.

Конкистадоры. Три хроники завоевания Америки / А. Ф. Кофман. СПб., 2009.

Лас Касас Б. де. История Индий. Разные изд.

Тереса Авильская. Книга жизни / Пер. с исп. О. И. Варьяш и Ю. П. Зарецкого // Адам и Ева. Альманах гендерной истории. [гл. 1–6]. Вып. 2. М., 2001; [гл. 7–8]. Вып. 3. М., 2002; [гл. 9]. Вып. 5. М., 2003; [гл. 10]. Вып. 6. М., 2003.

Хроники открытия Америки. М., 1998.

Хроники открытия Америки. Новая Испания. Кн. 1. М., 2000.

Общие работы

Кеймен Г. Испания: дорога к империи. М., 2007.

Мордвинцев В. Ф. Культура стран Пиренейского полуострова // История Европы. Т. 3. М., 1993.

Морозова А. В. Античные образы в испанском искусстве XVI века. СПб., 2008.

Прокопенко С. А. Население Испании в XVI–XVII вв.: демографическая и социальная характеристика. Историографическое исследование. М., 2002.

El Banco de Espa?a: una historia econ?mica / Madrid, 1970.

Barrio Gozalo M. El clero en la Espa?a moderna. C?rdoba, 2010.

Belenguer E. La Corona de Arag?n en la Monarqu?a Hisp?nica: del apogeo del siglo XV a la crisis del XVII. Barcelona, 2001.

La burgues?a espa?ola en la Edad Moderna / Coord. L. M. Enciso Recio. 3 vols. Valladolid, 1996.

Caro Baroja J. Las formas complejas de la vida religiosa: religi?n, sociedad y car?cter en la Espa?a de los siglos XVI y XVII. Madrid, 1978.

Col?s Latorre G., Salas Ausens J. A. Arag?n bajo los Austrias. Zaragoza, 1977.

Las Cortes de Castilla y Le?n en la Edad Moderna. Valladolid, 1989.

Dom?nguez Ortiz A. El Antiguo R?gimen: los Reyes Cat?licos y los Austrias. Madrid, 1974.

La econom?a en la Espa?a Moderna / Coord. por A. Alvar Ezquerra. Madrid, [2006].

Elliott J. H. Imperial Spain 1469–1716. New York, [1963].

Fern?ndez Alvarez M. Pol?tica mundial de Carlos V y Felipe II. Madrid, 1966.

Fortea P?rez J. I. Las Cortes de Castilla y Le?n bajo los Austrias: una interpretaci?n. Valladolid, 2008.

Garc?a C?rcel R. Historia de Catalu?a, siglos XVI–XVII. 2 vols. Barcelona, 1985.

Garc?a C?rcel R. La leyenda negra: historia y opini?n. Madrid, 1992.

La historia sin complejos: la nueva visi?n del Imperio Espa?ol (estudios en honor de John H. Elliott) / Ed. D. Garc?a Hern?n. Madrid, 2010.

Kagan R. L. Students and society in early modern Spain. Baltimore; London, [1974].

Marcos Mart?n A. Espa?a en los siglos XVI, XVII y XVIII: econom?a y sociedad. Barcelona, [2000].

Mart?nez Ruiz E. Los soldados del rey: los ej?rcitos de la Monarqu?a Hisp?nica (1480–1700). Madrid, 2008.

Nobleza y Sociedad en la Espa?a Moderna / Dir. C. Iglesias. Vol. 1–3. Oviedo, 1996–1999.

El siglo de Carlos V y Felipe II: la construcci?n de los mitos en el siglo XIX / Coord. J. Mart?nez Mill?n, C. Reyero. Vol. 1–2. Madrid, 2000.

Soria Mesa E. La nobleza en la Espa?a Moderna: cambio y continuidad. Madrid, 2007.

Thompson I. A. A. War and government in Habsburg Spain: 1560–1620. London, 1976.

Vaca de Osma J. A. Carlos I y Felipe II frente a frente: glorias, mitos y fracasos de dos grandes reinados. Madrid, [1998].

Глава 1

Калугина Е. О. Движение alumbrados в религиозной жизни Испании XVI века // VERBUM. Вып. 5. Образы культуры и стили мышления: иберийский опыт. СПб., 2001.

Мордвинцев В. Ф. Испанский перевод «Энхиридиона» и инквизиция // Эразм Роттердамский и его время. М., 1989.

Пичугина И. С. Место восстания комунерос в истории Испании // Из истории социальных конфликтов и народных движений в средневековой Европе. М., 2001.

Bataillon M. Erasme et l’Espagne. Vol. 1–3. Gen?ve, 1991.

Belenguer E. El imperio de Carlos V: las Coronas y sus territorios. Barcelona, [2002].

Carlos V. Las armas y las letras. Madrid, 2000.

Carlos V / Karl V. 1500–2000 / Coord. A. Kohler. Madrid, 2001.

Carlos V: europe?smo y universalidad / Coord. J.L. Castellano Castellano, F. S?nchez-Montes Gonz?lez. Vol. 1–5. Madrid, 2001.

Carlos V y la quiebra del humanismo pol?tico en Europa: (1530–1558) / Coord. por J. Mart?nez Mill?n. Vol. 1–4. Madrid, 2001.

La Corte de Carlos V / Dir. J. Mart?nez Mill?n. Vol. 1–5. [Madrid], [2000].

Checa Cremades F. Carlos V y la imagen del h?roe en el Renacimiento. Madrid, 1987.

De la uni?n de coronas al Imperio de Carlos V / Coord. E. Belenguer Cebri?. Vol. 1–3. Madrid, 2001.

Garc?a C?rcel R. Las german?as de Valencia. [Barcelona], [1975].

Guti?rrez Nieto J. I. Las Comunidades como movimiento antise?oreal. La formaci?n del bando realista. Barcelona, 1973.

Maltby W. S. The Reign of Charles V. New York, 2002.

Maravall J. A. Las Comunidades de Castilla. Una primera revoluci?n moderna. Madrid, 1963.

Perez J. Carlos V. Madrid, 1999.

P?rez J. La r?volution des «comunidades» de Castille (1520–1521). Bordeaux, 1970.

S?nchez Le?n P. Los or?genes sociales de la guerra de los comuneros de Castilla. Madrid, 1998.

En torno a las Comunidades de Castilla: Actas del Congreso Internacional. Poder, conflicto y revuelta en la Espa?a de Carlos V. Cuenca, 2002.

The World of Emperor Charles V / Ed. W. Block mans, N. Mout. Amsterdam, 2004.

Глава 2

Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. Ч. 1–3. М., 2002–2004.

Каганэ Л. Л. Алонсо Санчес Коэльо и Антонис Мор // Труды Государственного Эрмитажа. Вып. XXII. Л., 1982.

Каганэ Л. Л. Хуан Пантоха де ла Крус. Л., 1969.

Каптерева Т. П. Эль Греко. Доменикос Теотокопулос 1541–1614. М., 2008.

Стенюи Р. Сокровища Непобедимой Армады. М., 1979.

Alvar Ezquerra A. El nacimiento de una capital europea: Madrid entre 1561 y 1606. Madrid, 1989.

Bennassar B. Don Juan de Austria: un h?roe para un imperio. Madrid, 2000.

Bouza F. Imagen y propaganda: cap?tulos de historia cultural del reinado de Felipe II. Madrid, 1998.

Bustamante Garc?a A. La octava maravilla del mundo: (estudio Hist?rico sobre el Escorial de Felipe II). Madrid, 1994.

Ciudades del Siglo de Oro: las vistas espa?olas de Anton van den Wyngaerde / Dir. R. L. Kagan. Madrid, 1986.

Checa Cremades F. Felipe II mecenas de las artes. Madrid, 1993.

Escudero J. A. Felipe II: el rey en el despacho. Madrid, [2002].

Felipe II y el oficio de rey: la fragua de un imperio / Coord. J. Rom?n Guti?rrez, E. Mart?nez Ruiz, J. Gonz?lez Rodr?guez. Madrid, 2001.

Felipe II y el Mediterr?neo / Coord. E. Belenguer Cebr?a. 4 vols. Madrid, 1999.

Felipe II, la ciencia y la t?cnica / Dir. E. Mart?nez Ruiz. Madrid, 1999.

Felipe II y el arte de su tiempo. [Madrid], [1998].

Felipe II y su ?poca: Actas del simposium, 1/5-IX-1998. Vol. 1–2. San Lorenzo del Escorial (Madrid), 1998.

Felipe II (1527–1598): la configuraci?n de la Monarqu?a Hispana / Dir. J. Mart?nez Mill?n, C. J. Carlos Morales de. Salamanca, 1998.

Felipe II (1527–1598): Europa y la Monarqu?a Cat?lica / Dir. J. Mart?nez Mill?n. Vol. 1–5. [Madrid], 1998.

Fern?ndez Alvarez M. Felipe II y su tiempo. Madrid, 1998.

Fern?ndez Terricabras I. Philippe II et la contrer?forme: l’?glise espagnole ? l’heure du concile de Trente. Paris, 2001.

Garc?a C?rcel R. Felipe II y Catalu?a. Valladolid, [1997].

Im?genes hist?ricas de Felipe II / Coord. A. Alvar Ezquerra, M. A. Bunes de. Madrid, 2000.

Kamen H. Philip of Spain. New Haven, 1997.

La monarqu?a de Felipe II / Coors. F. Ruiz Mart?n. Madrid, 2003.

La monarqu?a de Felipe II a debate / Coord. L. A. Ribot Garc?a. Madrid, 2000.

La monarqu?a de Felipe II: la Casa del Rey / Dir. J. Mart?nez Mill?n, S. Fern?ndez Conti. 2 vols. Madrid, 2005.

Mara??n G. Antonio Perez. 2 vols. Buenos Aires, 1947.

Martin C., Parker G. La Gran Armada: la mayor flota jam?s vista desde la creaci?n del mundo. Barcelona, 2011.

Parker G. The Grand Strategy of Philip II. London, 1998.

Philippus II Rex. Barcelona, 1998.

Las sociedades ib?ricas y el mar a finales del siglo XVI = As sociedades ib?ricase o mara finais do s?culo XVI / Coord. M. R. Gonz?lez Mart?nez. 6 vols. [Madrid], [1998].

Tellechea Id?goras J. I. Felipe II y el Papado. 2 tt. Madrid, 2004.

Valladares R. La conquista de Lisboa: Violencia militar y comunidad pol?tica en Portugal, 1578–1583. Madrid, 2008.

V?zquez de Prada V. Felipe II y Francia: pol?tica, religi?n y raz?n de estado. Pamplona, [2004].

Глава 3

Ведюшкин В. А. Экономическое положение кастильской аристократии в XVI в. // Социально-экономические проблемы генезиса капитализма. М., 1984.

Ведюшкин В. А. Идальго и кабальеро: испанское дворянство в XVI–XVII вв. // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия / Под ред. В. А. Ведюшкина. М., 1997.

Денисенко Н. П. Испанский абсолютизм и гранадские мориски (1492–1571 гг.) // Проблемы истории Западной Европы развитого и позднего феодализма. Иваново, 1986.

Денисенко Н. П. Кастильская деревня в XVI в. (к характеристике развития производительных сил) // Средние века. Вып. 48. М., 1985.

Ланда Р. Г. Экономическая и социальная роль морисков в Испании // Московское востоковедение: очерки, исследования, разработки. М., 1997.

Литаврина Э. Э. Крестьянство Испании и Португалии в XVI–XVIII вв. // История крестьянства в Европе. Т. 3. М., 1986.

Литаврина Э. Э. «Революция цен» и государственные финансы Испании в XVI–XVII вв. // Проблемы испанской истории. 1979. М., 1979.

Artola M. La monarqu?a de Espa?a. [Madrid], [1999].

Bennassar B. Valladolid au Si?cle d ‘Or: une ville de Castille et sa campagne au XVIe si?cle. Paris, 1967.

Carande R. Carlos V y sus banqueros. Vol. 1–3. Madrid, 1949–1967.

Cardaillac L. Morisques et chr?tiens: un affrontement pol?mique (1492–1640). Paris, 1977.

Caro Baroja J. Los moriscos del reino de Granada: ensayo de historia social. Madrid, 1957.

Fern?ndez Izquierdo F. La orden militar de Calatrava en el siglo XVI. Madrid, 1992.

Garc?a Arenal M. Los moriscos. Madrid, 1975.

Madrid, Felipe II y las ciudades de la monarqu?a / Dir. E. Mart?nez Ruiz. Vol. 1–3. Madrid, 2000.

Mesta, trashumancia y lana en la Espa?a moderna / Eds. F. Ruiz Mart?n, A. Garc?a Sanz. Barcelona, 1998.

