На моде: Быть на моде | это… Что такое Быть на моде?

автор: alexxlab

Содержание

На моде | Молодежный информационно-развлекательный журнал

Разнообразные субкультуры всегда были популярны среди подростков: в 40-50-х это были так называемые «стиляги», в 60-х было популярно движение хиппи, а в 70-х и 80-х на улицах нередко встречались панки и готы. Сегодня молодёжь также имеет желание выделяться, только теперь юноши и девушки делают это не через яркую и броскую одежду, а через логотипы производителя на ней.

Они называют себя офниками или кежуалами, а отличить их можно по чёрным футболкам с разными надписями, камуфляжу, подворотам на штанах, и, как мы уже говорили – разнообразной трендовой одежде, в простонародье называемой «топовым шмотом». Главным их отличительным знаком является нашивка-компас – эмблема компании «Stone Island».

Молодые офники и кежуалы от безделья довольно часто подходят к другим парням на улицах родного города. Делают это не с целью завести друзей, а затем, чтобы те «пояснили за шмот».

Офники – околофутбольщики. Это в основном фанаты футбола, которые ходят на матчи, собираясь огромными компаниями, частенько устраивают «стрелки». Среди них есть так называемые «правые» и «левые». Одни носят «фашистский шмот», а другие являются противниками данной одежды, и между ними происходят постоянные конфликты.

Но не только между ними происходят разборки. Те, кто хоть как-то относят себя к офникам или кежуалам, могут спокойно подойти к любому и запросить «за шмот».  Здесь причина уже другая: когда всем хочется одеваться «модно», но не хватает на это средств, люди покупают подделки трендовой одежды, что очень злит офников: считается, что, если носишь «паль» (так они называют поддельную одежду) – не уважаешь их субкультуру.

В нашей школе тоже есть ребята, которые ходят в трендовой одежде, с подворотами и прочей атрибутикой, присущей офникам и кежуалам. Я решила спросить некоторых из них, относят ли они себя к тому или иному движению или просто стараются быть «на моде».

«Да, мы считаем себя офниками, но никто из нас не относит себя ни к правым, ни к левым. Политика – штука сложная, а ведь нам просто нравится ходить на футбол, болеть за свои команды. За «палёнки» не бьём, хотя, по-честному, иногда можем из-за скуки что-нибудь да отобрать из таких вещей», – это сказал мне один из учеников старших классов нашей школы. Что ж, поверим на слово.

Но есть и другие вопросы: почему же тогда некоторые члены этой субкультуры так агрессивно настроены, что готовы устраивать драки из-за нашивки на куртке, и как можно огородить подростка от такого общества?

На эти вопросы нам ответил детский психолог:

«Здесь тоже всё просто: каждый подросток выбирает свой способ самовыражения: кто-то самовыражается через хобби, участие в различных соревнованиях, кто-то делает это через свой внешний вид: одежду, цвет волос, пирсинг, тату и т.д., а иногда подростки начинают самоутверждаться через других подростков, точнее – путём унижения своих ровесников. Добавьте к этому желание быть как все, частью какой-либо группы или наоборот – страстное желание выделиться из толпы – и вы получите огромное количество субкультур, подобных офникам и кежуалам.

Еще одним фактором выбора пути самовыражения у подростков является семья. Чаще всего именно от неё и от определённых ценностей в ней зависит, какое именно направление в самовыражении ребёнок выберет. Если в семье всегда спокойная и тёплая атмосфера, когда ребёнок знает, что родители всегда его поддержат, ему попросту не нужен будет такой негативный способ самореализации. Так что избежать возникновения таких движений можно непосредственно общаясь с самими детьми и их родителями».

Ну, а мы Вам советуем держаться от таких компаний подальше, ведь лучше огородить себя от лишних неприятностей, не так ли? А если Вам пришлось столкнуться с данным явлением, например, к вам подошли и «запросили за шмот», советуем быстро ретироваться от недоброжелателей и жить спокойной жизнью без драк и приключений.

субкультура

офники

кежуалы

компас

up

Проголосовали 14 пользователей.

Автор: 

Чекменёва-Смолева Елизавета

Высокие отношения: как современное искусство влияет на моду

Встреча моды с искусством вряд ли закончилась бы «мэтчем» на первом свидании. Но благодаря совместным усилиям художников и дизайнеров, модных домов и музеев ситуация изменилась: бренды вдохновляются произведениями искусства, а художники создают это искусство специально для новых коллекций. Forbes Life рассказывает, как два мира стали настолько близки друг к другу

Художник должен быть голодным» — такое романтизированное представление о профессии сегодня уходит в прошлое. В новом мире художник должен быть немного аналитиком, маркетологом и, пожалуй, селф-коучем. В том числе и для того, чтобы понимать, кому из модных домов и брендов можно доверить нести свое доброе имя и творческий посыл в массы. Дизайнер, возглавляющий дом, по сути, тот же художник. Но встроенность в корпоративную систему, с одной стороны, делает его не cтоль уязвимым к колебаниям рынка, а с другой — ограничивает в возможностях высказывания и в диапазоне выразительных средств. Представить себе Александра Ванга или Марка Джейкобса, которые в творческом порыве забывают о дедлайнах, довольно сложно.

Расписание модных недель, даже с поправкой на ковидную реальность, не оставляет времени для рефлексии и поисков себя — отправиться на раскопки под палящим греческим солнцем или засесть в библиотеке с грудой книг и архивных материалов может позволить себе лишь тот, кому не нужно демонстрировать квартальные показатели. В сложных отношениях художник — дизайнер последнему отводится роль заботливого куратора, который не только стоит с таймером за спиной у творца, но и помогает клиентам начать свою коллекцию с «голубых фишек».


[[{«fid»:»382933″,»view_mode»:»default»,»fields»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Сотрудничество Uniqlo c Лувром.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»},»type»:»media»,»field_deltas»:{«1»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Сотрудничество Uniqlo c Лувром.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»}},»attributes»:{«alt»:»Сотрудничество Uniqlo c Лувром. «,»title»:»DR»,»class»:»media-element file-default»,»data-delta»:»1″}}]]

Арт-инвестиции

Если смотреть на предметы искусства и моды как на объекты инвестирования, очевидно, что первые обладают флером уникальности, а вторые, даже если на бирке присутствует порядковый номер и имя художника, созданы прежде всего в практических целях. Но в последние годы границы стираются: дизайнеры выпускают коллекции, которые просятся в залы MoMA, а художники — тиражные работы и коллаборации с брендами. Все смешалось в модных домах и музеях. Гиганты фешен-индустрии переманивают менеджеров из серьезных арт-институций (можно вспомнить недавнее назначение бывшего CEO галереи Serpentine Яны Пил глобальным директором по искусству и культуре Chanel), а музеи придумывают и поддерживают проекты, которые доводят экскурсоводов до обморока. Впрочем, сегодня слова «коллаборация» и «мерч» звучат в устах последних столь же естественно, как «лессировка» и «кракелюры».

Даже Лувр не смог сопротивляться набирающим силу трендам и открыл свои двери сначала для съемочной команды клипа Джей Зи и Бейонсе, а затем и для представителей масс-маркета: в этом году в Uniqlo выпустили в рамках четырехлетней программы сотрудничества с музеем коллекцию, которая «призвана стереть границы между искусством и модой и продемонстрировать разнообразие женщин посредством принтов с работами из собрания Лувра»: в качестве ролевых моделей — Мона Лиза и Одалиска.