Regl? J. Estudios sobre los moriscos. Barcelona, 1974.

Regl? J. Felipe II y Catalu?a. Madrid, 2000.

Ru?z Mart?n F. Peque?o capitalismo, gran capitalismo: Sim?n Ru?z y sus negocios en Florencia. Barcelona, 1990.

Ru?z Mart?n F. Lettres marchandes ?chang?es entre Florence et Medina del Campo. Paris, 1965.

Tompson I. A. A. War and society in Habsburg Spain: selected essays. Aldershot (Hampshire), 1992.

Tompson I. A. A. Crown and Cortes Government, Institutions, and Representation in Early-modern Castile. Alder-shot (Hampshire), 1993.

Yun Casalilla B. La gesti?n del poder: Corona y econom?as aristocr?ticas en Castilla (siglos XVI–XVIII). Madrid, 2002.

Yun Casalilla B. Marte contra Minerva: el precio del Imperio Espa?ol, c. 1450–1600. Barcelona, [2004].

Глава 4

Бергер Е. Е. Мигель Сервет: образ мыслей, модель поведения // Человек XVI столетия. М., 2000.

Варьяш О. И. Культура стран Пиренейского полуострова в конце XV – начале XVII вв. // История культуры стран Западной Европы в эпоху Возрождения / Под ред. Л. М. Брагиной. М., 1999.

Литаврина Э. Э. Мемориал испанского экономиста Луиса Ортиса и зарождение идей протекционизма в Испании XVI в. // Средние века. Вып. 19. М., 1961. Литаврина Э. Э. Испанский экономист XVI в. Томас Меркадо о причинах и сущности «революции цен» // Европа в средние века: экономика, политика, культура. М., 1972.

Лосев С. С. Испанский гуманизм XV–XVII вв.: представители и проблемы // Вопросы истории. 1987. № 2.

Шмонин Д. В. В тени Ренессанса. Вторая схоластика в Испании. СПб., 2006.

Abell?n J. L. El erasmismo espa?ol. Madrid, 2005.

Fern?ndez-Santamar?a J. A. The state, war and peace: Spanish political thought in the Renaissance: 1516–1559. Cambridge [etc.], 1977.

Gil Fern?ndez L. Panorama social del humanismo espa?ol (1500–1800). Madrid, 1981.

G?mez Moreno A. Espa?a y la Italia de los humanistas: primeros ecos. Madrid, 1994.

L’humanisme dans les lettres espagnoles / Ed. A. Redondo. Paris, 1979.

Los humanistas espa?oles y el humanismo europeo. Murcia, 1990.

Kagan R. L. Clio & the crown: the politics of history in medieval and early modern Spain. Baltimore, 2009.

Maravall J. A. Carlos V y el pensamiento pol?tico del Renacimiento. Madrid, 1960.

Maravall J. A. Estudios de historia del pensamiento espa?ol. Ser. 2. La ?poca del Renacimiento. Madrid, 1984.

La recepci?n de las artes cl?sicas en el siglo XVI / Eds. E. S?nchez Salor, L. Merino Jerez, S. L?pez Moreda. C?ceres, 1996.

Yndur?in D. Humanismo y Renacimiento en Espa?a. Madrid, 1994.

Глава 5

Бартоломе де Лас Касас. К истории завоевания Америки. М., 1966.

Бауман В. Ю. «Новые законы» 1542 года Карла V и судьбы индейского населения испанских колоний // Новая и новейшая история. М., 2007. № 1.

История литератур Латинской Америки [Т. 1]. М., 1985.

Кофман А. Ф. Рыцари Нового Света. М., 2006.

Кузьмищев В. А. У истоков общественной мысли Перу: Гарсиласо и его время. М., 1979.

Магидович И. П., Магидович В. И. Очерки по истории географических открытий. В 5 т. Т. 2. М., 1983.

Мордвинцев В. Ф. Образ природы и представления о золотом веке в книге Педро Мартира «De orbe Novo» // Природа в культуре Возрождения. М., 1992.

Свет Я. М. В страну Офир. М., 1967.

Томас А. Б. История Латинской Америки. М., 1960.

Bennassar B., Bennassar L. 1492, ?un mundo nuevo? Madrid, 1992.

First images of America: the impact of the New World on the old / Ed. F. Chiappelli. Vol. 1–2. Berkeley; Los Angeles; London, 1976.

Dom?nguez Ortiz A. Am?rica y la Monarqu?a Espa?ola. Granada, 2010.

Elliott J. H. The Old World and the New, 1492–1650. Cambridge, 1970.

Elliott J. H. Imperios del mundo Atl?ntico: Espa?a y Gran Breta?a en Am?rica, 1492–1830. Madrid, 2006.

Ladero Quesada M. A. Las Indias de Castilla en sus primeros a?os: cuentas de la Casa de la Contrataci?n (1503–1521). Madrid, 2008.

История моды в Испании XVI

Испания XVI века – морская колониальная Империя. В XVI веке Испания сильна и могущественна. При этом Испания остается католической страной, хотя по Европе уже вовсю распространяются идеи Реформации. Из-под власти Папы и Рима уходят Германия, Англия, Нидерланды.

В 1540 году в Испании был основан орден иезуитов и наступает период так называемой Контрреформации – борьбы католической церкви за свое влияние в Европе. Оплотом Контрреформации и католичества становится Испания.

Диего Веласкес. Портрет инфанты Маргариты. Около 1659 г.
Юбка на каркасе с фижмами (иногда диаметр каркаса мог достигать до трех метром). Это XVII в. и во многом испанская мода уже подвержена французскому влиянию

И именно религия, в первую очередь, влияет на испанскую моду. Вторым, не менее значительным фактором, повлиявшим на моду Испании данного периода, станет стремление испанских аристократов отразить в костюме свои привилегии и принадлежность к избранному сословию.

Испанская мода XVI века это также борьба с роскошью и в то же время за неё. Ведь, с одной стороны, истинные католики предпочитают скромный черный цвет и минимум украшений, все должно быть скромно, одежда также полностью должна скрывать грешное тело. С другой же стороны, Испания – это Империя, сильная и влиятельная, а значит, ее представители несомненно должны носить одежду соответствующую их далеко не скромному статусу.

Тициан. Портрет Карла V

Борьба идет с переменным успехом. Во времена правления Карла V, который вошел в историю как «величайший церемониймейстер всех времен», одежда преимущественно темных цветов, однако невиданной роскоши. И уже в 1534 предпринимается попытка запретить испанским придворным носить золотые вышивки и парчу, однако особого успеха она не имела.

Платья начинают украшать выстроченными и вырезанными украшениями. В итоге испанский король Филипп II в 1556 году вступается за роскошь – испанкам разрешается украшать платья серебряными и золотыми бордюрами и пуговицами, драгоценными камнями, жемчугом, а также носить ранее попавшие под запрет шелковые ткани.

Таким образом, испанскую моду можно охарактеризовать таким весьма противоречивым понятием как «роскошная скоромность».

Портрет английской королевы Елизаветы I
Веерообразный воротник, появившийся под влиянием Испании на европейскую моду

С конца XVI века и в начале XVII испанская мода будет оказывать влияние на моду Европы – Нидерланды, Германия, Англия (в Англии по испанской моде одевались Мария Тюдор и Елизавета I), Франция (влияние испанской моды на моду Франции можно проследить по туалетам французской королевы Екатерины Медичи).

Однако, в XVII веке влияние Испании, в том числе и в моде, постепенно сходит на нет. Новым центром развития европейской моды становится Версаль и двор французского короля Людовика XIV. Сами испанцы французскую моду перенимают неохотно. Им не нравятся парики и мужские брюки с бантиками, они по-прежнему не любят ярких цветов в одежде.

Эль Греко. Кабальеро, положивший руку на грудь. Около 1580
Черный испанский хубон с белым воротником фрезой и манжетами

Три главных правила испанской моды XVI века:

Правило первое – одежда должна быть похожа на броню. Массивные одежды скрывают все тело, при этом ткани плотные и тяжелые – бархат, парча. И что не менее важно с каркасами. У женщин это корсет и каркас для юбки. У мужчин кафтаны набитые ватой и картоном в областях груди и плеч для создания более мужественного, словно рыцарь в доспехах, силуэта.

Правило второе – цвета темные, желательно черный. Но при этом украшения позволительны и вышивки также, ведь ничто так прекрасно и дорого не смотрится как золото на черном фоне.

Правило третье – никогда не стоит забывать про воротник. Воротник обязателен. Воротник присутствовал как в мужском, так и в женском костюме. Головы, как замечали остряки, с испанскими воротниками выглядели словно их уложили на блюдо и вскоре подадут к столу. Воротники были неудобны – в них было очень трудно поворачивать шею, но зато осанке такие воротники придавали поистине царственный вид.

Корнелиус Джонсон. Портрет сэра Генри
Круглый воротник-фреза

Главное — воротник

В целом, воротники в испанском костюме XVI века это отдельная история. Изначально это был небольшой белый кружевной воротник в виде рюша. Воротник нижней рубашки, который выкладывался на верхнюю одежду. Однако со временем он трансформируется в воротник-фрезу или же «мельничные жернова» (также данный воротник называют «горгера» и «куэлло»).

Такой воротник имел круглую форму, делался из тонкого полотна и обшивался металлизированным серебряным и золотым кружевом. Крепился на металлическом каркасе.

В Англии воротник-фреза трансформировался в так называемый воротник Стюарт (названный в честь шотландской королевы). Воротник Стюарт не имел монолитную круглую форму, а раскрывался спереди. К началу XVII века появляется и такая разновидность испанского воротника как воротник Медичи – это был высокий кружевной веерообразный каркасный воротник.

Николас Хильярд. Портрет неизвестной женщины. 1602 г.
Английский вариант воротник с разрезом спереди – воротник Стюарт

О том, как одевались испанские аристократки, следуя придворному этикету XVI века:

Первое, что надевали испанки – это нижняя белая сорочка. Затем корсет. В XVI веке еще не знали такого материала для изготовления корсетов, как китовый ус. Испанкам, в отличие от француженок XVII века, приходилось носить достаточно грубые и тяжелые корсеты. Корсеты делались из металлической сетки или же лозы, покрытых с двух сторон тканью либо ватой.

Также с корсетом носили накладки из конского волоса, которые скрывали естественные формы груди. Считалось, что лиф платья должен быть плоским, таким, чтобы не было ни малейшего намека на существование у придворной дамы груди.

Крепились к корсету и пластины бюск – деревянные или металлические, предназначенные для уплощения живота и зрительного сужения талия. Корсеты девочки начинали носить с 10-12 лет. К слову, в те времена еще не существовало детской моды. И мальчики, и девочки носили взрослую одежду, лишь уменьшенную по размеру.

Портрет девочки в возрасте 10 лет
Детская мода в те времена ничем не отличалась от взрослой

Далее испанки надевали платья, а под юбку платья обязательным был каркас из металлических, уменьшающихся в диаметре кругов, закрепленных на кожаных ремнях.

Платья украшались вышивками, бантами и декоративными застежками. Обувь испанок была без каблука, чему в XVII веке удивлялись французские модницы. Также испанки носили обувь на высокой деревянной подошве, что-то вроде современной платформы.

Николас Хильярд. Юноша в розах. Около 1588 г.
Хубон с выпуклостями, воротник-фреза, белые чулки

О том, как одевались испанские аристократы, следуя придворному этикету XVI века:

Если женщинам религия и придворный этикет предписывали прятать все тело под платьями-футлярами и запрещали показывать носок туфли и шею. Шею скрывал тот самый воротник фреза. То мужчинам следовало демонстрировать свою принадлежность к рыцарскому сословию. И в этом им помогала одежда-доспехи.

Первое, что надевали на себя испанские аристократы XVI века, проснувшись утром, это нижние сорочки, пошитые из батиста либо полотна. Манжеты таких сорочек не прятались под одеждой и исполняли декоративную роль. Были они отделаны дорогим по тем временам кружевом.

Далее надевался хубон. Одежда длиной до талии или бедер, прилегающая по силуэту, с застежкой на пуговицы. По своему внешнему виду хубон был похож на панцирь или же рыцарские доспехи, так как изнутри его набивали пухом, сеном, конским волосом.

На ноги надевались короткие верхние штаны – кальсес. Они так же, как и хубон, состояли из двойной подкладки и набивались пухом или ватой, конским волосом, таким образом, создавая на бедрах шаровидную форму. Под штаны кальсес надевались чулки из шелка. В 1589 году была изобретена трикотажная машина и шелковые чулки стали вязаными.

Сверху на хубон могли надевать короткие плащи, а также ропу. Ропа – одежда как с длинными рукавами, так и без них, короткая, с широким воротником, пошитая из бархата, шелка или сукна и с контрастной по цвету подкладкой. Ропа в Испанию пришла из Италии. В Италии такую одежду называли симарра.