Агенты совриска: почему молодые коллекционеры инвестируют в современное искусство

Создается впечатление, что все усилия модного истеблишмента в последние полвека были направлены на уравнение прав представителей двух миров — искусства и моды. В то время как художники размышляли над телесностью (перформанс Cut a Piece Йоко Оно) и критиковали общество потребления (видеоработа Martha Rosler Reads Vogue Марты Рослер), дизайнеры штудировали учебники истории искусства и делали все возможное, чтобы попасть не только на полки значимых универмагов, но и в музейные стены. Движение #MeeToo со стороны фешен-сообщества возглавила Анна Винтур, перенявшая эстафетную палочку и пост распорядительницы бала MET Gala у Дианы Вриланд и поставившая знак равенства между походом в музей и выходом на подиум. Ужин в поддержку Метрополитен-музея и Института костюма впервые состоялся в 1948 году. Для того чтобы попасть на него, желающим было необходимо заплатить всего $30. Сегодня в ответ на вопрос о том, как оказаться на MET Gala, Google выдает 10 вариантов — от «стать попечителем музея» (то есть потратить сумму, в тысячу раз превышающую стартовую цену) до «быть дочерью Анны Винтур». Если ни один из них вам не подходит, остается довольствоваться выставкой, ради которой все и затевается.


[[{«fid»:»382935″,»view_mode»:»default»,»fields»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Ужин в поддержку Метрополитен-музея и института костюма в 2018 году.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»Getty Images»,»external_url»:»»},»type»:»media»,»field_deltas»:{«2»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Ужин в поддержку Метрополитен-музея и института костюма в 2018 году.

«,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»Getty Images»,»external_url»:»»}},»attributes»:{«alt»:»Ужин в поддержку Метрополитен-музея и института костюма в 2018 году.»,»title»:»Getty Images»,»class»:»media-element file-default»,»data-delta»:»2″}}]]

Главные экспонаты

Появлением модных артефактов в музеях мы обязаны интересу к истории. Сначала парадные костюмы прошлых правителей демонстрировали во дворцах, затем для них стали выделять залы в музеях: в XIX веке появились музеи декоративно-прикладного искусства, а следом — первые музеи моды. Последнее звено — художественные институции, организованные модными домами с просветительскими целями. Пожалуй, самый показательный пример — Фонд Prada, который появился в 1995 году, когда, по словам Миуччи Прады, она ничего не знала об искусстве. Конечно, это преувеличение: девушка из хорошей семьи, изучавшая труды радикальных философов в Миланском университете, не могла оставаться в стороне от культурных процессов.

Впрочем, хороший вкус никогда не подводит, в том числе и при выборе куратора. Первая выставка Аниша Капура, организованная фондом, нашла отклик и у клиентов дома, и у арт-критиков. А проект Элмгрина и Драгсета — бутик Prada Marfa — до сих пор служит примером идеально выстроенной коллаборации. Хотя прошло уже 15 лет с установки инсталляции в техасской пустыне, утомленные туристы до сих пор заглядывают сюда в надежде на шопинг.


[[{«fid»:»382937″,»view_mode»:»default»,»fields»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Фонд Prada в Милане.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»Bas Princen / Предоставлено Fondazione Prada»,»external_url»:»»},»type»:»media»,»field_deltas»:{«3»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Фонд Prada в Милане.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»Bas Princen / Предоставлено Fondazione Prada»,»external_url»:»»}},»attributes»:{«alt»:»Фонд Prada в Милане.

«,»title»:»Bas Princen / Предоставлено Fondazione Prada»,»class»:»media-element file-default»,»data-delta»:»3″}}]]

Левый марш и культурный террор: как заброшенный завод во Франции стал Меккой художников

Открывшийся не так давно Фонд Louis Vuitton в Париже с впечатляющей коллекцией и выставочной программой созвучен бренду и его богатой истории. Оказалось, что говорить об искусстве со своими клиентами можно при помощи не только работ Рубенса и Ван Гога на сумках (за это ироничное высказывание о высокой моде и высоком же искусстве скажем спасибо художнику Джеффу Кунсу), но и классических выставок «с участием» тех же художников. Еще одна важная площадка для взаимодействия — ярмарки современного искусства, к которым модные дома традиционно готовят выход тематических коллекций и арт-проекты. Пандемия внесла коррективы в их расписание, но даже в отсутствие международных рейсов и привычной программы Art Basel Miami Beach в Fendi не стали менять планы и презентовали новое оформление бутика в Дизайн-дистрикте, а также коллекцию, созданную совместно с художницей Сарой Коулман.

Помимо светящихся в темноте сумок с узнаваемым, но будто прошедшим через психоделический опыт принтом (кажется, что сумка перенеслась из Вудстока сразу в высокотехнологичное будущее), в нее вошли стулья и кресла из старых вещей Fendi.


[[{«fid»:»382939″,»view_mode»:»default»,»fields»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Светящиеся в темноте сумки Fendi созданы совместно с художницей Сарой Коулман.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»},»type»:»media»,»field_deltas»:{«4»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Светящиеся в темноте сумки Fendi созданы совместно с художницей Сарой Коулман.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»}},»attributes»:{«alt»:»Светящиеся в темноте сумки Fendi созданы совместно с художницей Сарой Коулман.»,»title»:»DR»,»class»:»media-element file-default»,»data-delta»:»4″}}]]

Давняя дружба

Ни один разговор о дружбе между искусством и модой не обходится без упоминания платья Эльзы Скиапарелли с гигантским лобстером, нарисованным Сальвадором Дали, и коллекции Ива Сен-Лорана по мотивам работ Мондриана.

Нередко их ставят в один ряд, разделяя лишь хронологическими рамками. Но между ними есть одно ключевое различие: если Дали непосредственно сотрудничал с дизайнером, то Сен-Лоран использовал работу голландского абстракциониста для реализации своих творческих замыслов. Поэтому слово «коллаборация» в последнем случае не совсем верно, но его обаяние настолько велико, что сегодня степень участия художника становится не важна. Коллаборация — это и принт Леонардо да Винчи на футболке, и сложносочиненная мужская коллекция Dior осень-зима — 2021 с участием художника Питера Дойга. Кристиан Диор и сам пришел в моду из искусства: прежде чем основать собственный дом, он владел галереей. Дойг увидел в приглашении креативного директора Dior Кима Джонса знак: несколько лет назад он сам курировал выставку в Берлине, для которой отобрал пару портретов художника Кристиана Берара, на их обратной стороне была подпись «Коллекция Кристиана Диора».


[[{«fid»:»382921″,»view_mode»:»default»,»fields»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Мужская коллекция Dior осень-зима — 2021 с участием художника Питера Дойга. «,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»},»type»:»media»,»field_deltas»:{«5»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Мужская коллекция Dior осень-зима — 2021 с участием художника Питера Дойга.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»}},»attributes»:{«alt»:»Мужская коллекция Dior осень-зима — 2021 с участием художника Питера Дойга.»,»title»:»DR»,»class»:»media-element file-default»,»data-delta»:»5″}}]]

Штаб-квартира для Christian Dior: как превратить устаревшее здание в модный офис

О тесном переплетении мира моды и искусства не понаслышке знает и художница Рита Аккерман: «Мои ровесники, выпускники арт-школ, в 1990-е были больше увлечены модой, нежели искусством. Их можно было понять: тогда в фешен-кругах были слышны действительно сильные и громкие голоса… Но потом ситуация изменилась, на первый план вышли бренды и лейблы, а мода превратилась в неповоротливую корпоративную машину. Кажется, сейчас люди снова начали использовать одежду как способ говорить о важном, и это заставляет нас искать новые точки соприкосновения». Ее участие в работе над коллекцией Chloe осень-зима — 2020 вместе с креативным директором дома Наташей Рамсей-Леви служит наглядной иллюстрацией: нежные платья с принтами — не столько о женской хрупкости, сколько о силе, в том числе и силе совместного высказывания.


[[{«fid»:»382923″,»view_mode»:»default»,»fields»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Chloe осень-зима — 2020 вместе с креативным директором дома Наташей Рамсей-Леви.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»},»type»:»media»,»field_deltas»:{«6»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Chloe осень-зима — 2020 вместе с креативным директором дома Наташей Рамсей-Леви.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»}},»attributes»:{«alt»:»Chloe осень-зима — 2020 вместе с креативным директором дома Наташей Рамсей-Леви. «,»title»:»DR»,»class»:»media-element file-default»,»data-delta»:»6″}}]]

Наглядное пособие

Чтобы начать разбираться в искусстве, теперь необязательно ходить в музей или на курсы искусствоведения. По сумкам Lady Dior можно изучать работы актуальных художников: в прошлом году в рамках проекта Dior Lady Art свою версию культовой модели представила российская арт-группа Recycle. В Louis Vuitton задали высокую планку, начиная с коллекции весна-лето — 2008, когда Марк Джейкобс пригласил к участию Ричарда Принса (наряду с коллекцией в учебники по истории моды вошел и показ с моделями-медсестрами, оформленный Принсом).


[[{«fid»:»382925″,»view_mode»:»default»,»fields»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Сумка Lady Dior в версии российской арт-группы Recycle.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»},»type»:»media»,»field_deltas»:{«8»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Сумка Lady Dior в версии российской арт-группы Recycle. «,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»}},»attributes»:{«alt»:»Сумка Lady Dior в версии российской арт-группы Recycle.»,»title»:»DR»,»class»:»media-element file-default»,»data-delta»:»8″}}]]

В этом году тема урока истории искусств — «Творчество Урса Фишера», демонстрационный материал — сумки Artycapucines с искаженной монограммой, платья, платки и «цифровой контент». Подход Ива Сен-Лорана породил не меньше последователей. Из недавних примеров — рисунки Жан-Мишеля Баскии на сумках Coach и тропические принты Кена Прайса, которые апроприировал креативный директор Loewe Джонатан Андерсон, разместив их не только на сумках, кошельках, худи и рубашках, но и на керамических тарелках. Полноценно презентовать капсульную коллекцию не получилось ни на Неделе дизайна в Милане, ни во время Design Miami, но в ожидании открытия границ и путешествий клиентам было достаточно онлайн-шопинга.


[[{«fid»:»382929″,»view_mode»:»default»,»fields»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Принты Кена Прайса в коллекции Loewe. / Рисунки Жан-Мишеля Баскии на сумках Coach.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»},»type»:»media»,»field_deltas»:{«7»:{«format»:»default»,»alignment»:»»,»field_file_image_alt_text[und][0][value]»:»Принты Кена Прайса в коллекции Loewe. / Рисунки Жан-Мишеля Баскии на сумках Coach.»,»field_file_image_title_text[und][0][value]»:»DR»,»external_url»:»»}},»attributes»:{«alt»:»Принты Кена Прайса в коллекции Loewe. / Рисунки Жан-Мишеля Баскии на сумках Coach.»,»title»:»DR»,»class»:»media-element file-default»,»data-delta»:»7″}}]]

Вынужденный переход в сеть и поиск новых форматов общения с аудиторией стали катализатором куда более интенсивного сотрудничества дизайнеров и художников. Прежде всего речь идет о показах, ставших главной площадкой для творческих экспериментов. Так, для работы над показом мужской коллекции весна-лето — 2021 Hermès объединил усилия с французским художником и режиссером Сирилом Тестом, который проводит для нас экскурсию за кулисами модного шоу. Теперь для того чтобы попасть в первый ряд, совсем необязательно быть главным редактором американского Vogue. Художники лишают мир моды элитарности и иллюзорности, а дизайнеры помогают художникам стать по-хорошему модными. Проводить демаркационную линию и навешивать ярлыки сегодня так же бессмысленно, как и спорить о том, улыбается ли нам Мона Лиза. С футболки, которая стоит столько же, сколько и входной билет в Лувр, — вероятнее всего, да.

Ближе к телу: как мода пришла на помощь искусству

5 фото

Power Dressing: анализ влияния политики на моду

Перейти к основному содержанию

Журнал

Иллюстрация Кристины Цимпель

«Есть ДЕСЯТИЛЕТИЯ, когда ничего не происходит, и бывают недели, когда происходят десятилетия». Знаменитая цитата Ленина вызывает острый резонанс в 2020 году, на фоне глобальной пандемии, унесшей жизни сотен тысяч людей, и непрекращающихся протестов, вызванных смертью Бреонны Тейлор и Джорджа Флойда и расстрелом Джейкоба Блейка. Границы закрыты, миллионы безработных, разрушены целые отрасли. Тем временем грядут самые странные и, возможно, самые важные президентские выборы в американской истории.

Какое отношение все это имеет к моде?

Все, получается. Мода — это глобальный бизнес стоимостью 2,5 триллиона долларов, в котором работало более 1,8 миллиона человек только в Соединенных Штатах, прежде чем COVID-19 достиг наших берегов. Его прикосновение простирается от звездного царства красной ковровой дорожки до потогонных мастерских, расположенных так далеко, как Бангладеш, и так близко, как Лос-Анджелес. По некоторым оценкам, на долю отрасли приходится до 10 процентов ежегодных глобальных выбросов углерода. Мода также вызывает в воображении мечты общества, бросает вызов его нормам и отражает то, что оно думает о себе. И все же вопрос остается: Может ли мода быть политической? На что должен быть правильный ответ: Разве не всегда? В средние века законы о роскоши запрещали простолюдинам одеваться выше своего положения; во время Французской революции санкюлотки носили прочные брюки как знак гордости рабочего класса. Ближе к нашей эпохе «Черные пантеры» использовали одежду как для захвата власти, так и для сопротивления ей, приняв униформу из кожаных курток и беретов, чтобы обозначить свое замещение в качестве контрполицейской силы — в то время как в «Жадности хорошо» 19Элегантные костюмы и юбки-пуфы 80-х сублимировали рейгановский корпоративный триумф. Примеров такого переплетения бесчисленное множество.

«Мода служит зеркалом нашего времени, поэтому она по своей сути политична», — отмечает Эндрю Болтон, Венди Ю, куратор Института костюма в Метрополитен-музее. «Он использовался для выражения патриотических, националистических и пропагандистских тенденций, а также сложных вопросов, связанных с классом, расой, этнической принадлежностью, полом и сексуальностью». Что радикально сегодня, продолжает Болтон, так это то, как общественное сознание и забота об окружающей среде информируют моду: дизайнеры во всем мире, будь то независимые стартапы или всемирно известные дома, включают политику на каждом уровне своих брендов, начиная с фантазий. на взлетно-посадочной полосе до основ производства коллекций. Эти дизайнеры не просто шьют одежду — вместе с активистами и организаторами они делают 9 вещей.0021 изменение. И это выгодно.

1900-е годы:  

Борьба за право голоса началась с женского избирательного движения.

Фото: Heritage Images

«Каждый выбор, который вы сделаете как компания, повлияет на мир», — говорит Марин Серр, один из дизайнеров, находящихся в авангарде новой волны моды. «Что вы делаете, как вы это делаете, как вы говорите о том, что вы сделали — для меня все — это политика».