XVI век — Империя расширяется

XVI век изменил мир и начал формировать его в соответствии с тем, что мы знаем сегодня. В последнее десятилетие прошлого века дженовезский моряк отправился в плавание в поисках нового маршрута, чтобы попасть в Индию … однако он, вероятно, сделал неверный поворот и оказался на новой и неизведанной земле.

Но не Христофор Колумб понял, что это совершенно другой континент, а флорентинец: Америко Веспуччи, который отправился на новый континент всего через 5 лет после Колумба и в честь которого был создан континент.Никто не знал, что расширение империи станет таким хитом.

Лишь совсем недавно католические монархи Изабелла и Фернандо объединили страну, известную как Испания, и отвоевали Гранаду. Теперь они были готовы расшириться и стать могущественной империей. Надо сказать, что конкистадоров жестоко обращались с уроженцами земель, которые они сами себе присвоили.

Они обманули правителя инков, когда они завоевали империю инков, и сумели завоевать империю ацтеков с армией всего в 400 человек.Однако им так и не удалось завоевать мапуче в Чили, однако они долго и упорно пытались в войне Арауко, которая является единственным примером, который не исчез или не пришел в упадок после прихода белого человека. Согласно испанской школе мысли, единственный способ спасти душу «дикарей» — это принять католичество или умереть.

Но дома не было тихо. Сильный человек унаследовал корону и пришел к власти. Настолько могущественен, что Карл V был королем или императором большей части Европы.Для него Кастилия и Арагон (тогда отдельные королевства) были относительно не важны по сравнению с обширностью его королевства.

Итак, пока он жил где-то в другом месте и относился к этим двум землям как к одной, он наслаждался деньгами налогоплательщиков и финансировал войны, которые даже не затрагивали эти королевства, оставив во главе их священника. Люди были недовольны, и они дали ему знать об этом через восстание comuneros (простолюдинов). В конце концов он получил сообщение и решил уделить больше внимания.

Однако Испания не закончила завоевание земель, и расширение империи продолжилось.Они решили, что им нужны территории на всех возможных континентах, и выбрали северо-африканскую землю Тунис (или Тунез), а затем Филиппины в Юго-Восточной Азии. Но испанцы в то время были амбициозны, и они также хотели немного земли поближе к дому, поэтому они решили попробовать пару островов, которые до этого считались частью Португалии, Азорские острова.

Но не все были счастливы под Испанской империей. Мавры, которым было разрешено остаться в Гранаде, раздражались все больше и больше, и каждое новое решение испанской короны заставляло их чувствовать себя немного нежелательными.Их заставляли изучать испанский язык, одеваться, как испанцы, и переходить в католицизм (помните, это был бум инквизиции).

Все это они сделали, но когда их средства к существованию оказались под угрозой из-за запрета Королевы торговать, они решили, что с них достаточно, и восстали. Сегодня мы называем это восстанием Мориско. Угнетенные болота подружились с Османской империей, чего в первую очередь опасался испанский монарх, и вскоре произошла знаменитая битва при Лепанто.

Но в Европе было много сражений, в которых участвовала Испания, например, Первая итальянская война и Вторая итальянская война под властью Карла V.Но чего не ожидала Испания, так это того, что вскоре она потеряет гегемонию самой важной европейской империи. Филипп II был очень зол на свою невестку, Елизавету I.

Он был набожным и набожным человеком, а она была еретичкой, посмевшей превратить Англию в протестантскую страну. Также ее пираты атаковали его корабли. Поэтому он решил преподать урок язычнице Елизавете и построил самый большой флот, который когда-либо видел в то время, — Испанскую армаду.

До отплытия считалось непобедимым. Он, конечно, выиграл бы, но когда его корабли подошли к английскому побережью, случилась катастрофа, и шторм уничтожил большую их часть, а англичане позаботились об остальном. После полного поражения Испания так и не оправилась, и даже после этого продолжала воевать в Испании, самой продолжительной из которых была 80-летняя война против голландцев, которые хотели независимости.

Что еще хуже, Арагон чувствовал себя обделенным, потому что Кастилия получала всю власть и славу, в то время как они теряли все свое влияние.Знать полагала, что они вернут себе некоторую благосклонность, если получат больше денег, поэтому они подняли налоги, а у людей их не было, и арагонцы поднялись. Как это кончается? Продолжить чтение. В конце концов, все стало настолько плохо, что в дело вмешались королевские войска, а это означало, что Арагон потерял все известное положение, а Кастилия победила.

«Упадок» Испании в 17 веке

Одним из самых ярких явлений раннего Нового времени был подъем, а затем упадок Испании между концом пятнадцатого и концом семнадцатого веков.Превращение Испании в европейскую и мировую державу началось с женитьбы (1469 г.) королевы Изабеллы Кастильской (1474–1504 гг.) И короля Фердинанда Арагонского (1479–1516 гг.), Владения которого включали собственно Арагон, Валенсию и Каталонию. Они не только объединили «Испанию», очень свободно объединив эти разрозненные территории, но они также завоевали последнее исламское царство (Гранаду) в Иберии, поддержали атлантические путешествия Колумба и расширили испанское владычество в Северной Африке и Италии. В 1516 году это наследство перешло к их внуку, Габсбургу Карлу I в Испании (1516–1556 гг.), Будущему императору Священной Римской империи Карлу V.Сорок лет спустя Испания, Испанская Италия (Неаполь, Сицилия, Сардиния и Милан), Испанские Нидерланды (Фландрия, Люксембург и Франш-Конте) и расширяющаяся Испанская Америка («Индия»), из которой были исключены иностранцы и которая уступала растущие доходы перешли к сыну Карла, Филиппу II (1556–1598), при котором власть и влияние Испании достигли новых высот. Филипп захватил Португалию и ее империю в 1580–151 годах, а в 1588 году предпринял попытку завоевать Англию — Испанскую армаду, которая почти увенчалась успехом.Тем не менее, крах Армады считается поворотным моментом, началом упадка, который стал заметным в семнадцатом веке. Испанские войска продолжали одерживать победы в 1620-х и 1630-х годах в Тридцатилетней войне, но в 1639 году другой испанский флот, конвоировавший войска во Фландрию, был уничтожен у английского побережья; несколько лет спустя, в 1643 году, испанская армия Фландрии потерпела поражение во Франции при Рокруа. По мнению многих историков, это окончательно подавило военную мощь Испании.Последовало имперское отступление. В 1648 году, после почти восьмидесятилетней борьбы за подавление голландского восстания в Нидерландах, Филипп IV (1621–1665) наконец признал независимость Голландской республики; в 1655 году английский адмирал Блейк захватил остров Ямайка; в то время как в последующие десятилетия в Европе и за ее пределами были понесены дальнейшие убытки.

Расцвет и очевидный упадок Испании можно проследить в Государственных документах (в основном в серии SP 94), опираясь прежде всего на депеши последовательных английских дипломатов, постоянно проживающих (часто в течение длительного времени) при испанском дворе.К сожалению, эти записи не охватывают весь период, отражая тот факт, что в течение многих лет дипломатические отношения прерывались; наиболее очевидно в военное время. Также следует сказать, что некоторые из этих дипломатов, например Александр Стэнхоуп в 1690-х годах, имели в значительной степени предвзятое отношение к Испании, ее правительству и народу, так что то, что они пишут о монархах, министрах и подданных, не всегда может быть воспринято всерьез. Номинальная стоимость; некоторые другие, однако, были более сочувствующими. Какими бы ни были их личные мнения, от сменявших друг друга дипломатов ожидалось, что они предоставят своему собственному двору « правильные » сведения об Испании и ее материальных ресурсах, которые позволят монарху и министрам дома сформулировать эффективную политику в отношении Испании и других суверенов. Европа.В этом свете эти отчеты — а также отчеты многих английских консулов, проживающих в испанских портах и ​​в других частях испанской монархии, особенно в Неаполе и Сицилии (SP 93) — предлагают неоценимое и до сих пор в значительной степени неизведанное представление об Испании. трудный семнадцатый век. ¹

Неудачи, нанесенные Испанией в период ок. 1590 (см. Выше) чем-то был обязан серьезным внутренним проблемам. В то время как шестнадцатый век был периодом значительного роста населения, семнадцатый был периодом демографического спада.Серьезные вспышки чумы около 1600 года, которые повторялись с меньшей интенсивностью в разное время между 1600 и 1700 годами, и изгнание moriscos, христианизированных мавров, между 1609 и 1614 годами, способствовали сокращению численности населения, которое поразило иностранных наблюдателей. ² Уменьшение численности населения привело к депрессии в экономике Испании. Когда-то процветающие промышленные города (Гранада, Сеговия, Толедо) пришли в упадок, поскольку их ключевые отрасли промышленности оказались в затруднительном положении. В свою очередь, Севилья, которая в XVI веке очень процветала как центр индийской торговли, пострадала от заиливания реки Гвадалквивир — торговли, переместившейся в Кадис позже в семнадцатом веке, — и от депрессии в Индия торгует примерно с 1620 года.Одним из следствий этого спада было то, что меньше слитков отправлялось в Испанию для короля или для торговцев, торгующих с Индией. Испанское сельское хозяйство также находилось в затруднительном положении. Правительство Испании, не получив дохода от своих дорогостоящих имперских проектов, увеличило фискальное бремя и манипулировало чеканкой монет, что спровоцировало инфляцию и нанесло дальнейший ущерб экономике Испании. В одних частях Испании картина была менее мрачной, чем в других — прибрежная периферия пострадала меньше, чем внутренняя часть, Старая и Новая Кастилия, — но ощущение того, что в Испании дела обстоят не так, вызвало волну комментаторов, так называемых арбитристов . , который пытался, часто в печати, диагностировать и предлагать решения проблем Испании (или, скорее, Кастилии).Существование этой группы было одним из наиболее характерных культурных или интеллектуальных последствий экономического спада в Испании, хотя возможно, что историки были слишком под влиянием мрачной картины, нарисованной этими арбитристами .

Эти трудности усугублялись политическими трудностями в испанской монархии. Еще в 1620-х годах фаворит короля, граф герцог Оливарес, осознавая, что обезлюдевшая и охваченная рецессией Кастилия больше не может нести без помощи тяжелое бремя империи, разработал так называемый «Союз оружия», чтобы распространить это загружать шире.К несчастью для Оливареса и короля Филиппа IV, этот план большего имперского единства поставил под угрозу почти полную автономию, которой пользовалось большинство некастильских королевств, начиная с по существу династического и личного «объединения» Испании при Фердинанде и Изабелле (см. Выше). Особенно проблематичной была реакция княжества Каталония (чья способность вносить свой вклад была переоценена Оливаресом), которое в 1640 году восстало и в конечном итоге признало суверенитет короля Франции Людовика XIII.По тем же причинам королевство Португалия также возмущалось неспособностью Мадридского двора защитить свою заморскую империю (в Ост-Индии, но прежде всего в Бразилии) от голландского вторжения и вторжения испанцев в офис в Португалии в нарушение условий Вступление на престол Филиппа II в 1580–151 гг. В декабре 1640 года герцог Браганса, старший аристократ Португалии, воспользовался заботами Филиппа IV в Каталонии, чтобы объявить себя королем. В течение почти тридцати лет испанский король боролся за восстановление своей власти в Португалии в конфликте, который вызвал опустошение в тех частях Испании, граничащих с Португалией (Галисия, Кастилия, Эстремадура и Андалусия), пока в 1668 году Мадридский суд наконец не признал Португалию независимость.Между тем потеря Каталонии и Португалии и война в них усилили давление на другие территории испанской монархии, что вызвало новые (недолговечные) восстания в Неаполе и Сицилии (1647–1648 гг.) И даже некоторые волнения в стране. Инди. В конце 1640-х годов многим сторонним наблюдателям казалось, что испанская монархия распадается, ее трудности усугублялись тем фактом, что ее элита, казалось, утратила боевые качества, которые лежали в основе успеха Испании в предыдущем столетии. ⁴ Фактически монархия выжила. Примечательно и довольно любопытно, что Кастилия, все еще несшая на себе основную ношу, была относительно спокойной. Неаполь и Сицилия были восстановлены в относительно короткий период времени, и в 1652 году каталонцы решили, что они предпочитают более легкое прикосновение Габсбургов более тяжелой руке французской монархии. Тем не менее мадридскому суду пришлось отказаться от своих планов требовать большего от Каталонии. Историки определили так называемый «неофоральный» режим, действующий до конца столетия, при котором Мадрид признал, что он должен уважать fueros, или обычные законы, практики и привилегии, а также фактическую автономию и налоговые льготы. , короны Арагона.Этот сдвиг в балансе между центром и периферией, который также означал большую автономию для испанской Америки, возможно, ослабил способность Мадрида заявить о себе в Европе.