«Думаю, теперь люди понимают: политика не бинарна», — говорит Вирджил Абло из Louis Vuitton и Off-White. «Мы находимся в этой системе и во всех ее проявлениях. Есть политика в вашем телефоне и политика на вашей улице. И, да, есть политика вашей одежды».

Под «бинарным» Абло имеет в виду партийный раскол Америки, поляризацию республиканцев и демократов, Fox News и MSNBC, на которую ссылается большинство людей, когда говорят о политике. Но, как он отмечает, сторонник — это только один элемент политики, а «политика вашей одежды» сегодня может означать все, что угодно, от покупки одной из футболок Off-White с надписью «Я поддерживаю молодых чернокожих бизнесменов». организация по борьбе с насилием с применением огнестрельного оружия Chicago CRED — вообще ничего не покупать из стремления к устойчивому развитию. Политика в области моды может означать подписание петиции #PayUp, запущенной организацией Remake после сообщений о том, что бренды ограничивают фабрики после COVID, оставляя и без того уязвимых работников швейной промышленности в беде; это может означать ношение черного платья на вручении «Золотого глобуса» в поддержку Time’s Up или одевание, подтверждающее гендерную идентичность — все это означает: политика моды — в глазах смотрящего. Но они есть, признанные или нет.

«Я не собираюсь выкрикивать свое мнение, но очевидно, что моя работа связана с разговорами о расах, классах и справедливости», — объясняет Сэмюэл Росс, дизайнер британского бренда мужской одежды A-Cold-Wall*, финалист конкурса 2018 года. престижная премия LVMH. «С помощью внешнего вида и ощущения от моей одежды я пытаюсь передать то, что мода часто упускает из виду». Росс указывает на детство, проведенное частично в лондонских муниципальных поместьях с бруталистическими строениями из литого бетона; превращая этот опыт во что-то вдохновляющее, он подтверждает достоинство бедняков и людей из рабочего класса, живущих сегодня в многоквартирных домах.

Тем временем Серр думает о климате. Она посвящает не менее 50 процентов своей коллекции одежды, изготовленной из переработанных материалов, — например, создает гладкое платье из винтажных свитеров Fair Isle, доставленных из Нидерландов, — и ее текущая коллекция представляет собой новые сообщества, возникающие, как фениксы, из горящего мира. Это тема надежды и единства, которая также отражена в логотипе Serre в виде полумесяца, прославившегося благодаря его появлению в фильме Бейонсе Black Is King . «Это древний символ — он пересекает Восток и Запад; вы видите это в арабской культуре и в греческом языке. Любой может узнать себя в этом логотипе, и вы можете присвоить его, как и я, потому что это совершенно бесплатно».

1940-е годы:  

Жесткая экономия — и после.

Фотография Ли Миллер в военной одежде в 1941 году.

Фото: Ли Миллер

Роскошный послевоенный New Look Кристиана Диора 1947 года.

Фото: AP/Shutterstock

Луна Серра служит ответным ударом на этнонационализм — если вы решите интерпретировать это таким образом. Символика неоднозначна по замыслу. Многообещающая британская футболка Мартины Роуз более прямолинейна: с изображением мультяшного клоуна, выходящего из круга звезд флага ЕС, рубашка дебютировала как часть весенней коллекции 2020 года, которую Роуз показала как раз в тот момент, когда Великобритания мчалась к Brexit. «На мой взгляд, — говорит Роуз, — мода в отсутствие мнений и аргументов — это просто… товар».

Мария Грация Кьюри, похоже, согласна. Взяв бразды правления Dior в 2016 году, она открыла свой первый показ заявлением о намерениях, напечатав название эссе Чимаманды Нгози Адичи «Мы все должны быть феминистками» на футболках, разосланных по подиуму, наряду с образами, которые подчеркнуто обновили эстетические коды модной одежды. дом, построенный на женственности основателя New Look Кристиана Диора. «Декларирование моего — и моего дома — желания отойти от стереотипа о женщинах путем интеграции феминистских идей — это способ сохранить актуальность наследия Dior», — объясняет Кьюри. «На данном этапе быть феминисткой должно быть по умолчанию».

Феминизм, плюрализм, экологическое и классовое сознание: такие дизайнеры, как Росс, Роуз, Серр и Кьюри, присоединяются к решающим дебатам. Однако для Вирджильды Ромеро Васкес пересечение моды и политики является вопросом жизни и смерти. Мать четверых детей, начавшая работать на швейных фабриках Лос-Анджелеса, когда она приехала из Гватемалы 19 лет назад, и до сих пор зарабатывающая всего около 300 долларов в неделю, 29 июля Ромеро Васкес с нетерпением ждала результатов голосования комитета по труду Ассамблеи Калифорнии по этому вопросу. СБ-1399, законопроект, который устранит систему сдельной оплаты, которая позволяет фабрикам в штате платить канализации значительно ниже минимальной заработной платы. Ромеро Васкес также выздоравливала от симптомов, связанных с COVID, и собиралась работать в маленьком душном здании, где, по ее словам, часто бывает слишком жарко, чтобы носить маску. «У нас работало 40 человек, — говорит она, — и семеро из нас заразились вирусом, но вернулись только шестеро — другой скончался». (SB-1399 также включает положения, возлагающие на бренды юридическую ответственность за плохие условия на фабриках, с которыми они заключили субподряд для производства своей одежды. для популярного бренда быстрой моды с послами знаменитостей. Между тем, она описывает пространство как кишащее крысами и говорит, что грызуны часто мочатся и испражняются на одежду. «Я не знаю, почему люди думают, что они получают чистые вещи от грязное место», — говорит она.)

Вопросы эксплуатации рабочей силы в цепочке поставок модной одежды — в частности, у брендов быстрой моды — остались в тени более блестящих разговоров о том, что мы носим и почему. Но точно так же, как вспышки коронавируса на швейных фабриках в Лос-Анджелесе вызвали взрыв этим летом по всей Южной Калифорнии, трудовой вопрос в конечном итоге затрагивает все и всех в отрасли. — Как же так? — спрашивает Ливия Ферт, соучредитель и креативный директор консалтинговой компании Eco-Age, активно выступающая за более этичную цепочку поставок. «Неважно, во что ты одет, кто-то их сделал. Вы знаете, кто? И как? Новейшая форма политической моды — уметь рассказать эту историю».

1960-е годы:  

Выражение радикализма

 Ян Роуз Касмир преподносит хризантему солдатам во время антивьетнамского протеста в 1967 году.

Фото: Marc Riboud / Fonds Marc Riboud

Анджела Дэвис и восхождение Black Power бросили вызов системному расизму, и борьба продолжается до сих пор.

Фото: Архивы CSU/Коллекция Эверетта/Bridgeman Images

Брючные костюмы Ива Сен-Лорана 1967 года предложили новую идею освобождения.

Бохо-шик в стиле Vogue , 1968 год.

Фото: Морис Хогенбум

Вопросы о рабочей силе уместны, если вы спрашиваете, была ли профеминистская футболка на манекене витрины сделана женщиной в потогонной мастерской, или сравниваете пост в Instagram, посвященный Black Lives Matter. с его послужным списком разнообразия в найме. Или, как это сделала Кьюри для показа круиза Dior 2020, вы ответите на вопрос, прославляя традиционное мастерство, сотрудничая со студией Uniwax из Кот-д’Ивуара для создания выразительных интерпретаций туаль-де-жуи.

Все это является необходимой частью зарождающегося движения за подотчетность — raison d’être, которое объединяет все, от кампаний экоактивистов за прозрачность воздействия климата и отходов до призывов к культурному присвоению (например, когда активистка Селин Семан бросила вызов Серру на ее использование исламских изображений на масках, похожих на бурки), до таких инициатив, как 15 Percent Pledge, запущенных этим летом основателем Brother Vellies Авророй Джеймс, чтобы обязать розничных продавцов увеличивать свои запасы за счет предприятий, принадлежащих чернокожим. Разговоры и пустые жесты просто не помогут. «Дайте немного денег, опубликуйте черный квадрат в Instagram, а затем вернитесь к обычным делам — это начало ощущаться как большой пиар-ход, как будто восстание было всего лишь временной вспышкой», — говорит стилист Лоу Роуч о заявлениях корпоративной солидарности. выпущенный на фоне протестов Black Lives Matter в июне. «Это больно», — добавляет он. — Это меня сильно ранило.

Роуч, который работает с такими звездами, как Зендая и Селин Дион, говорит, что требование ответственности распространяется на знаменитостей и влиятельных лиц. «Вы не можете просто опубликовать свое фото в футболке BLM — людям это нравится; они будут появляться в ваших комментариях, например: «Что вы на самом деле сделали для движения — и вообще, кто сделал эту рубашку?»

«Смотрите, публикация этих селфи помогает нормализовать ранее радикальные концепции», — говорит Април Уильямс, доцент кафедры коммуникаций и медиа Мичиганского университета и научный сотрудник Центра Интернета и общества имени Беркмана Кляйна при Гарвардском университете. «Я не отрицаю ничего из этого, но я беспокоюсь, что люди переоценивают его силу. Если вы на самом деле не занимаетесь проблемами, все, что вы делаете, — это выступаете».

Распространение политики в перфоманс, конечно же, представляет собой постоянную опасность, когда мода берет верх. Другая заключается в том, что политика сама по себе становится «модной» и, таким образом, подвержена метаболизму тенденций моды. «Что происходит, когда проблема становится неактуальной?» — спрашивает писательница и активистка Наоми Кляйн, чья основополагающая книга 2000 года « Без логотипа: нацеливание на бренд-хулиганов » предвосхищает многие разговоры об ответственности, вновь возникающие сейчас. «Это неизбежно происходит, потому что моде нужна новизна, а движениям нужна новизна.0021 время. » Как указывает Кляйн, борьба за права рабочих строилась десятилетиями, продвигаясь в тандеме с глобализацией цепочек поставок, и за все это время фундаментальное требование — право на объединение в профсоюзы — не изменилось. «Это меняет правила игры», — говорит Кляйн. «Рабочие всегда являются лучшими защитниками самих себя, независимо от того, идет ли речь о неоплачиваемой сверхурочной работе или небезопасных условиях. Хитрость заключается в том, — добавляет она, — как заставить бренды соблюдать это право?»

1970-е:  

Вторая волна феминизма, отстаиваемая такими активистками, как Глория Стайнем, дала женщинам возможность переосмыслить то, как они одеваются на работу.

Глория Стайнем с поэтессой Майей Энджелоу.

Фото: Getty Images. Фото: Артур Элгорт

ОДИН СПОСОБ убедиться, что вы можете «рассказать историю» своего гардероба, как выразился Ферт, — это знать, кто шьет вашу одежду. Дизайнер, управляющий независимым брендом небольшого размера, сохраняет за собой гораздо больший прямой контроль над своими операциями, чем руководители фирм массового производства с бесчисленными дочерними компаниями и акционерами, зацикленными на доходах. Она способна, как доказывает Рэйчел Коми, привести свой бизнес в соответствие со своими ценностями.

Приверженец нью-йоркской модной сцены, Коми помогла возглавить кастинг без учета возраста, расы и размера и старалась сделать свой бренд как можно более устойчивым. Когда этим летом она написала подробное письмо в поддержку Black Lives Matter, она сделала один поразительно очевидный вывод: она дает своим (разнообразным) сотрудникам оплачиваемый отпуск для голосования — и другие компании тоже должны это делать. «Я никогда не думал о таких вещах, как попытки сократить количество отходов в качестве политического .0022, — говорит она. «Более того, я чувствую, что должен быть ответственным — это мое имя на этикетке, верно?»

Хотя одежда и аксессуары Коми продаются более чем в 100 магазинах по всему миру, расширение лейбла было постепенным, и амбиции Коми были направлены больше на повышение лояльности клиентов в ее творческой нише, чем на достижение статуса модной суперзвезды — и многие молодые дизайнеры, похоже, подражая ей. В разгар летних протестов дизайнеры некоторых из самых шумных нью-йоркских лейблов — например, Eckhaus Latta и Jonathan Cohen — присоединились к Коми, пожертвовав часть своих доходов организациям, поддерживающим Black Lives Matter. Не говоря уже о том, что из-за COVID их собственная прибыль была подорвана. (Это не беспрецедентно: во время 19Во время рецессии 1990 года нью-йоркские дизайнеры объединились для проведения трехдневного Седьмого базара по распродаже, чтобы собрать деньги на борьбу со СПИДом.)

Другие новые бренды сознательно структурировали свой бизнес, чтобы отдавать. Lidia May, линия роскошных изделий из кожи, базирующаяся в Бангладеш, была основана Мэй Янг и Рашидом Ханом с явной целью «поднять местное сообщество производителей», как выразился Ян, работая с массовой организацией в Дакке по обучению женщин. в более высокооплачиваемых навыках, таких как вышивка, и найме их для изготовления филигранных украшений на сумках бренда. (Полное раскрытие информации: я состою в консультативном совете Lidia May. ) «Мы хотели бы служить моделью, которую могут копировать другие бренды», — говорит Хан. «Большинство компаний приезжают в Дакку за дешевой заработной платой; что произойдет, если вместо этого они начнут инвестировать в это сообщество?»

По словам Доротеи Бауманн-Поли, директора Женевского центра бизнеса и прав человека, такое мышление уже проникает в более крупные бренды. Она цитирует французскую фирму Decathlon, которая берет на себя долгосрочные обязательства перед своими поставщиками и сотрудничает с ними в разработке бизнес-моделей, позволяющих процветать как бренду, так и работникам. «Сообразительные компании, — говорит Бауманн-Паули, — видят надпись на стене: вам лучше привести свою практику в соответствие с тем, что это молодое поколение потребителей сочтет законным».

1980-е годы:  

Мантра десятилетия «Жадность — это хорошо» была воплощена в богатстве юбок-пуфов и эффектной одежды.

Модель Эли Данн в струящейся юбке из шелковой тафты от Christian Lacroix для Patou в Vogue, 1987.

Фото: François Halard

Синди Кроуфорд демонстрирует свои могучие плечи (Луи Дель’Олио для Anne Klein) в Vogue , 1987.

Фото: Билл Кинг

Здоровье планеты — одна из забот, которые тяготят умы этих потребителей. В ней 2019 г.книга Fashionopolis: Цена быстрой моды и будущее одежды, Дана Томас отмечает, что в 2018 году средний американский покупатель купил 68 предметов одежды — более одного предмета одежды в неделю. Это вопрос курицы и яйца, увеличили ли компании производство, чтобы удовлетворить явно ненасытный аппетит потребителей к новым вещам, или этот аппетит был подогрет огромным увеличением предлагаемых товаров (одна только Zara производит около 450 миллионов предметов одежды каждый год) — но следующий вопрос тот же: Что мы собираемся делать со всем этим ?