Но работали и другие факторы. Испания семнадцатого века была эпохой «меньших Габсбургов» — Филиппа III (1598–1621), Филиппа IV и Карла II (1665–1700), которые, как широко считается, были менее способными и менее энергичными, чем Фердинанд и Изабелла. , Карл V и Филипп II. Филипп III был первым, кто полагался на новую особенность испанской политической сцены, королевского фаворита или valido , первым из которых был герцог Лерма. ⁵ Филиппа IV valido от ок. 1620 год был Оливаресом до его падения в 1643 году. После этого Филипп стремился править без valido . Однако в период правления сына и преемника Филиппа Карла II возникли новые проблемы. Во-первых, Чарльз преуспел в четырехлетнем ребенке. Как и повсюду королевские меньшинства, он поощрял борьбу за власть. К сожалению, регент, мать Карла, Мариана Австрийская, обратилась за помощью в правительство к двум фаворитам. Первый, австрийский иезуит, Нитард был фактически изгнан из Испании (1669) после махинаций другого нового и тревожного элемента в испанской политике, внебрачного сына Филиппа IV, дона Хуана Австрийского, которого его отец исключил из Регентства и который возмущался его исключением.Чтобы добиться власти, дон Хуан воспользовался одновременным поражением Испании от рук Людовика XIV в так называемой Войне за деволюцию 1667–168 годов. После падения Нитарда Мариана продолжала отстранять дона Хуана от власти и отдавала предпочтение относительно малоизвестному Фернандо Валенсуэле. Возвышение Валенсуэлы до должности главного министра и статуса вельможи снова спровоцировало дона Хуана и его сторонников, которые воспользовались негодованием по поводу нового поражения от рук французов в так называемой «голландской войне» Людовика XIV (1672–78).В результате дворцового переворота (1676 г.) дон Хуан изгнал Валенсуэлу и ненадолго (умер в 1679 г.) стал главным министром своего сводного брата.

Это были замечательные события, монарх был беспомощным наблюдателем борьбы за власть, в которой поражение за границей подпитывало внутреннюю борьбу за власть: действительно свидетельство трансформации внутреннего и международного положения Испании с ок. 1580. Достижение Карла совершеннолетия в 1675 году не сильно улучшило положение. У него очень плохая историческая репутация. Помимо того, что он был отклонен как не очень умный — некоторые даже считают его слабоумным или идиотом — он был не в состоянии обеспечить испанскому правительству энергичное руководство, в котором оно нуждалось в трудных обстоятельствах. ⁶ Его слабость поощряла фракционность среди знати, которая, казалось, была реальной властью в Испании. ⁷ Кроме того, его неспособность зачать ребенка от одной из двух своих жен, Анн-Мари Французской (ум. 1689) и Марианы Нойбургской, побудила некоторых предположить, что он был околдован (отсюда и название, под которым Чарльз широко известен в Испании, el Hechizado) и вызвал причудливую встречу между королем и итальянским экзорцистом — способствовал дальнейшему расколу, поскольку его суд разделился между конкурирующими иностранными претендентами, австрийскими Габсбургами и французскими Бурбонами, за испанское наследство; проблема, которая привлекла внимание международного сообщества к Испании в годы, предшествовавшие смерти Карла в 1700 году.Испанская монархия, некогда арбитр международных дел, теперь стала пассивным, бессильным объектом международной дипломатии. ⁸ Ибо некоторые неудачи такого рода испанцев в сочетании с неудачами у себя дома могли свидетельствовать о том, что Бог, который раньше способствовал возвышению Испании, теперь повернулся против нее.

Но упадок Испании, как и всех доминирующих держав, был в некоторых отношениях относительным, просто оборотной стороной медали возникновения или возрождения других держав, чья прежняя слабость позволила Испании взять на себя инициативу и подняться в первую очередь.В эпоху великого испанского успеха, например, в конце шестнадцатого (и начале семнадцатого века), Франция была расколота религиозной гражданской войной, как позже это произошло в результате внутренних потрясений, известных нам как Фронды (1648–1653 гг.). Однако во время правления Людовика XIV (1643–1715 гг.) Во Франции произошло заметное восстановление, которая впоследствии сменила испанскую монархию в качестве доминирующей державы в Европе. Испания, однако, часто становилась жертвой этого замечательного французского возрождения: в 1667–1668 годах, когда казалось, что только вмешательство Англии, Голландии и Швеции предотвратило крах испанской Фландрии; в 1672–78 гг., когда Франш Конте был утерян Людовиком, а также еще большей частью Фландрии; и снова в 1683–1684 годах, когда Людовик захватил Люксембург.Энергичное правительство и личность Людовика XIV заметно контрастировали с таковым Карла II, в то время как французская культура заменила Испанию, которая была так влиятельной c. 1600. Также актуальным в этом контексте было появление Англии, ненадолго в 1650-х годах (Содружество), а затем и более навсегда, после Славной революции 1688 года.

Сказав это, историки были слишком готовы писать от Испании семнадцатого века, частично под влиянием писателей восемнадцатого века, желавших восхвалять новую династию Бурбонов за предполагаемое преобразование Испании.Становится все более очевидным, что многогранная внутренняя демографическая и экономическая рецессия, о которой говорилось ранее, длилась недолго: она достигла дна к 1640-м годам, после чего началось медленное восстановление. Кроме того, одной из причин, по которой другие державы пришли на помощь Испании в 1667–1667 годах, а в более поздних случаях, было беспокойство о том, что Испания должна направить свои все еще огромные ресурсы на борьбу, чтобы сдержать Людовика XIV, сменившего короля Испании на посту короля Испании. главная угроза европейскому балансу.Эти ресурсы включали значительные денежные переводы слитков из Индии; действительно, импорт слитков в каждое десятилетие после 1660 года превышал пик, достигнутый в 1590-х годах, хотя иностранные торговцы в настоящее время и долгое время были основными бенефициарами этой торговли, несмотря на их формальное исключение из нее. Некоторых иностранных дипломатов раздражало, что испанские министры продолжали говорить так, будто Испания все еще была той силой, которой она была в шестнадцатом веке, хотя на самом деле Испания явно не была такой могущественной, как раньше. ⁹ и Однако такой язык отражал реальную решимость многих жителей Испании сохранить репутацию и империю. Это отношение, которое также нашло отражение в особом, формальном и медленном стиле правления, раздражавшем иностранных комментаторов, было важным фактором удивительной стойкости испанской монархии в этот период и помогает объяснить, почему на Карле II. После смерти глобальная испанская монархия по-прежнему оставалась неприкосновенной, и за это стоило бороться в войне за испанское наследство.Неудивительно, что, несмотря на все трудности Испании в семнадцатом веке, историки менее уверены в правомерности термина «упадок», описывая без каких-либо оговорок опыт монархии в тот период.

ПРИМЕЧАНИЯ:

¹ Депеши английских дипломатов и консулов ​​в соседней Португалии (SP 89) также часто освещают ситуацию в Испании.

² «Что касается состояния этого королевства, я и представить себе не мог, что увижу его таким, каково оно есть сейчас, потому что их люди начинают терпеть неудачу, а те, которые остаются… вне сердца», — сэр Артур Хоптон в Вэйну, Мадрид, 3/13 апреля 1641 г., СП 94/42 ф.144, в Дж. Х. Эллиотте, «Упадок Испании».

³ «… величие этой монархии близится к концу», Хоптон-Ване, Мадрид, 26 июля / 4 августа 1641 г.) TNA, SP 94/42 f. 192v (Эллиотт, Восстание каталонцев, стр. 523).

⁴ ‘Хоть каталонцы и слабы по сравнению с королем, тем не менее они лучше сохранят свою силу вместе, потому что армия короля состоит из женатых мужчин, которые хотят быть дома, и джентльменов, большая часть которых едва ли не имеет означает сесть на коня.Некоторые из них уже начинают отсутствовать ». СП 94/42 ф. 40 об.: Хоптон — Виндебанк, 12/22 сентября 1640 г. (Эллиотт, Восстание каталонцев, стр. 510).

⁵ «… [Филипп III] в последнее время передал столько власти герцогу Лермы, насколько я понимаю, едва ли было известно, что какой-либо король когда-либо делал с каким-либо подданным», сэр Джон Дигби Джеймсу I, 17/7 1612 г., Мадрид, SP 94/19 f. 187. (П. Уильямс, Великий фаворит (Манчестер, 2006), стр. 176).

⁶ «… он должен быть смелым человеком, который думает, что способен нести все ошибки этого правительства, которые он должен совершить, или утонуть под ними», — Александр Стэнхоуп графу Ноттингему, 17/27 июня.1691, Мадрид, SP 94/73 ф. 43.

⁷ «… хотя это великая монархия, но в настоящее время в ней много аристократии, каждое великое лицо — своего рода принц», Стэнхоуп в Ноттингем, 2/12 мая 1691 г., Мадрид, SP 94/73 f. 32в.

⁸ «… сила и мощь испанцев…», Стэнхоуп в Ноттингем, 21 марта 1691 г., Мадрид, SP 94/73 f. 27.

⁹ «… эти люди… доведенные до того жалкого состояния, в котором они находятся, но такие же надменные, как в пятые дни Карла», — Стэнхоуп герцогу Шрусбери, 28 сентября.1695, Мадрид, SP 94/74 ф. 11; и ранее, «… гордость этой нации, которая невыносима…», Stanhope to [?], 24 января — 3 февраля 1694 г., Мадрид, SP 94/73 f. 246в.

¹⁰ «… медлительный и формальный стиль этого суда», Stanhope to [?], 29 ноября — 9 декабря 1693 г., Мадрид, SP 94/73 f. 240.

ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ЧТЕНИЯ:

Дж. Кейси, Королевство Валенсия в семнадцатом веке (Кембридж, 1979).

Дж.Х. Эллиотт, «Упадок Испании», Прошлое и настоящее, , Vol. 20 (1961), стр. 52–75; перепечатано в Elliott, Spain and its World 1500–1700 (New Haven, 1989), pp. 217–240.

Дж. Х. Эллиотт, Восстание каталонцев (Кембридж, 1963).

Дж. Х. Эллиотт, «Самовосприятие и упадок в Испании в начале семнадцатого века», Прошлое и настоящее , Vol. 74 (1977), стр. 41–61; перепечатано в Elliott, Spain and its World 1500–1700 , pp.241–261.

Дж. Х. Эллиот, Граф-герцог Оливарес. Государственный деятель в эпоху упадка (Нью-Хейвен, 1986).

Э. Дж. Гамильтон, «Упадок Испании», Economic History Review , 1-я сер., Том 8 (1937–38), стр. 168–179.

J. I. Israel, «Мексика и« общий кризис »семнадцатого века», Прошлое и настоящее , Vol. 63 (1974), стр. 33–57.

Дж. И. Исраэль, «Упадок Испании: исторический миф?», Прошлое и настоящее. , Vol.81 (1978), стр. 170–85.

Дж. И. Израиль, «Экспорт испанской шерсти и европейская экономика 1610–1640», Economic History Review , New Series, Vol 33 (1980), pp. 193–211.

Дж. И. Исраэль, «Кризис семнадцатого века в Новой Испании: миф или реальность?», Прошлое и настоящее , Vol. 97 (1982), стр. 116–135.

Х. Камен, «Закат Кастилии: последний кризис», Economic History Review , 2nd Series, Vol. 17, (1964–65), стр. 63–76.

H.Камен, «Упадок Испании: исторический миф?», Прошлое и настоящее, , Vol. 81 (1978), стр. 24–50.

Х. Камен, Испания в конце семнадцатого века 1665–1700 (Лондон, 1980).

Х. Г. Кенигсбергер, «Восстание Палермо в 1647 году», Historical Journal , 8 (1946), стр. 129–44.

J. Lynch, Испания под Габсбургами, Vol. 2: Испания и Америка, 1598–1700, , (2-е изд., Оксфорд, 1981).

К. Р. Филлипс, «Время и продолжительность: модель экономики Испании раннего Нового времени», American History Review , Vol.92 (1987), стр. 531–62.

К. Сторрс, Устойчивость испанской монархии 1665–1700 , (Oxford, 2006).

Р. А. Стрэдлинг, «Европа семнадцатого века: упадок или выживание?», European Studies Review , Vol. 9 (1979), стр. 157–94; перепечатано там же, Борьба Испании за Европу 1598–1668 , (Лондон, 1994), стр. 3–32.

Р. А. Стрэдлинг, «Катастрофа и восстановление: поражение Испании, 1639–1643 гг.», History , (1979), стр.205–19; перепечатано там же, Борьба Испании за Европу 1598–1668 , (Лондон, 1994), стр. 197–212.

Р. А. Стрэдлинг, Европа и упадок Испании. Исследование испанской системы 1580–1720 , (Лондон, 1981).

Дж. Дж. Те Паске и Х. Кляйн, «Кризис семнадцатого века в Новой Испании: миф или реальность», Прошлое и настоящее, (1981), стр. 116–35 [см. Также последующие дебаты: Х. Камен и Дж. Израиль, «Дебаты: кризис семнадцатого века в Новой Испании: миф или реальность?», Прошлое и настоящее, , и Дж.Дж. Те Паске и Х. Кляйн, «Кризис семнадцатого века в Новой Испании: миф или реальность?» Реплика », все в Past and Present , Vol. 97 (1982)].

Дж. К. Дж. Томсон, Упадок в истории. Европейский опыт (Оксфорд, 1998), глава 6: «Иберийский упадок».

И. А. Томпсон и Б. Юн Касалилья, ред., Кастильский кризис семнадцатого века. Новые взгляды на экономическую и социальную историю Испании семнадцатого века (Кембридж, 1994).

Р. Виллари, Восстание Неаполя (Кембридж, 1993).

М. Р. Вайссер, «Возвращение к упадку Кастилии: случай Толедо», Journal of European Economic History , Vol. 2 (1973), стр. 614–40.

М. Р. Вайссер, «Аграрная депрессия в Испании семнадцатого века», Journal of Economic History , Vol. 42 (1982), стр. 149–54.

Г. Ф. У. Янг, «Траектория Кастилии, 1492–1700», Historical Reflections , 6 (1979), стр.353–65.

ЦИТИРОВАНИЕ: Сторрс, Кристофер: «Упадок» Испании в семнадцатом веке ». State Papers Online 1509-1714 , Cengage Learning EMEA Ltd, 2011

Упадок Испании — Атлантика

Когда Карл V был вынужден отказаться от мечты о всеобщей монархии и отдать Священную Римскую империю своему брату Фердинанду, он все еще мог передать власть своему сыну Филиппу. II. территорий, которые сделали Испанию преобладающей силой в цивилизованном мире.Помимо своих исконных владений на полуострове, к которым в 1580 году он добавил Португалию, Филипп был хозяином богатых Нидерландов, Милана и Неаполя, островов Средиземного моря и Нового Света. Его доходы намного превышали доходы любого другого монарха, его армии были признаны самыми грозными в Европе, а его владение морем оспаривалось только турком, чей флот он разгромил в Лепанто, пока катастрофы Армады не предупредили его. что старые методы ведения войны на море устаревают.Во всех смыслах превосходство Испании было ужасом народов, а его уничтожение было желанной целью государственных деятелей на протяжении столетия. Однако результат был достигнут не благодаря их усилиям. Оливарес, правда, уступил Ришелье, но Испания имела выгодную позицию, позволяющую ей противостоять внешнему нападению. Причины ее упадка были внутренними; они были многочисленны, но их можно приблизительно определить как происхождение от гордости, консерватизма и клерикализма.

Есть гордость, которая побуждает народы к великим свершениям, которая считает, что ничего не сделано, пока что-то еще остается сделать, и которая мудро адаптирует средства к целям.Не в этом была гордость Испании: она гордилась тем, что она сделала, и воображала, что ее превосходство над остальным миром не оставляет ей ничего другого; он ничего не мог узнать и ничего не забыть; он разнообразил столетия Реконкисты бесконечными гражданскими жарами, оставив искусство мира подчинять маврам и евреям, пока к честному труду не относились с пренебрежением, а к торговле и коммерции относились варварски, что подавляло все источники процветания. национальное процветание. Из этой слепой и непреодолимой гордости был порожден дух консерватизма, отвергавший все новшества в мире непрерывных изменений, мире, который был отправлен Реформацией, вращающимся по новому пути, миром, в котором современный индустриализм быстро вытеснил устаревший милитаризм. Испании.Фраза, распространенная в Европе в прошлом веке, не лишена основания, что Африка начинается с Пиренеев. Последним, но не менее важным, был клерикализм, развивший в Испании свирепый дух нетерпимости; который в 1492 г. изгнал несчастных евреев, а в 1610 г. — морисков, тем самым подорвав корни коммерческого процветания и промышленности страны; и которая сдала нацию инквизиции, парализовав все интеллектуальные движения, нанесла вред торговле и удерживая людей в таком состоянии, что трех поколений, прошедших после наполеоновских потрясений, не хватило для их обучения искусству самоуправления.

Тем не менее, у испанца есть качества, которые, если не уравновешивать их таким образом, должны были бы гарантировать ему сохранение командного положения, которое он занимал в шестнадцатом веке. Его интеллект силен и быстр, его воображение ярко, и до того, как цензура инквизиции ограничила его выражение, его литература была самой многообещающей в Европе. Когда он полностью возбужден, его настойчивость неутомима. Его храбрость несомненна — не просто мимолетная доблесть, вспыхивающая при случае при обещании успеха, но настойчивое, упорное, упорное качество, которого следует бояться как в поражении, так и в победе, и которое поддерживается гордостью расы. заставляет его думать, что все другие расы ниже его.Непоколебимая стойкость испанских терциосов на разрушительном поле Рокрой совпала с обороной Сарагосы. Подвиги конкистадоров в Новом Свете демонстрируют стойкость и смелость среди неизвестных опасностей, с которыми редко можно было равняться и, возможно, никогда не превзойти. Практическая эффективность этой решительной доблести повышается, кроме того, при поразительном бессердечном безразличии к средствам, которые следует использовать для достижения поставленной цели. Испанское законодательство изобилует самыми суровыми законами, принятыми с полным игнорированием их случайных и скрытых последствий, при условии, что непосредственная поставленная цель может быть достигнута.Кровавое правление Альвы в Нидерландах типично для этой яростной и хладнокровной решимости достичь результата любой ценой жизни и страданий, и политика Вейлера по перецентровке — всего лишь современное проявление этой унаследованной характеристики.

Каким бы эффективным ни было подобное игнорирование последствий, оно было одним из факторов, способствовавших упадку Испании; ибо, когда его направляют, как это часто бывает, без предвидения или суждения, он наносит ущерб интересам более важным, чем те, которым он служит.Изгнание евреев и морисков являются яркими примерами этого, и, в меньшей степени, промышленность и торговля нации постоянно разрушались правилами, абсурдно преувеличенными, чтобы служить какой-то цели, которая в тот момент оказывалась наивысшей. в умах правителей. Когда, чтобы восполнить дефицит драгоценных металлов, неоднократные указы с 1623 по 1642 год запрещали всякое производство золота и серебра, даже вышивку, золочение или покрытие, процветающая отрасль торговли была на время разрушена; а другой был повержен ниц в 1683 году, когда, чтобы добыть медь для обесценившейся чеканки монетных дворов, весь этот металл в руках медников был фактически секвестирован, и им было запрещено даже ремонтировать старую посуду.Таким образом, внутренняя промышленность и внешняя торговля находились во власти бесконечного количества меняющихся правил, которые затрудняли транзакции и лишали производителей и торговцев всякого чувства безопасности и всякой способности предсказывать будущее. В тот период, когда мировая торговля приобрела огромные масштабы, эта торговля с вытекающим из этого богатством и силой нападения и защиты, основанной на богатстве, попала в руки особых врагов Испании, Англии и Голландии. Испанец, который презирал промышленность и торговлю, лишил его наследства Венеции и Флоренции, которые открыли ему открытие Нового Света и мысовый путь в Индию: и хотя его соперники сильно росли, он становился все беднее и беднее. несмотря на богатство Индии, вливавшееся ему на колени.

Труд, по сути, для испанской гордости был признаком неполноценности, от которой нужно было избавляться всеми возможными способами. Публицисты семнадцатого века часто жалуются, что каждый стремился заработать себе на жизнь государственной службой или церковью, а никто не заработал на этом честным трудом. Огромное количество бесполезных потребителей, поддерживаемых таким образом, постоянно считалось одной из основных причин всеобщей бедности, от которой самые сокрушительные и неразумные налоги могли принести лишь недостаточные доходы.Количество государственных должностей увеличивалось безрассудно, и неуклонное увеличение числа священнослужителей, как обычных, так и светских, было постоянным предметом протестов. В 1626 году Наваррете сообщает нам, что было тридцать два университета и более четырех тысяч гимназий, переполненных сыновьями ремесленников и крестьян, стремившихся стать государственными или священными; большинство из них потерпело неудачу в этом из-за своей неспособности и превратились в рои бродяг и нищих, которые были постоянным проклятием для общества, в то время как поля оставались необработанными из-за нехватки рабочей силы, а промышленное искусство медленно погибало, так что Испания была вынуждена импортировать готовую продукцию, которую она так легко могла изготовить для себя.Более того, это национальное отвращение к труду проявлялось в праздности, которая, за исключением Каталонии, делала видимость работы почти иллюзорной. Дормер рассказывает о своих соотечественниках, что они работали не так, как в других странах; ожидалось, что несколько часов в день, и это с перерывами, обеспечат им столько же, сколько и непрерывная деятельность иностранца. К этим недостаткам производительной промышленности следует добавить множество праздников, которые, по оценкам Наваррете, составляют примерно одну треть рабочих дней, а в критический период сбора урожая увеличивается до половины, — праздники, которые, согласно Архиепископ Карранса провел в разврате, особенно приветствуя их дьяволом.В таких условиях Испания не могла противостоять конкуренции иностранца. Насколько быстро упала его промышленность, показывает тот факт, что в 1644 году поставки флота в Вест-Индию из четырех городов Кастилии — Толедо, Сеговии, Ампудии и Пастраны — составили 3 864 750 долларов, в то время как в 1684 году общая стоимость всей испанской грузов, перевезенных флотом, стоило всего 800 000 долларов. Это правда, что в 1691 году Карлос II. предложил закон, чтобы остановить разрастание числа духовенства и неумеренное поглощение земель церковью, но его слабые проекты были оставлены.

Таким образом, у нации было мало восстановительной силы, чтобы восполнить бесконечные потери в ее почти непрерывных иностранных войнах. Уже в апогее своего величия при Карле V не было недостатка в симптомах истощения. Его избрание в империю в 1520 году стало для Испании явным несчастьем. С тех пор втянувшись в путаницу его континентальной политики, земля была истощена своей кровью и сокровищами из-за ссор, в которых она не имела никакого отношения и которые несли на себе основную тяжесть, не разделяя преимуществ.Бремя задолженности было таким тяжелым, что после его восшествия на престол Филиппа II. серьезно посоветовался со своими министрами относительно целесообразности отречения. При последнем монархе движение вниз ускорилось. Воображая себя специально призванным Небесами для отстаивания находящейся под угрозой католической веры, он не считал никакие жертвы слишком большими, когда ересь должна была быть подавлена. Для этого он спровоцировал восстание в Нидерландах, что привело к сорокалетней войне с неисчислимыми затратами людей и денег.За это он навлек на себя главную катастрофу Армады, и за это он стимулировал и поддерживал войны Лиги во Франции. Несмотря на непревзойденные ресурсы монархии, его финансы были доведены до безнадежной неразберихи; он был постоянным заемщиком на ростовщических условиях, и уже в 1565 году венецианский посланник сообщил о его ежегодных выплатах процентов в размере 5 050 000 дукатов, что при восьми процентах составляло задолженность в 63 000 000 дукатов, — сумма, по тем временам почти невероятная. Когда в 1598 году бразды правления выскользнули из его рук, его преемником стал слабый и фанатичный Филипп III., а в семнадцатом веке судьба Испании оказалась в руках череды придворных фаворитов — Лермы, Оливареса, Аро, Нитарда, Оропеса и их племени — в основном никчемных и крайне некомпетентных. Финансовые проблемы становились все более и более острыми, усугубляемыми бессмысленным вмешательством в валюту, в результате чего в другие страны уходили драгоценные металлы Нового Света, пока весь активный оборот страны не состоял из разменных медных монет, стоимость которых правительство пытались регулировать с помощью череды указов самого противоречивого характера, порождая непреодолимое недоумение и неуверенность, фатально калекая то, что производительная промышленность пережила нрав людей и мудрость законодательства.