Покупка секонд-хенда — это один из ответов. Поколение Z стекается к таким приложениям, как Depop, которые позволяют им экономить в шкафах своих сверстников, и источники из отчета McKinsey за 2019 год предсказывают, что рынок перепродажи через десятилетие может быть больше, чем рынок быстрой моды — обнадеживающая перспектива, если вы беспокоятся о миллионах тонн одежды, ежегодно выбрасываемой на свалки. Другие ответы включают апсайклинг — извлечение волокон из тканей для создания новых — и «регенерацию», как Марин Серр называет свой инновационный метод повторного изготовления старой одежды и текстиля.

Честно говоря, немного странно писать об опасностях перепроизводства и чрезмерного потребления модной одежды, когда в разгар COVID заказы отменяются, магазины разоряются, а покупатели сокращают расходы. Но в какой-то момент глобальная машина моды снова начнет вращаться, и индустрия должна будет решить, нужно ли ей вращаться так же быстро и яростно, как раньше. Многие дизайнеры говорят «нет»: Дрис Ван Нотен, Эрдем Моралиоглу и Тори Берч входят в число тех, кто в мае подписал «Открытое письмо индустрии моды», в котором настаивает на коллективном замедлении темпов роста, с меньшим количеством коллекций и доставкой одежды в соответствии с модой. сезона, для которого они были произведены.

Для покупателей это означает меньше скидок и больше накоплений на красивую одежду — забытая привычка, к которой мы все можем вернуться. И поскольку дизайнеры переориентируются на более целеустремленные вещи с более длительным жизненным циклом, ожидается, что высокая мода продолжит процесс, начавшийся революцией в уличной одежде, творчески переосмысливая основные предметы и отказываясь от идеи, что каждая новая коллекция должна стирать предыдущую. Вы уже можете увидеть этот подход на подиуме Gucci, где Алессандро Микеле со временем развивает идеи и мотивы — подумайте о его непочтительном подходе к логотипу GG или о его постоянном романе с неуклюжим шикарным брючным костюмом, образ, который он продвигает как гендерно-нейтральный. Новизна ради новизны из ; what’s in — это счастливая мода, предназначенная для всех, независимо от размера, расы или пола. «Задача моды, — как недавно выразился Демна Гвасалия из Balenciaga, — состоит в том, чтобы вызвать волнение у человека, который ее носит. Мои предстоящие сезоны полны света, даже несмотря на то, что мы находимся в этой глубокой яме ужасных вещей. Благодаря работе, которую мы делаем, мы можем говорить об этой надежде — свете в конце туннеля». То, что вскоре мальчики, идущие по подиуму с такими милыми сумками Hello Kitty (как они недавно сделали в Balenciaga), станет нормальным явлением, является частью долгосрочного процесса перераспределения приоритетов, выкристаллизовавшегося из-за пандемии, как говорят дизайнеры. подумайте о том, что имеет значение — красоте, качестве, аутентичности — и отбросьте то, что не имеет значения. «У нас есть момент, чтобы остановиться и переоценить», — отмечает Клейн. «Давайте воспользуемся этим».

1990-е:  

Выходите на улицы: ACT-UP боролись за людей, живущих с ВИЧ и СПИДом, а гранж, антитеза глянца 80-х, появился на подиуме Perry Ellis в 1992 году.

Photo : Дэн Лекка

ТРИДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД, незадолго до падения Берлинской стены, Фрэнсис Фукуяма опубликовал статью под названием «Конец истории». Предвидя крах Советского Союза, а вместе с ним и коммунизм советского типа, который парировал с западным капитализмом в борьбе за мировое господство, Фукуяма утверждал, что все великие политические дебаты уже улажены и что в будущем «политика» будет вопросом возни. Мышление Фукуямы во многих отношениях было зашоренным, но его анализ помогает объяснить, почему в течение последних 30 лет большая часть того, чем занималась мода, состояла из циклического повторения старинных идей в постоянно растущем потоке. Если нам всем кажется, что все уже сказано и сделано, зачем даже пытаться сказать или сделать что-то новое? Марк Джейкобс запечатлел этот дух времени в своей гранж-коллекции для Perry Ellis, показанной в 1992 на пике ликования после окончания холодной войны, с его эстетикой комиссионного магазина, предвещающей эпоху моды, основанную на повторении и подделке.

Исключением из этого правила является творческая искра, зажженная разнообразием, что вполне логично: когда мир завершен — когда больше некуда идти — «шок нового» создается аутсайдерами, пробивающимися внутрь. Чтобы увидеть эту динамику в действии, достаточно взглянуть на разрушительное влияние гендерного несоответствия на моду, но вы можете увидеть это и в более мягких провокациях Оливье Рустена. Приближаясь к 10 годам у руля Balmain, Рустен поставил перед собой цель расширить значение слова «французскость».

«Прогуляйтесь по улицам Парижа, это огромная смесь — но вы не видите, что это отражается на образе la Parisienne », — говорит он, ссылаясь на стереотип белой, состоятельной дамы. -городок. «Это закрытая эстетика — она говорит людям: Вы не принадлежите », — продолжает Рустен. «Хотим ли мы, чтобы эта старая идея продолжалась еще 50 лет? Или мы хотим сказать что-то новое, о чем и должна быть мода?»

В июле Рустен отметил 75-летие Balmain показом своей кутюрной коллекции на лодке, путешествующей по Сене. Презентация включала в себя силуэты из архивов дома — ретрит, который Рустен позиционировал как прорыв. «Показываю публике: Вот и я, первый чернокожий руководитель одного из первых французских домов моды. Это был мой протест.

2000-е годы:

Первая леди Мишель Обама руководила и одевалась целенаправленно, вдохновляя женщин своим выбором – модным или нет.

Миссис Обама в платье J. Crew, Vogue , 2009.

Фото: Энни Лейбовиц

Большинство дизайнеров и творческих людей, опрошенных для этой истории, чернокожие, как и стилист Лоу Роуч. Каждый из них создает свою собственную версию моды и модной политики, как и Керби Жан-Реймонд из Pyer Moss, который ошеломил индустрию, открыв свое весеннее шоу 2016 года 12-минутным видео о жестокости полиции; провидец Hood By Air Шейн Оливер, чье недавнее возвращение было встречено с энтузиазмом; Телфар Клеменс, известный своим сотрудничеством с White Castle; междисциплинарный минималист Грейс Уэльс Боннер; Амака Осакве, основательница нигерийской компании Maki Oh, чье соанье выглядит с использованием местных техник и считает Мишель Обаму своей поклонницей; Тайлер Митчелл, фотограф и режиссер, недавно подписал контракт с креативным агентством UTA. Призывы к большему разнообразию в моде усилились после протестов BLM; цель этого очень сокращенного списка — показать, что для индустрии моды включение — это не обязательство, а возможность.

«Чем больше чернокожих творцов, тем больше историй, больше идей», — утверждает Абло, объясняя, почему в последнее время он посвятил немало времени сбору средств для стипендиального фонда, который будет отправлять темнокожих студентов в ведущие школы моды. «Как индустрия, мы должны найти способы привлечь людей из сообщества, что сложно, когда стажировки не оплачиваются, а найм во многом зависит от того, кого вы знаете или кого знает ваша семья». (Также трудно, когда компании не создают инклюзивную рабочую среду, мог бы добавить Абло — проблема, которую решает другая новая инициатива, Black in Fashion Council, соучредителями которой являются публицист Сандрин Чарльз и Teen Vogue Редактор Линдси Пиплс Вагнер, был запущен по адресу.)