Клерикализм в полной мере внес свой вклад в это снижение. Напряженность испанского характера, который ничего не может поделать наполовину, придавала огромную силу зла преувеличенному религиозному рвению людей. В раннем средневековье ни одна другая европейская нация не была столь терпимой, как Испания, в отношениях с евреями и неверными, но под осторожным стимулированием церкви этот дух терпимости исчез вместе с XIV веком и заменил его. постепенно возникла ожесточенная и непримиримая ненависть ко всем конфессиям, не относящимся к католицизму.Этот фанатизм давал священству преобладающую силу, которую оно использовало для собственного достоинства, игнорируя общественное благосостояние, и все сомнительные вопросы решались в пользу веры. Королевский духовник был ex officio членом Государственного совета, и при слабом монархе его влияние было почти неограниченным. Фрай Гаспар де Толедо, исповедник Филиппа III, хвастался, что, когда он приказал своему царственному покаянию сделать или оставить что-либо несделанным под страхом смертного греха, ему повиновались; и судьба королевства, фактически подвергшегося капризам ограниченного монаха, может быть легко предсказана.Королевское исповедание всегда было ступенькой к высшей должности генерального инквизитора, которая контролировала совесть нации; и поскольку при таком режиме разграничение духовных и мирских дел было весьма неопределенным, споры между религиозными и светскими ведомствами государства не прекращались, что серьезно мешало совместным и дальновидным действиям. Когда в меньшинстве при Карлосе II мать-регентка Мария Анна Австрийская сделала своего немецкого духовника-иезуита Нитарда генеральным инквизитором, потребовалось народное восстание, чтобы избавиться от него и отправить в Рим, поскольку он быстро становился настоящий правитель Испании.

Кульминацией этого неразумного религиозного рвения стала инквизиция, учрежденная с целью обеспечить высшее благо безупречной чистоты и единообразия веры. Ничто не могло помешать этому, и никакая жертва не считалась слишком большой для ее достижения. Все официальные лица, начиная с царя и ниже, поклялись поддерживать его, и зловещее влияние, которое оно оказывало, было пропорционально огромной власти, которой он обладал. Трагические зрелища autos-de-fé вызывали отвращение, но они имели немногим большее значение, чем тесно связанные между собой бои быков, в определении судьбы нации, за исключением тех случаев, когда они стимулировали безжалостность людей. .Подлинное значение инквизиции заключалось в изоляции, на которую она обрекала землю, и в ее отупляющем влиянии на интеллектуальное развитие народа. Это создало новый источник гордости, который побудил испанца уповать на незапятнанную чистоту своей веры и презирать все другие народы как более или менее преданные заблуждениям ереси. Он препятствовал его торговым отношениям, вводя абсурдные и дорогостоящие правила в портах, чтобы предотвратить малейший шанс распространения еретических мнений.

Он организовал строгую цензуру для защиты от вторжения иностранных идей или развития инноваций внутри страны. Он парализовал национальный интеллект и решительно взял на себя обязательство держать национальный ум в колее шестнадцатого века. В то время как остальной цивилизованный мир двигался вперед по пути прогресса, в то время как наука и полезные искусства ежедневно добавляли человечеству завоеваний над силами природы, а соперничающие нации росли в богатстве и могуществе, Инквизиция осудила Испанию. к застою; изобретения и открытия были неизвестны дома, и к их поступлению из-за границы относились с завистью.Таким образом, полностью отсутствовала восстановительная сила, чтобы компенсировать разрушительные последствия неправильного управления, усилился национальный консерватизм и зародился образ мышления, благодаря которому Испания до сих пор фактически пережила эпоху Возрождения.

Все эти причины регресса стали более эффективными благодаря автократическому абсолютизму формы правления, которая лишала людей всякой инициативы и все подчиняла воле монарха. Старые кастильские свободы были утрачены во время восстания Comunidades в 1520 году, а свободы Валенсии примерно в то же время — во время родственных волнений Германии, в то время как те, которые сохранились в Арагоне и Каталонии, были сметены в 1707 году, когда началась Война за престолонаследие. дал Филиппу В.оправдание для обращения с ними как с завоеванными провинциями. Нигде в Европе, к западу от России, не существовало максимы имперской юриспруденции «Quod placuit Principi Legishabet vigorem», более абсолютной власти. Законодательная и исполнительная функции совмещались в суверене; не было никакой национальной политической жизни, никакого обучения гражданству, никаких сил, уравновешивающих безумие или предрассудки короля и его фаворитов. При череде исключительно способных правителей эта форма правления могла поддерживать испанское процветание и власть, подавляя просвещение, но особым проклятием Испании было то, что последние три принца Габсбургов, правление которых охватило весь шестнадцатый век, были слабые, и их выбор фаворитов, призрачных и светских, был неразумным.Особенно последний из них, Карлос II, довел Испанию до упадка. К моменту его смерти в 1700 году население Испании сократилось за столетие с десяти до пяти миллионов. Последовавшая за этим продолжительная война за наследство носила так много характерных черт гражданской войны, что она особенно истощала скудные ресурсы, оставленные неправильным правительством предыдущих двух столетий, но с приходом Бурбонов к власти появилась надежда на улучшение. Филипп V. был слаб, но он не был таким фанатичным и мракобесом, как его предшественники и его сыновья Фердинанд VI.и Карлос III были людьми более либеральных идеалов. Карлос был особенно просвещенным монархом, который до некоторой степени обуздал инквизицию, несколько ослабил жесткую цензуру прессы и искренне стремился содействовать промышленному развитию своего королевства. Под его властью процветание начало возрождаться, и появилась перспектива, что Испания может утвердить свое место среди прогрессивных наций.

Однако начало Французской революции было смертельным ударом для либерализма. Династические соображения перевешивали все другие, и правители Испании были особенно чувствительны к опасностям, связанным с введением теорий о правах человека и всеобщем равенстве.Карлос III. умер в 1788 году, а его сын Карлос IV был слабым, фанатичным, реакционным и всецело находился под влиянием своего фаворита Годоя, так называемого Князя мира. Его сын и преемник Фердинанд VII обучался в той же школе. После наполеоновского вторжения и войны на полуострове его реставрация в 1814 году стала сигналом к ​​самым суровым репрессивным и реакционным мерам; монарх претендовал на абсолютную власть, конституция 1812 года была отменена, цензура была возрождена самым деспотическим образом, инквизиция была восстановлена, и ничего не осталось отмененным, чтобы вернуть условия шестнадцатого века.Эти условия были нарушены революцией 1820 года, но восстановлены вмешательством Священного союза в 1823 году, когда герцог Ангулем во главе французской армии выполнил мандат Веронского конгресса. История Испании с тех пор, с ее чередой гражданских войн, революций и экспериментов в правительстве, не обещает устойчивого и упорядоченного прогресса. Национальная характеристика неукротимой гордости, пренебрегающей учиться на опыте других наций, склонность прибегать к насильственным и преувеличенным методам, глубокое политическое невежество масс, столь усердно лишенных на протяжении долгих поколений всех средств политического просвещения и всякого обучения в политических действиях объединяются, чтобы сделать нацию неспособной мудро руководить либеральными институтами, которые заимствованы из-за границы, а не являются результатом местных устремлений и опыта.Во многих отношениях испанец все еще живет в шестнадцатом веке, неспособный ассимилировать идеи девятнадцатого или осознать, что его страна больше не является хозяйкой моря и господствующей силой суши.

Есть еще одна причина, которая в значительной степени способствовала испанскому упадку. Все правительства более или менее коррумпированы — абсолютная честность при ведении государственных дел кажется невозможной, — но коррупция и продажность испанской администрации были особенно вездесущими и постоянными.Со времен юного Карла V и его никчемной орды фламандских фаворитов это был разъедающий рак, истощающий жизнеспособность испанских ресурсов. Напрасно на богатство и труд возлагались самые обременительные и ограничивающие возможности налоги; результаты всегда были недостаточными, а национальные финансы всегда были в беспорядке, сводя на нет все попытки агрессии или защиты. Уже в 1551 году кортесы Кастилии дали прискорбный отчет о коррупции во всех сферах официальной жизни, разрушении промышленности и нищете людей, находящихся под их тяжелым бременем.В 1656 году, когда Филипп IV, столкнувшись с осложнениями неудач, пытался предотвратить банкротство, кардинал Москосо, архиепископ Толедо, прямо сказал ему, что не более десяти процентов собранных доходов поступает в королевскую казну. Таким образом, хотя доход был смертельно уменьшен, расходы также увеличились за счет сговора, мошенничества и взяточничества. Возникает любопытный психологический вопрос: как гордость и скрупулезная чуткость к чести могут сосуществовать с жадной алчностью к неправедным достижениям, как несомненный патриотизм может приспособиться к системе, которая лишает отечество ресурсов, необходимых для его существования; но человеческая природа часто бывает последовательна только в непоследовательности.В какой степени это преобладает в настоящее время, конечно, должно быть только предположением, но недавние события, казалось бы, указывают на то, что заплаченные припасы и боеприпасы отсутствуют, когда они срочно необходимы, и что войска в полевых условиях несут лишь небольшую пропорционально тем, кто находится на заработной плате. Когда на днях дон Карлос сослался на «щедро проголосовавшие миллионы, отвлеченные от выполнения их патриотической цели в карманы мошенников по контракту и нечестных государственных служащих, а также беспорядки, расхищение и лживость во всех отделах государственной службы», он просто описал состояния, которые в Испании были хроническими на протяжении веков.

Если вышеизложенное является правдивым описанием причин испанского упадка, неудивительно, что испанская колониальная политика потерпела неудачу. Все недостатки характера и управления, которые привели к таким катастрофическим результатам в домашних условиях, естественно, имели более широкие возможности для развития в колониях. Открытия Колумба не открыли новый континент для заселения трудолюбивыми иммигрантами, которые приезжали в основанные государства и разрабатывали свои ресурсы в мирной промышленности. Чудесные подвиги конкистадоров совершались в условиях безумной жажды золота, и те, кто их сменил, приходили в надежде на скорейшее обогащение и возвращение, для достижения чего они в полной мере использовали несчастных туземцев, а когда те перестали быть доступными, заменили их. их с африканскими рабами.Точно так же родина смотрела на свои новые владения просто как на источник дохода, который нужно было максимально истощить либо для себя, либо для блага тех, кого она посылала управлять ими. Колонисты, которые, наконец, обосновались и бросили свою судьбу в Новом Свете, впоследствии подверглись всем ограничениям и дискриминации, которые могла предложить извращенная изобретательность, и были принесены в жертву реальной или воображаемой выгоде Испании. Недальновидной финансовой и торговой политики внутри страны было бы достаточно, чтобы обречь колонии на застой и нищету, но, кроме того, они подвергались особым ограничениям и тяготам.Только в 1788 году торговля с ними была разрешена через любой порт, кроме Кадиса, купцы которого использовали свою монополию для получения прибыли от ста до двухсот процентов. Экспортные и импортные пошлины увеличивались до тех пор, пока производитель не был лишен всякого стимула к труду, а население не облагалось налогами по максимуму, причем налоги взимались с неумолимой строгостью.

Как будто этого было недостаточно, всепроникающее влияние клерикализма делало хорошее правительство практически невозможным.Под его влиянием колониальные организации состояли из различных независимых юрисдикций, несовместимых с сохранением порядка в каком-либо сообществе и особенно непригодных для управления колонией, отделенных тысячей лье от верховной власти, которая одна могла уравновесить их разногласия. Был королевский представитель, наместник или губернатор, ответственный за защиту провинции и поддержание порядка. Было церковное учреждение со своим епископом или архиепископом, никоим образом не подчиненное гражданской власти.Существовали различные регулярные ордена — францисканцы, доминиканцы, августинцы, иезуиты и т. Д., — горько завидующие друг другу и побуждающие к ссорам, освобожденные от епископальной юрисдикции и подчиняющиеся только своему начальству или Папе, за исключением случаев подозрения ереси может сделать отдельных членов ответственными перед инквизицией. Наконец, была сама инквизиция, которая подчинялась только Верховному совету Святой канцелярии в Мадриде и считала себя выше всех других юрисдикций; ибо под делегированной папской властью он мог по своему желанию парализовать власть любого, от высших до низших, своим отлучением, в то время как ни один священник или прелат не мог отлучать своих министров.Невозможно, чтобы такая иррациональная схема общественного порядка работала гладко. Причины разногласий, тривиальных или серьезных, между этими соперничающими и завистливыми юрисдикциями редко отсутствовали, и внутренняя история колоний состоит в значительной степени из их ссор, которые нарушали покой общин и препятствовали процветанию и росту.

В номере The Atlantic Monthly за август 1891 года я довольно подробно описал сложную ссору между францисканцами и епископом Картахенского де лас-Индиас, в которую вмешались как инквизиция, так и королевский губернатор, поднявший в общине шум. с 1683 по 1688 гг.За этим в 1693 году последовала вспышка конфликта между губернатором Себальосом и инквизицией. На публичном мясном рынке мясник отказался отдать предпочтение негру-рабу инквизитора, который после этого приказал неосторожного мясника арестовать и заключить в цепи в carceles secretas инквизиции. Это само по себе было самым серьезным наказанием, поскольку такое заключение оставило неизгладимое клеймо на страдальце и его потомках на протяжении двух поколений. Губернатор тщетно умолял инквизитора, а затем попытался тайно получить показания для отправки в Мадрид, но безуспешно, так как никто не осмеливался давать показания.Однако факт его попытки просочился наружу, и секретарь инквизиции привел толпу во дворец и вынудил губернатора под угрозой отлучения подписать заявление о том, что он передал дело в инквизицию, что все относится к он должен быть исключен из архивов муниципалитета, а все относящиеся к нему документы должны быть доставлены инквизитору. Он подчинился, и его единственным выходом было написать жалобное письмо Совету Индии. Такое обращение к местным властям имело неопределенный результат, поскольку инквизиторы ни в коем случае не были готовы подчиниться неблагоприятному решению.В сложной ссоре между крузадой, епископским двором, инквизицией и вице-королем Перу в 1729 году инквизиторы Лимы формально и неоднократно отказывались подчиняться королевскому приказу, посланному через вице-короля, утверждая, что они подчиняются только Верховный Совет Святой Канцелярии. В 1751 году они выбрали то же самое основание в случае, когда король принял решение против них, и они продержались до 1760 года, когда было получено более безапелляционное распоряжение, сопровождаемое депешей совета, которую они не могли проигнорировать.

Таким образом, в большей или меньшей степени все испанские колонии были полями, на которых клерикализм произвел бунт. Парагвай, где иезуитам удалось построить независимую теократию, представляет собой наиболее прекрасную иллюстрацию этого результата, а несколько менее заметный пример — на Филиппинах. Там миссии августинских воспоминаний приобрели такую ​​силу, что анналы этой колонии кажутся скорее записями августинской провинции Сан-Николас, чем записями королевского подчинения.Это превосходство августинцев безуспешно оспаривалось доминиканцами в первые годы восемнадцатого века, но иезуиты оказались более опасными соперниками, которые в 1736 году не постеснялись побудить своих коренных подданных вести войну с подданными августинцев. . Изгнание Общества Иисуса из испанских владений в 1767 году оставило поле боя августинцам, которые с тех пор удерживают его, очевидно, не прилагая усилий для обеспечения доброй воли своего стада. Однако у них были свои внутренние проблемы, поскольку в 1712 году враждебность между арагонцами и кастильцами привела к расколу, который должен был быть передан Испании для урегулирования, когда кастильцы, которые были проигравшей стороной, отказались подчиняться, пока исполняющий обязанности губернатора Торральба использовал убедительное влияние артиллерии.О характере их отношений со светской властью можно судить по случаю 1643 года, когда губернатор Себастьян Уртадо де Коркуера, готовясь противостоять ожидаемому нападению голландцев, предпринял попытку укрепить Манилу. Монастырь и церковь августинцев занимали место, необходимое для постройки полулуны. Коркуэра предложил монахам еще одну церковь и 4000 песо; но они отказались переезжать и упорно оставались в монастыре до тех пор, пока работа не сделала его непригодным для жилья, когда он был снесен и материалы были использованы для строительства линий.Они подняли большой шум, который, вероятно, был причиной смещения Коркуеры в 1644 году, когда они рассмотрели свою жалобу в суде и добились постановления о восстановлении их в должности и о возмещении ему ущерба в размере 25000 песо. Они снесли укрепления, восстановили церковь и бросили Коркуэру в тюрьму, где он томился от жестокого обращения в течение пяти лет. Он был прекрасным администратором, и после своего освобождения Филипп IV. назначил его губернатором Канарских островов.

В такой общине должность губернатора мало привлекала честного человека.В 1719 году новый, Бустаменте Бустильо, по прибытии обнаружил, что все королевские чиновники усердно воровали и воровали, оставив казну почти пустой. После установления фактов он принялся энергично работать над возвратом средств и наказать виновных, которые, как кажется, обычно в таких случаях, просили убежища в церквях. Один из них имел при себе определенные официальные документы, необходимые для проверки счетов, и эти Бустильо просил архиепископа заставить его сдаться.Архиепископ ответил ученым аргументом, составленным для него иезуитом, доказав, что просьба губернатора была незаконной. Бустильо вышел из себя и арестовал архиепископа, который тотчас же наложил запрет на город. Затем монахи и монахи собрались организованными группами, маршируя по улицам с распятиями и крича: «Viva la fé! Viva la Iglesia!» Они быстро собрали толпу, которую повели во дворец; двери были взломаны, губернатор и его сын были убиты, а когда архиепископ был освобожден, он принял губернаторство по совету собрания, состоящего исключительно из церковных сановников.

В этих постоянно повторяющихся конфликтах между светскими и духовными властями инквизиция не отставала, хотя в Маниле не было организованного трибунала. Филиппины были придатком к вице-королевству Новой Испании или Мексики, и Священная канцелярия Мексики просто делегировала комиссара в Маниле для выполнения его приказов и отчетов перед ним. Каким бы подчиненным ни было это положение, те, кто занимал его, считали себя выше королевских властей. Около 1650 г. комиссар-падре получил приказ арестовать и отправить в Акапулько человека, который был губернатором одного из островов и комендантом укрепленного города.Комиссар был также чиновником правительства и знал, что ему грозит опасность оскорбить губернатора колонии, если он не сообщит ему о том, что надвигается; но обязанность хранить тайну в следственных делах была важнее всех других соображений. Он незаметно вызвал своего мэра Алькаида и достаточное количество фамильяров, отплыл на остров, застал губернатора врасплох в его постели, унес его и заключил в монастырь, пока не представится возможность отправить его в Мексику.Губернатором колонии был дон Диего Факсардо, жестокий и вспыльчивый солдат, срок службы которого был постоянным конфликтом с неуправляемой юрисдикцией, находящейся под его контролем, и который знал об опасности покинуть укрепленный пост без командира, когда там почти постоянно стояли дела. война либо с голландцами, либо с туземцами. При таком высокомерном пренебрежении уважением к его должности и безопасностью страны следовало ожидать резкого взрыва гнева, однако дон Диего так полностью осознавал превосходство инквизиции, что, узнав об этом деле, он лишь упрекнул падре. мягко за то, что не дал ему шанса завоевать милости и снисхождения, обещанные за столь благочестивую работу, видя, что он счел бы величайшей удачей возможность служить альгуазилем при аресте.

Двадцать лет спустя братство августинцев Жозеф де Патернина Саманьего, в то время комиссар инквизиции, был еще смелее. Ему было приказано из Мексики взять секретные показания против губернатора колонии дона Диего де Сальседо и переслать их в Мексику для рассмотрения тамошним трибуналом. Это было все, что уполномоченный был уполномочен делать, и ему было дано особое указание не идти дальше; но августинцы поссорились с губернатором, и вся эта история, вероятно, была заговором с целью его смещения.Поэтому Фрай Патернина приступил к действиям на основании показаний, хотя судья, дон Франсиско де Монтемайор, предупредил его об отсутствии у него полномочий и о том, что такое лицо, как губернатор, не может быть арестовано без специальной цедулы от короля, переданной им. Совет инквизиции. Он составил ордер на арест, отправился в полночь во дворец с несколькими монахами и фамильярами, схватил Сальседо в его постели, сковал его наручниками и унес в монастырь августинцев, где в честь этого события позвонили в колокола.Затем он уведомил королевский двор о том, что должность губернатора вакантна и может быть заполнена, что было сделано по назначению его союзника дона Хуана Мануэля де ла Пенья. Он также издал указ, запрещающий кому бы то ни было под страхом отлучения говорить об аресте или о других его процедурах; и, чтобы внушить страх, он выдвинул обвинения против различных лиц под предлогом того, что они враждебно относятся к Священной Канцелярии. Имущество Сальседо было арестовано для выгоды участников этого дела, и он был отправлен на первом судне в Акапулько, но умер в плавании.Когда известие об этом возмущении достигло Мадрида через Фландрию, Совет Индии горько пожаловался и попросил принять меры для предотвращения повторения действий, столь опасных для безопасности колоний. Совет инквизиции спокойно ответил, что никаких новых инструкций не требуется, поскольку было достаточно положений для заполнения внезапно появившейся вакансии; Что касается Фрая Патернина, то, если бы он зашел слишком далеко, его бы должным образом поправили. Совет Индии настоял на своем, и его поддержала королева-регент.Тем временем Совет инквизиции изучил показания, данные в отношении Сальседо, объявил их несерьезными, объявил его арест недействительным и приказал вернуть его имущество наследникам, а Фрая Патернина должна была быть отправлена ​​в Испанию для суда. По дороге он умер в Акапулько, и дело было прекращено.

Успешная колонизация при такой системе была очевидной невозможностью, и неудивительно, что испанские зависимости чахли, несмотря на их бесконечный потенциал богатства и процветания.Узкая и эгоистичная политика метрополии лишала колонистов всякого стимула к напряжению; присланные из Испании чиновники обогащались, сборщики налогов забирали все лишние доходы; не было ни накопления капитала, ни продвижения. В 1736 году вице-король обширного королевства Перу, дон Хосе Армендарис, маркиз Кастель-Фуэрте, в отчете, который, согласно обычаю, он составил для указаний своего преемника, описал состояние колонии как плачевное.Испанское население было в основном сконцентрировано в Лиме; дворяне и богатые угнетали бедных; коррехидоры и священники притесняли индейцев; священники мало обращали внимания на свои религиозные обязанности, поскольку епископы не принуждали их к постоянному месту жительства, и они были оставлены леностью и распутством; судьи были продажны; и население уменьшалось. По его словам, религиозные ордена следует контролировать, а не поощрять, поскольку в Лиме насчитывается тридцать четыре монастыря, каждый из которых в среднем равен четырем в Испании, которая является самой церковной из всех земель.Он объяснил эту монашескую гипертрофию тем фактом, что у мужчин не было другой карьеры, доступной им, и женщины, следовательно, не могли найти себе мужей. Это мрачное высказывание было повторено двадцатью годами позже последующим вице-королем, доном Хосе Антонио Манто де Веласко.

Еще более удручающим является отчет, сделанный в 1772 году Франсиско Антонио Морено-и-Эскандон о состоянии «Нового Королевства Гранады», охватывающего северное побережье от Панамы до Венесуэлы, региона, изобилующего природными богатствами.По его словам, местные чиновники повсюду были равнодушны и беспечны по отношению к своим обязанностям; люди погрязли в нищете; торговля почти исчезла; капитала не хватало, и не было возможностей для его вложения; единственным источником поддержки было возделывание небольших участков земли. Каждый стремился к существованию на правительство, приобретая какую-нибудь небольшую должность. Добыча драгоценных металлов была единственным источником торговли, закупок предметов первой необходимости из-за границы и покрытия государственных расходов; но хотя рудники были такими же богатыми, как и прежде, их продукция сильно уменьшилась.Торговля с Испанией использовала только один или два корабля с зарегистрированными грузами в год от Кадиса до Картахены, откуда товары распределялись по внутренним территориям, но были настолько обременены пошлинами и расходами, что с них нельзя было получить никакой прибыли. Если бы была предоставлена ​​свобода экспорта богатых продуктов страны — какао, табака, ценных пород древесины и т. Д. — колония процветала бы; но там не было мануфактур, и на земле нельзя было хранить деньги. Миссии не достигли прогресса в христианизации индейцев в течение ста лет, поскольку миссионеры брали на себя этот долг только с целью обеспечить себе жизнь в непринужденности и праздности.

Таков результат трехсотлетней колонизации испанскими методами; и мы не можем удивляться тому, что после такого обучения освободившиеся нации столкнулись с трудностями в самоуправлении. В соответствии с предупреждением, данным их потерей, некоторые улучшения были достигнуты в островных владениях, которые не смогли сбросить ярмо, но этого было недостаточно, чтобы предотвратить хроническое недовольство и постоянно повторяющиеся попытки восстания. Испания превратила свои колонии в похороненный талант, и исполнение притчи должно произойти.

Испанский исторический контекст 16-17 веков

Литературное барокко возникло в Испании во время Золотого века испанской литературы. В это время Испания находилась под властью Габсбургов , Филиппа II, Филиппа III и Филиппа IV, которые восседали на троне до 1665 года. Всего за столетие до этого Испания достигла своего наибольшего унитарного расширения благодаря соглашениям, бракам и войнам. или дипломатические завоевания; Венгрия, Фландрия, Португалия, Германия, Сицилия и Неаполь, а также новые и богатые территории в Северной и Южной Америке были объединены под рукой Карла I Испании и V Германии.Во время его правления все народы Испанской империи должны были выучить испанский язык. Однако хорошее никогда не длилось долго, и Philips потеряла каждую территорию Испании, одну за другой, что вызвало серьезные экономические, социальные и политические проблемы для страны.