Больше разнообразия в индустрии моды — это хорошо на первый взгляд. Но важно иметь ясное представление о том, что не сделает , то есть вылечит болезнь цепочки поставок. В течение многих лет вопросы экономической справедливости здесь — узко определяемые как право на потребление — и право работников швейной промышленности на получение прожиточного минимума противопоставлялись друг другу, как будто настаивать на последнем равносильно тому, чтобы говорить о низкодоходных Американцы не заслуживают стильной одежды. Это ложный выбор: бедным и ненадежным американцам не нужен доступ к дешевым одноразовым товарам — им нужно деньги. Они находятся в том же затруднительном положении, что и рабочие швейной промышленности, поскольку экономические последствия пандемии обнажили их. Когда речь идет о неравенстве, деньги являются и проблемой, и решением. Остальное шум.

2010-е:

Дизайн как активизм.

Впечатляющая документация истории чернокожих на весеннем шоу Керби Джин-Реймонда Пайера Мосса 2019 года в Уиксвилле в Бруклине.

Фото: Девин Дойл

Коллекция Burberry’s Pride осень 2018.

Мартина Роуз считает, что благодаря COVID мы теперь внезапно снова живем с будущим. Конец истории закончился в тот момент, когда шестерни мира остановились, «выпустив разрыв в ткани реальности», как она выразилась. «Похоже, что после стольких лет возни с гранями знакомого может появиться что-то действительно новое». Она указывает на движения, возникшие в предшествующие моменты разрыва, такие как восстание дадаизма из пепла Первой мировой войны или контркультура хиппи, бросающая вызов обществу, которое породило войну во Вьетнаме.

Росс из A-Cold-Wall* более осторожен. «Я думаю, что COVID выявил разговоры, которые велись под землей», — предполагает он. «Я не верю, что это означает, что мы получим полную социальную перезагрузку, но это создало пространство для вопросов. Мы можем увидеть систему сейчас — и принять решение развивать ее в более гуманном направлении. Это делает работу дизайнера захватывающей, — добавляет он, — потому что вы можете помочь изменить ситуацию».

Эта смена не будет результатом одних выборов. Возможно, это даже не работа одного поколения. Но работа начинается сегодня, и мода может сыграть ключевую роль в том, чтобы использовать свой гений для создания мечты, чтобы помочь людям представить, что будет дальше. «Давайте примем перемены», — говорит Рустен. «Так вы делаете новую историю».

Читать Подробнее

  • вечеринки

    Met Gala Themes на протяжении многих лет: Оглядывается назад на многие первые понедельники в мае

  • Shaws-Shows

    KARL L LAGE станет выставкой Института костюма весны 2023 года в Музее искусств Метрополитен0264

  • Модные шоу

    «Никто не приветствуется»: Kanye West на Yzy, Париж и его три этапа в моде

    • 99999999999999999999999999999999999999999999999999999999999999999999999N99999999

Мода — The New York Times

Реклама

Продолжить чтение основной истории

Основные моменты

  1. Photocreditnatalia Mantini для The New York Times
    1. Photocreditalia Mantini для The New York Times

      Larry Davidi Davidi Davidi Davidi Davidi Davidi Davidi Davidi Davidi Davidi Davidi Davidi Davidi Davidintalia. Эмануэль. Кендалл Дженнер и Хейли Бибер носили ее сумки. Кто такая Сара Штаудингер?

      Джессика Теста

    2. ФотоЛелани Фостер для The New York Times

      расстегнутый

      Что происходит, когда сталкиваются бренды и искусство? Или история Александра Маккуина и Адама Пендлтона.

      Ванесса Фридман

    3. PhotoCredit Paco Freire/SOPA Images/LightRocket via Getty Images

      Поклонники Канье Уэста думают, что делать дальше.

      Мэдисон Мэлоун Кирхер

    4. ФотоМарк Зоммерфельд для The New York Times

      Блокнот критика

      J. Crew был важным источником стиля, пока не перестал им быть. После банкротства бренд сделал ставку на бренд Supreme Брендона Бабензиена, который сделает волшебство уличной одежды массовым явлением.

      Гай Требей

    1. PhotoCreditJonathan Leibson/Getty Images Северная Америка

      Немецкий гигант спортивной одежды стал последней компанией, разорвавшей отношения с г-ном Уэстом, теперь известным как Ye, после его антисемитских высказываний. Ожидается, что прекращение партнерства повредит прибыли компании.

      Мелисса Эдди, Ванесса Фридман и Майкл Дж. де ла Мерсед.

    2. Фото: Джейми Ли Тэте для The New York Times. в равной мере.

      Автор Max Berlinger

    3. ASK Vanessa

      PhotoCreditSteve Rapport/Getty Images

      Читатель, пытающийся развить личный стиль с помощью одежды, задается вопросом, с чего начать.

      Автор: Ванесса Фридман

    4. Фото: Нина Вестервельт для The New York Times

      Антисемитские выпады и провокации художницы, ныне известной как Йе, подняли вопрос о том, сколько оскорбительного поведения компании готовы терпеть от проверенного источника дохода.

      Бен Сисарио, Ванесса Фридман, Джессика Теста и Эллен Бэрри

    5. ФотоАдам Кац Синдинг

      Новая «обнаженка» обеспечивает форму самоудовлетворения и силы для всех типов телосложения.

      Ванесса Фридман

    Реклама

    Продолжить чтение основного сюжета

    Подробнее в Unbuttoned ›
    1. ФотоСтивен Мейзел/British Vogue старый.

      Ванесса Фридман

    2. PhotoCreditMeta

      Баленсиага и Том Браун. Мета открывает новый магазин модной одежды для метавселенной. Стоит ли делать покупки?

      Ванесса Фридман

    3. PhotoCreditRahman Hassani/LightRocket, via Getty Images

      Когда-то бренды класса люкс были заведомо не склонны к спорам, но до сих пор не вынесен вердикт о том, навредило ли дело г-на Деппа или помогло ли оно продажам.

      Ванесса Фридман

    4. ФотоКредит Мэдди МакГарви для The New York Times

      Кандидат от Демократической партии Пенсильвании в Сенат перевернул дресс-код для избрания. Как он повлияет на всеобщие выборы?

      Автор: Ванесса Фридман

    5. PhotoCreditPool Photos

      Честность, респектабельность, искренность — аргумент в пользу одежды.

      Автор: Ванесса Фридман

    Еще в разделе Уход за собой ›
    1. PhotoCreditFrancesco Ciccolella

      Закрыть глаза и сосредоточиться на дыхании может быть трудно для тех, кто легко отвлекается. Но это возможно.

      By A.C. Shilton

    2. PhotoCreditLucy Jones

      Эксперты делятся советами по отстаиванию своих интересов в медицинских учреждениях.

      Автор Christina Caron

    3. PhotoCreditZeloot

      Движение в социальных сетях, вдохновленное рэпершей Megan Thee Stallion, наносит ответный удар стражам красоты.

      Даня Иссави

    4. Фото Джона Премоша для The New York Times

      В перенасыщенном мире велнеса компания выдвинулась на передний план благодаря обильной рекламе в подкастах и ​​сети влиятельных лиц.

      By Becky Hughes

    5. PhotoCreditKelsey McClellan для The New York Times

      При оценке вероятности того, что данный прием пищи, закуска или напиток может нанести вред здоровью ваших зубов, эксперты говорят, что необходимо учитывать два основных момента.