Литература барокко в Испании — исторический контекст

После богатства, испытанного во время правления старейших из Габсбургов (Карл I и Филипп II), когда у Испании были земли на всех континентах, известных человеку в то время Упадок Испании начался с приходом на испанский престол младших Габсбургов .Они делегировали всю свою власть придворным фаворитам, но не контролировали их, и мало-помалу они потеряли все, что было приобретено в предыдущие века.

Филипп III начал править после того, как великая Испанская империя начала рушиться и распадаться, а вражда с Англией и Нидерландами уже наносила ущерб стране. Герцог Лерма, фаворит двора, перевез двор в Вальядолид в 1600 году на шесть лет, прежде чем они вернули его в Мадрид. Мир с Англией был согласован и подписан в 1604 году, а в 1609 году был заключен еще один договор с Нидерландами, который продлился до 1621 года.Мавры были изгнаны из Испании в 1609 году без малейшего упоминания о важной роли, которую они сыграли в сельскохозяйственном секторе страны, который начал страдать от нехватки рабочих рук. Герцог Уседы заменил герцога Лермы в его роли, и тогда Испания была вовлечена в 30-летнюю войну, а это означало, что страна продолжала терять все больше и больше денег.

Во время правления Филиппа IV он передал власть графу герцогу Оливаресу, который пытался сохранить превосходство Испании в войне против Франции, которая началась в 1635 году, а также сохранить свой контроль над Нидерландами.Напряжение, войны и потеря денег, которые испанского общества понесло в результате Габсбургов , вскоре превратились в беспорядки в Португалии, Арагоне, Каталонии, Андалусии и Наварре. Вестфальский мирный договор, подписанный в 1648 году, означал, что Голландия стала независимой, положив конец как Тридцатилетней войне, так и Восьмидесятилетней войне; войны с французами были остановлены позже Пиренейским миром 1659 года после долгой битвы в Карибском море.

К этому времени Испания была настолько обеднена, что население тревожно сократилось, упав примерно на два миллиона человек из-за голода, эпидемий и тех, кто был убит в, казалось бы, нескончаемой войне.Более того, все в Испании начали переезжать из городов в страну, где жизнь была дешевле. Увеличение незаселенных территорий повлияло на и без того хрупкую экономику, добавив к длинному списку проблем Испании.

Карл II (1665-1700) был последним из молодых Габсбургов и был очень молод, когда унаследовал трон; всего четыре года. Благодаря этому Мариана Австрийская, мать Карла II, правила королевой-регентшей. Чарльз был хилым и болезненным мальчиком, его также называли Чарльзом II «Заколдованным», но он жил в Мадриде до 35 лет и дважды женился.К сожалению, он не оставил наследников, а остальные европейские монархи начали присматривать за его страной еще до его смерти. Войны с Францией подрывали попытки Испании возродиться и показали, что французы явно превосходят испанцев в ресурсах; это было подчеркнуто потерей Испании Португалии, которая была тяжелым ударом для страны. После смерти Карла III будущий Филипп V был назван королем, что в 1701 году уступило место Войнам за наследство.

Новая Испания 16-го века — латиноамериканские исследования

Введение

16-й век был периодом драматических перемен в Мезоамерике.Начиная с первых контактов в 1510-х годах, за которыми последовала серия кампаний вторжения, которые длились с 1519 года до второй половины века, прибытие испанцев и их африканских вспомогательных войск преобразовало регион в новое образование. Колонисты назвали это Новой Испанией. Тем не менее, несмотря на глубокие изменения во всех сферах человеческой деятельности — политическом правлении, торговле и подношениях, этнической и социальной структуре, демографии, религии и других формах культурного самовыражения — преемственность также была значительной. Мезоамерика не исчезла; скорее, она стала колониальной Мезоамерикой.После войны и эпидемии коренные народы восстановили свои сообщества и укрепили традиционно локализованное чувство идентичности. Эти сложности отражены в историографии этого места и времени. В целом, за последние полвека историческая литература сместилась с акцента на испанцев, их завоевания и их институты в Центральной Мексике к опыту коренных народов и чернокожих, социальной и культурной истории и примерам регионов за пределами центра. .Две взаимосвязанные научные школы оказали большое влияние: Новая филология, получившая известность в 1980-х и 1990-х годах; и «Новая история завоеваний», появившаяся с 1990-х годов. Оба объяснены в этой статье. Эта библиография сосредоточена на работах, изучающих период с 1520 по 1600 год, хотя многие соответствующие исследования выходят за рамки этих дат. Географические границы Новой Испании сильно менялись в колониальный период; здесь они рассматриваются как более или менее прилегающие к культурной области Мезоамерики, простирающейся от северной Мексики до Гватемалы.Эта библиография отдает предпочтение монографиям на английском языке по сравнению с диссертациями, отредактированными томами, изданиями первоисточников, статьями и исследованиями на испанском (и других языках). Это происходит из-за нехватки места и потому, что монографии являются отличным руководством для исследователей к другим темам.

Справочные материалы

Хотя существует много учебников по колониальной Латинской Америке и ряд учебников по Мексике, очень немногие из них посвящены исключительно колониальной Мексике; Альтман и др. 2002 год рекомендован здесь как учебник, который знакомит с ключевыми темами мексиканской истории XVI века.Terraciano and Sousa 2010 — это историографическое эссе, которое является эффективным дополнением к этой онлайн-библиографии. Restall 2003 подробно описывает одну научную школу в области колониальных исследований — новую филологию; историк, предположительно основавший эту школу, Джеймс Локхарт, представлен здесь в виде двух сборников эссе, которые по-разному служат историографическими ориентирами (см. Lockhart 1991 и Lockhart 1999).

• Альтман, Ида, Сара Клайн и Хуан Хавьер Пескадор. Ранняя история Большой Мексики . Река Аппер Сэдл, штат Нью-Джерси: Prentice Hall, 2002.

  Учебник, разработанный специально для студентов бакалавриата в колониальной Мексике, написанный известными учеными.

• Локхарт, Джеймс. Науа и испанцы: история и филология Центральной Мексики после завоевания . Стэнфорд, Калифорния: Stanford University Press, 1991.

  Этот сборник эссе дополняет Локхарт 1992 (цитируется в монографиях «Новой филологии») и посвящен центральной Мексике; он служит для ознакомления со многими темами колониальной мексиканской историографии 1980-х годов.

• Локхарт, Джеймс. Вещей Индии: старые и новые эссе в ранней латиноамериканской истории . Стэнфорд, Калифорния: Stanford University Press, 1999.

  Этот второй сборник имеет более широкий охват, но дополняет том 1991 года и имеет некоторое отношение к ранней колониальной Мексике.

• Рестолл, Мэтью. «История новой филологии и новой филологии в истории». Обзор латиноамериканских исследований 38.1 (февраль 2003 г.): 113–134.

  DOI: 10.1353 / lar.2003.0012

  Историографическое эссе, в котором дается определение этой научной школы до 2002 г., обсуждаются внесенные в нее исследования и предлагаются направления ее развития в будущем.

• Террачано, Кевин и Лиза Соуза. «Историография Новой Испании». В Оксфордский справочник по истории Латинской Америки . Под редакцией Хосе Мойя, 25–64. Нью-Йорк: Oxford University Press, 2010.

  Полезное и актуальное резюме того, как развивались исследования Новой Испании, представленное в виде удобочитаемого эссе, охватывающее весь колониальный период.

Пользователи без подписки не могут видеть полный контент на эта страница. Пожалуйста, подпишитесь или войдите.

Испанская школа, 16 век — Филипп II, король Испании (1527-1598)

На этом портрете неизвестного испанского художника шестнадцатого века изображен король Испании Филипп II в зрелом возрасте. По типу он похож на другие портреты короля этого периода его жизни. Хотя точная дата портрета неизвестна, вероятно, он был написан до начала 80-х годов прошлого века, после чего король обычно изображался с белыми волосами и бородой.

Филипп II правил огромной Испанской империей с 1554 года до своей смерти в 1598 году. В течение этого сорокачетырехлетнего правления Испания достигла пика своего могущества и влияния, имея территории на всех известных континентах. Описанный как имеющий «улыбку, режущую, как меч», Филип был известен как набожный и недоверчивый, с ледяным самообладанием.

Изображающий короля в трех четвертях, одетый в черный камзол с высоким воротом и узким воротником и орденом Золотого руна на черной ленте, этот портрет похож по композиции на портрет короля Софонисбы Ангисолы, датированный 1565 годом ( Музей Прадо, Мадрид) и c.Портрет 1568 года работы Алонсо Санчеса Коэльо, сейчас находится в Художественно-историческом музее в Вене.

В течение шестнадцатого и семнадцатого веков портреты испанских королей Габсбургов и королевы соответствовали определенной иконографии, основанной на идее, что монарх или монархи имеют два тела — естественное тело и политическое тело. «Естественное тело» относилось к личности Короля, которая была смертной, в то время как «Политическое тело» относилось к королю в его бессмертном состоянии как к суверенному правителю. Поскольку считалось, что царствование было назначено Богом, от царя требовалось продемонстрировать качества и добродетели — веру, надежду, милосердие, справедливость, стойкость, благоразумие и умеренность, которые были необходимы для христианского правления.На этом портрете Филиппа II, как и на других портретах этого периода, личность Короля как личности подчинена личности Политического тела. Он представлен серьезным и внимательным, одетым в простую черную одежду священника, а не в богато украшенную одежду короля, и поэтому воплощает те достоинства Веры, Умеренности и Благоразумия, которые присущи королю Габсбургов.

Застой и упадок Испании в 1600-е годы

дом | Индекс 16-17 веков

ОСТАНОВКА И ОТКЛОНЕНИЕ В ИСПАНИИ

Вымышленный испанский дворянин Дон Кихот, чрезвычайно идеалистичный и нереалистичный (проиллюстрировано Антуаном Йоханнотом)

Испано-Габсбургская империя, 1648 год, в зеленом цвете.Голландская республика, недавно получившая независимость, в красном цвете. (Викискладе)

Пока Соединенные Нидерланды росли в экономическом отношении и либерализации Испания слабела, несмотря на импорт серебра и золота из Америки. Благодаря их деятельности и торговле за рубежом социальная структура Испании в основном не изменилась. В 1600-е годы это земельная аристократия сохранил свои полномочия, и многие, если не большинство испанцев, придерживались ценностей аристократия.Считалось, что бизнес подходит только евреям, арабам и другие иностранцы. В поисках работы люди обращались к Церкви, к императорской власти. суд и правительственная бюрократия. А не буржуазный интерес в бережливости богатые растратили его на предметы роскоши ради престижа, и правители Испании Габсбургов растратили богатство, ведя войны, ради престиж и их католическая вера.

Вместо того, чтобы быть заинтересованным в балансировании своих финансовых книг, правительство короля занимался дефицитным расходом.Драгоценные металлы, собранные из Америки использовался для покупки товаров из других стран. Много кофе и табака то, что Испания забрала из Америки, она потребляла, а не продавала другим странам. Покупать товары в испанских портах выпало голландским купцам. и перевезти их куда-нибудь, в том числе к колонистам в Америку. А также англичане и французы также продавали товары колонистам в Америке.

Население Испании сократилось в результате войн и миграции в Америка.И Испания потеряла навыки евреев и арабов, изгнанных из страны. в начале 1600-х гг. Сменившие их христиане не смогли сохранить сложные ирригационные системы и другие особенности того, что было очень продуктивное мавританское земледелие. В основном сельское хозяйство Испании находилось в руках имений, принадлежавших аристократии и храм. Это были отсутствующие домовладельцы, которых больше интересовал престиж. чем сельскохозяйственное производство. Их посредники ссужали землю небольшими участками. издольщикам или арендаторам на короткий срок, оставляя тех, кто обрабатывал землю без стимула к развитию сельского хозяйства.Испания стала более зависимой от импорта пшеница и другие зерновые из-за границы. И многие крестьяне Испании попали в долги пеонаж.

Дворянство Испании составляло одну десятую ее населения. Они потратили часть их удача стремилась к государственной должности, а в правительстве, как говорят, тридцать паразитов на каждого человека, честно выполнявшего свой рабочий день. Несколько из дворянство поддерживало таможенные барьеры как источник дохода, облагая налогом торговлю и взвинчивание цен. Правительство облагало бедным работающим налогом больше, чем оно богачи, в то время как праздные, бродяги и уволенные солдаты кишели в города и об императорском дворе.Урожай в северных и Центральную Испанию собрали французские рабочие, выполнявшие работу, которую испанцы предпочли не делать этого и забрать свои деньги с собой во Францию. Торговля и промышленность в Мадриде французами, около 40 000 человек, которые утверждали, что они фламандцы или бургундцы. а не французов, чтобы избежать особого налога, наложенного на французов.