      Автор Ханна Сео

    Реклама

    Продолжить чтение основной статьи

    Подробнее в Потребление: как мы покупаем, эксплуатируем и повторно используем. ›
    1. PhotoCreditLisa Maree Williams for The New York Times

      Три молодые женщины-покупатели из трех стран рассказывают о том, что они покупают, где они это покупают и почему.

      Элизабет Патон, Тейлор Лоренц и Изабелла Квай

    2. ФотоДжессика Понс для The New York Times

      Интернет-магазин производит быструю моду для элиты Instagram. То, как сделаны многие из его предметов одежды, гораздо менее гламурно.

      Натали Китроефф

    3. Фото: Кемаль Джуфри для The New York Times

      Швеи по всему миру производят все, от роскошных сумок до леггинсов быстрой моды. Вот некоторые из их историй.

      Автор: Санам Яр

    4. Фото: Фабеха Монир для The New York Times

      Шведский ритейлер теперь сообщает покупателям, где произведен почти каждый предмет одежды, который он продает. Этого достаточно?

      Элизабет Патон и Сапна Махешвари

    5. Фото Винсента Талло для The New York Times

      Мы слишком много делаем и слишком много покупаем. Но, возможно, есть способ не тратить слишком много. У старьевщика из Бруклина есть идея.

      By Vanessa Friedman

    Еще в коллекциях Подиумной моды ›
    1. PhotoCreditGio Staiano/Nowfashion

      Посмотрите образы из коллекции Louis Vuitton: Fall 2020.

    2. ФотоЭлизабет Панталео/Nowfashion

      Посмотрите образы из коллекции Miu Miu: Fall 2020.

    3. PhotoCreditGio Staiano/Nowfashion

      Посмотрите образы из коллекции Yeezy Season 8: Fall 2020.

    4. ФотоЭлизабет Панталео/Nowfashion

      Посмотрите образы из коллекции Chanel: осень 2020.

    5. ФотоКредитДжио Стайано/Nowfashion

      Посмотрите образы из коллекции Alexander McQueen Fall 2020.

    Реклама

    Продолжить чтение основного материала

    Подробнее в На подиуме ›
    1. PhotoCreditMolly SJ Lowe

      Каждую неделю модный директор The Times и главный модный критик будут отвечать на вопросы о моде — для мужчин или женщин — в нашем новом модный бюллетень.

    2. PhotoCredit

      Только что состоялся первый «показ высокой моды полностью из дома» с участием известных моделей и дизайнеров. Одежда была меньше всего.

      Автор: Ванесса Фридман

    3. PhotoCreditDoug Mills/The New York Times

      Конгрессмены в белом. Мелания Трамп в Dolce & Gabbana. Может ли кто-нибудь отказаться от рассылки сообщений о моде?

      Ванесса Фридман

    4. PhotoCreditA J Mast для The New York Times

      На Суперкубке она доказала, что фраза «одевайся по возрасту» больше не имеет смысла.

      Ванесса Фридман

    5. PhotoCreditMike Blake/Reuters

      Она тоже выиграла красную дорожку.

      Ванесса Фридман

    Подробнее в Skin Deep ›
    1. PhotoCreditEric Helgas для The New York Times

      Это веселее, но легко использовать не по назначению.

      Джессика Шиффер

    2. ФотоЧелси Кавано для The New York Times

      Теперь, когда маски сняты, вот несколько простых приемов, которые вы можете использовать, чтобы приукрасить свое лицо.

      Рэйчел Фелдер

    3. PhotoCredit

      Это не то, что вы помните.

      Кристен Бейтман

    4. PhotoCreditFatinha Ramos

      Будет ли введение инъекций в 20-30 лет делать вас старше? Объяснение профилактического ботокса.

      Джессика Шиффер

    5. PhotoCreditChloe Zola

      Когда дело доходит до чистой красоты, «естественность» не всегда лучше. Вот что безопасно и полезно, а чего лучше избегать.

      Джессика Шиффер

    Реклама

    Продолжить чтение основной статьи

    Подробнее в Ювелирные изделия ›
    1. PhotoCreditVittorio Zunino Celotto/Getty Images

      Небольшие независимые участники подчеркивают свои сильные стороны на кинофестивале.

      By Milena Lazazzera

    2. PhotoCreditEnrico Celotto

      В итальянском районе Виченца ведущие ювелиры привносят жару в стиль, напоминающий 1980-е и 1990-е, и красочные акценты.

      Эми Эллиотт

    3. ФотоСерена Браун для The New York Times

      Эмефа Коул впервые представила свои смелые скульптурные украшения на ярмарке ремесел. Теперь она берет на себя новую роль в Музее Виктории и Альберта в Лондоне.

      Аннабель Дэвидсон

    4. PhotoCreditRosa van der Wal

      Все больше крупных и мелких ювелиров используют драгоценные металлы, извлеченные из электронных отходов.

      Джессика Бампус

    5. PhotoCredit@jkimdee

      Инфлюенсеры говорят, что им нравится этот опыт, но они не зарабатывают много денег на своих усилиях.

      Мелани Абрамс

    Подробнее о часах ›
    1. PhotoCreditFranco Cappellari/REDA&CO/Universal Images Group, via Getty Images

      Вдохновленные окружающим миром, бренды создают дизайны, посвященные особым пейзажам.

      Виктория Гомельски

    2. PhotoCredit

      «Мы сделали достаточно» часов из нержавеющей стали, сказал президент бренда. Вот и решил взять новый Ref. 5811 элитный.

      Виктория Гомельски

    3. PhotoCredit

      Все говорят о Nautilus, Royal Oak и Daytona, выдающихся моделях 1960-х и 70-х годов. Но что дальше?

      Андерс Модиг

    4. PhotoCreditSebastian Kahnert/picture Alliance, через Getty Images

      Постановление теперь требует, чтобы местные бренды обеспечивали, чтобы не менее 50 процентов «добавленной стоимости» часов создавалось в городе.

      Пенелопа Колстон

    5. Фото Дмитрия Костюкова для The New York Times

      Трое часовщиков, которые познакомились в студенческие годы, теперь вместе чинят и ремонтируют часы.

      Вивиан Морелли

    Реклама

    Продолжить чтение основной истории

    1. Tie-Dye: от стильного к традиционному

      В этом сезоне текстильная техника снова привлекла внимание знаменитостей, но она всегда была частью искусства в таких странах, как Нигерия и Япония.

      Мелани Абрамс

    2. Чайницы, которые служат поколениям

      «Люди возвращают 100-летние чайницы, чтобы починить их и продолжать ими пользоваться». И Кайкадо делает свою работу.

      Вивиан Морелли

    3. Корейское свадебное «Большое платье» будет восстановлено

      Пожертвование от RM, фронтмена BTS, оплачивает работу над платьем 19-го века.

      Мелани Абрамс

    4. В Лондоне типография, достойная королевы

      Barnard & Westwood, напечатавшая программу похорон Елизаветы II, часто выполняет заказы для членов королевской семьи.

      Рэйчел Фелдер

    5. В Неаполе продолжается традиция производства перчаток

      Большинство перчаток в настоящее время изготавливаются с помощью машин, но Omega по-прежнему производит их с участием человека.

      Автор Roberto Salomone

    6. Хотите оправу для очков из окаменелого коралла?

      Дуэт матери и сына, управляющий E.B. Мейровиц в Лондоне был бы рад услужить.

      Рэйчел Гаррахан

    7. Британская компания по производству красок объединяет новые усилия по защите окружающей среды

      Недовольная идеей сжигать ненужную краску, Литтл Грин находит способ смешать ее для новой линейки продуктов.

Похожие записи

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *