Что такое панк? Философия панка
Вопрос «что такое панк» — противоречивый, заезженный и не имеющий ответа. Напишу несколько слов, чтобы высказать мнение, как я это понимаю, и чтобы не поднимать больше тему ни в онлайне, ни в офлайне. Материал состоит из цитат любимых статей и книг.
Чем панк не является
Чем панк точно не является: это не мода, не определённый стиль одежды, не проходящая фаза бунта на коленях против родителей, не новейшее «крутое течение или особый стиль музыки; деле это идея, которая ведет по жизни и придает ей смысл.
Панк-сообщество существует, чтобы поддерживать и воплощать в жизнь эту идею через музыку, искусство, фэнзины и другие средства выражения личной творческой силы.
И что это за идея?
Думай самостоятельно, будь самим собой, не просто принимай то, что дает тебе общество, создавай свои собственные правила, живи своей собственной жизнью.
Панк это выражение индивидуальности, которая приходит к нам по мере того, как мы взрослеем и получаем способность мыслить и задавать вопросы.
Три определения панка
Что же все-таки такое панк? Есть три более или менее устоявшихся определения панка. Все они представляют собой значимые мнения, которые, к тому же, верны:
- Панк — это молодёжное течение, «кучка молодых людей с забавными причёсками, несущих псевдополитическую чушь и исторгающих из себя либеральные философские теории, о которых они почти ничего или совсем ничего не знают».
- Панк — это внутренний бунт и стремление к переменам. Например: шестнадцатилетний молодой человек красит волосы в светлый цвет, бросает вызов обществу, живет в дешёвой съёмной комнате, не очень хорошо, но самостоятельно; молодой человек — получатель социального пособия, которому правительство платит, чтобы он не ввязывался в неприятности, и который на своё ежемесячное пособие снимает студию для репетиций; молодой человек — корпоративный лакей, который увольняется с работы, чтобы стать менеджером группы прыщавых подростков.
- Панк — это грозный голос сопротивления, своя собственная музыка, свой образ жизни, своё сообщество и своя культура, движение на основе любви и надежды на то, что однажды, в конце концов, на Земле будет достигнут мир. Свобода — это то, что создаётся каждый день, и от всех нас зависит, сбудется ли она.
Панки сами устраивают концерты, проводят демонстрации и участвуют в них, выпускают записи, издают книги и фэнзины, организуют системы дистрибьюции своей продукции, открывают музыкальные магазины, распространяют литературу, устраивают бойкоты, занимаются политической деятельностью. Панк-рок является мощнейшей силой, объединяющей массу людей по всему миру, независимо от их возраста, пола, цвета кожи и формы щупалец, образуя тем самым, огромное, постоянно растущее сообщество — UNITY. Именно UNITY делает возможным развитие панк-культуры.
Книга «Философия панка»
Прочтите одну из лучших книг по теме — Крейг О’Хара «Философия панка: больше, чем шум».
Скачать или читать онлайн
Впервые издана в 1992 в Штатах, и это единственная работа такого рода. Перевод осуществлён с дополненного переиздания 1999 года. «Философия панка» повествует об основных идеях современной панк/хардкор сцены, с небольшим уклоном в американcкие реалии.
✋
Субкультура панки: «дети помойки»
История возникновения и развития
Слово «punk» имеет длинную историю. Ещё Уильям Шекспир называл так дешёвых проституток в своей пьесе «Мера за меру». Затем значение слова немного изменилось, и уже в 20 веке панки – это заключённые. Позже слово «punk» приобрело ещё один смысл: «грязь», «отбросы».
В отличие от многих других субкультур, идейные границы которых определены не так чётко, панк стал именно той культурой, которая явно нашла и отразила свою индивидуальность, заявляя миру: «Мы не похожи на других, и нам это жутко нравится!». Изначально панк представлял собой контркультуру, развившуюся в целое контркультурное движение.
Отличие контркультуры от молодежной субкультуры — противостояние политике и обществу в целом и отрицание всего, что их окружает. По большому счёту, первым русским панком можно назвать Евгения Базарова, героя романа Ивана Сергеевича Тургенева «Отцы и дети»: именно он первым начал отрицать всё самое важное для русского человека: Бога, семью, любовь, существующий государственный строй, даже самые минимальные потребности человека. Первые панки – как западные, так и советские – были теми же самыми нигилистами, плюющими на все общепринятые ценности. Они задавали свой «беспорядочный порядок».
Поначалу деятельность американских панков не выходила за границы клубных вечеринок. Они не занимались дебошами и вели себя очень даже приличо: практиковлись в музыке и авангардистской литературе – символизме, футуризме. В общем, как писали о них тогда американские СМИ: «Интеллигенция развлекается, ничего страшного». Так все и думали, пока буря панк-рока не накрыла Лондон в 1976 году.
Песня «Anarchy in The UK» группы Sex Pistols стала гимном всех панков
Официальной точкой отсчета дерзкой субкультуры считается 22 октября 1976 года, когда вышел первый панк-сингл «New Rose» группы The Damned.
Полтора месяца спустя, команда Sex Pistols выпустила песню «Anarchy In The UK». Весной и летом того года в Лондоне появляются всё новые и новые панк-бэнды, играющие энергичную и шумную музыку и заводя толпу своим, мягко говоря, нескромным поведением на сцене. Чуть позже, в середине 1970-х, эта городская культура пришла в СССР вместе с песнями отцов-основателей панка: Sex Pistols и Ramones, которые черпали вдохновение из творчества крайне популярных десятилетием раньше The Beatles и The Rolling Stones. Последние, кстати, задали стиль панк-сообществу не только в музыке, но и в одежде.
Группы Sex Pistols и Ramones стали основателями и символами панк-движения
На сцене панки выбирают агрессивный и вызывающий, а порой даже вульгарный стиль поведения, что и дало толчок к созданию особенного мировоззрения панков: критическое отношение ко всему, что их окружает. Панки стремятся к свободе и полной независимости, пропагандируюя принципы «не продаваться», «полагаться на самого себя» (DIY — Do it yourself — Сделай сам).
Немаловажную роль в формировании панка играет Игги Поп, солист группы The Stooges, известный своими многочисленными выходками на сцене. Именно он задал стиль поведения панков на сцене. Игги Поп стал родоначальником прыжка со сцены в толпу, или «стейдж дайвинга». Но это было только начало: музыканта рвало прямо на сцене, он резал себе грудь бритвой, а заканчивал концерт расстегнутой ширинкой. После этого в ходе концертов The Stooges Игги, традиционно выступавший с обнаженным торсом, часто наносил себе увечья, оскорблял зрителей, раздевался полностью и прыгал в толпу со сцены.
Советские панки
Впервые советские панки услышали о первых западных из обличительных статей в газетах Советского Союза и сюжетов советской передачи «Международная панорама», но вместо того, чтобы повиноваться тоталитарному персту и начать их презирать — выбрали в качестве идеала. Вот она – сущность «тру панка».
«Панки хой!» — Такие возгласы можно было услышать везде и всюду в 80-х годах прошлого столетия на просторах Советского союза.
Именно тогда это приветствие панков пришло в русский язык из английского.
Кстати, есть несколько версий появления этого возгласа: по одной из них, русское «Хой!» берёт свои истоки от английского «Oi!», которое служило приветствием для кокни (уроженцы Лондона из средних и низших социальных слоёв). В конце 1970-х годов этим словом Гарри Бушелл, журналист музыкального журнала «Sounds», назвал направление панк-рока, которое провозглашало возврат к «истинным, пролетарским корням», пропагандировало активное противоборство власти и обществу. Когда это слово перешло в русский язык, к нему добавилась буква «х», что звучало очень неоднозначно и дерзко, потому что напоминало одно известное всем русское бранное слово.
По другой версии, слово «хой» образовалось от английского «oi-oi-oi». Эти возгласы звучали в песнях скинхедов в 70-х, что в итоге стало поводом для создания нового стиля: «ой», или «стрит-панк». Позже кричать «ой» стали уже все, кому не лень — чаще всего в хоровых подпевках.
Первые возгласы «ХОЙ» на русской панк-сцене появились у Егора Летова (лидер группы «Гражданская оборона»).
Панк = хиппи + много агрессии
Панк стал неординарным ответом на кризис хиппи-движения и на «обмякшую» музыку того времени, отошедшую от энергии и ритма традиционного рок-н-ролла.
Себя они называли «детьми помойки» в противовес хиппи — «детям цветов».
Мировоззрение панков довольно близко к хипповскому однако, если идея хиппи укладывается в лозунг «Долой деньги, мир и так бесконечно прекрасен!», то у панков это скорее «Мир все равно отвратителен, так что ему уже ничего не поможет». Панки, в отличие от хиппи, довольно агрессивны, и по политическим взглядам считаются анархистами (с легкой руки «Sex pistols», выпустивших культовый сингл «Anarchy in the UK»).
Внешний вид
Лук панков всегда эпатирует: яркие неестественные цвета волос, ирокезы, выбритые виски, много лака, чтобы волосы стояли торчком. Моду на ирокезы, кстати, ввела британская панк-группа The Exploited.
Рваные джинсы с цепями, заправленные в тяжёлые ботинки Dr. Martens и кеды Converse. Манеру носить кеды начала группа Ramones, а они переняли её у мексиканской шпаны — латиносов. Кожаная куртка-косуха была заимствована панками как атрибут байкеров из 50-х, когда мотоцикл и рок-н-ролл были неотделимы друг от друга.
Панк-рок фестивали
При относительном многообразии панк-рок фестивалей все они продолжают своё существование не более двух-трёх лет. На них собирается не более 150 участников. А проводятся панк-фесты по большей части в лесу или на заброшенных заводах — минимум удобства, зато сколько драйва и впечатлений: «Тройка-фест», «Варнак-фест», «Горизонталь», «Hellsummer fest»,«Интересная панк-эстетитка», Boyscout Fest.
В основном же панки собираются на гигах панк-рок групп – концертах без сидячих мест с возможностью моша и слэма.
Панки на гиге.
Stage dive
Панки сегодня
Большинство сегодняшних приверженцев субкультуры панков заявляют, что пришли к ней благодаря творчеству «лёгких» поп-панк-бэндов: Sum41, Simple Plan, Blink 182, Fall Out Boy. Даже если сравнить их песни с песнями тех же самых представителей поп-панк творчества Ramones, песни первых звучат куда более мягко и попсово. Также поп-панк отличается отсутствием политической направленности, свойственной панк-року в первую очередь, а также общим позитивным направлением.
Сегодня панк как контркультура больше не существует: теперь это стопроцентная молодёжная субкультура, ведь образ жизни, поведение, политические взгляды панков не стоят в оппозиции по отношению к существующей социальной системе, политическому строю или морально-нравственным ценностям. Внешний вид панков сейчас стал лишь данью уходящей моде.
Возможно, сегодня сама культура панка практически перестала существовать в том виде, в каком, она появилась.
Однако вместе с этим она породила большое количество новых движений. Примерно с начала 2000-х в мире начали появляться некие «пост-панки». Нельзя сказать, что они следуют идеям 80-90-х, так как старые идеи неактуальны сейчас, но и нельзя сказать, что они и полностью безыдейные. Пост-панк продолжает развиваться, и ещё никто не знает, что будет с этим перерождающимся социальным явлением завтра.
Панк-культура
Этот стиль музыки и жизни вызывает ожесточённые споры и по сей день. Одни считают, что это — бунт против общества, другие видят в нём развлечение, третьим это представляется скопищем не умеющих играть на инструментах клоунов.
Сама формула панк-рока выработалась в районе 1974 — 1975 годов, хотя истоки стиля надо искать лет на десять раньше, в творчестве таких групп, как Sonics, Seeds, Count 5, 13th Floor Elevators, Standells, Q-65 и Troggs, имя подобным группам — легион. Это они выработали основные опоры стиля — «сплошной», прямой ритм 4\4, основанный на rhytm & blues и rock’n’roll, простой рисунок ритм-гитары, минимальное соло, часто дополненное органом, что создавало плотный звук, если брать те времена.
Эту формацию называют «гаражным роком», так как большинство групп репетировало в гаражах. В районе 1967 года волна психоделических экспериментов накрыла рок-пространство США и Европы, и большинство групп данного потока распалось или перешло на другую музыку. Возрождение «гаража» состоялось в районе 1976 года, когда многие панки вспомнили, откуда начался их стиль. Группы класса Fuzztones, Chesterfield Kings, Miracle Workers и им подобных были не дворовыми подражателями модных групп наподобие тех же Seeds или Troggs — они ставили себя, как контркультуру, противостоящую «искусственному» звуку поп-групп нашего времени.
В районе 1967 года ряд групп в США (МС5, Stooges, Velvet Underground) начал эксперименты с простым и агрессивным гибридом хард-рока и «гаража», на которые накладывались агрессивные тексты, и всё это сопровождало вызывающие шоу с революционными лозунгами и нападениями на публику или самоистязаниями. Сейчас этот стиль называют «прото-панком», и сюда ставят ряд более поздних групп (Modern Lovers, Dictators, Dils, Avengers, Neon Boys), соединивших необузданный протест и агрессивный звук с авангардным подходом и замашками интеллектуальной элиты.
Оформление этой сцены закончилось к 1971-72 годам, когда в Нью-Йорке публика в клубах «Max’s Cansas City» и «CBGB’s» стала собираться и обмениваться музыкальным и литературным опытом. Сразу надо сказать, что не все группы этого потока имеют прямое отношение к панку (здесь можно упомянуть Blondie, Talking Heads, Devo), точнее их отношение к этому стилю сложно определить точно.
Именно классическую формулу панка вывели Ramones — предельно простой ритм, минимальная мелодия, жёсткий звук, тексты из разряда уличной жизни, чёрного юмора и личных переживаний, и, очень редко — по-настоящему социально ориентированные. Внешний вид Ramones стал образцом для основной массы панков — кожаные куртки Harley Davidson, поношенные или просто рваные джинсы, короткая, не очень ухоженная стрижка, старые кеды. Этот стиль немного варьируется, но от него обычно отталкиваются те, кто считает себя панками.
Многие сейчас скажут: *«А как же Sex Pistols? И потом, разве панки не ставят себе цветные „ирокезы“ и не утыкают свои лохмотья булавками?»*
И это тоже.
Только это — немного другая культура панка, английская, хоть и является её прототипом американец Ричард Хелл из Neon Boys, также игравший в Television и Void-Oids. А она была гибридной — ведь на концерты приходили скинхеды, футбольные фанаты, байкеры, интеллигенция. И каждый что-то своё привносил в стиль, а кто создавал группу — пел о своём: социально озабоченные Clash, любители чёрного юмора Damned, певцы личных переживаний Buzzcocks. А поскольку «моделью сезона» были, естественно, Sex Pistols, то им больше всего и подражали.
Впрочем, делали так не все. Были такие команды, как Jam, Purple Hearts, Jolt — аккуратные и подтянутые, чья музыка и имидж брали начало в творчестве модов 1964 — 1966 годов (The Who, Small Faces, Creation), хотя эти группы отличались от модов прошлых лет более активной социальной позицией — в частности, были участниками антиядерного движения. Такие группы, как Stranglers, Tom Robinson Band, X-RAY-SPEX или французы Metal Urbain занимались экспериментами со звуком и играли нечто, далёкое от примитивного «чёса» традиционного панка — от психоделии до джаза и авангарда.
Была мощная тенденция к ска и реггей (ska, reggae, rock steady) — этим очень увлеклись Clash, Slits, Angelic Upstarts, проложившие дорогу современному ска-панку наподобие Operation IVY, Voodoo Glow Skulls, Mighty Mighty Bosstones. Вообще эта музыка среди панков, модов и скинхедов была тогда очень популярна, а тогда поднявшая волну 2Tone-ska в лице Madness, Selecter, Specials и массы других банд.
Сезон 1975-1977 годов стал эпохой становления панка. Именно в это время начинается развитие того, что большинство знает, как панк-культуру. И именно в это время становятся популярными две ветви британского панка, как и американского, отчасти — Dead Boys, Germs, ранние Black Flag. С одной стороны это были жёсткие, часто очень остросоциальные группы рабочей молодёжи (SHAM 69, Skrewdriver, Cock Sparrer) или аналогичные по звучанию наследники контркультурщиков вроде МС5, Stooges или Dictators (U.K. Subs, Crass, Stiff Little Fingers). Эти группы стали объектом пристального внимания властей и цензуры, и молодёжь увидела в них «подлинный бунт», что во многом было именно так.
Это стало частью легенды панк-рока: панки поют песни социально-критической направленности, но именно эти группы, много взявшие от скинхедов и нередко очень любимые ими, отошли от главного принципа панков — жизни в пространстве «здесь и сейчас». Здесь родилась такая культура, как Oi! — жёсткий, простой панк-рок, ориентированный на рабочую молодёжь (особенно, на скинхедов) и построенный на имидже выходцев из рабочего класса, то есть никакого рванья, никаких булавок и шипов, одежда простая и функциональная, что сочетается с очень короткой стрижкой и обильными татуировками — хотя это не настолько обязательно. Именно отсюда панки более позднего времени взяли подтяжки и высокие строительные ботинки, многими воспринимаемые, как неотъемлемая часть образа панка. Также популярны были весёлые, лёгкие по звуку, но энергичные, часто далёкие от политики группы поп-панка (Vibrators, Rezillos, Boys, американцы Dickies). Эти не зацикливались на каком-то конкретном имидже и могли быть похожи на Ramones или «гаражные» группы, а могли быть невероятно театральными.
Сейчас роль этих команд часто недооценивают, забывая при этом, что Green Day, Queers, Blink 182 и им подобные немало взяли из этой сцены. Остальное развивалось между этими двумя составляющими, заимствуя новые тенденции извне, это дало такую культуру, как post punk. Это безобразие продлилось до 1979 года, когда с настойчивостью весеннего утопленника стала всплывать парадигма: «Punk is dead», впервые явленная миру в 1978 году, на альбоме легендарных Crass «The Feeding Of The 5000» и опровергаемая группами позднего поколения. Кстати, знаменитое «Punks Not Dead» — это неправильное прочтение названия дебютного альбома героев следующей волны панк-рока Exploited «Punk’s Not Dead».
Вообще эту волну начинают с 1978 года, когда о себе заявили такие команды, как Blitz, Business, Vice Squad, Exploited, New Model Army, Toy DOLLS, а несколько позже — Chumbawamba, Discharge, Conflict, The Mob, Rudimentary Peny, Pogues и многие другие. Именно в это время начинается формирование современного имиджа панков — тот самый ирокез, который носили на себе такие группы, как американцы Germs, в лице своего вокалиста Дарби Крэша, или англичане G.
B. H., Discharge, One Way System и Exploited, ранние Sigue Sigue Sputnik, пародировавшие классические фишки панков, помножив их на электронный пост- панк, куртка Harley Davidson, высокие ботинки, масса заклёпок, шипов и нашивок. Именно в это время ярко выделяется сцена Oi! в лице уже упомянутых Blitz, Business, а также Last Resort, Criminal Class, Oppressed, 4 Skins и уймы других команд. К сожалению, эту сцену изрядно засорили фашистские группы наподобие Skrewdriver, No Remorse, Brutal Attack или Skullhead. Эти группы во многом сделали модным в панк-среде сверхтяжёлый звук, точно подходящий к злобным текстам, отражающим социальную озабоченность и нетерпимость к «предателям». Хотя были и мелодичные, порой фолковые банды наподобие Pogues, Levellers, Chumbawamba или поздних New Model Army, да и поп-панк вроде англичан Toy Dolls и американцев Angry Samoans, Descedents или Queers тоже был популярен, хотя тогда последние играли совсем по-другому — сыро, примитивно и тяжело.
Кстати, американцы к тому времени создали свою версию панк-культуры, не так ориентированную на внешний вид: простой футболки, джинсов и дешёвых кроссовок хватало за глаза, но даже более агрессивную и социально непримиримую, чем это было в Европе.
Это назвали hardcore. Хардкор был ориентирован на изменение общественной жизни за счёт создания своей культурной среды. Именно здесь появятся основные тенденции современного «позитивного панка», например, панки-скейтбордисты вроде Jody Foster’s Army или активисты straight edge Minor Threat, Society System Decontrol, 7 Seconds. Здесь начали развиваться местные скинхеды (Agnostic Front, Warzone, Cro Mags — последние позже уйдут в кришнаизм), здесь же позднее будет развиваться ряд музыкальных культур смежной направленности — cross over, rap core. Примерный период расцвета этой музыки совпал с английским панком «третьей волны», его ещё называют streetpunk — это 1980-82 годы.
Постепенно, к району 1985 года эта волна отошла на задний план, многие группы распались или заиграли другую музыку. Но панк не исчез — он вернулся в подполье, и новое поколение уже сознательно перестало поддерживать «мажорные» фирмы, сделав акцент не на музыку, которая стала разнообразной, и группы не делали ставку только на тяжесть или мелодию, а на содержание текста, message.
Кроме того, культура альтернативной музыки во многом была ориентирована на панк-эстетику, это хорошо видно на примере гранджа и родственных ему стилей. Нередко такие команды использовали и используют сейчас панковский подход к исполнению и записи музыки, обрабатывая таким образом широкий спектр стилей — от танцевальной электроники до индастриэла.
В 1994 году началось возвращение панков на широкую сцену (Green Day, Offspring, Rancid, No Doubt, Blink 182). Как правило, это был поп-панк, немалую долю составили группы, экспериментирующие со ска, и ветераны сцены. Хотя были и те, кто играл и играет вполне жёсткий и агрессивный панк-рок хрестоматийного образца. Но именно это не понравилось тем, кто считает панк культурой подполья и социального протеста, а сейчас их немало. Они заговорили о том, что «мажоры» хотят скупить панк-рок и сделать его социально безопасным, хотя это спорный вопрос, что подтверждает спад в последнее время волны панка образца 1994 года.
Панк-субкультура — Punk subculture — qaz.
wikiБольшая субкультура
Два британских панка в начале 1980-хПанк включает в себя разнообразный и широко известный спектр идеологий , моды и других формах выражения, визуальное искусство , танец, литература и кино. Он в значительной степени характеризуется взглядами, направленными против истеблишмента, продвижением индивидуальной свободы, этикой DIY , и сосредоточен на громком, агрессивном жанре рок-музыки, называемом панк-роком .
Панк-этос в первую очередь состоит из таких убеждений, как несоответствие, антиавторитаризм , антикорпоративизм , этика самодеятельности , антипотребительская , антикорпоративная жадность , прямое действие, а не « распродажа ».
Существует широкий спектр панк-моды, в том числе преднамеренно агрессивные футболки, кожаные куртки, ботинки доктора Мартенса , прически, такие как яркие волосы и ирокез с шипами, косметика, татуировки, украшения и модификации тела .
Женщины на хардкорной сцене обычно носили мужскую одежду.
Эстетика панка определяет тип искусства, которым наслаждаются панки, который обычно имеет андерграундный , минималистский , иконоборческий и сатирический характер . Панк породил значительное количество поэзии и прозы , а также имеет собственную подпольную прессу в виде журналов . Было снято много фильмов и видео на панк-тематику .
История
Панки в 1984 году Субкультура панка возникла в Великобритании и США в середине 1970-х годов. В рамках движения уже давно ведутся споры о том, из какого региона зародился панк. Ранний панк имел множество предшественников и влияний, и Джон Сэвидж описывает субкультуру как « бриколаж » почти каждой предыдущей молодежной культуры в западном мире со времен Второй мировой войны, «скрепленный английскими булавками». На субкультуру повлияли различные музыкальные, философские , политические , литературные и художественные движения .
В конце 1970-х годов субкультура начала диверсифицироваться, что привело к распространению таких фракций, как новая волна , пост-панк , 2 Tone , поп-панк , хардкор-панк , без волны , уличный панк и Oi! . Хардкор-панк, уличный панк и Ой! стремился покончить с легкомыслием, появившимся в более поздние годы первоначального панк-движения. Субкультура панка повлияла на другие андеграундные музыкальные сцены, такие как альтернативный рок , инди-музыка , кроссовер-трэш и экстремальные поджанры хэви-метала (в основном трэш-метал , дэт-метал , спид-метал и NWOBHM ). Новое движение в Соединенных Штатах стало заметным в начале и середине 1990-х годов, которое стремилось возродить панк-движение, покончив с некоторыми атрибутами хардкора.
Музыка
Панк-субкультура сосредоточена на громком агрессивном жанре рок-музыки, называемом панк-рок, который обычно исполняют группы, состоящие из вокалиста, одного или двух электрогитаристов, электрического басиста и барабанщика.
В некоторых группах музыканты вносят бэк-вокал, который обычно состоит из выкрикиваемых лозунгов, припевов или песнопений в футбольном стиле .
В то время как в большинстве панк-рока используются искаженные гитары и шумные барабанные партии, заимствованные из гаражного рока 1960-х и паб-рока 1970-х , некоторые панк-группы включают элементы из других поджанров, таких как серф-рок , рокабилли или регги . Большинство панк-рок-песен короткие, имеют простые и несколько базовые аранжировки с использованием относительно небольшого количества аккордов, и в них обычно есть тексты, которые выражают панк-идеологию и ценности, хотя некоторые панк-тексты посвящены более легким темам, таким как вечеринки или романтические отношения .
Различные панк-субкультуры часто отличаются уникальным стилем панк-рока, хотя не каждый стиль панк-рока имеет свою собственную субкультуру.
Самой ранней формой музыки, которую назвали «панк-рок», был гараж-рок 1960-х , и этот термин был применен к этому жанру задним числом влиятельными рок-критиками в начале 1970-х.
В конце 1960-х музыка, которую сейчас называют протопанком, зародилась как возрождение гаражного рока на северо-востоке США. Первая отличная музыкальная сцена, заявившая о себе на панк- лейбл, появилась в Нью-Йорке между 1974 и 1976 годами. Примерно в то же время или вскоре после этого в Лондоне возникла панк-сцена. Впоследствии Лос-Анджелес стал домом для третьей крупной панк-сцены. Эти три города сформировали костяк растущего движения, но были и другие панк-сцены в таких городах, как Брисбен , Мельбурн и Сидней в Австралии, Ванкувер и Монреаль в Канаде, Бостон и Сан-Франциско в Соединенных Штатах.
Панк-субкультура пропагандирует этику «сделай сам». Во время зарождения субкультуры почти все члены были из низшего экономического класса и устали от изобилия, которое ассоциировалось с популярной рок-музыкой того времени. Панки публиковали свою музыку или подписывались с небольшими независимыми лейблами в надежде бороться с тем, что они считали жаждущей денег музыкальной индустрией.
Этика DIY все еще популярна среди панков.
Панк-рок-сцена Нью-Йорка возникла из субкультурного андерграунда, продвигаемого художниками, репортерами, музыкантами и множеством неосновных энтузиастов. Суровое и экспериментальное, но зачастую мелодичное звучание The Velvet Underground в середине и конце 1960-х годов, большая часть которого связана с трансгрессивными медиа- работами визуального художника Энди Уорхола , приписывают влияние на такие группы 1970-х годов, как New York Dolls , The Stooges и в Ramones . Ранние панк-группы Нью-Йорка часто просуществовали недолго, отчасти из-за широкого использования рекреационных наркотиков , беспорядочных половых связей, а иногда и жестокой борьбы за власть, но относительная популярность музыки привела к превращению панка в движение и образ жизни.
Идеологии
Панк столкнулся с линией омоновцев на акции протеста 1984 года в Германии. Панки сжигают флаг США в начале 1980-х годов Политические идеологии панка в основном касаются индивидуальной свободы и взглядов, направленных против истеблишмента .
Общие панка точка зрения включает в себя индивидуальную свободу , против авторитаризма , а DIY этического , несоответствия, анти- коллективизм , анти- корпоративизм , анти-правительства, прямое действие и не « продались ».
Некоторые группы и люди, которые идентифицируют себя как часть панк-субкультуры, придерживаются правых взглядов. Убеждение, что такие взгляды противоречат изначальному этосу панк-субкультуры и ее истории, привело к внутренним конфликтам и активному давлению против того, чтобы такие взгляды вообще считались частью панк-субкультуры. Двумя примерами этого являются инцидент во время церемонии вручения наград American Music Awards 2016, когда группа Green Day скандировала антиконсервативные, антирасистские и антифашистские послания, и инцидент на шоу Dropkick Murphys , когда басист и певец Кен Кейси наказал человека за салют в нацистском стиле, а позже заявил, что нацисты не приветствуются на шоу Dropkick Murphys. Член группы Тим Бреннан позже подтвердил это мнение.
Песня » Nazi Punks Fuck Off » хардкор-панк-группы Dead Kennedys стала считаться антифашистским гимном.
Ранние британские панки выражали нигилистические и анархистские взгляды с помощью слогана No Future , который был взят из песни Sex Pistols » God Save the Queen «. В Соединенных Штатах у панков был иной подход к нигилизму, менее анархический, чем у британских панков. Панк-нигилизм выражался в употреблении «более твердых, более саморазрушающих, уничтожающих сознание веществ, таких как героин или метамфетамин».
Вопрос аутентичности важен в панк-субкультуре — уничижительный термин « позер » применяется к тем, кто ассоциируется с панком и перенимает его стилистические атрибуты, но считается, что они не разделяют и не понимают лежащих в основе ценностей или философии.
Мода
Два британских панка в вагоне поезда в 1986 году. Обратите внимание на нарисованный вручную символ Crass на пальто человека справа. Японские панк-рок-музыканты Ранняя панк-мода адаптировала предметы повседневного обихода для эстетического эффекта: разорванную одежду удерживали английскими булавками или обматывали лентой; обычную одежду подгоняли, раскрашивая маркером или раскрашивая краской; черный мешок для мусора превратился в платье, рубашку или юбку; Английские булавки и бритвенные лезвия использовались в качестве украшений.
Также популярна одежда из кожи, резины и ПВХ, которая часто ассоциируется с трансгрессивной сексуальностью , например, БДСМ и S&M . Дизайнером, связанным с ранней британской панк-модой, была Вивьен Вествуд , которая шила одежду для бутика Малкольма Макларена на Кингс-роуд , который стал известен как « СЕКС ».
Многие панки носят обтягивающие джинсы, клетчатые брюки, килты или юбки, футболки, кожаные куртки (часто украшенные разрисованными логотипами полос, булавками и пуговицами, металлическими заклепками или шипами) и обувь, например, с высоким вырезом. Чак Taylors , тренеры , скейт обувь , бордель лиана , доктор Мартенс сапоги и армейские ботинки. Ранние панки иногда носили одежду с изображением свастики для шока, но большинство современных панков являются стойкими антирасистами и чаще носят перечеркнутый символ свастики, чем пронацистский символ. Некоторые панки стригут свои волосы в ирокез или другие драматические формы, укладывают их шипами и окрашивают в яркие, неестественные оттенки.
Некоторые панки настроены против моды , утверждая, что панк должен определяться музыкой или идеологией. Это наиболее распространено в хардкор-панк- сцене США после 1980-х годов , где представители субкультуры часто носят простые футболки и джинсы, а не более сложные наряды и окрашенные в шипы волосы своих британских коллег. Многие группы перенимают образ, основанный на уличной одежде и нарядах рабочего класса. Хардкор панк поклонники приняли одетого вниз стиль футболки, джинсы, военные ботинки или тренеров и crewcuts . Женщины на хардкорной сцене обычно носили армейские брюки, футболки с оркестром и джемперы с капюшоном.
Стиль хардкор-сцены 1980-х контрастировал с более провокационными модными стилями панк-рокеров конца 1970-х (сложные прически , рваная одежда, нашивки, английские булавки, заклепки, шипы и т. Д.). Фронтмен Circle Jerks Кейт Моррис описал раннюю хардкорную моду следующим образом: «… панк-сцена была в основном основана на английской моде.
Но мы не имели к этому никакого отношения. Black Flag и Circle Jerks были так далеки от этого. Мы были похожи на детей. кто работал на АЗС или подводном цехе ». Генри Роллинз вторит точке зрения Морриса, заявляя, что для него одеваться означало надеть черную рубашку и темные брюки; Роллинз считал интерес к моде отвлечением. Джимми Гестапо из Murphy’s Law описывает свой переход от одевания в стиле панк (волосы с шипами и ремни для связывания ) к хардкорному стилю (например, ботинки и бритая голова) как основанный на потребности в более функциональной одежде. Ученый-панк утверждает, что «хардкорные дети не похожи на панков», поскольку участники хардкор-сцены носили простую одежду и короткие стрижки, в отличие от «украшенных кожаных курток и штанов», которые носят на панк-сцене.
В отличие от взглядов Морриса и Роллинза, другой ученый-панк утверждает, что стандартная одежда и стили хардкор-панка включали рваные джинсы, кожаные куртки, повязки с шипами и собачьи ошейники, прически ирокезы и украшения одежды своими руками с заклепками, нарисованные названия групп, политические заявления и нашивки.
Еще один ученый-панк описывает внешний вид, который был распространен на хардкор-сцене Сан-Франциско, как состоящий из кожаных курток в байкерском стиле, цепей, браслетов с заклепками, пирсинга в носу и нескольких пирсингов, раскрашенных или татуированных заявлений (например, символа анархии) и причесок от стрижки в стиле милитари, окрашенные в черный или светлый цвет, на ирокез и на бритые головы.
В Метрополитен-музее в 2013 году прошла обширная выставка PUNK: Chaos to Couture , на которой были рассмотрены методы аппаратного обеспечения, стресса и перенацеливания в панк-моде.
Гендер и гендерное выражение
В Соединенном Королевстве появление панка в конце 1970-х годов с его идеалом «каждый может сделать это» привело к тому, что женщины внесли значительный вклад. В отличие от рок-музыки и хэви-метала 1970-х, где доминировали мужчины, анархическое, контркультурное мышление панк-сцены середины и конца 1970-х поощряло женщин к участию.
«В этом была прелесть панка, — позже сказала Крисси Хайнд . — На той сцене не было дискриминации по признаку пола». Это участие сыграло роль в историческом развитии панк-музыки, особенно в США и Великобритании в то время, и продолжает влиять и способствовать будущим поколениям.
Историк рока Хелен Реддингтон утверждает, что популярный образ молодых женщин-музыкантов-панков, сфокусированных на модных аспектах сцены (чулки в сеточку, светлые волосы с колючками и т. Д.), Был стереотипным. Она утверждает, что многих, если не большинство женщин-панков, больше интересовала идеология и социально-политические последствия, чем мода. Историк музыки Кэролайн Кун утверждает, что до панка женщины в рок-музыке были практически невидимы; в отличие от панка, она утверждает, что «[я] было бы возможно написать всю историю панк-музыки, вообще не упоминая никаких мужских групп — и я думаю, что многие [люди] сочтут это очень удивительным». Джонни Роттен писал, что «В эпоху пистолетов женщины играли с мужчинами, сражаясь с нами на равных .
.. Это не было боевым, но совместимым». Женщины были задействованы в таких группах, как The Runaways , The Slits , The Raincoats , Mo-dettes и Dolly Mixture , The Innocents .
Другие не согласны с понятием равного признания, например, гитарист Вив Альбертин , который заявил, что «люди из A&R, вышибалы, звукооператоры, никто не воспринимал нас всерьез … Так что нет, мы не получали уважения, куда бы мы ни пошли. Люди просто не хотели, чтобы мы были рядом ». Позиция панка, направленная против истеблишмента, открыла пространство для женщин, с которыми обращались как с аутсайдерами в индустрии, где доминируют мужчины. Sonic Youth «s Ким Гордон утверждает:„Я думаю , что женщины являются естественными анархистами, потому что вы всегда работаете в мужском рамках.“
Тело и внешний вид
Для некоторых панков тело было символом оппозиции, политическим заявлением, выражающим отвращение ко всему, что было «нормальным» и социально приемлемым.
Идея заключалась в том, чтобы заставить других, не принадлежащих к субкультуре, подвергнуть сомнению свои собственные взгляды, что сделало гендерное представление и гендерную идентичность популярным фактором, с которым можно было играть. В некотором смысле панк помог разрушить нормализованное представление о гендере как о дихотомии. На панк-сцене было много переодеваний; не было ничего необычного в том, чтобы видеть мужчин в рваных юбках, колготках в сеточку и чрезмерной косметике или видеть женщин с бритыми головами в больших клетчатых рубашках, джинсовых куртках и тяжелых армейских ботинках. Панк создал новое культурное пространство для андрогинности и всех видов гендерного самовыражения.
Некоторые ученые утверждали, что панк был проблематичным по отношению к гендерным вопросам, заявляя о его общем сопротивлении выражению любых популярных представлений о женственности. Пытаясь отвергнуть общественные нормы, панк принял одну социальную норму, решив, что сила и гнев лучше всего выражаются через мужественность, определяя мужское начало как «стандартное», где гендер не существует или не имеет значения.
Однако основная причина этого аргумента заключается в том, что женственность приравнивается к популярным представлениям о красоте. Все, что обычно предполагалось скрыть, было вынесено на передний план, как в прямом, так и в переносном смысле. Это может означать что угодно: от бюстгальтеров и нижнего белья поверх одежды до ношения ничего, кроме бюстгальтера и нижнего белья. Хотя этот акт может показаться сексуальным, для панков это был просто способ самовыражения. Панк, казалось, позволял людям сексуализировать себя и при этом восприниматься всерьез.
Природа панка позволила многим создать негендерный стиль. Панки могут свободно использовать женственность или мужественность, чтобы сделать то, что они делают, еще более шокирующим для своей аудитории. Для некоторых панков стало популярным подчеркивать социальные нормы. . На одном из концертов вокалистка группы L7 Донита Спаркс вытащила тампон и бросила его в публику.
Бунт грррл
Riot grrrl — это подпольное феминистское хардкор-панк- движение, зародившееся в Вашингтоне, округ Колумбия, в начале 1990-х, и на Тихоокеанском Северо-Западе , особенно в Олимпии, Вашингтон .
Это часто ассоциируется с феминизмом третьей волны , который иногда рассматривается как отправная точка. Он также был описан как музыкальный жанр, вышедший из инди-рока, а панк-сцена послужила источником вдохновения для музыкального движения, в котором женщины могли выражать себя так же, как мужчины в последние несколько лет.
Изобразительное искусство
Эстетика панка определяет тип искусства, которым наслаждаются панки, обычно с андерграундной , минималистической , иконоборческой и сатирической чувствительностью. Панк-обложки украшают обложки альбомов , флаеры концертов и панк-журналы . Панк-искусство, обычно прямолинейное с четкими сообщениями, часто связано с политическими проблемами, такими как социальная несправедливость и экономическое неравенство. Часто используются изображения страдания, чтобы шокировать и вызвать у зрителя чувство сочувствия. В качестве альтернативы панк-арт может содержать изображения эгоизма, глупости или апатии, чтобы вызвать у зрителя презрение.
Большая часть ранних произведений искусства была черно-белой, потому что они были распространены в журналах, воспроизведенных путем ксерокопирования на работе, в школе или в копировальных магазинах. Панк-арт также использует эстетику массового производства студии Andy Warhol ‘s Factory. Панк сыграл свою роль в возрождении трафаретного искусства, возглавляемом Крассом . В Situationists также повлияли на внешний вид панк — искусства, конкретности , что из Sex Pistols , созданный Джейми Рид . В панк-искусстве часто используется коллаж , примером которого является искусство Джейми Рида , Красса, The Clash, Dead Kennedys и Уинстона Смита . Джон Холмстром был панк- карикатуристом , создавшим работы для Ramones и Punk .
Стакизм искусство движение имело свое начало в панк, и назвал его первым крупным шоу Stuckists Punk Викторианский в Walker Art Gallery в течение 2004 Ливерпуль Биеннале .
Чарльз Томсон , соучредитель группы, назвал панк «большим прорывом» в своем искусстве.
Танец
Толпа фанатов на панк-шоу Два танцевальных стиля, связанных с панком, — это танец пого и мошинг . Пого — танец, в котором танцоры прыгают вверх и вниз, либо оставаясь на месте, либо перемещаясь; танец получил свое название из-за сходства с использованием пого-палки, особенно в распространенной версии танца, где человек держит туловище неподвижным, руки неподвижными, а ноги близко друг к другу. Танцы пого тесно связаны с панк-роком и являются предшественником мошинга. Мошинг или слэм-данс — это стиль танца, при котором участники толкаются или врезаются друг в друга, как правило, во время шоу с живой музыкой. Обычно это ассоциируется с «агрессивными» музыкальными жанрами, такими как хардкор-панк и трэш-метал . Сценический дайвинг и крауд-серфинг изначально ассоциировались с протопанк- группами, такими как The Stooges, и появлялись на панк-, метал- и рок-концертах.
Ска-панк продвигал обновленную версию сканкинга . Хардкорные танцы — это более позднее развитие, на которое повлияли все вышеупомянутые стили. Психобиллы предпочитают «крушение», форму слэм-танца, в которой люди бьют друг друга кулаками в грудь и руки, когда они передвигаются по круговой яме.
Литература
Журналы Великобритании и США, 1994–2004 гг.Панк породил значительное количество поэзии и прозы . У панка есть своя подпольная пресса в виде панк-журналов , в которых публикуются новости, сплетни, культурная критика и интервью. Некоторые журналы имеют форму пержинов . Важные панк-журналы включают Maximum RocknRoll , Punk Planet , No Cure , Cometbus , Flipside и Search & Destroy . О панке написано несколько романов, биографий, автобиографий и комиксов. Love and Rockets — комикс с сюжетом о панк-сцене Лос-Анджелеса.
Подобно тому, как журналы играли важную роль в распространении информации в эпоху панка (например, британские журналы для фанатов, такие как Sniffin Glue Марка Перри и Bondage Шейна Макгоуэна ), журналы также играли важную роль в хардкор-сцене.
В доинтернетовскую эпоху журналы позволяли читателям узнавать о группах, шоу, клубах и звукозаписывающих компаниях. Журналы обычно включали обзоры концертов и пластинок, интервью с группами, письма редактору и рекламу пластинок и лейблов. Журналы были самодельными продуктами, «гордо любительскими, обычно ручными и всегда независимыми», а в «90-е годы журналы были основным способом оставаться в курсе панка и хардкора». Они были «блогами, секциями комментариев и социальными сетями своего времени».
На Среднем Западе Америки журнал Touch and Go описывал региональную хардкор-сцену с 1979 по 1983 год. We Got Power описывал сцену Лос-Анджелеса с 1981 по 1984 год и включал обзоры шоу и интервью с такими группами, как Vancouver’s DOA , The Misfits , Black Флаг , суицидальные наклонности и круговые рывки . «Мои правила» представлял собой фотожурнал, в который были включены фотографии хардкорных шоу со всех концов США. In Effect , начавшаяся в 1988 году, описала сцену в Нью-Йорке.
Панк-поэты: Ричард Ад , Джим Кэрролл , Патти Смит , Джон Купер Кларк , Бурлящие колодцы , Рейган Батчер и Аттила Биржевой маклер . В состав группы «Medway Poets » входил панк-музыкант Билли Чилдиш, оказавший влияние на Трейси Эмин . Автобиографические произведения Джима Кэрролла — одни из первых известных примеров панк-литературы. Субкультура панка вдохновила жанры киберпанка и стимпанка и даже внесла свой вклад (через Игги Попа) в классическую науку.
Фильм
Было снято много фильмов на панк-тематику . В Нет Wave Cinema и пленочное Remodernist движение должно очень панк эстетику. Несколько известных панк-групп участвовали в фильмах, таких как Ramones в средней школе рок-н-ролла , Sex Pistols в Великой рок-н-ролльной афере и Social Distortion в другом состоянии ума . Дерек Джарман и Дон Леттс — известные режиссеры панк-кино. Первая часть документальной трилогии Пенелопы Сфирис « Упадок западной цивилизации » (1981) фокусируется на ранней панк-сцене Лос-Анджелеса с помощью интервью и ранних концертных записей таких групп, как Black Flag , Circle Jerks , Germs and Fear .
«Закат западной цивилизации III » исследует стиль жизни панк- стада 1990-х. Лорен Касс — еще один пример панк-субкультуры, представленной в кино.
Японский киберпанк движение имеет корни в японской панк — субкультуре , которая возникла в 1970 — х годах. Режиссер Сого Исии представил эту субкультуру японскому кинематографу своими панк-фильмами « Средняя школа паники» (1978) и « Безумная дорога грома» (1980), в которых изображены бунт и анархия, связанные с панком, и которые впоследствии стали очень влиятельными в андеграундных кинематографических кругах. «Безумная дорога грома», в частности, был влиятельным байкерским фильмом с эстетикой панк- байкерской банды, которая проложила путь манге и аниме- франшизе Кацухиро Отомо « Акира» (дебют 1982 года). Следующим фильмом Исии стал «Безумный шаффл» (1981), неофициальная короткометражная экранизация манги- комикса Отомо.
Документальный фильм AfroPunk рассказывает об опыте чернокожих на сцене панк- самоделки .
Еще примеры панк-фильмов и документальных фильмов:
- Пригород
- Bomb City
- Панки в Праге
- Зеленая комната
- Лето Сэма
- Сид и Нэнси
- CBGB
- SLC Панки
Перспективы наркотиков и алкоголя
Ингаляционные растворители
« [Клей] нюхание было принято панками, потому что общественное восприятие обнюхивания соответствовало их самооценке. Первоначально использованное экспериментально и в качестве дешевого кайфа, взрослое отвращение и враждебность побуждали панков использовать нюхание клея как способ шокировать общество». Клей для авиамоделей и контактный цемент были среди многочисленных растворителей и ингаляторов, которые использовали панки для достижения эйфории и опьянения. Клей обычно вдыхали, помещая некоторое количество в пластиковый пакет и «вдыхая» (вдыхая) пар. Жидкие растворители обычно вдыхали, пропитывая тряпку растворителем и вдыхая пар.
В то время как пользователи вдыхают растворители из-за их опьяняющего действия, такая практика может быть вредной или фатальной.
Прямая грань
Прямая татуировкаСтрейт эдж — это философия хардкор-панк-культуры, приверженцы которой воздерживаются от употребления алкоголя, табака и других рекреационных наркотиков в ответ на излишества панк-субкультуры. Для некоторых это означает воздержание от беспорядочных половых связей, соблюдение вегетарианской или веганской диеты, а также отказ от кофе или приема прописанных лекарств. Термин прямой край был принят с 1981 песня « Straight Edge , » по панк — хардкор — группы Minor Threat .
Straight edge возник на фоне хардкор-панк-сцены начала 1980-х. С тех пор с движением было связано множество верований и идей, включая вегетарианство и права животных. Росс Хенфлер пишет, что в конце 1990-х годов примерно трое из четырех участников были вегетарианцами или веганами. В то время как обычно выражаемыми аспектами субкультуры стали воздержание от алкоголя, никотина и запрещенных наркотиков, существуют значительные различия в том, насколько далеко заходят интерпретации «воздержания от интоксикантов» или «жизни без наркотиков».
Часто возникают разногласия относительно основных причин того, чтобы жить по принципу «нормального». Политика Straight Edge в основном является левой и революционной, но есть и консервативные ответвления.
В 1999 году Уильям Цицос написал, что с момента своего основания в начале 1980-х гг. Стрейт эдж пережил три эпохи. Bent Edge начинался как движение, противодействующее стрейт эджу, со стороны членов хардкорной сцены Вашингтона, округ Колумбия, которые были разочарованы жесткостью и нетерпимостью этой сцены. В эпоху молодых коллективов , начавшуюся в середине 1980-х, влияние музыки на стрейт-эдж-сцену было небывало высоким. К началу 1990-х воинственный стрейт-эдж стал хорошо известной частью более широкой панк-сцены. В начале и середине 1990-х годов стрейт-эдж распространился из США в Северную Европу, Восточную Европу, Ближний Восток и Южную Америку. К началу 2000-х воинствующие стрейт-эдж-панки в значительной степени покинули более широкую линейную культуру и движение.
Образ жизни и сообщество
Группа играет на крошечной сцене панк-клуба в Беркли, штат Калифорния, по адресу 924 Gilman Street.Панки происходят из всех культурных и экономических слоев. По сравнению с некоторыми субкультурами, идеология панка гораздо ближе к гендерному равенству . Хотя панк-субкультура в основном настроена против расизма , она преимущественно белая. Однако члены других групп (таких как афроамериканцы, другие чернокожие , латиноамериканцы и азиаты) внесли свой вклад в развитие субкультуры. Злоупотребление психоактивными веществами иногда было частью панк-сцены, за заметным исключением прямолинейного движения. Насилие также иногда появлялось в панк-субкультуре, но ему противостояли некоторые подгруппы субкультуры, такие как пацифистское направление анархо-панк .
Покрытая граффити закулисная площадка на Гилман-стрит. Панки часто образуют местную сцену, которая может насчитывать от полдюжины участников в маленьком городке или до тысяч в большом городе.
На местной сцене обычно есть небольшая группа преданных своему делу панков, окруженная более непринужденной периферией. Типичная панк-сцена состоит из панк- и хардкор-групп, фанатов, которые посещают концерты, протесты и другие мероприятия, издателей журналов, рецензентов и других писателей, художников, иллюстрирующих журналы и создающих плакаты и обложки альбомов, промоутеров шоу и людей. которые работают на музыкальных площадках или независимых лейблах .
Сквоттинг играет важную роль во многих панк-сообществах, обеспечивая убежище и другие формы поддержки. Сквоты в заброшенных или заброшенных домах и коммунальные « панк-хаусы » часто предоставляют группам место, где они могут остановиться во время гастролей. Есть несколько панк- коммун , например Dial House в Эссексе . Интернет играет все более важную роль в панке, особенно в форме виртуальных сообществ и программ обмена файлами для обмена музыкальными файлами.
Подлинность
В субкультурах панк и хардкор участники сцены часто оцениваются с точки зрения подлинности их приверженности ценностям или философии сцены, которые могут варьироваться от политических убеждений до образа жизни.
В панк — субкультуре, эпитет позере (или «проблемка») используются для описания «человек , который обычно делает вид, что что — то [они] не так .» Этот термин используется для обозначения человека, который принимает одежду, речь и / или манеры определенной субкультуры, но при этом считается, что он не разделяет и не понимает ценности или философию субкультуры.
В то время как эта воспринимаемая недостоверность рассматривается с презрением и презрением членами субкультуры, определение этого термина и того, к кому его следует применять, является субъективным. В статье в Drowned in Sound утверждается, что « хардкор — это истинный дух панка» 80-х годов прошлого века , потому что «после того, как позеры и модницы оттолкнули новую тенденцию — узкие розовые галстуки с прическами« Нового романтика » , распевающие слабые тексты», панк-сцена состояла только из людей, «полностью преданных этике DIY ».
При обсуждении подлинности необходимо признать истоки панк-музыки.
Прото-панк-группы вышли из гаражного рока в конце 1960-х годов. Обычно белые мальчики из рабочего класса считаются пионерами этого жанра, однако было много женщин и цветных людей, которые внесли свой вклад в оригинальное звучание и эстетику панка. Поскольку первоначальная субкультура намеревалась бросить вызов всему мейнстриму, обычно шокирующим образом, «панк», который люди обычно представляют, стал неаутентичным, как только он стал мейнстримом; «Неаутентичный» панк — это коммерциализированная и униженная форма оригинальной «уличной» формы панка »(Sabin, 1999). Это парадокс панка; как субкультура она всегда должна развиваться, чтобы оставаться вне мейнстрима.
Punk Girls, написанная Лиз Хэм, представляет собой фотокнигу, в которой представлены 100 портретов австралийских женщин из субкультуры панк, и она была опубликована в 2017 году издательством Manuscript Daily. Дискриминация панк-субкультуры исследуется с ее фотографиями в книге; эти девушки не из мейнстрима, но «красивые и талантливые».
Взаимодействие с другими субкультурами
Панк и хип-хоп возникли примерно в одно и то же время, в конце 1970-х годов в Нью-Йорке, и между этими двумя субкультурами было некоторое взаимодействие. Некоторые из первых ведущих хип-хопа называли себя панк-рокерами, а некоторые панк-моды нашли свое отражение в одежде в стиле хип-хоп и наоборот. Малькольм Макларен сыграл роль в представлении панка и хип-хопа в Соединенном Королевстве. Позже хип-хоп оказал влияние на некоторые панк- и хардкор- группы, такие как Beastie Boys, Hed PE , Blaggers ITA , Biohazard , E.Town Concrete , The Transplants и Refused .
Скинхед субкультура Соединенного Королевства в конце 1960 — х годов , — которые почти исчезли в начале 1970 — х годов — был возрожден в конце 1970 — х годов, отчасти из-за влияния панк — рока, особенно Oi! панк-поджанр. Напротив, ска и регги , популярные среди скинхедов-традиционалистов , оказали влияние на нескольких панк-музыкантов.
У панков и скинхедов были как антагонистические, так и дружеские отношения, в зависимости от социальных обстоятельств, периода времени и географического положения.
Субкультуры панка и хэви-метала имели некоторые общие черты с самого начала панка. Протопанк начала 1970-х оказала влияние на развитие хэви-метала. Элис Купер был предшественником моды и музыки субкультур панка и металла. Motörhead , с момента выхода их первого альбома в 1977 году, пользовались неизменной популярностью на панк-сцене, а их ныне покойный фронтмен Лемми был поклонником панк-рока. Такие жанры, как металкор , грайндкор и кроссовер-трэш, находились под сильным влиянием панк-рока и хэви-метала. Новая волна британского хэви — метал влияние на UK 82 -Style полос , как Discharge , и хардкор был основное влияние на трэш — метал группы , такие как Metallica и Slayer . Гранж- субкультура начала 1990-х годов представляла собой сплав анти-модных идеалов панка и гитарного звучания с элементами металла.
Однако хардкор-панк и гранж отчасти возникли как реакция на хэви-метал, который был популярен в 80-е годы.
В период расцвета панка панки подвергались преследованиям и нападкам со стороны широкой публики и представителей других субкультур. В 1980 — х годах в Великобритании, панки иногда участвуют в драках с Тедди Бойз , масленок , байкеров , модов и членов других субкультур. Также существовала значительная неприязнь между позитивными панками (известными сегодня как готы ) и гламурно одетыми « новыми романтиками» .
В конце 1970-х годов было известно, что панки вступали в конфронтацию с хиппи из-за противоположных идеологий и негативной реакции на хиппи-культуру. Тем не менее, Пенни Рембо из английской анархо-панк-группы Crass сказал, что Crass был создан в память о его друге, хиппи Уолли Хоупе . Рембо также сказал, что Красс был активно вовлечен в движение хиппи на протяжении 1960-х и 1970-х годов, при этом Dial House был основан в 1967 году.
Многие панки часто критиковали Красса за его участие в движении хиппи. Как и Красс, Джелло Биафра находился под влиянием движения хиппи и считал йиппи ключевым фактором, повлиявшим на его политическую активность и мышление, хотя он писал песни с критикой хиппи.
В промышленных и риветхед субкультуры было несколько связей с панком, с точки зрения музыки, моды и отношения.
Пауэр-поп- музыка (по определению таких групп, как Badfinger , Cheap Trick , The Knack и The Romantics ) возникла в основном в те же временные рамки и географические районы, что и панк-рок, и у них много общего в музыкальном плане с точки зрения исполнения коротких песен. громко и быстро, пытаясь подчеркнуть цепляющие чувства. Более мелодичная и попсовая панк-музыка также часто объединялась вместе с пауэр-поп-группами под общим лейблом « музыка новой волны ». Хорошим примером разросшейся по жанрам «пауэр-поп-панк-группы» является популярная в Северной Ирландии группа Protex .
Тем не менее, стилистически и лирически пауэр-поп-группы, как правило, имеют очень «не-панковское» влияние коммерческой поп-музыки и более яркое, сильно подростковое чувство моды, особенно современные пауэр-поп-группы, такие как Stereo Skyline и All Time. Низкий .
Глобальные перспективы
Субкультура панка распространилась во многие страны мира. В частности, подвижность музыкального выражения делает его идеальным средством для межкультурной интерпретации.
Мексика
В Мексике панк-культура — это прежде всего явление среди молодежи среднего и низшего класса, многие из которых впервые познакомились с панк-музыкой во время путешествия в Англию. Из-за низкой платы за обучение в государственных университетах Мексики значительное меньшинство мексиканских панков являются студентами университетов. По оценкам, около 5000 молодых людей являются активными панками в Мехико, устраивая два или три подпольных шоу в неделю. Эти молодые люди часто образуют chavos banda — молодежные банды, которые организуют субкультурную деятельность, создавая формальные места для встреч, ритуалы и практики.
Устные прозвища — отличительная черта мексиканского панка, где традиции устной культуры повлияли на развитие прозвищ почти для всех мексиканских панков. Нашивки широко используются как недорогой способ изменить одежду и выразить свою индивидуальность. Хотя англоязычные группы, такие как Dead Kennedys , хорошо известны в Мексике, панки там предпочитают испаноязычную музыку или каверы, переведенные на испанский. Стиль слэм-дэнс, распространенный на калифорнийской панк-сцене начала 1980-х, очень популярен в 2010-х.
Практика исполнения отражает социально-экономические условия мексиканских панков. Шоу , называемые токадами , обычно проводятся в общественных местах, таких как баскетбольные площадки или общественные центры, а не в местах ведения бизнеса, таких как бары и рестораны, как это чаще всего встречается в Соединенных Штатах и Европе. Обычно они проходят во второй половине дня и заканчиваются рано, чтобы успеть за три-четыре часа, которые требуются многим панкам, чтобы вернуться домой на общественном транспорте.
Мексиканские панк-группы редко выпускают виниловые или компакт-диски, предпочитая кассеты.
Хотя у самого мексиканского панка нет явной политической повестки дня, мексиканские панки активно участвовали в движениях сапатистов , анархо-панков и антиглобалистов .
Россия и Советский Союз
Панк-субкультура, направленная против истеблишмента, привлекала россиян на протяжении десятилетий: панк-медиа, мода и альбомы стали чрезвычайно популярными андеграундными предметами в конце 1970-х годов. В музыкальном плане звучание панк-рока стало явным протестом против дискотечных , сильно электронных официальных песен советского режима. Правительство подавляло панков и безжалостно подвергало цензуре их музыку.
Основоположником русского панка считается Егор Летов со своей группой « Гражданская оборона» , которая начала выступать в начале 80-х. Летов также придумал слово, которое фанаты панка пели во время концертов, Hoi (смесь движения Oi! И русского ненормативного слова Hui (буквально « пенис» )).
В конце 1980-х образовался сектор Газа , ставший культовым . Они создали жанр « Колхозный панк», в котором элементы деревенской жизни смешались с панк-музыкой . Еще одна культовая группа, основанная несколькими годами позже, была Korol i Shut , представляя хоррор-панк , используя костюмы и тексты в форме сказок и басен. Korol i Shut стала одной из самых продаваемых и уважаемых групп в истории русского рока .
Более поздние проявления панк-субкультуры в России включают формирование протестной феминистской панк-рок-группы Pussy riot , которая сформировалась в 2011 году. С лирическими темами, включая феминизм, права ЛГБТ и оппозицию президенту России Владимиру Путину , наряду с игрой несанкционированные партизанские выступления , Pussy Riot приобрели дурную славу, что привело к заключению некоторых членов группы в тюрьму. Суд над членами Pussy Riot и вынесение им приговора вызвали серьезную критику, особенно на Западе, в том числе со стороны Amnesty International .
Южная Африка
Панк медленно прибыл в Южную Африку в 1970-е годы, когда волны британских торговцев, которых приветствовало тогдашнее правительство апартеида, принесли такие культурные влияния, как популярный британский музыкальный журнал NME , продаваемый в Южной Африке через шесть недель после публикации.
Южноафриканский панк развивался отдельно в Йоханнесбурге , Дурбане и Кейптауне и опирался на живые выступления в городках и на улицах, поскольку многорасовый состав групп и фан-баз бросал вызов правовым и социальным условностям режима апартеида.
Политическое участие является основой панк-субкультуры в Южной Африке. Во время режима апартеида панк уступал только рок-музыке по важности для межрасовых взаимодействий в Южной Африке. Из-за этого любое участие в панк-сцене само по себе было политическим заявлением. Преследования со стороны полиции были обычным явлением, и правительство часто подвергало цензуре явно политические тексты песен.
Группа National Wake из Йоханнесбурга регулярно подвергалась цензуре и даже запрещалась за такие песни, как «International News», которые оспаривали отказ правительства Южной Африки признать расовый и политический конфликт в стране. Гитарист National Wake Иван Кейд связывает способность панк-сцены проявлять настойчивость, несмотря на юридические проблемы, связанные с межрасовым смешением, с этикой панк-субкультуры и ее настроением против истеблишмента .
В Южной Африке после апартеида панк привлек большее количество белых мужчин среднего класса, чем более разнообразный состав субкультуры в эпоху апартеида. Табо Мбеки «s Африканский ренессанс движение усложнило положение белых южноафриканцев в современном обществе. Панк предоставляет молодым белым мужчинам возможность исследовать и выражать свою идентичность меньшинства. Кейптаунская группа Hog Hoggidy Hog поет о странном статусе белых африканцев:
- Это мой дом, где я останусь и где я принадлежу,
- Я не выбирал быть здесь, я родился, я могу показаться неуместным
- но все, что мне дорого, находится под африканским солнцем.
Пост-апартеидная панк-субкультура продолжает активно участвовать в политике Южной Африки, организовав в 2000 году фестиваль под названием «Панки против расизма» в Государственном парке Трэшерс в Претории . Вместо чувства уныния и фатализма, которые характеризовали британскую панк-субкультуру 1970-х, политически активная южноафриканская сцена более позитивно оценивает будущее Южной Африки.
Перу
В Перу панк уходит своими корнями в группу Los Saicos , группу из Лимы, которая играла уникальную смесь гаражной и брейк-танцевальной музыки, которая позже была названа панком уже в 1960-х годах. Ранняя деятельность Los Saicos привела к тому, что многие стали утверждать, что панк зародился в Лиме, а не в Великобритании, как это обычно предполагалось. Хотя их претензии на звание первой панк-группы в мире можно оспорить, Los Saicos, несомненно, были первыми в Латинской Америке и выпустили свой первый сингл в 1965 году. Группа играла при аншлагах и часто появлялась на телевидении в течение 1960-х.
На протяжении 1970-х о группе полностью забыли. Спустя годы на углу улиц Мигеля Иглесиаса и Хулио С. Телло в Лиме была установлена мемориальная доска, гласящая, что «здесь зародилось мировое панк-рок движение».
К 1980-м годам панк-сцена в Перу была очень активной. Перуанские панки называют себя subtes и используют подрывной смысл английского термина «подземный» через испанский термин subterraneo (буквально «подземный»). В 1980-х и 1990-х годах субтитры практически исключительно использовали кассетные записи как средство распространения музыки, не участвуя в формальной интеллектуальной собственности и индустрии музыкального производства. Текущая ситуация полагается на цифровое распространение и предполагает аналогичные методы борьбы с истеблишментом. Подобно многим панк-субкультурам, субтитры открыто выступают против перуанского государства и вместо этого выступают за анархическое сопротивление, которое бросает вызов политическому и господствующему культурному истеблишменту.
Бразилия
Истоки панк-рока в Бразилии восходят к концу 1970-х, как и в большинстве других стран, в основном под влиянием Sex Pistols , The Clash и The Ramones . Однако, особенно в Сан-Паулу, более малоизвестные имена, такие как голландская группа Speed Twins , а также более ранние исполнители протопанка, такие как MC5 , The Stooges и The New York Dolls, также оказали большое влияние.
Бразильский панк возник отчасти из идеалов музыканта Дугласа Вискайно, который, проникшись новаторскими идеями и сплоченными молодыми людьми, которые боролись против бразильского военного режима, сформировал группу протеста под названием: Restos de Nada (Остатки ничего). У их музыкантов уже были свои панк-идеалы до 1978 года.
Затем появились AI-5 и NAI (позже известные как Condutores de Cadáver, «всадники на трупах») в Сан-Паулу, а также Carne Podre («гнилая плоть») в Куритибе (столице штата Парана) и Aborto Elétrico (« электрический выкидыш ») в Бразилиа (столица страны).
До того, как появились настоящие панк-группы, две относительно известные глэм- и хард-рок-группы, Joelho de Porco (буквально «свиное колено») и Made in Brazil, использовали элементы панк-эстетики примерно в 1977 или 1978 годах, и средства массовой информации называли их панк-группами. действительно играют панк-рок или определяют себя как таковые. Обе группы, однако, играли важную роль в предпанковом контексте 1970-х годов, который предлагал мало альтернатив популярной бразильской музыке (MPB) и исполнителям прогрессивного рока, которые доминировали на бразильской музыкальной сцене в то время. Лирика Джоэльо де Порко, посвященная городской реальности Сан-Паулу, также оказала влияние.
Индонезия
В конце 2000-х панк-рок подвергся резкой критике в индонезийской провинции Ачех . Панк-рок рассматривается как угроза исламским ценностям и, по мнению властей, противоречит законам шариата .
Канада
Появление панк-рока в Канаде примерно следовало графику как Великобритании, так и США, и поначалу ограничивалось крупнейшими городами Канады.
С середины 1980-х годов панк-сцена Канады распространилась по всей стране, включая небольшие сельские городки и деревни.
В 1978 году в Ванкувере зародилась панк-сцена с такими группами, как DOA , Pointed Sticks и The Subhumans .
Эдмонтон «s SNFU образован в 1981 году они переехали в Ванкувер в 1991 году , где, как и в 2017 году, они были все еще активны.
Джерри «Бесполезный» Ханна из The Subhumans был приговорен к десяти годам тюремного заключения (из которых он отсидел пять лет) за участие в городской партизанской ячейке Direct Action , также известной как Ванкуверская пятерка и Сквамишская пятерка , которые казнили серию атаки на гражданскую инфраструктуру в Британской Колумбии и Онтарио.
Куба
Панк-субкультура, зародившаяся на Кубе в 1980-х годах, называлась Los Frikis . Поскольку кубинские радиостанции редко воспроизводят рок-музыку, Фрикис часто слушал музыку, забирая радиочастоты со станций в соседней Флориде.
В то время как многие Frikas в начале 1990-х годов поступали в клиники СПИДа, сознательно вводя в них ВИЧ-инфицированную кровь, другие начали собираться в Эль-Патио-де-Мария , общественном центре в Гаване, который был одним из немногих мест в городе, где рок-группы могли выступать. играть в. Некоторые Фрики также участвуют в сквоттинге в качестве акта политического неповиновения.
Вначале субкультура рассматривалась как угроза коллективизму кубинского общества, что привело к тому, что Фрикис стал жертвой дискриминации и жестокости полиции . Согласно New Times Broward-Palm Beach, некоторые Фрики были «отвергнуты семьей и часто были заключены в тюрьму или оштрафованы государством», однако женщина из Фрики 1980-х Йоандра Кардосо утверждала, что большая часть реакции была словесным оскорблением со стороны правоохранительных органов. Дионисио Арсе, вокалист кубинской хэви-метал группы Zeus, провел шесть лет в тюрьме из-за своего участия в Frikis.
В некоторых школах в качестве наказания применяли насильственное бритье головы молодым Фрикисам.
Смотрите также
| Викискладе есть медиафайлы по теме панк . |
Рекомендации
Библиография
- Уиллоуби Шарп Джозеф Нечватал , (1984) Книги на машинном языке, Нью-Йорк, Нью-Йорк
- Алан Мур и Марк Миллер, редакторы, ABC No Rio Dinero: The Story of a Lower East Side Art Gallery (1985) ( Colab , т.е. Collaborative Projects, Нью-Йорк, Нью-Йорк)
- Ханс Верслуйс , Лондонское горение: исследование субкультуры панка ( Университет Антверпена , Бельгия, 1980 г.) Перевод 2011 г., опубликовано CreateSpace
- Василиос Ифантис , Punk Goes Science: The Academic Punk Bibliography , (2014) CreateSpace, Афины, Греция. Дополнительная информация Архивировано 19 октября 2017 года на Wayback Machine.
- Цицос, Уильям (октябрь 1999 г.). «Правила восстания: слэм-данс, мошинг и американская альтернативная сцена». Популярная музыка . 18 (3): 397–414. DOI : 10.1017 / S0261143000008941 .
внешняя ссылка
«Панк — это не стиль, это прежде всего идея»
У британского музыкального журналиста Джона Робба, автора книг «Punk Rock — an Oral History», «Manchester — the North Will Rise Again» и др., впечатляющая прическа, потому что он — яркий представитель панк-поколения и создатель заметной группы The Membranes, которая, прекратив существование в 1990-м, возродилась спустя двадцать с лишним лет. В Москву Джон Робб приезжал по приглашению музыкального форума Selector Pro 2016 с лекцией, посвященной 40-летию панка. Денис Бояринов расспросил его поподробнее об обстоятельствах появления на свет необузданного музыкального направления, взбудоражившего поп-культуру XX века.
— В этом году празднуют 40-летие панка.
По-вашему, когда панк появился на свет?
— Трудно назвать точную дату, поскольку у всех свои представления о том, что такое панк. Некоторые считают, что панк начался с сингла The Kinks «You Really Got Me», а другие — что историю панка надо вести от Элвиса. Я придерживаюсь мнения, что панк в том виде, в каком мы его представляем сейчас, — а точнее, его британская разновидность — начинается с ноября 1975 года, когда Sex Pistols сыграли свой первый концерт в Колледже искусств Святого Мартина. А 2016-й — самый подходящий год для юбилея панка, потому что в 1976 году в Лондоне заявили о себе группы Sex Pistols, The Clash и The Damned. Эта троица все изменила.
— Вы заговорили о британской разновидности панка, а что вы думаете о версии, озвученной в книге «Прошу, убей меня», — что панк появился в Нью-Йорке, а Малькольм Макларен, подсмотревший приметы этой стилистики на концертах The Ramones, просто вывез его в Британию?
— Британские группы пришли к панку самостоятельно.
Sex Pistols, например, существовали до знаменитого лондонского концерта Ramones в Roundhouse, который состоялся 4 июля 1976 года, хоть у них еще на тот момент и не было записей. Появление американцев в Лондоне повлияло на британские группы — многие музыканты ускорили свой звук, потому что они не видели до этого группы, которая играла бы так же быстро, как Ramones. Но в Австралии, к примеру, в то же время существовала фантастическая группа The Saints, они играли даже быстрее Ramones. Я бы сказал, что американские и британские панк-группы развивались параллельно. Так бывает, что схожие идеи приходят в голову людям в разных уголках мира и развиваются независимо друг от друга.
К тому же британские панк-группы сильно отличались от американских. Например, Ramones — скорее поп-группа, чем панк. Это были просто ускоренные Beach Boys.
Да, они играли быструю и шумную гитарную музыку, но в них было мало панк-эстетики и панк-идей. Они произошли от культуры комиксов и черного нью-йоркского юмора. Sex Pistols были на них совсем не похожи — они по-другому выглядели и по-другому одевались, очень по-британски. А The Clash не походили на «Пистолетов», у них был совершенно другой стиль. Можно долго спорить о том, кто изобрел панк (кстати, Ramones — это неплохая версия ответа на этот вопрос), но то, что мы понимаем под панком сейчас, первыми сформулировали Sex Pistols в 1975—1976 году.
Первое знакомство с панком произошло через фото панк-групп в газетах.
— Вы сказали, что у Ramones было мало панк-идей; что вы бы назвали главной идеей панк-музыки?
— Панк — единственная музыкальная культура, которую невозможно определить.
Работает одно правило — нет никаких правил. И в этом крутизна и философия панка.
Другая важная часть панка — это культура do it yourself. Все можно сделать самому. Любой может создать группу. Любой может начать выступать. Любой может запустить фэнзин. Это невероятно вдохновляюще, и в этом была сила панка. Типичный сюжет: молодой человек первый раз попал на панк-концерт, купил футболку группы, а на следующий день уже завел собственную. Таким образом панк мгновенно распространился по всему свету.
— А как вы попали в панк? Какой был ваш первый панк-концерт?
— Впервые я услышал о панке в 1976 году. Мне было 15. Я принадлежу к панк-поколению — я и мои ровесники ждали, что в музыке произойдет что-то подобное. У поколений, которые были нас старше, были The Beatles, потом появился глэм-рок — T.Rex и Дэвид Боуи.
Но это была не наша музыка. Мы жили с ощущением, что пропустили классные времена, пока не появился панк-рок. Тогда мы сразу почувствовали — это наша музыка.
Но мы ее не сразу услышали. Первое знакомство с панком произошло через фото панк-групп в газетах. Чуваки из панк-групп потрясающе выглядели, но мы не имели представления, что они играли и как они звучали, ведь записей еще не было. Из пластинок можно было достать только первый альбом Ramones — и все. В конце 1976-го появились «New Rose» The Damned и «Anarchy in the U.K.» Sex Pistols — эти синглы звучали потрясающе. Мы ничего подобного прежде не слышали.
После этих синглов пришло понимание, что надо становиться частью панк-движения. Уже в 1977 году мы собрали свою группу под названием Membranes. При этом мы не знали, ни как играть на инструментах, ни как настраивать гитары.
Моя история типична для панк-поколения, к которому я принадлежу. Мы хотели быть причастными к новой музыке, но никто не знал, что нужно делать. Не то что сейчас — всегда можно найти в YouTube ролики с инструкциями, как играть на чем угодно. А мы шли на ощупь в полной темноте. И приходили иногда к настоящим открытиям — никто ведь не знал, как надо было делать правильно.
Первый настоящий панк-концерт, который я посетил, — это выступление Buzzcocks в Блэкпуле, где я тогда жил. Город был не самый большой. Панк — это ведь городская культура, даже столичная, панк пришел к нам из Лондона и Нью-Йорка. Но Лондон для нас был как Марс — нечто недостижимое. Тем не менее и в Блэкпул раз в два месяца заезжали панк-группы — Slits у нас играли в 1978-м, а потом Joy Division.
Главным проповедником панк-музыки для нас был радиодиджей Джон Пил, который играл на BBC Radio One все самые последние и важные панк-пластинки.
Потом в Блэкпуле появилась собственная панк-сцена — у нас играло порядка 20 команд. Потом появилось несколько фэнзинов; так — в абсолютной пустыне — в Блэкпуле возникла оригинальная музыкальная культура. В этом и есть смысл панка.
— Для своей книги «Панк: устная история» вы взяли интервью у огромного количества героев панк-рока. С кем было сложнее всего поговорить?
— Джон Лайдон был очень занят — с ним было сложнее всего договориться о встрече. Ну и он — противоречивый персонаж: может и умеет быть неприятным. С ним поначалу было сложно делать интервью, пока мы не заговорили о краут-роке и экспериментальном роке, о том, как они повлияли на панк и его группу Public Image Limited. Тут он показал себя с другой стороны — образованным, умным и необычным человеком с хорошим чувством юмора. Каким он и является. Ведь он — заложник своего образа, Джонни Роттена. Медиа давно его представляют этаким «плюющимся и сквернословящим демоном», и он часто подыгрывает.
Панк — единственная музыкальная культура, которую невозможно определить.
Кстати, это тоже довольно типичная история для панка. В конце 1970-х каждый панк-музыкант старался показаться самым крутым парнем на районе. Только и разговоров было, что надо быть настоящим панком. Когда я начал делать книгу, прошло время, и в браваде отпала надобность. Музыканты мне не стесняясь рассказывали, что, например, до панка они играли прог-рок — им уже не надо было поддерживать мнимую репутацию. Поэтому мне кажется, что книга у меня получилась интересной — она не поддерживает миф о панк-музыке, напротив, во многих местах ее герои себе противоречат, и это замечательно. Это честно.
— В один прекрасный момент шоу-бизнес начал хорошо зарабатывать на самодеятельной панк-культуре. Пуристы от панка полагают, что поздние альбомы, например, The Clash — это совсем не панк.
— В чем-то они правы, но не до конца. Если бы вы сейчас разговаривали с Миком Джонсом (гитарист The Clash. — Ред.), он бы вам сказал, что все, что он делал в своей жизни, инициировано панк-музыкой. Он всегда играл панк-рок. Только в один момент времени это был панк в стиле «очень громко играют гитары, ухают барабаны, и поверх вокалист надрывается». А в другой момент — в стиле «Rock the Casbah»: провокационный текст, абсолютно панковская вокальная подача и при этом танцевальный хит.
Когда панк только начинался, ни у кого не было представления, что такое панковский звук. Первые группы звучали абсолютно по-разному, и только потом сложился некий канон панк-звука. Тут необходимо вспомнить американскую группу Suicide, вокалист которой — Алан Вега — недавно ушел из жизни. Дуэт Suicide не играл на гитарах, но звук у них был панковский, а еще больше панка шло от подачи Алана Веги и ощущений от музыки.
Панк — это не определенный стиль музыки, это прежде всего идея, что музыку можно делать по-своему. Панк — это та музыка, которую тебе хочется слышать. Если тебе хочется, чтобы были громкие гитары, — пожалуйста. А если чтобы были громкие гитары, африканские барабаны и немного хип-хопа — то получатся последние альбомы The Clash.
— Если говорить о судьбе вашей панк-группы The Membranes — в 1990 году вы распались. Что послужило причиной? Появление гранжа и новой альтернативной музыки, которой увлеклась молодежь?
— Мы подошли к точке, когда уже было трудно держать группу вместе, что бы вы ни делали. Такой момент всегда наступает. Андеграундной группой быть непросто.
Трудно выживать. Я зарабатывал тем, что много писал о музыке, — я работал в газете The Sounds. Раз уж вы вспомнили гранж: я сделал первое в Британии интервью с Куртом Кобейном. Ну и вообще — мы не распадались, мы просто взяли отпуск на пару недель, который затянулся на двадцать с лишним лет (смеется).
— Что происходит с панком в 2016-м — у вас есть любимые молодые панк-группы?
— Сейчас панк существует во множестве разных версий. Например, есть американский панк, в котором особенно выделяется его калифорнийская разновидность. Для меня это слишком хорошо спродюсированный панк, лощеный и блестящий, записанный в очень дорогих студиях. Я не вижу ничего плохого в том, что панк крутят по радио, но предпочитаю более андеграундный подход. В Манчестере сейчас есть пара хороших молодых групп.
Они не выглядят как панк-группы, но играют шумную и грубую музыку, панковскую по духу, — это Cabbage и The Blinders. В Соединенном Королевстве сейчас не так уж много панк-групп — мне кажется, в Южной Америке или даже в России их больше. Но это типично для Британии: мы изобретаем какой-нибудь стиль и отдаем его другим.
— С каких альбомов надо начинать знакомство с панком людям, которые о нем ничего не знают?
— Нельзя пройти мимо Sex Pistols, потому что без них панка бы вообще не было. Молодые люди иногда говорят: вот, мол, они даже не были панками, их менеджер говорил им, что делать. Это чушь собачья. Если Sex Pistols начали панк-рок, то первый альбом The Clash продвинул его на новый уровень — он был фантастически записан, это было и грязно, и одновременно очень поп.
А еще я бы посоветовал первые синглы Cock Sparrer — интересные тексты и мощный сырой звук. Первые записи этих трех групп — это образцовый панк из 1977 года. Подлинная классика.
Понравился материал? Помоги сайту!
Подписывайтесь на наши обновления
Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней
Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен
RSS-поток новостей COLTA.RU
При поддержке Немецкого культурного центра им. Гете, Фонда имени Генриха Бёлля, фонда Михаила Прохорова и других партнеров.
краткая история эволюции – тема научной статьи по искусствоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка
Панк в России: краткая история эволюции
Иван Гололобов
Преподаватель, факультет политики, языков и международных исследований, Университет Бата (UoB).
Адрес: University of Bath, Claverton Down, BA2 7AY Bath, UK. E-mail: [email protected].
Ингвар СтЕЙнхольт
Доцент, отделение языка и культуры, Университет Тромсё — Арктический университет Норвегии (UiT-AUN). Адрес: Hansine Hansens veg 18, 9019 Troms0, Norway. E-mail: [email protected].
Хилари Пилкингтон
Профессор социологии, школа социальных наук, Университет Манчестера (UoM). Адрес: Arthur Lewis Bldg, Oxford Rd, M13 9PL Manchester, UK. E-mail: [email protected].
Ключевые слова: популярная культура; панк; культурная история; идентичность; мимезис; стиль; протест.
В статье рассматривается эволюция культуры панка в России. Работа охватывает период с конца 1970-х годов, времени появления первых панков в СССР, до наших дней.
Исследование подвергает критическому осмыслению (1) ранние экскурсы в историю русского панка отечественных культурологов и музыкальных журналистов, описывающих его как некое единое явление, и (2) западные работы, которые принимают за данность эстетически вторичный характер панка в России, копирующего аутентичные английский и американский образцы. Методологически статья отталкивается от мысли Пенни Рэмбо, музыканта, философа, одного из основателей движения DIY (do-it-yourself), о принципиальной негативности панка, избегающего какой-либо позитивной культурной идентичности.
Исследуя становление культуры панка в России, авторы показывают,
что в отличие от англо-американского русский панк складывался не революционным, а, скорее, эволюционным путем. Возникнув на периферии рок-культуры, которая сама находилась в глубоком андеграунде, российский панк не преследовал целью борьбу с коммерциализацией рок-н-ролла, а стремился к более радикальной культурной автономии рок-сообщества. В результате вынужденного разрыва как с западным панком, активно дистанцировавшимся от рок-мейнстрима, так и с отечественной рок-сценой, не принимавшей радикальность панка, российская панк-сцена изначально обладала достаточно неустойчивой культурной идентичностью. В ее основе лежало постоянное переопределение собственных отношений с отечественной рок-культурой, с одной стороны, и западным панком — с другой, описанию которого и посвящена данная статья.
У меня есть ответ на вопрос, что есть панк. И он очень прост. Панка нет. Точка. Он такой, каким его делает каждый из нас. И где его делают. С начала века существует влиятельная традиция богемы, дадаизма, проходящая через битников, — это все одно и то же, поиск аутентичного голоса. Не политически-аутентичного голоса, голоса индивидуумов, выражающих себя как индивидуумов. <…> По моему мнению, панк, как всякая новая форма, как бибоп, как фри-джаз, являлся выражением авангарда, и здесь можно сказать, что панк являлся продолжением авангарда, но тут же возникает вопрос: можно ли продолжить авангард? Ответ — нет.
Авангард — это авангард. Точка. И это есть его голос. Его нельзя увидеть. Его нельзя изучить. Я думаю, исследование аутентичности — это сложный проект, потому что сама природа аутентичности отторгает ее определение. Она — за пределами определений. В тот момент, когда она определяется, она перестает быть самой собой. Это — типичная история всех великих культурных движений. Дай им определение — и они умирают. Они умирают в момент их определения. И панк в этой стране [имеется в виду Великобритания] умер в тот момент, когда ему дали определение. Пенни Рэмбо1
Введение
ДАННАЯ работа представляет собой попытку ответа Пенни Рэмбо, урожденному Джону Раттеру, музыканту группы Crass (которая считается основоположником анархо-панка и движения DIY), активисту, художнику, писателю и одному из наиболее влиятельных панк-философов. Мы считаем, что да—панк, возможно, более, чем любая другая молодежная культура, отторгает всякие попытки собственного определения и изучения.
Во многом, как показывает Грейл Маркус, это зашифровано в «генотипе» панк-культуры, пронизанной самоиронией и недоверием к самой себе2. Тем не менее несмотря на то, что панк «не является каким-либо» в принципе, он есть. Он существует как дискурсивное пространство, в котором происходит действенное
1. Речь Пенни Рэмбо (Penny Rimbaud) на семинаре Rottenbeat: Academic and Musical Dialogue with the New Russian Punk в Пушкинском Доме в Уорик-ском университете, Лондон, 4 мая 2011 года.
2. Marcus G. Lipstick Traces: A Secret History of the Twentieth Century. L.: Faber and Faber, 1989. P. 81.
переосмысление доминирующих смыслов экономического, политического, культурного и художественного контекстов, и именно в таком приближении открывается возможность изучения панка во всей его неопределенности.
Представленная работа — лишь часть этого проекта.
Данная статья представляет собой переработку главы The Evolution of Punk in Russia, которая является частью книги Punk in Russia: Cultural Mutation from the «Useless» to the «Moronic»3. Глава, равно как и вся книга, ориентирована прежде всего на англоязычного читателя, мало или совсем не знакомого с отечественным панком, роком и, не исключено, c русской популярной музыкой вообще. Поэтому изложение истории панка в России является кратким и не претендует на всеобъемлющее исследование этого феномена. Предложенная история останавливается на наиболее значимых событиях и персонах и опускает достаточно большое количество исполнителей, упомянуть которых невозможно в работе, ограниченной рамками статьи или главы.
Представленный экскурс — исторический, в нем лишь кратко затрагиваются теоретические аспекты изучения панка. Тем не менее мы надеемся, что описание эволюции этого культурного явления в контексте социальной, политической и экономической трансформаций российского общества последних нескольких десятилетий дает достаточно ясную перспективу для изучения панка, принятую в традициях культурных исследований.
Сразу оговоримся, что панк в рамках данного подхода понимается в широком смысле. Мы не рассматриваем панк как стиль музыки. Для нас панк — это прежде всего культура, которая, несмотря на центральную роль производства, исполнения и распространения музыки, тем не менее организовывается посредством специфических социальных практик, экономических и политических отношений, устанавливаемых как внутри панк-сообществ, так и между такими сообществами и их окружением4.
Традиционно в социологии популярной культуры ввиду вторичного характера молодежной культуры, являющейся частью некоей «большой» культуры послевоенного Запада, панк, равно как и другие молодежные музыкальные культуры, обозначался с приставкой «суб-» — как субкультура5. В данной работе принимается
3. Gololobov I., Pilkington H., Steinholt Y. Punk in Russia: Cultural Mutation from the «Useless» to the «Moronic».
L.: Routledge, 2014. P. 22-48.
4. Ibid. P. 197-211.
5. Hebdige D. Subculture: The Meaning of Style. L.; N.Y.: Methuen, 1979.
это определение: в целом панк рассматривается как субкультура, поскольку именно культурный аспект этого феномена составляет основную направленность представленного экскурса.
В научной литературе панк обычно трактуют как субкультуру, основанную на принципах аутентичности6. В самых общих терминах, следуя Чарльзу Тейлору, аутентичность понимается как способность выражения своего «Я» вне рамок, заданных извне7. Обратный термин — «инаутентичность», или «неподлинность»,— согласно Теодору Адорно, «подразумевает нечто искаженное, например выражение, не являющееся непосредственно адекватным выражаемому»8. Панк всегда являлся культурой вызова «никчемной» молодежи, игнорируемой в общем пласте популярной культуры.
Структура данного вызова, однако, делает рефлексию над концепцией аутентичности панка крайне затруднительной. Несмотря на всю свою честность, искренность и прямоту, панк, как широкое культурное явление, неохотно «укладывается» в это понятие. Самоирония, нигилизм и ярко выраженное стремление к разрушению смыслов делают крайне затруднительным определение аутентичного в панке и вместе с тем — изучение панка как такового. К настоящему времени вышло огромное количество работ, посвященных панк-культуре9, тем не менее ни о каком-либо универсальном определении панка, ни о его однозначной культурной оценке говорить пока не приходится.
6. См.: Cogan В. What Do I Get? Punk Rock, Authenticity and Cultural Capital // CounterBlast.org. URL: http://www.nyu.edu/pubs/counterblast/punk.htm; Gordon A. The Authentic Punk: An Ethnography of DIY Music Ethics (PhD Thesis). Loughborough University, 2005; Lewin P., Williams L.-P. The Ideology and Practice of Authenticity in Punk Subculture // Authenticity in Culture, Self, and Society / P.
Vannini, J. Patrick Williams (eds). Farnham: Ashgate, 2009; Widdi-combe S., Wooffitt R. «Being» Versus «Doing» Punk: On Achieving Authenticity as a Member // Journal of Language and Social Psychology. 1990. Vol. 9. № 4.
P. 257-277.
7. Taylor C. The Ethics of Authenticity. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1992. P. 27.
8. Адорно Т. Жаргон подлинности. О немецкой идеологии / Пер. с нем. Е. В. Борисова. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2011. С. 12.
9. См., напр.: Henry T. Break All Rules! Punk Rock and the Making of a Style. Ann Arbor, MI: UMI Research Press, 1989; Savage J. England’s Dreaming: Anarchy, Sex Pistols, Punk Rock and Beyond. N.Y.: St. Martin’s Press, 1992; Davies J. The Future of «No Future»: Punk Rock and Postmodern Theory // Journal of Popular Culture. 1996.
Vol. 29. № 4. P. 3-25; McNeil L., McCain G. Please Kill Me: The Uncensored Oral History of Punk. N.Y.: Grove Press, 1996; O’Hara C. The Philosophy of Punk. San Francisco: AK Press, 1999. 2nd ed.; Hannon S. Punks: a Guide to an American Subculture. Santa Barbara: Greenwood Press, 2010.
В приближении к «периферийным сценам», находящимся вне англо-американского ядра популярной культуры и предположительно заимствующим музыкальные стили Запада, проблема поиска субкультурной идентичностью своего «Я» стоит еще острее. Во многом из-за этого неанглоязычные сцены часто рассматриваются как копирующие и не имеющие своего внутреннего художественного содержания10. Работы последних лет11 тем не менее показывают, что данный подход недопустимо упрощает понимание национальных особенностей панка как культурного явления. И Россия здесь не исключение». Представленная работа показывает, что заимствование, равно как и отношения отечественной сцены с Западом в целом, встраивается в сложную систему внутренних противоречий русского панка и его отношения с широким социальным контекстом.
Именно в этих отношениях формировались уникальные художественные языки панка в России, аутентичные своему конкретному моменту более, чем какому-либо отстоящему музыкальному канону, и данное исследование показывает специфическую комбинацию и интерпретацию западных художественных языков и «национального» к ним отношения.
Несмотря на то что появление первой волны панка в России может быть достаточно четко локализовано в Ленинграде и датировано концом 1970-х годов, в целом говорить о феномене «русского панка» в том смысле, в котором используется термин «русский рок», нам представляется некорректным. Как минимум с середины 1980-х годов панк в России разбился на множество самых разных, зачастую изолированных и нередко антагонистических сцен, последовательная смена которых усложняется региональной фрагментацией этого культурного явления. Именно диалог исторических интерпретаций панка, обогащенный уникальными региональными решениями, и составляет поле, определяющее формирование эстетических, экономических и политических особенностей этого культурного явления в России.
10. Levy C. The influence of British rock in Bulgaria // Popular Music. 1992. Vol. 11. № 2. P. 211-212.
11. См.: Lahusen C. The Aesthetic of Radicalism: The Relationship Between Punk and the Patriotic Nationalist Movement of the Basque Country // Popular Music. 1993. Vol. 12. № 3. P. 263-280; O’Connor A. Punk and globalization: Spain and Mexico // International Journal of Cultural Studies. 2004. Vol. 7. № 2. P. 175195; Greene S. The Problem of Peru’s Punk Underground: an Approach to Un-derfuck the system // Journal of Popular Music Studies. Vol. 24. № 4. P. 578-589.
12. Steinholt Y. Siberian punk shall emerge here: Egor Letov and Grazhdanskaia oborona // Popular Music. 2012. Vol. 31. № 3. P. 401-415.
Представленная работа построена исторически, она открывается главой, описывающей появление первых панков в Советском Союзе.
Далее статья описывает разветвление панк-эстетики и осмысление панк-вызова в рамках различных жанров и сцен русской рок-музыки. Данное разветвление описывается в контексте политических и экономических изменений российского общества в постсоветский период, где особое внимание уделено разнице этих процессов в провинции и в столицах. Работа завершается описанием современного состояния панка в России и дает краткий теоретический обзор места этого явления в современной социокультурной ситуации.
«Бездельники»: 1979-1983
На Западе панк возник как протест против культуры взрослых, игнорирующей проблемы, а зачастую и элементарное наличие молодежи в обществе. Во многом эта культура взрослых была представлена серьезной рок-музыкой, которая, зародившись как протест в 1960-х годах, к середине 1970-х полностью потеряла свой бунтарский дух и стала коммерчески успешным развлечением среднего класса.
В Советском Союзе в конце 1970-х годов ситуация была иной. Хотя актуальные проблемы молодежи обсуждались в текстах популярной культуры не чаще, чем на Западе, рок сам по себе находился в глубоком подполье. Независимые музыканты только начинали отвоевывать свое место в массовой культуре, и о необходимости какого-то протеста против рок-музыки говорить не приходилось. Тем не менее на определенном этапе поиска культурной автономии неформальная российская сцена порождает специфическую антиэстетику, из которой впоследствии возникает панк. Прежде всего эта антиэстетика связана с движением ленинградских некрореалистов — аморфного художественно-музыкального сообщества, в которое на ранних его этапах входил Андрей Панов и многие другие персонажи, ставшие важными фигурами отечественной панк-сцены. Как отмечает Александр Кан, основным эстетическим посылом некрореалистов было
1 Ч
утонченное «дуракаваляние» , которое впоследствии стало довольно популярным времяпрепровождением молодежи Ленинграда, Москвы и других крупных городов.
Эта молодежь не была похожа ни на стиляг, ни на хиппи. Она не особенно декларировала
13. Кан А. Necrorealism (выступление на встрече, организованной The Dash Café и Radio Gagarin в RichMix, Лондон, 4 декабря 2013 года).
свое восхищение западной культурой, предпочитая в одежде классические советские бренды, которые носили довольно идиотским образом: например, строгий пиджак одевался на тельняшку, галстук на голое тело, а длиннополый плащ дополнялся кроссовками и женским шарфом. Некоторые подобные персонажи завершали свой визуальный образ самодельными украшениями, советскими значками, брелоками, булавками и вообще всем, что можно было на себя нацепить14. Связывала воедино эту разношерстную публику реакция среднестатистического гражданина, который смотрел на странных молодых людей как на паяцев, кривляющихся «за государственный счет» вместо того, чтобы работать, учиться или вообще заниматься хоть каким-то общественно-полезным трудом.
.
Комсомол и другие контролирующие организации не имели четкого представления, что делать с этой молодежью. Этих бездельников нельзя было однозначно обвинить в пропаганде западного образа жизни и в какой-либо антисоветской деятельности, ибо отсутствие интереса к политике у этих молодых людей было воистину безграничным, и то, чем они по большей части занимались, было именно совместным дуракавалянием, для которого статьи ни в Уголовном, ни в Административном кодексе не было. Единственное, что им можно было «пришить»,—это тунеядство, да и то если какой-либо из этих «бездельников» не учился в ПТУ и не работал дворником или сторожем. Эти молодые люди не стремились как-то организоваться, они не рассматривали себя как определенную субкультуру, они никак себя не называли, они просто проводили вместе время, веселясь так, как им хочется. Вскоре некоторые из них открыли для себя музыкальные инструменты и стали экспериментировать с музицированием, разделяя общее для них всех отсутствие музыкального образования и вообще какого-либо интереса к профессиональной стороне дела.
В отличие от рок-музыкантов, которые к тому времени уже определенно двигались в сторону поэтической и философской сложности текстов!®, му-
14. Рыбин А., Тихомиров В. и др. Анархия в РФ. Первая полная история русского панка. М.: Амфора, 2008. С. 44-46, 54.
15. Там же. С. 42.
16. Steinholt Y. You Can’t Rid a Song of Its Words: Notes on the Hegemony of Lyrics in Russian Rock Songs // Popular Music. 2003. Vol. 22. № 1. P. 89-108.
зыка и тексты «бездельников» были нарочито простыми и откровенно безыдейными. Они избегали обсуждения «важных» вопросов и преимущественно пели о повседневных проблемах — скуке, одиночестве, непонимании и бесполезности своего существования.
Именно из этой среды вышла группа, которая по праву считается первой русской панк-группой.
Это группа «Автоматические удовлетворители» (сокращенно — АУ), собранная в 1979 году в Ленинграде Андреем «Свиньей» Пановым (1960-1998). Музыкальный критик Артемий Троицкий указывает на то, что АУ удачно совместили в своем творчестве элементы западного панка и философию универсального нигилизма с отечественной традицией уличного фольклора17. Современный слушатель, скорее всего, отнесет «Автоматических удовлетворителей» к постпанку. Сам Панов также не считал свою музыку панком, противопоставляя АУ тем же Sex Pistols:
— Панк-люди — это там, а здесь — вонючки малорослые. <…> [мы] не музыканты и не считаем себя ими, не позируем. <…>
— Вы играете панк-рок?
— Анархический рок. Панк-рок там, а здесь мы только отталкивается от СЕКС ПИСТОЛЗ. Они классики, а мы с них дерем. Дерем, потому что лучше не родимся, чем они. Это действительно гениальный вариант.
.
Несмотря на отрицание собственной принадлежности к панку, со стороны и Панов, и АУ в целом однозначно рассматривались как панки, скорее разрушающие каноны русского рока, чем их исповедующие. Уже в 1980 году Панов обладал репутацией хулигана и алкоголика, чье эпатажное поведение привело к тому, что АУ были фактически исключены из официальной тусовки ленинградского рока. Неудивительно, что в 1981 году группе было отказано в членстве в Ленинградском рок-клубе. В этих условиях АУ преимущественно выступали нелегально, давая в основном квар-
17. Троицкий А. Рок-музыка в СССР: Опыт популярной энциклопедии. М.: Книга, 1990. С. 15.
18. Кушнир A. Золотое подполье: полная иллюстрированная энциклопедия роксамиздата 1967-1994. Нижний Новгород: Деком, 1994. С. 211.
тирные концерты. В 1981 году появляется предположительно первая панк-запись в СССР — запись одного из таких квартирников, позднее названная «Первый приезд в Москву».
В том же году сам-издатовский фанзин «Рокси» посвящает развернутую дискуссию феномену русского панка (№ 4). Это становится первым журналистским материалом подобного рода в Советском Союзе.
Годом ранее состоялось первое панк-выступление перед относительно широкой аудиторией. Однако это был не Андрей Панов. На фестивале «Весенние ритмы» в Тбилиси «Аквариум», группа, к тому моменту уже ставшая центральной в ленинградском и русском роке в целом, делает панк-кавер на песню «Подмосковные вечера» и заканчивает свой сет крайне нестандартным актом бросания инструментов и «валяния» музыкантов на сцене, что повергает в шок зрителей и жюри фестиваля.
В 1981 году Виктор Цой, до этого эпизодически игравший на басу в «Автоматических удовлетворителях», собирает группу «Гарин и гиперболоиды», которую в этом же году нехотя берут в Ленинградский рок-клуб. Неохота, с которой «Гарина и гиперболоидов» приняли в первую официальную рок-организацию Советского Союза, объясняется обвинениями в панковском характере песен, исполняемых Цоем и Алексеем Рыбиным.
«Панковским» в них были безыдейность и граничащая с примитивизмом простота музыки, исполняемой на акустической гитаре и бонгах. В начале 1980-х годов этого было достаточно, чтобы группа стала считаться панковской. В 1982 году Цой переименовывает группу в «Кино» и записывает альбом «’45», в котором появляется «Бездельник» — неофициальный гимн потерянного поколения начала 1980-х.
Приблизительно в то же время в Москве появляется другой исполнитель, которого впоследствии стали считать одним из прародителей русского панка. Петр Мамонов, до этого известный как завсегдатай алкоголических тусовок околобогемных кругов, начинает выступать по квартирам с песнями собственного сочинения. В его песнях музыкальный минимализм перемешивается с мощнейшей энергетикой подачи, практически театральной эстетикой выступления и довольно радикальными для того времени текстами, повествующими о нелегкой доле обитателя городского дна зрелых лет.
Маргинальное положение первых советских панков их отнюдь не стесняло.
Более того, оно стало одной из их центральных культурных и поведенческих стратегий. В рамках этой стратегии экстремальный алкоголизм, например, возводился в ранг морально-
го императива. По сообщению Олега Ковриги, уровень мамонов-ского пьянства, к примеру, был воистину чемпионским, а Свин, в свою очередь, прямо заявлял, что в его жизни есть две вещи, от которых он никогда бы не отказался,— «пить и петь»19. Социальная и поведенческая маргинализация и музыкальный минимализм были чуть ли не единственными культурными жестами раннего советского панка. Уловив общий настрой британского панка первой волны, советские панки проигнорировали ее политические аспекты. Бездельники не пытались свергнуть систему, никак с ней не боролись, предпочитая находиться, скорее, вне ее, наслаждаясь собственной маргинальностью.
Такое наслаждение, однако, длилось недолго. В 1982 году к власти в стране приходит Юрий Андропов, который начинает кампанию по «закручиванию гаек».
Улицы советских городов, парки, кафе и прочие излюбленные места отдыха «бездельников» начинают патрулировать стражи порядка, отлавливая тех, кто нарушает трудовую дисциплину, болтаясь на улице вместо того, чтобы находиться на рабочем месте. Милиция разгоняет неформальные собрания, в число которых все чаще начинают попадать рок-концерты. На некоторых членов музыкальной тусовки заводятся уголовные дела. Сама молодежь могла думать о себе как об иголке в стоге сена, но эта «иголка» становилась все большим раздражителем для власти, которая начала активно перетряхивать «стог» с целью защиты социалистической морали.
«Поганая молодежь»: 1984-1987
В ответ на ужесточение режима происходит радикализация молодежи. Новое поколение более открыто заявляет свою культурную идентичность. В 1984 году Виктор Цой записывает песню «Прогулка романтика», которая дает новое определение «бездельникам». Эстетически «новые романтики» начинают дрейфовать в сторону новой волны и постпанка.
Яркий визуальный ряд их художественного высказывания становится таким же важным, как и ряд музыкальный.
Романтизация тихого нонкоформизма тем не менее была поддержана не всеми. Значительная часть «бездельников» не разделяла увлечения эстетикой «новых романтиков» и предпочла ей
19. Шапошников И. Интервью с Олегом Ковригой: «Свинья — это тот человек, кого мне сегодня больше всего не хватает» // Специальное радио. 19 апреля, 2006. URL: http://art.specialradio.ru/index.php?id=2i7.
радикализацию образа «городских сумасшедших». В Ленинграде появляются группы, не стесняющиеся называть себя панк-группами. Прежде всего это «Народное ополчение», «Отдел самоискоренения» и «Объект насмешек», которая, согласно Андрею Бурлаке, дала первый полноценный панк-концерт в Советском Союзе20. На ежегодном фестивале Ленинградского рок-клуба в 1986 году «Объект насмешек» предстал перед зрителями в классическом панк-виде — в кожаных куртках, рваных джинсах, с торчащими волосами, вывалив на аудиторию вал гитарного скрежета, сквозь который прорывался кусающий голос вокалиста, ярко контрастирующий с мистическим символизмом «Аквариума» и социальным пафосом «Алисы».
Рок-музыка в целом становится громче, а рок-музыканты — более эпатажными. В их текстах все чаще затрагиваются социальные и политические проблемы. В середине 1980-х годов все больше ленинградских групп начинают обсуждать политические проблемы. Ведомый Михаилом Борзыкиным «Телевизор» исполняет несколько песен в жанре социально-политического манифеста. Андрей Тропилло записывает несколько альбомов группы «Облачный край», в которых музыканты открыто иронизируют над советской элитой и критикуют образ жизни «нормального» советского человека. «Ноль» и другие группы, начинавшие с описания проблем подросткового безделья, поворачиваются в сторону обсуждения бедности и социального неравенства среди молодежи.
Центром политизации русского рока становится Сибирь. В 1984 году Игорь (Егор) Летов и Константин Рябинов (Кузя Уо) основывают группу «Гражданская оборона», которой суждено будет стать одним из самых ярких явлений российской панк- и рок-сцены в целом.
«Гражданская оборона» уходит от карнавальной эстетики Свина и Мамонова и берет на вооружение злость, напор и хлещущую прямоту эмоций. Песни Летова полны эпатажа, иронии, сарказма и ненависти к «послушному большинству». Сниженное качество домашней записи с лихвой компенсируется выразительной манерой исполнения, в которой шаманские интонации летовского баритона перемежаются хрипами и криками на грани возможностей человеческого голоса. Первый альбом «Гражданской обороны», записанный в 1985 году, был назван «Поганая молодежь», а дизайн его предполагаемой обложки показывал группу забитых панков, окруженных «наступающими» символами советского строя.
20. Троицкий А. Указ. соч. С. 258-259.
Панк больше не был просто дурачеством. Он стал пространством открытого противостояния государству и обществу. Панки середины 1980-х годов прямо заявляли о своей принципиальной несовместимости с властью и обществом в целом.
Размывая «языковую личность» в безысходности своего существования, сибирский панк не мог оставаться в рамках какого-то одного музыкального языка, который потенциально мог бы стать позитивным наполнением и новым смыслом «поганой молодежи». Вследствие этого «суицидальный постпанк», как называл свой стиль сам Летов, сочетает мотивы панка, постпанка, регги, психоделии 1960-х годов и гаражного рока. Начавшись с более или менее явно выраженного постпанковского звучания первых альбомов, саунд «Гражданской обороны» планомерно пришел к сверхагрессивному, быстрому и злому хардкору альбомов 1986-1988 годов. Тексты песен также лишились юношеской наивности первых альбомов. «Дно» жизни в музыке сибирского панка перестало быть символической защитой «безделья» и «дурачества» ранних питерских и московских панков и стало символом осознанной чужеродности обществу, выражаемой открытой художественной агрессией. «Мне насрать на мое лицо, вам насрать на мое лицо, всем насрать на мое лицо, все вы насрали в мое лицо»21, — выплевывает Летов в одной из своих песен вердикт своему положению в обществе.
E. — в культовой перестроечной документальной ленте «Легко ли быть молодым». АУ, наконец, принимают в Ленинградский рок-клуб, и они выступают на пятом фестивале рок-клуба. Во время этого выступления Андрей Панов появляется на сцене в мертвецки пьяном виде. Еще год назад подобное
21. Егор Летов. Тоталитаризм. 1987.
поведение на сцене рок-клуба, возможно, вызвало бы скандал, но в условиях ослабления контроля и повышения требований к качеству музыки такое выступление, а точнее, его отсутствие было принято относительно равнодушно.
Вне пределов Ленинградского рок-клуба панк тем не менее встречают более агрессивно. К концу 1980-х годов неформалы, в число которых входили и панки, начинают подвергаться регулярным нападкам гопников и «люберов», которых сильно раздражают внешний вид и манера поведения панков, несвойственная «конкретным пацанам» и советской молодежи в целом.
К началу 1990-х годов происходит очевидный сдвиг в конфигурации культурного поля. Коммунистическая партия, государственная идеология и государственные институты, ограничивающие музыкальный андеграунд ранее, перестают быть «врагом». Вместо них на поле выходят «конкурирующие» консервативные суб- и контркультуры.
Панк становится стилем: 1992-2000
Распад Советского Союза и начало становления новой, «капиталистической» России кардинально изменяют отечественную популярную музыку. Советские институты популярной культуры теряют монополию на производство и распространение музыки, а государственные органы больше не претендуют на контроль в области популярной культуры. Однако новые, рыночные институты еще не успели сформировать новую инфраструктуру, так что многие, в том числе панк-музыканты, оказались в состоянии неопределенности: старые правила игры уже не актуальны,
JJ
а новые еще не созданы .
Большинство рок-групп были явно не готовы к таким радикальным изменениям. На наиболее успешных свалились слава, стадионные аудитории и огромные по тогдашним стандартам гонорары. Остальные были вынуждены сводить концы с концами, нередко оставаясь последними в очереди на оплату своего труда. В этой ситуации панк (и особенно группы, появившиеся в начале 1990-х годов) стал активно исследовать стиль, который потенциально мог обеспечить ему нишу на зарождающемся рынке по-
22. Urban M., Evdokimov A. Russia Gets the Blues: Music, Culture, and Community in Unsettled Times. N.Y.: Cornell University Press, 2004. P. 5-11. Русский перевод данной работы опубликован в предыдущем номере «Логоса» (Том 26 № з 2016).
пулярной культуры. Молодые группы не стремились воевать с системой, которая испытывала серьезные проблемы с выживанием и без панков.
Они искали другого — собственного «Я», которое бы отличалось и от стремительно теряющего свою актуальность русского рока, и от консервативных суб- и контркультур гопников и «люберов». В отличие от ранних панков панки начала 1990-х не горели большим желанием быть воспринятыми как часть «городского дна». Более того, они всячески старались выделиться из «общей массы». В этом смысле довольно показательна группа «Наив», собранная в Москве в 1989 году Александром Ивановым (Чачей). В противовес возврату к корням русского рока «Наив» записывает альбом с абсолютно западным звучанием, который включает в себя несколько песен на английским, и издает этот альбом на датском лейбле. «Пурген», другая московская группа, созданная в 1990 году, также практически полностью перенимает стиль и звучание британского традиционного панка.
В 1991 году Всеволод Гаккель, виолончелист группы «Аквариум», открывает в Питере музыкальный клуб TaMtAm, которому суждено стать колыбелью новой волны русской альтернативной музыки.
Кураторская политика TaMtAm была довольно бескомпромиссной. В клубе запрещалось играть русский рок старой волны, зато всячески приветствовалась новая музыка, какой бы радикальной она ни была. Это привело к тому, что на одной сцене в клубе можно было услышать дэт-метал, нойз, панк, неофолк, экспериментальную электронику, рокабилли, серф и многие другие жанры, малоизвестные ранее .
Элемент трэша, общее ощущение упадка и конца света, типичные для России начала и середины 1990-х, повернули панк в сторону металлической сцены, которая к тому времени стала выходить на лидерские позиции в неформальной тусовке. Металлисты были первыми, кто стал активно противостоять гопникам и «лю-берам». Также они были наиболее успешны в сфере развития рыночной музыкальной инфраструктуры — открывали свои клубы, магазины, студии звукозаписи, проводили регулярные концерты и фестивали. Для многих панков, страдающих от постоянных нападений гопников, мероприятия, организованные, например, «Ночными волками» — крупнейшим отечественным байк-клу-бом, — стали зоной безопасности, где они могли свободно тусоваться под защитой хорошо организованных байкеров.
Металлическая сцена, со своей стороны, довольно охотно принимала
23. Алексеев И. Рок. Питер. 1990-е. СПб.: Геликон-плюс, 2006.
«стильных» панков. Не случайно в 1996 году именно «Корпорация тяжелого рока», возглавляемая лидером группы «Коррозия металла» Сергеем Троицким, начала выпуск первой коммерческой регулярной серии отечественных панк-компиляций «Панк-революция». В разное время на «Панк-революции» выходили «АЗЪ», «Пурген», «Ышо-Ышо», «Король и Шут», «Четыре Таракана» (позже — «Тараканы!»), «Чудо-Юдо». Журнал «Железный марш», издаваемый КТР («Корпорацией тяжелого рока») Троицкого, также начинает уделять внимание новым российским панк-группам.
Западный панк, бывший в 1980-х ресурсом, из которого черпались идеи, символы и образы, позднее вплетавшиеся в местные социальные и политические реалии, в 1990-х стал восприниматься как недискретный знак культурной идентичности.
В условиях давления со стороны консервативных субкультур элементарная идентификация себя с Западом посредством исполнения абсолютно западной музыки или демонстрации абсолютно чуждого большинству западного визуального стиля стала доминирующей формой культурного протеста, обеспечивающей определенную автономию в рамках культурного поля первой половины 1990-х годов. В середине десятилетия этот протест стал успешно продаваться. Во второй половине 1990-х панк-группы, «выстрелившие» после распада Советского Союза, стали одними из самых раскрученных групп новой волны отечественной рок-музыки. Песня «Тараканов» прозвучала в телерекламе «Сникерса», а композиция «Прыгнуть со скалы» питерской группы «Король и Шут» в 1998 году возглавила чарты «Нашего радио». Сама же группа в 1999 году при аншлаге дала сольный концерт в ДК «Юбилейный» — самом большом концертном зале Санкт-Петербурга.
Стремление молодых групп сделать панк крутым, модным и популярным тем не менее встретило достаточно негативную реакцию старых панк-групп, которые делают резкий поворот в обратную доминирующему стилю сторону.
В середине 1990-х годов Петр Мамонов принимает православие, начинает регулярно посещать церковь и переезжает из Москвы в деревню, подальше от городской богемы.
Егор Летов начинает активно политизировать свою программу. В 1994 году он вступает в «Русский прорыв» — молодежное крыло только что образованной Национал-большевистской партии. Там Летов не только декларирует свою поддержку Эдуарду Ли-монову, лидеру НБП, но и активно пропагандирует идеи партии, выступая вместе с такими одиозными фигурами, как Александр Баркашов, лидер «Русского национального единства», и Алек-
сандр Дугин, автор консервативной теории русского евразийства. В ответ на «конвертацию» панка в стиль, основанный на буквальном заимствовании западной эстетики, в том же году на концерте в ДК «Крылья Советов» «Гражданская оборона» исполняет ка-вер на песню «И вновь продолжается бой», первоначально спетую в 1973 году Иосифом Кобзоном, одним из наиболее одиозных исполнителей официальной советской песни.
Помимо сибирского панка, другие группы первой волны также стали активно дистанцироваться от «вторичного» и «неаутентичного», по их мнению, панка молодых групп. В процессе поиска своего, родного «народного» языка некоторые из старых групп породили довольно интересные социально-стилистические комбинации. «Сектор Газа», сформированный в 1988 году и получивший широкую известность в неформальных кругах за весьма экстремальные тексты, в 1996-1997 годах записывает несколько баллад на военные темы: «Туман», «Пора домой», «Демобилизация». В 1999 году группа выступает с этими балладами на Красной площади. В том же году группа дает концерт на «Хулиган-фестивале», преимущественно посвященном блатной песне, популярной в среде гопников — традиционных антагонистов панков и других неформалов.
Ассоциация с радикальными оппозиционными политическими движениями довольно «немолодежного» толка, дрейф в сторону криминальной музыки и армейской песни, политизация художественной программы и уход в религию являются попытками противостоять наполнению панка позитивным содержанием, разрушить стилизацию панка как эстетически оформленной области популярной культуры.
Духовные поиски себя в религии, участие в радикальной политической оппозиции, апология культуры простого парня и «конкретного пацана» для панка, рожденного в 1980-е годы, становятся маркером оппозиционности панку, рожденному в 1990-е, то есть стилю, ориентированному на рынок коммерческой и модной музыки.
Назад в подвалы: провинциальные сцены, 1991-2000
В регионах переход к рыночной инфраструктуре не был таким быстрым, как в столицах. В начале 1990-х провинциальные музыканты были сильно ограничены в доступе к музыкальным инструментам, студиям и концертным площадкам. Экономический кризис, дезинтеграция культурных институтов крайне затрудняли концертную деятельность, а гиперинфляция и гораздо боль-
шие финансовые трудности — связь со столицами в целом, что еще сильнее изолировало региональные сцены. Отсутствие инфраструктуры и крайне ограниченные ресурсы практически не позволяли провинциальным панк-музыкантам дойти до музыкальных стандартов московских и питерских групп.
В этих условиях большинство провинциальных музыкантов 1990-х были вынуждены творить в состоянии непреодолимой «качественной неполноценности». В ответ на эти внешние ограничения многие музыканты стали рассматривать такую «неполноценность» не как недостаток, а как достоинство, дающее им больший субкультурный панк-капитал. Провинциальные группы не стали избавляться от «дерьмовости» своего звучания, а, напротив, превратили его в эстетический эталон. Таким образом, эстетика неполноценности стала противоречивым, но действенным жестом, демонстрирующим социальное положение провинциальных сцен. Постоянное взаимодействие с враждебными субкультурами, от которого в провинции избавиться было невозможно, сделало региональные сцены менее заинтересованными в стилистических аспектах панка и повернули их в сторону радикализации собственной культурной идентичности. Этот процесс оказался заметней в регионах, где традиция русского рока была достаточно слаба.
Так, например, в Улан-Удэ, центре далекой от столиц Бурятии, в 1994 году появляется группа «Оргазм Нострадамуса» с лидером Алексеем Фишевым (Углом).
По словам самого Фишева, в городе было всего три рок-группы, и «Оргазм Нострадамуса» был одной из них. До 1997 года группа выступает исключительно в своем родном городе, который сами музыканты презрительно именуют «быдлоград». Стилистически свою музыку группа определяет как «анархо-аморал-панк-хардкор», посредством которого бурятские панки выражают радикальный антиэлитизм, нонконформизм и перманентную критику любой позитивной культурной, социальной и политической программы.
Банда «Оргазм Нострадамуса» представляет собой сгусток отрицательной и положительной энергии. Суть заключается в чем? Вот, например, скажем так: например, банды, которые занимаются левым уклоном, ну, анархисты, например, левые радикалы, они проталкивают, короче, идею, скажем так — кал. Экономико-социальное равенство. Возьмем правых, например, правых, они из себя что представляют? Теократия, короче, монархизм там, патриотически-духовные ценности — все это тоже полное говно.
Есть центр. Центр — это буржуизм, который правит нашим миром. Мы из себя представляем антиэлиту. Анти-
элита из себя представляет маргиналов и преступников. Суть заключается в том, что нам плевать на законы и какие-то определенные выкладки и раскладки правых. Также и левых, и центра, короче. Что мы из себя представляем? Мы из себя представляем уродов. Уроды — с точки зрения ихней морали, а с точки зрения нашей внутренней организации духовной, тонкой организации — уроды все они. <…> Люди с точки зрения психиатрии, они называются психопаты, например, мы психопаты — так называют нас психиатры. Мы психопаты. Вот кто-то из нас — психопат-истероид, кто-то из нас — параноик, кто-то — эмоционально возбудимый психопат, кто-то — шизоид, и мы пытаемся реализовать свои больные фамильные идеи, короче, и фактически нам это. ну, получается у нас. С социальной точки зрения это, конечно, не приветствуется, и нас спрашивает общество, ну, допустим, меня, например, спрашивает: «Угол, ты что вообще проталкиваешь людям? Ты что пихаешь? Наши дети слушают твои кассеты, и они становятся неадекватными в конце концов.
Они становятся дебилами. Они становятся уродами. Они становятся такими же ********** как и ты!» Суть заключается в том, что я никому ничего не проталкиваю и никого ничему не учу. Я просто констатирую факт, вот и все. Для поэта это самое главное — констатировать факт. Музыка — я потом коснусь музыки. Фишка заключается в чем? Что, например, когда молодой человек (я не знаю, допустим, либо ему 90 лет, либо ему 95 лет, либо ему там 5 лет — разницы никакой нет) слушает, например, что льется из динамиков, он делает определенные выводы. Либо у него срывает башню и он начинает громить там все на свете, либо он, наоборот, задумывается. Это, скажем так, наше творчество выступает как лакмусовая бумажка. Она ущемляет ублюдков и ущемляет неублюдков, например. «Жалко коняшку! Папа, папа, за что они коняшку бедную бьют?» Как за что? Потому что они чудовища! ***** эти люди, они чудовища, сука, потому они ее и бьют! <…> Люди, которые слушают меня, — это масса этих панков. Ну, единица какая-то, один-два процента, может, что-то и понимают, а остальные — это просто нахлобучка такая, прыжки до неба.
А я делаю это все практически для себя. Мне нравятся декорации, я прихожу, например, мне нравятся декорации, если мне нравятся декорации — мне самому кайфово. Конечно, мне очень больно, что вокруг это быдло. Мне очень тревожно, у них нет абсолютно никаких стремлений обустроить, чтобы это было хорошо. Вообще нету! Да пускай оно все взорвется к ****** матери! Еще тема такая, которую, например, пропихивают крайне правые,— Родина. Что такое Родина? Нету у меня такого понятия — «Родина». Вот нету. Я русский, но вот нету у меня такого понятия — «Родина». Там
видишь, тема еще в чем заключается? Что, дескать, куски мяса какие-то, все это свалялось, скомкалось, потом какие-то глыбы земли — это, что ли, отчизна? Мы — отчизна. Там, где лежит моя вера, моя мысль,— там моя отчизна! А не вот эти ублюдки! Целовать их в жопу, что ли?! Целовать их в лицо? Кто они такие?! Говно это все! <…> Так, еще наезд на анархистов. Они пропихивают экономико-социальное равенство.
<…> Но кто был ничем, тот не может стать всем! Он был ублюдком, сука, он и будет ублюдком! В натуре. А моя анархия — это хаос, разложение и уродство, в натуре, безумие и ужас. Моя тема, она заключается в том, чтобы. выдергиваются люди, которые прекрасно понимают, что все, дороги дальше нету, хотя я прекрасно понимаю, что дорога дальше есть. Но суть-то заключается в том, что эти люди, которые понимают это, они в моей гвардии, а те, которые это вообще не понимают, пускай они засунут себе большой, длинный *** <…> И еще хочу сказать одно, самое главное: я желаю своим кентам благополучия, а врагам желаю околеть24.
Выступления «Оргазма» были не менее радикальными. Угол был известен своими неординарными выходками и ярко выраженным антисоциальным поведением. На сцене он практически всегда появлялся под воздействием алкоголя или наркотиков, обрушивая на слушателей децибелы неприкрытой ненависти. Группа, отказывавшаяся позиционировать себя в рамках существующих политических течений, с одинаковым успехом могла выступать и перед крайне правой, и перед крайне левой аудиторией.
Эстетика радикального самоунижения и тотального нигилизма отдаляла группу и от стильного панка «Наива» и «Тараканов», и от политически ангажированной программы Егора Летова и зарождающейся в России сцены анархо-панка и политически «подкованного» хардкора.
В Волгограде и его пригородах в середине 1990-х годов возникает активная левая хардкор-сцена. Особенно сильно это явление в Волжском, пригороде Волгограда, с населением чуть больше 300 тысяч человек. «Плюсминусбесконечность», панк-зин, выпускавшийся местным активистом Панчем, описывал ситуацию в городе начала 1990-х как полное отсутствие какой-либо коммуникации с «братьями по интересу» из других городов. Тем не менее к середине десятилетия в этой субкультурной пустоте появляется целая когорта групп: «Колесо Дхармы», «Посадил дере-
24. Фишев A. Угол — философ подвалов, помоек. 2010. URL: http://www.youtu-be.com/watch?v=X4gAlLQAq5k.
во», «Утилитарный кайф», «Ядерная кнопка». С музыкальной точки зрения волжские панки в основном следовали традициям британского панка первой волны и раннего американского хардкора. Визуально некоторые из активистов сцены демонстрировали свою приверженность культуре традиционных или левых скинхедов. Эта приверженность выражалась как в ношении символики, так и в политизированных текстах групп. Ядро волжской сцены было левым, с явно выраженной антифашистской программой. Активисты сцены принимали участие в акциях прямого действия, направленных против неонацистов и русских националистов. Также они были активно вовлечены в экологический протест, препятствуя возобновлению строительства Ростовской (Волгодонской) атомной электростанции. Волжская сцена открыто позиционировала себя как оппозицию сцене московской, которая, по мнению волжских активистов, полностью отдала себя во власть капитала и, более того, ядро которой находилась под сильным влиянием националистически настроенной «Корпорации тяжелого рока»25.
Местные панк-зины, в свою очередь, активно пропагандировали идеи антифашизма, стрейт-эджа и других форм противостояния капитализации и консюмеризации российского общества.
В Кирове — около 1500 км к северу от Волжского и около 900 км к северо-востоку от Москвы — радикализация сцены пошла по иному пути. В отличие от Улан-Удэ, где сцена формировалась более или менее вокруг одной группы, ведомой харизматичным лидером, или Волжского, где она оказалась оформлена левой политической программой, кировская сцена 1990-х годов не имела единого ядра. В отсутствие такого ядра она не предлагала какой-либо единой локальной интерпретации панка и постоянно переосмысляла его значение в отношении к другим жанрам и стилям, известным в городе в то время.
В целом музыкальный андеграунд Кирова 1994-1996 годов был представлен двумя «фронтами»: хэви-металом, который занимал доминирующее положение, и панком, к которому примыкали другие маргинальные группы.
6. Неспособные
25. Плюсминусбесконечность. 1999. № 2. С. 14.
26. Holocoder. Жизнь и удивительные приключения индустриального музыканта в России // Кировская сцена (часть первая). 8 июля, 2009. URL: http://holocoder.livejournal.com/175665.html.
к самоорганизации, местные панки были вынуждены выступать на одной сцене с рокерами и металлистами. Тем не менее из этой слабо организованной среды вышло несколько довольно заметных коллективов. Прежде всего это хардкор-формация The Un-subs и культовая местная группа «Рыба-а», которая, по мнению кировских журналистов, была главной панк-группой города. Субкультурный капитал «Рыбы-а» зарабатывался поведением и образом жизни ее музыкантов. Они вели абсолютно недостижимый для нормального человека панковский образ жизни, где собственно музицирование являлось саундтреком к коллективному пьянству, бродяжничеству и эпатажным выходкам.
В этом «Рыба-а» задала некий стандарт местной панк-сцены 1990-х годов, которая отличается неприкрытым непрофессионализмом и активным использованием низкокачественных и зачастую самодельных инструментов и аппаратуры. Музыканты местной группы «Три У Е» также открыто признавали, что в Кирове слова «панк» и «алкоголик» являлись синонимами.
«Размытая» кировская сцена тем не менее произвела на свет достаточно большое количество панк-зинов, один из которых, Play Hooky!, считается одним из лучших российских зинов 1990-х и 2000-х годов. С l995 по 2007 год вышло 13 выпусков. Помимо Play Hooky!, в Кирове также выходили «Гипподром» (5 выпусков, вышедших с 2007 по 20ll год), «DIY панк-бюллетень» (2 выпуска вышли в l995 году), «Мы все еще там» (один выпуск — в 2007-м). Кировские панк-зины в отсутствие центральной группы или тусовки интерпретировали панк довольно свободно. Play Hooky!, например, предлагает определение панка в виде английского алфавита: Anarchy, Beer, Cool, Dreaded, Eightball, Fucked Up, Guitars, Hardcore, Ink, Jail, Lazy, Mosh Pit, Non Conformist, Oi!, Pierced, Quit Your Job, Rehab, Skulls, Thrift Store, Unemployed, VD, White, X-con, Yak, Zero27.
Данное определение подчеркивает антиэлитизм, эпатаж, нигилизм, пьянство и, словом, все то, что на Западе получило определение gutter punk. К началу 2000-х Киров стал одним из центров грубого и «небритого» уличного панка, Oi! и краст-панка.
Провинциальные панк-сцены 1990-х годов сильно отличались друг от друга. Их эстетика, политические программы, конфигурация экономических отношений, альянсы с другими сценами и субкультурами зависели во многом от случайных обстоятельств, в первую очередь от личных качеств активистов, их увлечений, музыкальных и поэтических талантов и социального капитала.
27. Play Hooky! № 3. C. 16.
Однако, несмотря на все различия провинциальных сцен, у них было несколько общих признаков. Во-первых, как и столичные сцены, они были явно антагонистичны русскому року и всему, что было связано с Ленинградским рок-клубом.
Во-вторых, в отличие от столичных сцен, перед которыми вырисовывалась перспектива клубных выступлений, ротаций на радио и заработка за счет своей музыки, в провинции на это надежд не было никаких. Данный факт позволил региональным сценам не особенно переживать по поводу своего непрофессионализма и «неформата». В итоге многие провинциальные сцены стали конвертировать антиэстетику и неполноценность собственного существования в культурный и социальный капитал, делая акцент на радикальности звучания, политических программах, поведении и образе жизни. Такая конвертация привела к тому, что к концу 1990-х годов региональные сцены стали интегрироваться в горизонтальную сеть, общаясь между собой больше, чем со сценами столичными, с которыми им было сложно найти общий язык в силу полной исключенности из рыночной инфраструктуры шоу-бизнеса. И в-третьих, эстетические каноны западного панка, на которые во многом ориентировались московские и питерские группы 1990-х, были (во многом невольно) переработаны провинциальными сценами в сторону их ухудшения.
Звучание панка в российских регионах было более сырым и более экстремальным. В саунде групп из регионов практически не было намеков на встраивание в зарождающийся формат FM-радиостанций и альтернативных клубов. Тексты, сценическое и повседневное поведение транслировали безысходность и идею «жизни одним днем», что хорошо выражало положение провинциальных панков по отношению как к столичным панкам, так и к их непосредственному социальному и культурному контексту.
Нулевые и «стабильность»: 2000 — наши дни
В начале 2000-х годов Россия вступила в период относительной политической стабильности и экономического роста. Коммерческая инфраструктура популярной музыки пришла в регионы. Провинциальным группам стало легче производить и представлять свою музыку, в то время как развитие интернета сделало возможным ее дистрибуцию для более широкой аудитории. Региональные музыканты получили возможность чаще бывать в столицах, а московские и питерские группы все чаще стали давать концерты в провинции, что вывело региональные сцены из изо-
ляции.
Размывание географической фрагментации панка в России, однако, сопровождалось его растущей эстетической и политической поляризацией.
В 2000 году на пост президента Российской Федерации был избран Владимир Путин. Одной из первоочередных задач нового президента было обуздание «анархии» предшествующего десятилетия посредством укрепления вертикали власти и построения «сильного государства». Будучи все более и более явным центром власти в стране, государство все чаще стало попадать под огонь критики российского панка. В 2001 году «Последние танки в Париже», группа, образованная в 1996 году в Выборге, записывает альбом «ГексАген», о котором критики пишут:
[Это] еще не вполне Европа, но уже — относительно наследования традиций — далеко не Россия. Европа ближе. Россия реальней. В общем, хороший альбом. Оптимально для тех, кому Янка-Егор чересчур «гружено», а Тараканы — слишком попсово2§.
На протяжении всех нулевых ПТВП продолжают развивать радикальный нонконформизм, адресуемый новой власти, который наиболее ярко выражается в стихах их лидера Лехи Никонова, чьи сольные поэтические выступления зачастую становятся гораздо более вызывающими, чем собственно концерты группы. Группа же ориентируется, скорее, на инди-аудиторию и предпочитает выражать протест в относительно безопасном контексте рок-клубов и полузакрытых панк-вечеринок, эстетически объединяя критику государства с индивидуальными психологическими проблемами молодежи постъельцинской эпохи.
В то же время панк, и в особенности хардкор-сцена, все более и более обращается к непосредственной конфронтации со своими идеологическими оппонентами. Не последнюю роль в этом сыграла активность самих оппонентов. К началу 2000-х годов русский национализм, ранее представленный организациями вроде «Русского национального единства» (РНЕ) и Национал-большевистской партии (НБП), стал сдавать лидирующие позиции.
Место этих организаций стали занимать разрозненные, относительно небольшие, слабо организованные, но крайне агрессивные группы правоориентированных скинхедов, многие из которых не скрывали своей приверженности радикальному национализму и неонацистской идеологии. В отличие от предшественников эти группы практически
28. Граммофонов И. ГексАген. 2001. URL: http://www.nikonovptvp.ru/geksagen.
целиком посвящали свою активность «прямому действию» — нападениям на мигрантов, людей с неславянской внешностью и физической конфронтации со своими главными идеологическими противниками — антифашистами, анархистами и прочими левыми активистами. К середине 2000-х регулярные драки переросли в организованное преследование и физическое устранение активных деятелей антифашистского движения. Наиболее резонансными стали истории Тимура Карачавы (активист движения «Еда вместо бомб», убит ударом ножа в центре Санкт-Петербурга 13 ноября 2005 года), Александра Рюхина (убит в Москве 16 апреля 2006 года), Федора Филатова (убит в Москве 10 октября 2008 года) и Станислава Маркелова (адвокат, защищавший интересы антифашистов в суде, убит из огнестрельного оружия в центре Москвы 19 января 2009 года).
16 ноября 2009 года группой неонацистов был застрелен Иван Хуторской (Костолом), один из лидеров московских антифашистов. Именно эти нападения и убийства, согласно самим активистам, породили активную антифашистскую сцену29.
Несмотря на то что российские антифашисты стали гораздо активнее использовать «прямое действие» и включились в непосредственную уличную конфронтацию с неонацистами, основными их культурными мероприятиями оставались панк- и хардкор-кон-церты. Испытывая двойное давление, когда к пристальному вниманию со стороны властей добавлялась враждебность идеологических оппонентов, хардкор-сцена сформировала закрытую, но довольно эффективную сеть, основанную на общих идеологических убеждениях левого и антифашистского толка. Сцена в целом четко дистанцировалась от политически индифферентного коммерческого панка «Тараканов!» и «Короля и Шута», разного рода безыдейного «колхозного» и алко-панка, а также металла, небезосновательно подозреваемого в лояльности националистическим идеям.
Нонконформизм же сибирской сцены 1980-х был скомпрометирован национализмом и державной идеологией их лидеров в 1990-е годы. В этой ситуации хардкор-сцена обратилась к саунду, визуальному ряду и специфической танцевальной культуре западного хардкора—именно она стала признаком принадлежности к сцене.
Думаю, настоящий хардкор — это привилегия. Участие в подобном мероприятии заслуживается только личным действием, здесь все знают, что каждый из присутствующих пришел сюда не
29. Тупикин В. От ножей к взрывчатке: Новая волна фашистского террора в России // Антифашистский мотив. 2006-2007. № 6-7. С. 52.
просто так. Такая музыка не может быть продажной, потому что на нее нельзя просто купить билет30.
Определенная идеологическая и стилистическая изоляция хард-кор-сцены от других радикальных музыкальных субкультур тем не менее шла рука об руку с ее активным включением в сцену международную.
В то время как многие другие панк- и рок-музыканты могли только мечтать о зарубежных турне, хардкор-кол-лективы активно гастролировали по Европе с начала 2000-х, выступая на концертах и фестивалях, организованных их идеологическими соратниками. В то же время сами эти соратники получили возможность выступления на хардкор-концертах в России.
В то же время включение российской хардкор-сцены в мировую лишь дальше «зацементировало» смысл панка в этом сегменте музыкального андеграунда. Идеологическая позиция и непререкаемые стилистические каноны, практически кодифицированная система отношений и практик в хардкор-сцене сделали выражение субкультурной идентичности важнее его осмысления.
В ответ на седиментацию и растущую изоляцию хардкора другие музыканты, неравнодушные к идеям панка, стали двигаться в сторону экспериментальности. Не разделяя политическую радикальность хардкора и жесткой эстетики сцены, зачастую не допускавшей индивидуальных интерпретаций символов и смыслов и нередко полностью лишенной иронии, эти музыканты стали предлагать иную радикальность — «включающую», которая адресовывалась широкой аудитории и была эстетически и идеологически доступной ей.
«Кирпичи», группа, сформированная в Санкт-Петербурге в 1995 году как панк-хардкор формация, к концу десятилетия сместились в сторону гитарного рэпа — стиля, завоевывающего все большую популярность среди российской молодежи. Тем не менее, в отличие от других рэп-коллективов, «Кирпичи» старались выразить свою активную социальную позицию. Их альбом «Сила Ума», вышедший в 2002 году, получил характеристику как «альбом возрождающегося поколения музыкальных революционеров, который адресуется всем, кто не согласен с нынешним положением вещей, вне зависимости от возраста»з\ Клип на песню из этого альбома, «Джедаи», был снят на коммунистической демонстрации в Санкт Петербурге. Подобный кроссовер, где панк вступает
30. Имхопанг. 2008. № 2. С. 6.
31. См. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Кирпичи_(группа).
в симбиоз с другими стилями музыки, «открывал» панк более широкой аудитории, в некотором смысле обращаясь назад, к «народным» истокам переживаний культурного маргинала.
Особенно успешной в этом направлении, сделавшей панк действительно народной музыкой в России, стала группа «Ленинград», образованная в Санкт-Петербурге Сергеем Шнуровым (Шнуром), ранее игравшим в хардкор-группе «Пять Углов». Песни «Ленинграда» пропитаны антиэлитизмом, критикой музыкального мейнстрима, воспеванием жизни городского дна и едкой социальной и политической сатирой, которая подхватывает и развивает лирический посыл таких групп, как «Сектор Газа» и «Ноль», переложенных на мощный стадионный аккомпанемент ска-панка. В 2002 году из-за более чем откровенных текстов группы московский мэр Юрий Лужков запрещает ей выступления в Москве. Тем не менее группа более чем активно гастролирует по России и успешно выступает на крупнейших музыкальных фестивалях— «Нашествие» (2000-2005, 2008) и «Эммаус» (2006).
В Москве возникает целая когорта групп, выражающих идеи панка довольно нетрадиционными музыкальными средствами.
Данный симбиоз приводит к появлению интересных поджанров, большинство которых существует исключительно в рамках российской сцены.
Так, в ответ на необычайную популярность блатной песни, завуалированной в официальном эфире термином «шансон», в среде политически сознательного панка появляется комбинация политически левых текстов и тюремной манеры исполнения. Лидерами нового поджанра становятся «Полит Зек», «Миссис Гар-рисон» и Катя Беломоркина.
Uratsakidogi, смешивающие панк с грайндкором, разбавленным таким нетрадиционным для металла инструментом, как баян, назвали свой стиль pazor-metal, играя на созвучии английского слова razor как части названия стиля razor metal и русского слова «позор». Член множества индустриальных музыкальных проектов, самым известным из которых является «Собаки Табака», Прохор вместе с арт-хулиганом Виктором Пузо (ранее музыкантом индустриальной группы Inquisitorium) собирает группу «Прохор и Пузо», исполняя то, что они называют «готический шансон».
В 2009 году вместе с группой «БАРТО» и Пахомом, еще одним радикальным художником, «Прохор и Пузо» выступают на фестивале «Степной волк», организованном Артемием Троицким, где они исполняют песню «Скоро все ****«*», явившейся одной из первых художественных атак на путинскую «стабильность».
В еще более радикальной форме основы путинской России начинает критиковать «Ансамбль Христа Спасителя и Мать Сыра Земля», обрушивающийся в своем нойз-шансоне с критикой на рост влияния Русской православной церкви.
В начале 2000-х начинается активный симбиоз музыкальной сцены со сценой художественной. В 2001 году музыканты группы «НОМ» вместе с «ветераном российской эпатажной живописи» Николаем Копейкиным формируют объединение «Колхуи», которое становится лидером социальной сатиры в современном русском искусстве. Рассказывая о своем творчестве, Николай Копей-кин утверждает:
Я не могу отобразить ничего красивого в жизни.
Ну, как бы у меня другой талант, наверное. Не буду скрывать, у меня есть какой-то комплекс на этой почве. Честно скажу, я не могу рисовать красивые вещи, потому что мне стыдно. Я очень ценю красоту. Я, допустим, прохожу мимо, допустим, работ, ну невероятно красивых, прекрасно сделанных, я остановлюсь всегда, обязательно буду наслаждаться такими вещами, как вот там обычный посетитель выставки и так далее, но сам вот создавать красивые вещи не могу. Стыд берет. <…> Я честно скажу: у меня не все картины добрые. У меня есть злые картины. Я считаю, что у зла должно быть лицо — злое. Я вот в данном случае являюсь полным сторонником того, чтобы зло оставалось злом. Вот есть вещи, которые мне противны. Например, вот считаю самой противной вещью, даже противней человеческой натуры, это политическую корректность, потому что политкорректность — это политика, которой пытаются всех убедить, что зла нет, что все добрые. <…> Я считаю, что зло есть, и оно имеет свое лицо. Художники, литераторы должны показывать, каково зло и каково его лицо.
Обязательно. Дети должны видеть те сказки и смотреть те фильмы, я считаю, где есть и зло, и добро. И зло ярко выраженное, а не там, где оно такое все — хиханьки да хаханьки. В этом ничего смешного нет, мне кажется, поэтому я считаю, что многие мои картины злы, они должны, обязаны показывать лицо зла. Мне кажется, что в социальной жизни честность была не в чести. Это, видимо, всегда было связано с тем, что люди живут в какой-то иерархии, кто-то всегда живет за счет кого-то. Это такой мир животных по-своему. Может быть, это естественно, это нормально, но всегда у нас внутри борется эта нечестность с честностью. Мы все лжем иногда, даже придумали замечательный термин «ложь во спасение». В основном я стараюсь быть честным. По крайней мере, я внутри борюсь с соблазнами. Не всегда, наверное, я их побеждаю, но это вот такая моя жизнь. Честность — это борьба постоянная! Внутри себя! Борьба с со-
блазном. Люди, которые плюнули на эту борьбу, они бесчестны.
Они будут брать взятки. Когда говорим о коррупции, коррупция — это такое социальное явление, но все рождается вот здесь и вот здесь — в сердце и в голове. И для меня все вещи, которые я отображаю в своем искусстве, они не социальные. Меня больше всего интересует и важно это движение души человека. Бывает, ее темные стороны, может быть. Может быть, не всегда самые лучшие стороны человека. Поэтому честность — это борьба. Всегда. Постоянно. Вот так32.
К концу десятилетия к этой «борьбе» присоединяются «Просто великие художники», ведомые уже упомянутым Виктором Пузо, и Вася Ложкин, который к середине 2010-х годов становится одним из самых визуально цитируемых отечественных художников в российском интернете. В то время как на Западе, по выражению Бэнкси, граффити стали «панком XXI века», в России 2010-х годов визуальное искусство и арт-активизм вышли в авангард радикальной критики доминирующих смыслов.
Эта критика кардинально пересмотрела отношение к социальному «дну», центральное для многих интерпретаций панка в России. 4. Такое описание, как показано в нашей работе, непростительно упрощает понима-
32. Копейкин Н. Голая правда художника // Russia.ru. 5 июля, 2009. URL: http:// russia.ru/video/kopeikin2.
33. Троицкий А. Указ. соч.; Горохов А. Панки: взгляд из Москвы // Детектив и Политика. 1990. № 5. С. 313-333.
34. Аксютина О. Если я не могу танцевать, это не моя революция! // DIY панк/ хардкор сцена в России. М.: Нота-R, 2008.
ние панка в России. Как показано выше, русский панк эволюционировал «волнами», каждая из которых предлагала свое понимание и свою художественную, экономическую и политическую интерпретацию панка и его культурной идеологии. Панк западный также менял свое значение, то возводясь в недискретный знак противопоставления большинству, то низводясь до неразличимого сегмента отторгаемой западной культуры.
Представленная работа детализирует эти волны и показывает внутренние противоречия, которые привели к тому, что панк в России складывался как явно гетерогенная культура, состоящая из разных и зачастую конфликтующих определений своей собственной идентичности.
В конце 1970-х годов в узкой среде питерских музыкантов принялись заимствовать свойственное панку отношение к музицированию и поведению, которые стали воспроизводиться на культурном пограничье русского рока. К середине 1980-х артикуляция культурной парадигмы панка стала претендовать на гораздо большую автономию. Вторая волна панка как в столицах, так и в провинции, прежде всего в Сибири, стала четко отграничивать себя от русского рока посредством радикального художественного языка и более ярко выраженной политической позиции. В результате этого отграничения панк второй волны стал регулярно обращаться к тому, против чего русский рок выступал,—поискам собственного звучания, активному использованию символов и смыслов официальной советской культуры и т.
д. В начале 1990-х, на пике открытости России Западу, третья волна отечественного панка в поисках своей аутентичности обратилась к классическому языку панка западного. Такие группы, как «Наив» и «Тараканы!», видели смысл панка не только в отказе от эстетики русского рока, но и в неприятии политического и эстетического радикализма сибирских групп. Сибирские группы, и прежде всего «Гражданская оборона», напротив, продолжили исследование «родной почвы» русского панка, которая все больше и больше сводила их с представителями националистических движений и уводила некоторых, таких как Олег Судаков (Манагер), в религиозный дискурс православного христианства .
К концу 1990-х эта мозаика оказалась еще более усложненной географической фрагментацией, где зародившиеся провинциальные сцены, вынужденные развиваться в относительной изоляции,
35. Gololobov I. «There are no atheists in trenches under fire»: Orthodox Christianity in Russian punk rock // Punk and Post Punk.
2012. Vol. 1. № 3. P. 305-321.
стали каждая по-своему интерпретировать и без того противоречивый смысл панка.
Волна нулевых состояла из нескольких разнонаправленных движений. Более четкие очертания стала приобретать левая, анархистская и антифашистская сцена. DIY и хардкор-сцена стремились к относительной изоляции, предпочитая активно развивающемуся музыкальному шоу-бизнесу альтернативную инфраструктуру, которая виделась как действенный протест против капитализации и консюмеризации российского общества. Вместе с ними и, в некотором смысле, в противовес им начали развиваться альтернативные интерпретации панка. В одной из них, представленной группой «Ленинград», панк в известной степени — и определенно в более современном звучании — возвращался к карнавалу «Автоматических Удовлетворителен, алкоголическим монологам одинокого мужчины, озвученным ранним Петром Мамоновым, и разудалым рок-частушкам группы «Ноль».
В другой интерпретации панк стал восприниматься как пространство музыкального и художественного эксперимента, где самые разные стили и формы выступления преследовали цель шокировать зрителя и вывести его из культурной зоны комфорта. Кульминацией этого движения стал симбиоз музыкальных и художественных исканий в творчестве таких групп, как «НОМ», «Прохор и Пузо», «Пахом и Вивисекторы», а также во множестве музыкальных проектов художника Васи Ложкина.
Конфликт различных волн, наложенный на географическую фрагментацию сцен, и определяет сложную картину того, чем является панк в России сейчас. Это прежде всего диалог, в котором множество разных голосов каждый по-своему предлагают определение его идентичности. Многие из этих голосов не считают, что являются панковскими, или даже отказываются признать свою принадлежность к сцене и культуре панка в целом — точно так же, как и музыканты Sex Pistols, которые никогда панками себя не называли, считаясь при этом чуть ли не основателями движения.
Это еще раз показывает в некотором смысле уникальную позицию панка в современной популярной культуре. Панк противится своему позитивному определению. Он, как заметил Пенни Рэмбо, перестает быть панком, как только находит непротиворечивый ответ на вопрос —что он есть такое. Панк гораздо комфортнее чувствует себя в области негативной идентификации, показывая то, чем он не является, с чем он не согласен, против чего он выступает. И уникальность панка как культурного явления заключается в том, что вот уже на протяжении почти 40 лет эта область негативной идентифика-
ции продолжает поддерживать свою пустоту посредством постоянного смещения фокуса с общепринятых норм восприятия искусства, политики и экономики, практически не предлагая альтернативных дискурсивных структур, перенося тем самым эту инициативу и ответственность на аудиторию, которую другие жанры и стили популярной музыки рассматривают как пассивного потребителя.
Библиография
Cogan В.
What Do I Get? Punk Rock, Authenticity and Cultural Capital // Counter-
Blast.org. URL: http://www.nyu.edu/pubs/counterblast/punk.htm. Davies J. The Future of «No Future»: Punk Rock and Postmodern Theory // Journal
of Popular Culture. 1996. Vol. 29. № 4. P. 3-25. Gololobov I. «There Are No Atheists in Trenches Under Fire»: Orthodox Christianity in Russian Punk Rock // Punk and Post Punk. 2012. Vol. 1. № 3. P. 305-321. Gololobov I., Pilkington H., Steinholt Y. Punk in Russia: Cultural Mutation from the
«Useless» to the «Moronic». L.: Routledge, 2014. Gordon A. The Authentic Punk: An Ethnography of DIY Music Ethics. PhD thesis,
Loughborough University, 2005. Greene S. The Problem of Peru’s Punk Underground: an Approach to Underfuck the
System // Journal of Popular Music Studies.
Vol. 24. № 4. P. 578-589. Hannon S. Punks: a Guide to an American Subculture. Santa Barbara: Greenwood Press, 2010.
Hebdige D. Subculture: The Meaning of Style. L.; N.Y.: Methuen, 1979. Henry T. Break All Rules! Punk Rock and the Making of a Style. Ann Arbor, MI: UMI Research Press, 1989.
Lahusen C. The Aesthetic of Radicalism: The Relationship Between Punk and the Patriotic Nationalist Movement of the Basque Country // Popular Music. 1993. Vol. 12. № 3. P. 263-280. Levy C. The Influence of British Rock in Bulgaria // Popular Music. 1992. Vol. 11. № 2. P. 209-212.
Lewin P., Williams L.-P. The Ideology and Practice of Authenticity in Punk Subculture // Authenticity in Culture, Self, and Society / P. Vannini, J. Patrick Williams (eds). Farnham: Ashgate, 2009. P. 65-83. Marcus G. Lipstick Traces: A Secret History of the Twentieth Century.
L.: Faber and Faber, 1989.
McNeil L., McCain G. Please Kill Me: The Uncensored Oral History of Punk. N.Y.: Grove Press, 1996.
O’Connor A. Punk and Globalization: Spain and Mexico // International Journal of
Cultural Studies. 2004. Vol. 7. № 2. P. 175-195. O’Hara C. The Philosophy of Punk. San Francisco: AK Press, 1999. Play Hooky! 1997. № 3. URL: http://diy-zine.com/files/zines/play-hooky-3.pdf. Savage J. England’s Dreaming: Anarchy, Sex Pistols, Punk Rock and Beyond. N.Y.:
St. Martin’s Press, 1992. Steinholt Y. Siberian Punk Shall Emerge Here: Egor Letov and Grazhdanskaia Obo-
rona // Popular Music. 2012. Vol. 31. № 3. P. 401-415. Steinholt Y. You Can’t Rid a Song of Its Words: Notes on the Hegemony of Lyrics in
Russian Rock Songs // Popular Music.
2003. Vol. 22. № 1. P. 89-108. Taylor C. The Ethics of Authenticity. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1992.
Urban M., Evdokimov A. Russia Gets the Blues: Music, Culture, and Community in Unsettled Times. N.Y.: Cornell University Press, 2004.
Widdicombe S., Wooffitt R. «Being» Versus «Doing» Punk: On Achieving Authenticity as a Member // Journal of Language and Social Psychology. 1990. Vol. 9. № 4. P. 257-277.
Адорно Т. Жаргон подлинности. О немецкой идеологии. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2011.
Аксютина О. Если я не могу танцевать, это не моя революция! // DIY панк/хард-кор сцена в России. М.: Нота-R, 2008.
Алексеев И. Рок. Питер. 1990-е. СПб.: Геликон-плюс, 2006.
Горохов А.
Панки: взгляд из Москвы // Детектив и Политика. 1990. № 5.
С. 313-333.
Граммофонов И. ГексАген. 2001. URL: http://www.nikonovptvp.ru/geksagen.
Имхопанг. 2008. № 2.
Копейкин Н. Голая правда художника // Russia.ru. 05.07.2009. URL: http://russia. ru/video/kopeikin2.
Кушнир A. Золотое подполье: полная иллюстрированная энциклопедия рок-самиздата 1967-1994. Нижний Новгород: Деком, 1994.
Плюсминусбесконечность. 1999. № 2.
Рыбин А., Тихомиров В. и др. Анархия в РФ. Первая полная история русского панка. М.: Амфора, 2008.
Троицкий А. Рок-музыка в СССР: Опыт популярной энциклопедии.
М.: Книга, 1990.
Тупикин В. От ножей к взрывчатке: Новая волна фашистского террора в России // Антифашистский мотив. 2006-2007. № 6-7.
Фишев A. Угол — философ подвалов, помоек // YouTube. 27.04.2010. URL: http:// youtube.com/watch?v=yyx4gAlLQAq5k.
Шапошников И. Интервью с Олегом Ковригой: «Свинья — это тот человек, кого мне сегодня больше всего не хватает» // Специальное радио. 19.04.2006. URL: http://art.specialradio.ru/index.php?id=217.
Holocoder. Жизнь и удивительные приключения индустриального музыканта в России // Кировская сцена (часть первая). 08.07.2009. URL: http://holo-coder.livejournal.com/175665.html.
PUNK IN RUSSIA: A SHORT HISTORY
Ivan Gololobov. Teaching Fellow, Department of Politics, Languages and International Studies, University of Bath (UoB).
Address: University of Bath, Claverton Down, BA2 7AY Bath, UK. E-mail: [email protected].
Yngvar Steinholt. Associate Professor, Department of Language and Culture, The University of Tromso—The Arctic University of Norway (UiT-AUN). Address: Hansine Hansens veg 18, 9019 Tromso, Norway. E-mail: [email protected].
Hilary Pilkington. Professor of Sociology, School of Social Sciences, The University of Manchester (UoM). Address: Arthur Lewis Bldg, Oxford Rd, M13 9PL Manchester, UK. E-mail: [email protected].
Keywords: popular culture; punk; cultural history; identity; mimesis; style; protest.
This article concerns the cultural evolution of punk in Russia. The work covers the period from the late 1970s (when the first punks appeared in the USSR) to the mid-20i0s.
The study offers a critical reflection on (1) the first examinations of the history of Russian punk, which saw Russian punk as a culturally homogenous phenomenon, and (2) Western works understanding Russian punk as an essentially mimetic entity, copying «authentic» Anglo-American originals. Methodologically, the work departs from the claim of Penny Rimbaud, a musician and philosopher, one of the founding members of The Crass, and a leading ideologist of the DIY movement, on the essentially negative identity of punk. According to Rimbaud, punk continuously avoids positive cultural connotations and resists any closed discursive literality.
Investigating the history of the punk scene in Russia, the authors show that, in contrast to Anglo-American punk, Russian punk did not emerge out of a cultural revolution, but rather developed in an evolutionary way. Having emerged on the periphery of rock culture, which itself was a deep underground phenomenon, Russian punk did not aim to confront the commercialization of rock.
Instead, it aimed to radicalize the struggle of rock for cultural autonomy. As a result of the inevitable break with both Western punk (which actively distanced itself from mainstream rock) and the Russian rock scene (which did not accept the radical aesthetics of punk), the cultural identity of the punk scene in Russia was inherently precarious and unstable. It was formed in constant negotiation between its relationship with Russian rock culture on the one hand, and Western punk on the other. In the article, the authors distinguish several waves that define the meaning of punk in concrete historical circumstances, and show how diachronic ruptures fragmented cultural discourse of punk even further, which made it impossible to approach it as a single and homogeneous phenomenon, but which provided it with a unique discursive openness and relevance.
References
Adorno T.
Zhargon podlinnosti. O nemetskoi ideologii [Jargon der Eigentlichkeit. Zur
deutschen Ideologie], Moscow, «Kanon+» ROOI «Reabilitatsiia,» 2011. Aksiutina O. Esli ia ne mogu tantsevat’, eto ne moia revoliutsiia! [For If I Can’t
Dance, Then It’s Not Mine Revolution!]. DIYpank/khardkor stsena v Rossii [DIY Punk/Hardcore Scene in Russia], Moscow, Nota-R, 2008. Alekseev I. Rok. Piter. 1990-e [Rock. Petersburg. 1990s], Saint Petersburg, Gelikon-plius, 2006.
Cogan B. What Do I Get? Punk Rock, Authenticity and Cultural Capital. Counter-
Blast.org. Available at: http://nyu.edu/pubs/counterblast/punk.htm. Davies J. The Future of «No Future»: Punk Rock and Postmodern Theory. Journal of Popular Culture, 1996, vol. 29, no. 4, pp. 3-25.
Fishev A.
Ugol—filosof podvalov, pomoek [Ugol the Philosopher of Cellars and Scrap-Heats]. YouTube. April 27, 2010. Available at: http://youtube.com/ watch?v=x4gAlLQAq5k.
Gololobov I. «There Are No Atheists in Trenches Under Fire»: Orthodox Christianity in Russian Punk Rock. Punk and Post Punk, 2012, no. 1 (3), pp. 305-321.
Gololobov I., Pilkington H., Steinholt Y. Punk in Russia: Cultural Mutation from the «Useless» to the «Moronic,» London, Routledge, 2014.
Gordon A. The Authentic Punk: An Ethnography of DIY Music Ethics. PhD thesis, Loughborough University, 2005.
Gorokhov A. Panki: vzgliad iz Moskvy [Punks: View from Moscow]. Detektiv i Poli-tika [Detective and Politics], 1990, no. 5, pp. 313-333.
Grammofonov I. GeksAgen, 2001.
Available at: http://nikonovptvp.ru/geksagen.
Greene S. The Problem of Peru’s Punk Underground: an Approach to Underfuck the System. Journal of Popular Music Studies, vol. 24, no. 4, pp. 578-589.
Hannon S. Punks: a Guide to an American Subculture, Santa Barbara, Greenwood Press, 2010.
Hebdige D. Subculture: The Meaning of Style, London, New York, Methuen, 1979.
Henry T. Break All Rules! Punk Rock and the Making of a Style, Ann Arbor, MI, UMI Research Press, 1989.
Holocoder. Zhizn’ i udivitel’nye prikliucheniia industrial’nogo muzykanta v Rossii [Life and Amazing Adventures of Industrial Musician in Russia]. Kirovskaia stsena (chast’pervaia) [Kirov Wall (Part One)], July 8, 2009. Available at: http://holocoder.livejournal.
com/175665.html.
Imkhopang, 2008, no. 2.
Kopeikin N. Golaia pravda khudozhnika [Naked Truth of Artist]. Russia.ru. July 5, 2009. Available at: http://russia.ru/video/kopeikin2.
Kushnir A. Zolotoe podpol’e: polnaia illiustrirovannaia entsiklopediia roksamizdata 1967-1994 [Gold Underground: Full Illustrated Encyclopedia of Rock Samizdat 1967-1994], Nizhny Novgorod, Dekom, 1994.
Lahusen C. The Aesthetic of Radicalism: The Relationship Between Punk and the
Patriotic Nationalist Movement of the Basque Country. Popular Music, 1993, vol. 12, no. 3, pp. 263-280.
Levy C. The Influence of British Rock in Bulgaria. Popular Music, 1992, vol. 11, no. 2, pp. 209-212.
Lewin P.
, Williams L.-P. The Ideology and Practice of Authenticity in Punk Subculture. Authenticity in Culture, Self, and Society (eds P. Vannini, J. Patrick Williams), Farnham, Ashgate, 2009, pp. 65-83.
Marcus G. Lipstick Traces: A Secret History of the Twentieth Century, London, Faber and Faber, 1989.
McNeil L., McCain G. Please Kill Me: The Uncensored Oral History of Punk, New York, Grove Press, 1996.
O’Connor A. Punk and Globalization: Spain and Mexico. International Journal of Cultural Studies, 2004, vol. 7, no. 2, pp. 175-195.
O’Hara C. The Philosophy of Punk, San Francisco, AK Press, 1999.
Play Hooky!, 1997, no. 3. Available at: http://diy-zine.com/files/zines/play-hooky-3.pdf.
Pliusminusbeskonechnost’ [Plusminusinfinity], 1999, no.
2.
Rybin A., Tikhomirov V., et al. Anarkhiia v RF. Pervaia polnaia istoriia russkogo
panka [Anarchy in Russian Federation. First Full History of Russian Punk], Moscow, Amfora, 2008.
Savage J. England’s Dreaming: Anarchy, Sex Pistols, Punk Rock and Beyond, New York, St. Martin’s Press, 1992.
Shaposhnikov I. Interv’iu s Olegom Kovrigoi: «Svin’ia—eto tot chelovek, kogo mne segodnia bol’she vsego ne khvataet» [Interview with Oleg Kovriga: «Pig is That Man Whom I Miss Above All»]. Spetsial’noe radio [Special Radio], April 19, 2006. Available at: http://art.specialradio.ru/index.php?id=217.
Steinholt Y. Siberian Punk Shall Emerge Here: Egor Letov and Grazhdanskaia Obo-rona. Popular Music, 2012, vol. 31, no. 3, pp. 401-415.
Steinholt Y.
You Can’t Rid a Song of Its Words: Notes on the Hegemony of Lyrics in Russian Rock Songs. Popular Music, 2003, vol. 22, no. 1, pp. 89-108.
Taylor C. The Ethics of Authenticity, Cambridge, MA, Harvard University Press, 1992.
Troitsky A. Rok-muzyka v SSSR: Opytpopuliarnoi entsiklopedii [Rock Music in USSR: A Sketch of Popular Encyclopedia], Moscow, Kniga, 1990.
Tupikin V. Ot nozhei k vzryvchatke: Novaia molna fashistskogo terrora v Rossii
[From Knives to Bombs: A New Wave of Fascist Terror in Russia]. Antifash-istskii motiv [Antifascist Motif], 2006-2007, no. 6-7.
Urban M., Evdokimov A. Russia Gets the Blues: Music, Culture, and Community in Unsettled Times, New York, Cornell University Press, 2004.
Widdicombe S.
, Wooffitt R. «Being» Versus «Doing» Punk: On Achieving Authenticity as a Member. Journal of Language and Social Psychology, 1990, vol. 9, no. 4,
pp. 257-277.
Панк-культура: маргиналии на полях — Михаил Гефтер
Скайп-конференция Москва – Лондон
— Гефтер.ру продолжает серию «Историографические диалоги». Сегодня наши собеседники — доцент Московской высшей школы социальных и экономических наук Марк Симон и литератор, редактор журнала «Неприкосновенный запас», наш давний собеседник и друг Кирилл Кобрин.
Сегодня в центре нашего внимания — панк-культура. Все мы знаем панк-культуру как образцовую не то неформальную (всем приевшееся советское слово), не то контркультуру (не менее приевшееся социологическое понятие). Кто-то говорит, что она — определенное знамение времени, которое при этом знамением служить не должно бы.
И в результате образ панка распадается — либо это какие-то бродяги, провокаторы или носители маргинальных практик, внутри которых навязывание игры важнее отстаиваемой маргинальности, либо это представители панк-рока, который, в свою очередь, присваивается какими-нибудь другими культурными пластами. Начнем разговор с того, собственно, как мы можем говорить о панке как культурном явлении, не присваивая его, не подчиняя его готовым историографическим моделям?
Марк Симон: Если Кирилл не возражает, я хотел бы в этом разговоре выступить в большей степени в качестве интервьюера и откликнуться на тексты, посвященные смерти постсоветского проекта, которые Кирилл делал для Colta. Мне очень интересна тема панка, но, возможно, мы бы ее затронули чуть позже, взяв в качестве рамки сюжет об интернационализации и национализации культуры. Как это работало в случае с советской поп-культурой и как это работает сейчас? Где находятся границы постсоветского? В вашем третьем тексте из опубликованного Colta цикла меня заинтересовал вопрос о том, как в современных условиях можно определить границы между поп-культурой, высокой культурой и контркультурой.
В свое время у Мануэля Кастельса был тезис о том, что если, скажем, в XIX веке национализм был достоянием элитарных групп, то есть носителей высокой культуры, то в эпоху глобализации получается ровно обратная картина. Элитарные группы становятся транснационально ориентированными, а национализм, причем не политический, а именно культурный, становится достоянием условных масс, в том числе формой протеста против истеблишмента.
Вы писали о том, что советская поп-культура была интернациональной, в то время как весь нарратив высокой культуры строился на апроприации определенных культовых фигур для того, чтобы сделать их именно национальными символами. А сейчас это работает ровно наоборот; по крайней мере, когда вы описывали постсоветские реалии, там обнаруживается национализация советских артефактов, в то время как условная высокая культура становится интернациональной, более того, в ней появляется мотив защиты «простого человека». Мы могли бы прояснить это на более-менее конкретных примерах? Для начала мне кажется важным разобраться с тем, что мы вообще можем понимать сейчас под высокой культурой, коль скоро она становится, с вашей точки зрения, интернациональной?
Кирилл Кобрин: Высокую и низкую культуру я бы определил популярной сегодня метафорой: «низкая культура» — это «мир пива, пиццы и кроссовок», а «высокая» — это «мир смокингов и шампанского».
Есть, условно говоря, мир футбола, футбольных болельщиков, таблоидов и прочее, и мир, условно говоря, Зальцбургского фестиваля, светских приемов и так далее.
Понятно, что это очень искусственное разделение, потому что, во-первых, люди, которые ходят во фраках, по большей части носят в обычной жизни кроссовки. Я недавно был в Ричмонде и случайно увидел Мика Джаггера, он там живет, который шел в удивительном одеянии. Он шел в довольно строгом костюме, но на ногах были кроссовки. Я понимаю, что он старичок и ему тяжело уже носить ботинки, но это очень хорошая поправка к приведенной выше метафоре.
Более того, представители высокой культуры, верхнего слоя общества, которые вроде бы погружены в высокую культуру, в основном и вербуются из мира пива, пиццы, футбола и кроссовок, при этом делая на этом деньги — на дешевом пойле, на фастфуде, на так называемом «спорте»— футболе и прочем. Поэтому понятно, что это разделение, конечно, крайне условное и его можно анализировать довольно долго; тем не менее, оно очевидно.
Но есть еще одна вещь. Если мы посмотрим на европейскую, западную модерную культуру, то последним высоким, большим, настоящим художественным стилем, точнее, художественным движением и — еще точнее — способом артистического художественного мышления был модернизм. Постмодернизм, по моему глубокому убеждению, не существует как отдельная вещь, а является частью позднего модернизма.
Да, это отдельный — и не очень интересный сейчас — разговор, но последним большим стилем, претендующим на универсальность, который при этом исповедовал определенные ценности, не связанные с популярностью, с чаяниями народных масс и прочее, — был модернизм. Удивительным образом модернизм, — который, только возникнув, был скандальным, был в каком-то смысле даже маргинальным: вспомним, как жили Джойс, Кафка и другие, какие у них были тиражи и какого рода известность, не говоря уже о героях модернистской музыки, — стал сейчас ядром или, если угодно, призмой высокой культуры.
И даже то, что было до модернизма, — нынешние постановки «классических опер» (помните? «мир смокингов и шампанского» — это ведь об этом!), классическая литература XIX века и раньше, живопись и прочее — теперь в высокой культуре прочитывается через модернизм. Модернизм по определению не популярен, модернизм по своему характеру элитистичен: даже не элитарен, а элитистичен. Благодаря этому он и стал, с моей точки зрения, действительно большим международным стилем для элиты или для высокой, назовем ее так, культуры.
Модернизм по-прежнему является маркером того, что искусство, культурные феномены, нужно понимать с усилием: нужно прилагать усилия для того, чтобы это дело понимать, чтобы этим наслаждаться или этим проникаться. Но, памятуя о современной и не только современной социально-экономической ситуации, для того чтобы понимать, надо а) быть готовым, подготовленным к этому, то есть иметь хорошее образование и б) иметь довольно много свободного времени.
И здесь как раз и проходит вышеупомянутое разделение. Да, понятно, что люди, которые ради отдохновения слушают или постоянно посещают оперу, читают сложные романы или, скажем, слушают современных сложных композиторов, могут в минуту слабости или просто отдохновения ради сходить на футбол и послушать рэп. Сейчас очень модно среди такого рода людей слушать рэп; но это будет именно набег на чужую территорию. Модернизм на самом деле поддерживает их социальный статус гораздо больше, чем очень многие другие вещи, чем одежда, которую они носят, чем даже доход.
И очень важно сказать, что эта, назовем ее так, элита (хотя я понимаю, что социологически говорю немножко глупо, но для удобства назовем ее элитой) мало того что глобальна, интернациональна, она еще и либеральна. Это тоже исключительно важно, потому что модернизм был чем угодно, только не либеральным. Невозможно назвать тех же Пруста, Кафку, Джойса либералами, многих из них невозможно назвать и антилибералами; просто их это не интересовало, они не думали в этих категориях. Но сейчас это тоже маркер либеральной культуры; а либеральная культура обязывает (в нынешнем понимании либерализма, не в понимании XIX века) думать о народных массах и заботиться о них. Нынешний либерализм — это не правый либерализм, это левый либерализм, это либерализм газеты Guardian, и они все время думают, что думают о народных массах.
И здесь как раз и происходит странная вещь, о которой я когда-то пытался написать в тексте для Colta, что нынешние левые либералы заботятся о так называемых «народных массах»: об угнетенных, об эксплуатируемых, назовите их как угодно, — гораздо больше, чем те сами о себе заботятся. Тех это не интересует, те живут своей жизнью, и живут этой жизнью в том мире — социальном, культурном, экономическом, который, кстати говоря, создали те же самые представители элиты, но уже для них, «для народа», для «простых людей», инвестируя в массовые развлечения, открывая таблоиды, создавая телевидение, будучи персонально вовлечены в поп-индустрию.
Высокая культура раньше, в начале и даже первой половине XX века, была в немалой части национальной и даже националистической: вспомните величайшее произведение русской модернистской музыки XX века — «Жар-птицу», вспомните протофашиста Александра Блока и расиста Эзру Паунда. Все это сейчас уже абсолютно снято, и осталась только интенция к глубокому, ограниченному социально и требующему больших инвестиций денег и времени занятию.
А для масс спускается такая культура, которая сейчас называется массовой, популярной, как угодно. Мой любимый пример: если мы посмотрим, кто работает в этих омерзительных британских таблоидах — Sun, Daily Mail, Daily Express и так далее — это все выпускники Оксбриджа, отделения английской литературы, которые очень хорошо выучены и которые придумывают для чавов (chav — местное прозвище для «гопников», незатейливых, социально неприятных, порой опасных представителей так называемого «рабочего класса») их язык и их образ мысли. Эти люди, будучи представителями как бы интернациональной или даже универсальной культуры, придумывают для других людей площадной национализм уже третьего с XIX века извода.
М.С.: Да, это замечательно, у меня сразу масса вопросов возникает в контексте того, что происходит в современной России. Чем современная российская высокая культура принципиально отлична от советской в институциональном плане? Если вы перечисляете оперы, романы и так далее, то можем ли мы утверждать, что есть какое-то разительное отличие? Я имею в виду, в первую очередь, институциональную сторону вопроса, институты, которые дают мандат на «высокое»; подтверждение статуса произведения посредством самой площадки, на которой оно выставляется.
В чем принципиальное отличие нынешней ситуации от советской? Я помню в вашем тексте эту мысль по поводу того, что советская национальная высокая культура была как бы мертвой, она опиралась на классиков, а все попытки делать современную высокую культуру были в значительной степени маргинализированы. То есть, по сути, она производилась в диссидентской, андеграундной среде. Если это так, то в чем отличие нынешних институтов, которые претендуют на производство высокой культуры?
К.К.: Вопрос, конечно, на несколько дней разговоров. Во-первых, не диссидентская, я бы настаивал, а именно андеграундная. Я довольно хорошо знаю, как дело обстояло с литературой, в силу своих занятий, и относительно хорошо — как с музыкой, но я ничего не знаю про кино, и вообще понятно, что не может быть (или почти не может быть) подпольного кино, потому что, чтобы делать кино, нужны ресурсы.
В подпольной советской культуре 70-х и 80-х годов существовало немало неформальных институций, которые могли утвердить или подтверждали чей-то статус. Это и самиздатовские журналы (как, например, «Часы» или на излете СССР «Митин журнал»), это и Литературная премия Андрея Белого, которая возникла, как известно, еще как подпольная, не имеющая, конечно, никакого отношения к нынешней премии, кроме названия. В рок-музыке (назовем это так, хотя я не очень люблю это словосочетание — «рок-музыка», потому что это все поп-музыка без всякой оценки) или в русском роке (еще более ужасное словосочетание) существовал Ленинградский рок-клуб — это отдельная история, известно, как он создавался и прочее, но все-таки, несмотря ни на что, это тоже была…
М.С.: Это особая история, его трудно назвать андеграундным, поскольку это как раз была попытка контроля над андеграундной средой.
К.К.: Ну да, его создал КГБ, но это не отменяет, между прочим, того, что в конце концов — или даже с самого начала — он на самом деле превратился в определенную очень важную культурную институцию без всякого КГБ, институцию, ставящую знак подпольного качества, знак принадлежности к высокой подпольной культуре. Но была же и пресса, не забывайте, что был подпольный рок-журнал «Рокси», после него появился, тоже на излете Советского Союза, рок-журнал «Рио», это в Ленинграде, а в Москве вообще был великий «Урлайт». Была среда, в конце концов, и эта вещь работала.
И более того, как это ни удивительно, то, что мы знаем как большие, значительные достижения — я настаиваю на этом словосочетании «большие, значительные достижения»! — высокого модернизма в послевоенной советской культуре (а почти все по-настоящему интересное было либо подпольным, либо полуподпольным), мы знаем благодаря этим институциям. Именно они все расставили по местам: здесь стоит «Аквариум», если говорить о музыке, здесь «Зоопарк», здесь «Кино», здесь «Странные игры», или вот здесь Саша Соколов, а здесь Леон Богданов или даже доотъездный Иосиф Бродский. Понятно, что эта схема имела свои очень значительные недостатки, многие имена не были или почти не были названы, и были люди, которые вообще к этому не принадлежали и писали для себя, вроде того же Цыпкина с его романом о Достоевском; но тем не менее, так или иначе, это всегда происходит в деятельности любых институций. Важно, что они работали.
А сейчас, если говорить о высокой культуре, — я ничего не знаю про кино и про театр, сразу объявлю, поэтому не буду об этом говорить — конечно, в значительной степени эта ситуация разрушена, но она должна была быть разрушена, безусловно. В какой-то степени люди пытаются восстановить или возродить то, что было в подпольные времена, — ту систему институций, не зря же продолжается Премия Андрея Белого, которая вроде бы должна выдавать знак качества на такие вещи.
Но тем не менее в современном мире это все не так, потому что, во-первых, культурная жизнь страны, хоть и кажется москво- и питероцентричной, все же очень децентрализована, во-вторых, интересные вещи по большей части делаются вообще за пределами того, что казалось интересным в 70-е годы: они делаются онлайн, они делаются там, сям и так далее. Старая пирамида, на вершине которой была в разных странах литература, высокая музыка или арт, тоже исчезла.
И есть попытки делать — во всяком случае, были недавно такие попытки — высокую культуру, интернациональную европейскую русскую культуру, абсолютно, скажем так, как на Западе: получаем гранты от Министерства культуры или кого-то еще и делаем какую-нибудь оперу — красивую, современную, продвинутую — или выставку. Но все мы прекрасно знаем, что по большей части эта политика была характерна для времен правления в президентской администрации Суркова, который на это давал деньги, преследуя свои известные ему одному цели.
Сейчас с этим очень тяжело; все мы прекрасно знаем, как это происходит. Поэтому я вижу, я предчувствую, что эта ситуация будет очень сильно меняться и эти иллюзии будут в конце концов не то что разрушены, но почти полностью развеяны. Институциональная разница уже в этом.
Но самое главное другое. Самое главное, что именно андеграунд — советский художественный, литературный, музыкальный — в 60-е, 70-е, 80-е годы чувствовал в себе миссию сохранения и развития высокой русской культуры как европейской, и это было исключительно важно. Это могли быть пьяницы, какие угодно маргинальные люди, но в сущности их всех объединяло убеждение, что мы делаем «настоящую русскую культуру», мы делаем настоящую русскую европейскую штуку, а вот «они», официальные, советские, — нет.
И конечно они были правы, потому что те люди, которые оканчивали Литинститут, публиковались в «Новом мире» и писали романы под Толстого, но позднесоветского, под кого угодно, этого не делали, а подпольные делали. А сегодня кто может сказать: «я последний высокий русский модернист, последний высокий культурный русский европеец»? Ничего этого нет.
Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу, ситуация совершенно другая, и поэтому скорее современный деятель российской высокой культуры будет настаивать на своей принадлежности к мировому контексту, к европейскому контексту, к какому угодно, но только не к национальному.
М.С.: Это очень интересная связка по поводу того, что представление о русской культуре как об интернациональной, европейской формировалось прежде всего в андеграунде. Мне представляется, что интенция выстраивать иерархию высокого и низкого в той же самой рок-музыке никуда не делась. Противопоставление высокой культуры (с присущими ей маркерами) «низкой» эстраде до сих пор очень трудно подвинуть.
Проблема тут заключается в том, что у нас постмодерная ситуация до сих пор не наступила. Идея панка заключалась ведь в том, чтобы эти иерархии отменить, чтобы нивелировать само представление о возможности высокой культуры, нейтрализовать попытки завоевывать себе статус через отсылки к прекрасному. У нас та ситуация, которая складывается в том числе с тем, что называется панк-роком, вписана ровно в тот же нарратив по поводу высокого и низкого. У людей, которые себя именовали панками, по крайней мере в случае с Летовым и сибирским роком, оставалось стремление брать на себя очень много.
Имидж маргинала находил легитимацию в том, что его носитель может себе это позволить, поскольку является проводником высокой идеи. По сути, это абсолютно модернистский нарратив, хотя и местами обернутый мистикой. Модернистский в том смысле, что за ним стоит большая картина вселенной, в которой борются определенные силы даже в том случае, если мы имеем дело с негативной теологией. Допустим, Летов использовал этот прием, ставя себя на сторону условного «зла», занимаясь «апологией дьявола», он все равно тем самым, конечно, позиционировал себя на стороне добра, потому что он борется с обывателем при помощи такого рода тропов.
В этом смысле у нас, конечно, никакого панка в понимании того, что происходило в Британии, не было. И по поводу того, что вы говорили про заботу о «простом человеке»: если мы возьмем, скажем, нарративы, присущие рок-музыкантам, то они заключаются в том, что простой человек просто не понимает, что он творит. Его напичкали всякой дрянью, он, наблюдая за какими-то явлениями по телевизору, не отдает себе отчета в том, что происходит. Но если эту картинку в телевизоре поменять, если начать институционально с этим бороться, то что-то произойдет.
Но, на мой взгляд, это тоже довольно авторитарная интенция — полагать, что если условные «мы» являемся носителями высокой культуры, то «мы знаем лучше, что этому простому человеку необходимо, поскольку причастны к некой высокой идее». На эту тему была совершенно замечательная серия лекций у Артема Рондарева, в одной из которых он утверждает, что, учитывая подобное состояние дел в рок-музыке, получается, что главное панковское явление, которое возникло в постсоветском контексте, — это группа «Ленинград». Стратегия Шнурова как раз заключалась в том, чтобы, используя ту среду и те приемы, которые формировались в домене русского рока (причем условного русского рока), отменить эти маркеры высокого, все попытки апроприации прекрасного.
И раздражение старой рокерской братии по поводу Шнура вполне объяснимо, Шевчук о нем очень негативно высказывается и так далее, потому что человек фактически тем, что он делает, подрывает идею о том, что можно брать на себя некую высокую миссию. Он отменяет идею возможности высокой миссии как таковой. Но в том, что он делает, есть известный эмансипаторный потенциал, поскольку он тем самым освобождает своего слушателя от необходимости большого нарратива, от необходимости почитать авторитеты, от необходимости быть в позиции взгляда «снизу вверх», что я до чего-то не дорос, чего-то недопонял, чего-то недостоин.
Поэтому мне кажется, что забавность ситуации заключается как раз в том, что пирамидальное представление о культуре совершенно не изжито, хотя были разные попытки на уровне идеологии условного журнала «Афиша» это подвинуть, но это совершенно четко присутствует. И более того, самое забавное, что подобная картина мира бьет и по самой «высокой культуре»: это стало вполне очевидно после того, как Боб Дилан получил Нобелевскую премию. В соцсетях был большой резонанс по этому поводу. Многие люди просто не понимали, почему человеку дают премию по литературе. То есть представление о том, что заниматься песенками — это что-то такое, что к литературе не имеет никакого отношения, широко распространено. То есть у нас, на мой взгляд, ситуация в смысле понимания «высокого» и «низкого» еще круче, чем на Западе. Дилан же — важная фигура для той аудитории, которую вы описываете в статье в связи с газетой Guardian?
К.К.: Конечно.
М.С.: Но у нас даже он в представлении многих не дотягивает до высокой культуры, хотя было много и тех, кто пытался объяснить, что присуждение ему Нобелевской премии — это очень правильный ход. Но в общем и целом получается, что у нас представление о том, что исполнение песен может быть литературой, в массе своей не прижилось. Люди не понимают, что границ между видами творчества в традиционном смысле уже давно не существует.
В связи с этим мне хотелось бы выйти вот на какую тему. У нас человека, который хочет действительно зарабатывать символический капитал в рамках поп-музыки, и вы об этом упомянули в связи с рэпом, все равно использует отсылки к тем приемам, которые использовались в русском роке: большой объем цитирования, реминисценции, которые, кстати говоря, слушателя сильно возвышают, если слушатель это считывает. Сейчас это наиболее наглядно просматривается в рэпе, потому что появился такой персонаж, как Oxxxymiron; я не знаю, вы слышали о нем или нет, но его история тоже очень хорошо коррелирует с тем, о чем вы рассказывали. Он уехал из России в 11 лет, жил в Германии, потом переехал в Англию и окончил Оксфорд как раз по английской литературе, а потом он занимался разными вещами, но в конечном счете он начал заниматься рэпом на русском языке. Он как раз одним из первых начал придавать рэпу статус высокой культуры, у него появилось огромное количество последователей, в том числе в таком жанре, как баттл-рэп. Несмотря на то что баттл — это часть низкой, «площадной» культуры в духе бахтинского карнавала, все больше участников пытаются делать сложные тексты с большим количеством внутренних рифм, с множественными отсылками к философии и литературе.
Довольно забавно, что сейчас начала побеждать именно такая стратегия. То есть, опять же, идея хип-хопа в каком-то смысле была похожа на панковскую, потому что она отменяла дихотомию «высокое-низкое». А здесь люди понимают, что в местных условиях надо все время повышать планку, повышать статус.
И получается довольно странная картина. Есть конвенциональная, по крайней мере в смысле этических принципов, высокая культура, и есть некий пласт поп-культуры, который в нынешних условиях пытается противопоставить себя мировому мейнстриму.
В том же хип-хопе топовые российские исполнители сейчас всячески пытаются выступать антагонистами по отношению к американским рэперам, используя, например, национальную символику. Идея заключается в том, чтобы делать американскую музыку по формальным канонам мейнстрима, но при этом показывать ему исподтишка неприличный жест, оставить за собой возможность играть не по правилам. Интересно наблюдать, как эти явления коррелирует с политикой: появилась масса песен в поддержку Путина, так как Путин в этих условиях представляется человеком, который не побоялся бросить вызов мейнстриму.
Была очень забавная история, когда в Россию приезжал Tricky, на его концерт пришла барышня, его большая поклонница, которая при этом работает в какой-то проправительственной российской структуре. Она с ним хотела сфотографироваться, начала ему что-то говорить про Путина, а Tricky сказал: мне так нравится Путин, он настоящий гангстер! Она страшно обиделась, чуть не заплакала.
Получается, что нарушение конвенциональности (понятно, что с очень большими оговорками), торпедирование возможных границ в несколько причудливой форме сейчас на себя берет как раз именно поп-культура, в том числе российская. Идея в том, чтобы, используя тропы мейнстрима, нарушать некоторые этические конвенции. При этом речь, на мой взгляд, не идет ни о какой национализации.
У Марии Кувшиновой был очень хороший текст на той же Colta на эту тему: что люди, которые в России поднимают на щит Путина, показывают российский флаг, как это делал рэпер Тимати в Голливуде, просто живут на задворках очень большой империи под названием «Соединенные Штаты».
Им нравится делать неприличный жест в адрес старшего товарища, но в общем все их воображение вписано в интернациональные рамки, а заигрывание с национальными символами, как и с другой любой символикой, — это просто возможность позлить строгую учительницу или, скажем, старшего брата. За этим нет никакой подлинной национализации, никакой отсылки к сугубо российским ценностям.
К.К.: Да, безусловно, весь этот национализм — и в этом Россия ничем не отличается от Европы и от Америки — придуман именно интернациональной глобалистской элитой, он придуман частью этой элиты, которая преследует свои, уж извините за такой тупой марксизм, экономические интересы. Если мы посмотрим на то, что произошло в Америке с этим Трампом: шебутной старичок несет ту опасную чушь, которую он несет, и делает то, что он делает. Но на самом-то деле, если мы посмотрим на состав его администрации или на рост биржевых индексов после его победы и инаугурации, мы увидим очевидное: все это делается и сделано исключительно для того, чтобы крупные международные компании получали очень большой профит.
И вся эта трампотня про мигрантов, про отмену санкций с Россией, да что угодно, — все это ничего не значит, главное — это то, что он будет сокращать госрасходы, чтобы сокращать налоги, и это выгодно крупному бизнесу, понимаете, да? Это все действительно очень похоже на проповедь какого-нибудь марксиста начала XX века, но что поделать, если это правда?
Наконец, второе, самое интересное, — панк. Я абсолютно согласен — но с одним исключением. Кроме ленинградской панк-группы под названием «Автоматические удовлетворители» («АУ») и их лидера «Свина» (Андрея Панова), никакого панка в Советском Союзе не было (ну разве еще тоже ленинградский магнитофонный альбом певицы по прозвищу Черри и Алексея Вишни, год, кажется, 1986-й, что ли). Потому что панк-движение — это совсем о другом. Тут стоило бы заметить, что был британский панк и был американский панк, и они на самом деле разные.
С моей точки зрения, именно британский панк — настоящий, потому что он в чистом виде был сконструирован и выдуман как The Great Rock ‘n’ Roll Swindle, и придуман он был Малколмом Маклареном как идея того, чтобы одновременно подрывать устои и делать — его любимый лозунг “Cash From Chaos” — деньги из хаоса.
Это абсолютно циничная практика, которая исходит, прежде всего, из доведенного до логического конца здравого смысла, довольно, впрочем, приземленного, уже близкого к обычному прагматизму. Идея тут простая: эти люди, публика, помешаны на рок-н-ролле — сейчас мы им дадим такой рок-н-ролл, абсолютный и крайний, который сделает смешными и нелепыми все эти длинноволосые группы, которые там мямлят что-то о справедливости, о будущем, о духовности или о сатанизме — неважно, тоже ведь духовность своего рода, а мы просто сыграем такие нескладные короткие энергичные злые грязные незатейливые песни, получим бабки и отвалим. Вся идея британского панка изначально была в этом.
Это уже во вторую очередь возникли музыкальные импликации этой идеи, хотя, конечно, история британского панка сверхкороткая, сверхсконцентрированная, она на самом-то деле занимает два с половиной года. Потом стало ясно, что подобные группы нередко играли музыку, которая их окружала, — городскую, низовую. Таким образом были легитимизированы этнические музыкальные стили, такие как регги, например. The Clash, скажем, одними из первых белых групп (а рок-группы — и это очень смешно, не так ли? — тогда были только белые) ввели в свою музыку регги или разные другие штуки, то есть то, что они слышали на улицах своих районов Лондона — в Брикстоне, где некоторые из них обитали, а Брикстон до сих пор отчасти карибский.
Появились и политические дела, которые пришли с The Clash, но несколько позже (не забудьте, вся история британского панка — два с половиной года! — от Anarchy in UK до первого альбома Joy Division, с которого пошел постпанк). Но на самом деле сам панк — это подрыв устоев «высокой» рок-музыки (то есть той, что высокопарно претендовала на принадлежность к высокой культуре вообще, и это очень смешно), всех идеалов этой рок-музыки, всего этого условного толкиенообразного мышления, где картонное добро сражается с плексигласовым злом, летают волшебники с седыми волосами или скачут эльфы. В этом смысле — и пусть меня убьют сторонники этой группы — естественно, «Гражданская оборона» и вообще все это никакого отношения к панку не имело, потому что это та же самая патлатая хиппистская или постхиппистская музыка и мышление, которое просто немножко было перевернуто по-другому, и все.
Единственным продолжателем идеи панка, да и то в некоторых своих вещах и проявлениях, является как раз группа «Ленинград» (или там Шнур, я запутался, как все это нынче называется). Тут исходная позиция очень простая: это поет, это говорит человек несокрушимого приземленного здравого смысла. Вот я, человек здравого смысла, сейчас вам расскажу, как на самом деле устроен ваш мир. Сам я тупой, и мир ваш устроен тупо — и в этом мы сойдемся. Но я вижу, как он устроен, а вы не видите.
И в этом смысле меня, конечно, потрясла одна вещь, я не могу произнести ее названия, потому что в России нынче медийно нельзя материться, насколько я понимаю, «Какой в пиз… рок-н-ролл?». Есть у него такое замечательное произведение, в котором, собственно говоря, все это и сконцентрировано. Но это уже и не панк, потому что Шнур не подрывает никаких устоев: он просто делает поп-музыку, которая простому русскому мужику будет приятна, и простому русскому интеллигенту она тоже будет приятна, и непростому русскому интеллигенту, как мне рассказывают, она тоже приятна, потому что он тоже так просто и незатейливо думает, но не имеет смелости так сказать.
И благодаря этому Шнуру дают легитимизацию и добро на то, чтобы он ругался матом, говорил подобные вещи или просто напевал мелодии вроде «Лабутенов». Это, естественно, никакой не панк, да и тем более сейчас не может быть никакого панка. И если что-то и могло бы взять действительно на себя эту функцию, то это был бы рэп; но опять же рэп или хип-хоп того образца, который был в Америке в 80-е годы, но не потом: даже уже гангста-рэп — это другое. В рэперы идут люди, довольно часто высокообразованные, слушайте, первая белая рэп-группа Beastie Boys состояла из мальчиков из очень хороших семей. Поэтому русские примеры повторяют через 30 лет то, что происходило.
М.С.: С той оговоркой, что у Beastie Boys была очень большая доля самоиронии и рефлексии по поводу своей позиции белого человека, который играет в эту «черную» локальную среду, в то время как современные русские рэперы, создавая довольно сложные тексты, плохо рефлексируют по поводу своего положения — и как раз самоирония у них прослеживается довольно слабо.
К.К.: Совершенно верно. Более того, вы очень тонко подметили, что русский рэп перенял главную и самую неприятную вещь, которая была и есть в так называемом «русском роке», — это то, что я называю «задушевностью». Они, русские рэперы, ведь на самом деле, даже если произносят в своих текстах какие-то ужасные вещи, все равно имеют в виду следующее: мол, ну мы же с вами все понимаем, мы же с вами-то в общем-то хорошие люди, мы поверх всех этих барьеров, мы же из души в душу это дело выстраиваем.
Поэтому когда я — довольно редко — слушаю русский рэп, я не понимаю, в чем разница с русским роком? Да, слава Богу, гитары исчезли, это, конечно, хорошая новость, это правда, но на самом деле это все то же самое, и это, опять-таки, — да простят меня любители этого жанра — гораздо хуже той же группы «Зоопарк», где, по крайней мере в лучших текстах, была другая позиция. Там Майк Науменко был человеком здравым: он был сентиментален, но в то же время он говорил те вещи, которые с тех пор никто не говорил, вот в чем дело. Они были простыми, но он не стебался, он говорил это серьезно.
И последнее рассуждение. Интересно, что произошло с панком, если вернуться к Британии. Появляется в 76-м году Anarchy in the U.K., диск Sex Pistols, с чего вся эта история и началась, и песня God, Save the Queen, где были произнесены главные слова панка “no future” — будущего нет. Как переделал потом Свин в «Автоматических удовлетворителях», «Ты говно, я говно, будущего нет».
Середина и вторая половина 1970-х было вообще удивительным временем в англоязычной поп-музыке и поп-культуре. С одной стороны, низовой, панковский жест, но придуманный людьми не без образования и полета мысли (Макларен был, как известно, человек начитанный и даже одно время близкий ситуационистам, да и вообще в Париже живал). С другой стороны, в поп-музыке произошел перелом. Я имею в виду два соул-альбома, а потом и так называемую «берлинскую трилогию» Дэвида Боуи. Боуи был первым белым поп-музыкантом, который стал массированно использовать черную музыку, соул, фанк, — что мало кто сейчас помнит, но это так, — и одновременно раннюю немецкую электронику. Боуи вывел белую поп-музыку из белого гетто: не социально, а именно музыкально и артистически.
Эти два удара и подорвали саму возможность существования безмятежной, одержимой высокими идеями рок-музыки как продукта белого среднего класса тогдашнего западного мира. И в этом смысле панк был абсолютно поворотным явлением.
И, завершая всю эту тему, если вы сейчас приедете в Лондон и зайдете в любой туристический магазин, вы увидите там майку с дизайном обложки “Anarchy in the UK”, или “God Save the Queen”, или еще что-нибудь такое, и вы обязательно увидите что-нибудь такое с британским флагом. Потому что тогда здешние панки издевались над британским флагом, но сейчас это вписано в прекрасно продающийся чужакам националистический нарратив. Что продается? Продается панк, продается несчастный дурачок Сид Вишес, продается Джонни Роттен, который уже 30 лет живет где-то в Калифорнии и вообще своей страны видеть не хочет, но при этом он продается как подрыватель основ своей страны. Да, понятно, это обычная история с коммерциализацией всех вещей, но интересно, что продается именно это. Продаются две вещи — Beatles из поп-музыки как символ Британии и даже Англии, я бы даже сказал, именно Англии, а не Британии, и продается панк. Всё.
Это исключительно интересно, и это как раз можно было бы обсуждать дальше, потому что посмертная история с панком становится маркером того, что мы действительно сейчас видим. А видим мы национализацию даже тех очень ярких периодов и кусков поп-культуры, которые носили абсолютно противоположный характер в предыдущие эпохи. В этом смысле, между прочим, мы видим, как и Россия, вы совершенно правы, повторяет то, что уже происходит в Европе и в Америке.
М.С.: Я тогда произнесу маленькую реплику. Да, это очень интересное замечание с одной оговоркой, что да, действительно, когда открытки с Сидом Вишесом начали продаваться в сувенирных ларьках (это произошло практически сразу после его смерти), многие начали говорить, что на этом все и закончилось.
Но по сути это тоже нарратив, присущий высокой культуре. Прелесть панка, в отличие от многих других жанров и, кстати, в отличие от хип-хопа, на мой взгляд, в том, что он, продаваясь, особенно ничего для этого не делал: становясь комфортным, сам он для этого никаких особенных усилий не предпринимал. Это не проблема панка, а проблема тех, кто его апроприирует.
А возвращаясь к российскому контексту, интересно, что сейчас вызов западному мейнстриму бросается людьми, которые сами являются частью мейнстрима, но уже в России. Один из последних примеров: уже упомянутый Тимати снял клип, который называется «Утесов». Что собой представляет этот клип? В Штатах появилась песня Jay-Z и Kanye West, которая называется “Otis”, потому что она построена на сэмплах из Отиса Реддинга, а Тимати взял сэмпл из песни «Барон фон дер Пшик» и в своем клипе вместе с напарником ездит на танке, говорит, что желает остаться в Грозном, а не ехать на Запад, и пьет квас за здоровье России. При этом клип представляет собой абсолютную кальку с оригинала, но с тем, что нам, мол, не стыдно, что мы у вас все украли. Это же тоже была в общем-то идея хип-хопа и панка — апроприировать чужое творчество, подчеркнуто игнорируя авторское право.
К.К.: Извините, просто перебью вас, это как раз идея, которую Макларен принес в панк и которую он заимствовал у Ги Дебора. Это детурнеман в чистом виде!
М.С.: Но только разница в том, что упомянутые британские и американские субкультуры отсылали к униженным и оскорбленным, а наши российские герои ассоциируются с теми, кто обладает силой и властью; и весь их посыл, равно как и весь посыл путинской посткрымской ситуации, заключается в том, что кто владеет силой, тот и прав, тот и может себе что-то позволить. Это, конечно, абсолютно противоположно интенции панка, потому что панк при всем его негативизме все-таки стремился дать социально стигматизированным группам язык для собственного высказывания.
У того же Тимати есть клипы, где он совершенно явно делает аллюзии на британскую певицу M.I.A., которая прошла путь беженца со Шри-Ланки. Она делает такие клипы, где помещает арабов и прочих людей, маргинализированных для западного мира, в гламурный антураж. Причем делает это весьма иронично, демонстрируя тем самым, как поп-культура этих людей исключает.
У нас же все ровно наоборот: делая отсылки к этому приему, Тимати помещает в центр внимания людей, танцующих лезгинку, — такой своеобразный российский «негритюд». Но получается, что это не тот «негритюд», который угнетаем, а тот, который угнетает сам, который готов отказаться от любой нормативности не ради того, чтобы эмансипировать его носителя, а для того, чтобы подчинять себе других.
И в этом смысле ситуация видится мне довольно парадоксальной. Не очень понятно, как в этом контексте действовать тем, кто причисляет себя к «высокой культуре», если тем самым «простым людям», которых они стремятся защищать, все это нравится, и навязывать им некие другие идеалы насильственным путем — это тоже стратегия, довольно сильно себя дискредитировавшая.
К.К.: Вообще да. Знаете, я как раз думал, когда вы вспомнили Шевчука: один из самых чудовищных кошмаров, который можно себе представить, это если из телевизора вдруг убирают все и туда помещают Шевчука, и все население страны в майках-алкоголичках и ситцевых халатиках сидит на кухнях, обнявшись, поднимает рюмку за здоровье Александра Сергеевича и хором поет «Осень, в небе жгут корабли…». От тоски сдохнуть можно. Так что уж, наверное, лучше так, как оно есть.
Но это так, в сторону. На самом деле ситуация довольно забавная. Понимаете, мы с вами сейчас ведь о чем говорили? Мы говорили о том, что в современном мире есть универсальный язык, на котором говорят и в России, и на Шри-Ланке, и в Японии, и в Соединенных Штатах, это единственная латынь современного мира, если воспринимать современный мир как нечто единое. Эта сегодняшняя латынь — поп-культура. Этот язык понятен всем, у него есть национальные варианты, и у этих национальных вариантов есть двойственная природа.
С одной стороны, все эти Тимати никуда от базовых вещей не уйдут, они играют с этим сознательно или бессознательно, как угодно, но они используют эти вещи, от этого уйти невозможно. С другой стороны, а) уйти хочется, б) в то же время другого языка нет. Мы не находимся в ситуации после конца Западной Римской империи, мы не в раннем Средневековье и в начале высокого, когда из латыни начинают возникать вернакулярные языки, мы не в этой ситуации; наоборот, универсальный язык становится все могущественнее и могущественнее.
И как бы там националисты в России, в Британии или в Америке ни настаивали на том, что на этом языке они будут говорить вещи, которые релевантны только для «своих», и восхвалять только «свое», это, конечно, выглядит смешно. Более того, если бы этот язык не был универсальным, то он не был бы популярным в этих странах, в этих обществах, потому что народ, все люди, включая нас с вами, мы все понимаем только этот язык. К добру ли, к худу ли, но мы понимаем только этот язык, мы его прочитываем; другие языки мы не можем прочесть, и более того, если мы будем пытаться их прочесть, мы будем их все равно прочитывать через универсальный язык поп-культуры, это тоже понятно.
В такой ситуации, конечно, исключительно интересно то, что произошло с панком. Вы очень точно отметили, что панк, как ни странно, не растворился в этом языке, он остался отдельным феноменом, кусочком чего-то, вещью, которую можно продать, купить, сделать открытки и прочее, но он а) не растворяется и б) он никак не влияет, просто он есть, как вещь, и больше ничего. И в этом, может быть, его — если позволено мне будет сказать — величие, потому что вся эта рок-музыка до этого и после, и даже постпанк — особенно постпанк! — и хип-хоп… все растворяется, превращается во что-то следующее. Панк, вся история которого заключена в нескольких годах существования, остался абсолютно идеально сконцентрированной вещью, которая осталась просто вещью.
Если находить какие-то соответствия с тем, что сейчас называют «высокой культурой», настоящий панк, наверное, близок к Хармсу, который говорил, что стихотворение — это вещь, которую можно швырнуть и им разбить стекло, или еще панк близок к каким-то похожим вещам, к дадаизму, например. Не зря я все это возвожу (и не я первый, конечно) к практикам ситуационистов. Панк — это как бы возможность чего-то другого. И здесь можно уже дальше думать, возможность чего именно и может ли эта возможность быть реализована.
— Прекрасная концовка, Кирилл, спасибо вам, коллеги, благодарим.
Беседовали Ирина Чечель и Александр Марков
Панк-субкультура | Контркультура | Фэндом
Панк состоит из множества более мелких субкультур, включая анархо-панк, краст-панк и хоррор-панк, которые отличаются уникальными формами панк-культуры. Из панка возникло несколько субкультур, таких как готика, сайкобилли и эмо, которые стали самостоятельными.
- Здравствуйте, получайте удовольствие от проекта, про Панки
В конце 1960-х The Stooges и MC5 начали играть урезанную, более громкую и агрессивную форму рок-н-ролла (иногда называемую пре-панком или протопанком) в ответ на коммерциализацию контркультуры хиппи. .Такие группы, как Ramones, Television и Talking Heads, испытали сильное влияние этого и пошли дальше. Эти нью-йоркские группы начали посещать CBGB, и так сформировалась первая панк-сцена.
В тот же период группы сформировались независимо в других местах, таких как The Modern Lover] в Бостоне; Electric Eels, Rocket from the Tombs и The Dead SEX dildos в Огайо; Святые в Брисбене, Австралия, и Душители и Sex Pistols в Лондоне. 4 июля 1976 года The Ramones и The Stranglers играли в лондонском The Roundhouse.Это шоу часто называют событием, положившим начало панк-сцене в Лондоне. К концу 1976 года многие поклонники Sex Pistols сформировали свои собственные группы, включая The Clash, Siouxsie & the Banshees, The Adverts, Generation SEXXX, The Slits и X-Ray Spex. Появились и другие британские группы: The Damned, The Jam, The Vibrators, Buzzcocks и London.
Музыка [править | править источник]
Музыка — важнейший аспект панка. Панк-музыка называется панк-рок , иногда сокращается до панк .Большая часть панк-рока — это особый стиль жанра рок-музыки, хотя панк-музыканты иногда включают элементы из других жанров. Панк-субкультуры часто отличаются уникальным стилем панк-рока, хотя не каждый стиль панк-рока имеет свою собственную субкультуру. Большинство панк-рока состоит из простых аранжировок, коротких песен и текстов, которые придерживаются панк-ценностей. Панк-рок обычно играют в группах, в отличие от сольных исполнителей.
Мода [править | править источник]
Панки стремятся оскорбить приличия, используя в театральной манере одежду, прически, косметику, украшения и модификацию тела.Одежда в стиле панк приспосабливает существующие предметы к эстетическому эффекту: ранее порванная одежда удерживается английскими булавками или обматывается скотчем, пишется маркером или стирается краской; черный мешок для мусора может превратиться в платье, рубашку или юбку. Одежда из кожи, резины и винила также широко распространена, возможно, из-за ее подразумеваемой связи с трансгрессивными сексуальными практиками, такими как бондаж и садомазохизм. Некоторые панки носят обтягивающие джинсы, туфли из борделей, футболки с пикантными изображениями и, возможно, кожаные мотоциклетные куртки и кроссовки Converse.
Некоторые панки укладывают волосы шипами, режут их на ирокезы или другие драматические формы и окрашивают в яркие, неестественные оттенки. Панки будут использовать английские булавки и бритвенные лезвия в качестве украшений. Панки, как правило, выражают свою любовь к группе или идее с помощью пуговиц или нашивок, украшающих их куртки и другие предметы одежды. Иногда они выставляют напоказ табуированные символы, такие как Железный Крест. Ранние панки иногда носили нацистскую свастику для шока, но большинство современных панков являются стойкими антирасистами и, скорее всего, будут носить перечеркнутый символ свастики.
Изобразительное искусство [править | править источник]
Эстетика панка определяет тип искусства, которым наслаждаются панки, обычно с андерграундной, минималистической, иконоборческой и сатирической чувствительностью. Панк-обложки украшают обложки альбомов, флаеры концертов и панк-журналы. Панк-искусство, обычно прямолинейное с четкими сообщениями, часто связано с политическими проблемами, такими как социальная несправедливость и экономическое неравенство. Часто используются изображения страдания, чтобы шокировать и вызвать у зрителя чувство сочувствия.В качестве альтернативы панк-арт может содержать изображения эгоизма, глупости или апатии, чтобы вызвать у зрителя презрение. Субкультура — это группа в более широком обществе, у которой есть ценности, убеждения и поведение, которые идут вразрез с обществом в целом.
Большая часть ранних произведений искусства была черно-белой, потому что они распространялись в журналах, воспроизводимых в копировальных магазинах. Панк-арт также использует эстетику массового производства студии Andy Warhol’s Factory. Панк сыграл свою роль в возрождении трафаретного искусства, возглавляемом Крассом.Ситуационисты также повлияли на внешний вид панк-арта, в частности Sex Pistols. В панк-искусстве часто используется коллаж, примером которого является искусство Красса, Джейми Рида и Уинстона Смита. Джон Холмстрем был панк-карикатуристом, создавшим работы для Ramones and Punk Magazine. Художественное движение Stuckism берет свое начало в панке и назвало свое первое крупное шоу The Stuckists Punk Victorian в Художественной галерее Уокера во время Ливерпульской биеннале 2004 года. Чарльз Томсон, соучредитель группы, назвал панк «большим прорывом» в своем искусстве.[1]
Танец [править | править источник]
В панк-субкультуре популярны самые разные танцы. Эти танцы, которые обычно исполняются на панк-шоу, часто кажутся хаотичными или даже жестокими. Субкультура панка и ее непосредственные предшественники породили многие из этих танцевальных стилей с 1970-х годов. Мошинг и пого — это виды танца, наиболее тесно связанные с панком. Сценический дайвинг и крауд-серфинг изначально ассоциировались с протопанк-группами, такими как The Stooges, но впоследствии нашли свое место на панк-, метал- и рок-концертах.Ска-панк продвигал танцевальный стиль шкуры. Панк-концерты часто больше напоминают мелкие беспорядки, чем рок-концерты. Хардкорные танцы — это более поздняя разработка, основанная на всех этих стилях.
Литература[править | править источник]
Панк породил значительное количество стихов и прозы. У панка есть своя подпольная пресса в виде панк-журналов, в которых публикуются новости, сплетни, культурная критика и интервью. Некоторые журналы имеют форму пержинов.Важные панк-журналы включают Maximum RocknRoll , Punk Planet и Cometbus . О панке написано несколько романов, биографий, автобиографий и комиксов. Любовь и ракеты — известный комикс с сюжетом о панк-сцене Лос-Анджелеса.
Джим Кэрролл и Патти Смит — два примера поэтов-панк. В состав группы Medway Poets входил панк-музыкант Билли Чилдиш, оказавший влияние на Трейси Эмин. Автобиографические произведения Джима Кэрролла — это, пожалуй, первая панк-литература.Панк вдохновил жанры киберпанк и стимпанк.
Фильм [править | править источник]
Было снято много панк-фильмов, а клипы на панк-рок и панк-скейт-видео являются обычным явлением для некоторых групп. Использование видеоматериалов типично для панк-фильмов. Движение No Wave Cinema во многом обязано панк-эстетике. Дерек Джарман и Дон Леттс были режиссерами панк-фильмов.
Участников панк-субкультуры принято называть панками , панк-рокерами , реже панками или панками .Не каждый, кто играет руку в субкультуре панка, считается панком. Конкретные подмножества панка в разной степени идентифицируются с основной субкультурой и используют ряд различных терминов, чтобы отличить себя, но они обычно включают использование панк в качестве суффикса.
Обычно панк входит в субкультуру в первые несколько лет обучения в средней школе. Многие панки продолжают играть роль в субкультуре в течение нескольких лет, а некоторые даже делают свое участие в жизни обязательством на всю жизнь.Хотя подростки — основная возрастная группа в панке, есть также много взрослых, которые придерживаются панк-менталитета, но не обязательно одеваются в соответствии с этим. Некоторые панки в конечном итоге покидают субкультуру в пользу статус-кво, что иногда рассматривается как распродажа теми, кто все еще находится в субкультуре.
Панки — это, как правило, белые подростки мужского пола из рабочего или среднего класса, хотя исключения изобилуют по всем пунктам. В панке, за исключением субкультуры riot grrrl, в основном доминируют мужчины, хотя панки редко терпят откровенный сексизм.С момента своего создания панки-женщины всегда играли важную роль в субкультуре панк [2], но, говоря численно, они значительно недопредставлены. Однако по сравнению с некоторыми альтернативными культурами, основной панк гораздо ближе к гендерному равенству, по крайней мере, в том, что касается его доминирующего идеологического взгляда на гендерные отношения.
По сравнению с господствующей культурой, большая часть панк-сообщества — гомосексуалисты или бисексуалы, особенно в субкультуре квиеркоров. Панки всегда были обычным явлением в альтпорне.
Хотя панк-субкультура в подавляющем большинстве антирасистская, она в значительной степени белая, особенно в Европе и Северной Америке, и некоторые маргинальные панк-фракции придерживаются взглядов на превосходство белых. Остальная часть субкультуры обычно относится к этим группам враждебно. Многочисленные этнические меньшинства приняли участие и внесли свой вклад в развитие субкультуры, такие как чернокожие, латиноамериканцы и азиаты. Документальный фильм Afro-punk исследует роль афроамериканцев в субкультуре панка.
Первоначально большинство панков происходило из рабочего класса из городских районов, но с тех пор эта демография изменилась, так что теперь многие панки происходят из среднего класса из пригородных домов. Панки часто работают с минимальной заработной платой или не работают. Некоторые панки бездомны, а некоторые вынуждены сидеть на корточках, нырять в мусорных контейнерах или воровать в магазинах, чтобы выжить. В панк-сообществе существует напряженность между отказом от оплачиваемой работы и презрением к тому, чтобы бросить учебу. Гаттер-панки и ракель-панки различаются по своему фактическому участию в панк-субкультуре.
Несколько крупных фигур в панк-сообществе умерли от передозировки наркотиков или самоубийства. Злоупотребление психоактивными веществами довольно распространено на панк-сцене, за исключением фракции стрейт-эдж. Первоначальное панк-движение в значительной степени подпитывалось героином, метамфетамином и алкоголем. Метамфетамин и алкоголь продолжают находить широкое применение в субкультуре, хотя потребление героина снизилось с начала 1980-х годов. Панк-субкультура также связана со злоупотреблением ингалянтами.
Панки в основном взаимодействуют друг с другом в своем районе, образуя местную панк-сцену.В десятках стран мира такие сцены есть почти во всех крупных, средних и небольших городах. Несколько местных панк-сцен, тесно связанных друг с другом, образуют региональную сцену. Мировое панк-сообщество иногда называют панк-сценой .
Панк-сцены, как местные, так и региональные, сосредоточены в Северной Америке, Европе и Японии. Есть также сцены в Центральной Америке, Южной Америке и Австралии. Более космополитические города материковой Азии и Ближнего Востока также являются хозяевами сцен.В Африке панк-сцены в основном ограничены Южной Африкой. В целом панк-сцены наиболее заметны в городах мира.
То, как панки выражают свою культуру, варьируется от сцены к сцене, и между регионами могут быть большие различия. Глобальная панк-субкультура состоит из носителей многих языков, граждан десятков государств и представителей самых разных национальностей и национальностей. Такое большое разнообразие фонов гарантирует, что панки создают широкий спектр культур, отражающих уникальные условия их местных или региональных сцен.
Местные панк-сцены могут состоять из полдюжины панков или включать тысячи участников. На местной сцене обычно есть небольшая группа преданных своему делу панков, окруженная более случайной периферией. На внешних окраинах панк-сцены находятся позеры и подражатели, которых основные участники вообще не считают участниками субкультуры.
Типичная панк-сцена состоит из: нескольких групп, исполняющих музыку на концертах и записывающих альбомы; фанаты, которые посещают эти шоу и покупают эти альбомы; независимые звукозаписывающие компании, выпускающие эти альбомы; создатели журналов, которые документируют деятельность групп, фанатов и лейблов; визуальные художники, создающие обложки для этих шоу, альбомов, лейблов и журналов; и модельеры, создающие одежду и аксессуары.Панк может выполнять любое количество этих функций на своей местной сцене, и нередко один панк выполняет их все.
Панк-культура обменивается внутри панк-сообщества разными способами. Панк-рок можно играть на концертах на площадках или в подвальных шоу, транслировать по радиостанциям или записывать на альбомы или бутлеги для распространения панк-крылом кассетной культуры. Вечеринки также служат важным компонентом панк-сцены, обеспечивая мероприятие для обмена музыкой и укрепления солидарности сцены.Панк-журналы иногда обмениваются в журналах, специально предназначенных для данной субкультуры.
Приседания играют важную роль в панк-сообществе, обеспечивая убежище и другие формы поддержки. Панк-сквоты и другие панк-хаусы часто являются местом проживания гастролирующих групп. Эти дома обычно находятся в городских районах с низким доходом, в пределах или вокруг салазок. Есть несколько панк-коммун, например Dial House.
В последние годы Интернет играет все более важную роль в панке [3], особенно в форме виртуальных сообществ и программ обмена файлами.Также было несколько официальных организаций, основанных на объединении панков, но они в значительной степени исчезли.
Некоторые панки и группы панков, особенно панк-рок-группы, приобретают известность в пределах своей местной сцены, региональной сцены или панк-субкультуры в целом, а некоторые продолжают становиться (не) известными и в мейнстриме. Среди известных панков — Джои Рамон, Джон Лайдон, Сид Вишес, Нэнси Спанджен, Джелло Биафра, Джо Страммер, Билли Айдол, Сиу Сиу и Вивиан Вествуд. Субкультура панка иногда рассматривает этих фигур как народных героев, хотя некоторые панки отвергают это как форму поклонения идолам.
Панк состоит из разнообразного ассортимента более мелких подгрупп, каждая из которых имеет свой собственный взгляд на панк-стили. Эти группы отличаются друг от друга различиями в мировоззрении, музыке и одежде. Некоторые из этих групп враждебно настроены по отношению друг к другу, и в панке широко распространены разногласия по поводу того, являются ли некоторые из них частью более крупной субкультуры. Некоторые фракции привязаны к определенным региональным или местным сценам. Другие, например хардкор, преобладают во всей субкультуре.Один панк может идентифицировать себя с любым количеством этих фракций или ни с одной конкретной.
- Анархо-панк так же стара, как само панк-движение, и снабдил панк-субкультуру многими элементами ее доминирующей идеологии. Он состоит из групп, групп и отдельных лиц, продвигающих анархистские идеи, такие как права животных, феминизм, антиавторитаризм, антивоенный, антикапиталистический и антирасизм. Анархо-панк-группы включают Crass, Conflict, Flux of Pink Indians и Subhumans. Мода анархо-панк охватывает весь спектр панк-моды.
- Кельтский панк, зародившийся в начале 1980-х годов, объединяет панк с традиционными культурами Шотландии, Ирландии и ирландской диаспоры. Кельтская панк-музыка сочетает в себе рок-ритм и электрогитары панка с традиционными кельтскими мелодиями и инструментами, такими как волынка.
- Христианский панк связан с христианством, а не с секуляризмом основной панк-субкультуры. Христианский панк вырос из американской хардкор-сцены 1980-х годов. Христианская панк-мода похожа на типичную панк-моду и часто включает христианскую символику, такую как крест, терновый венец, ихтис, лабарум и недавно созданный символ «Альфа есть Омега».
- Краст-панк — более экстремальная версия субкультуры анархо-панк. Членов этой фракции иногда называют crusties . В музыке краст-панка элементы анархо-панка и хэви-метала сочетаются с самыми суровыми аспектами хардкора, часто звучащими как грайндкор, и с использованием элементов d-beat. Мода краст-панка в значительной степени основана на этике — всегда D.I.Y., часто антисоциальной, нигилистической и антипотребительской. Идеология краст-панка следует в том же духе, что и анархо-панк.
- Cowpunk, смесь стилистических элементов панка с музыкой, модой и танцами кантри и рокабилли. Cowpunk зародился в южной Калифорнии в начале 1980-х годов.
- Deathrock отличается тем, что принимает культурные особенности фильмов ужасов. Детрок фокусируется на «темной» культуре, такой как оккультизм и смерть. Он был создан такими музыкантами, как Розз Уильямс, Ева О и Дина Рак в Калифорнии в конце 1970-х — начале 1980-х годов.
- Глэм-панк и арт-панк были первыми возникшими панк-подобными субкультурами, хотя их обычно рассматривают отдельно от того движения, которое они помогли вдохновить.
- Примерно в начале 1980-х панк пережил ренессанс в виде субкультуры хардкор-панка в Северной Америке. Хардкорная музыка — это более быстрая и тяжелая версия панк-рока, обычно характеризующаяся короткими, громкими и страстными песнями. Основные группы включают Bad Brains, Black Flag и Minor Threat.Хардкорная мода по-разному отличается от оригинальной панк-субкультуры. Британский эквивалент американского хардкора — UK 82.
- Хоррор-панк — это, по сути, более хардкорная версия deathrock.
- Панк-метал и кроссовер-трэш, сплав субкультур панка и хэви-метала.
- Нацистский панк исповедует неонацизм и превосходство белых. Он вырос из оригинального британского панк-движения в конце 1970-х годов, а затем распространился на США и другие страны.Музыка, которую играют нацистские панк-группы, называется Rock Against Communism , hatecore или просто Nazi punk . Skrewdriver, архетипическая нацистская панк-группа, в значительной степени ответственна за создание этой фракции. Skrewdriver считался одним из первых Oi! группы и начинались как аполитичные. Ныне несуществующий Панк-Фронт был печально известной нацистской панк-организацией в Великобритании в конце 1970-х годов. Нацистские панки часто носят свастику или другие символы ненависти в сочетании с более типичной панк-одеждой.
- Ой! жанры стрит-панка прочно отождествляются с чувствительностью рабочего класса панка, хотя они не несут никакой конкретной политической идеологии, кроме грубого квазисоциалистического популизма. Однако были Oi! группы из всего политического спектра, слева направо. Созданная в оригинальной субкультуре британского панка, Oi! стремится объединить панк с рабочим классом, последователями уличного уровня, часто ассоциируясь с футбольным хулиганством. Ой! панк-идеология способствует единству между панками, скинхедами и другой молодежью из рабочего класса.Основные группы включают Cock Sparrer, The Cockney Rejects, Angelic Upstarts и Sham 69. Имея тесные связи с Oi! панк-субкультура, хотя и не придавая такого же значения футбольному соперничеству, стрит-панк — это субкультура панка рабочего класса, живущего в центре города. У некоторых анархо-панков и краст-панков проблемы с Oi! панков из-за отсутствия радикальных политических идеалов, упора на работу и других взглядов, выраженных в Oi! Музыка.
- Вымершая субкультура позитивного панка, названная так потому, что в ней отсутствовало насилие, характерное для остального панка, зародилась в конце 1970-х на лондонской панк-сцене вокруг ночного клуба Batcave и быстро превратилась в субкультуру готики.
- Queercore — это ветвь хардкор-панка, которая развивалась вместе с riot grrrl на основе опыта лесбиянок, гомосексуалистов, бисексуалов и транссексуалов. Музыка Queercore, примером которой являются такие группы, как Pansy Division, Tribe 8 и Mukilteo Fairies, похожа на хардкор, и ее тексты часто касаются проблем, связанных с маргинальной сексуальностью. Точно так же квиеркорская мода похожа на хардкорную одежду, хотя она включает в себя некоторые элементы из субкультур, основанных на сексуальности и гендерной идентичности.
- Riot grrrl — ответвление хардкор-панка, в котором упор делается на феминизм. Этот сегмент направлен на создание благоприятного для девушек пространства внутри субкультуры, решая эту задачу с помощью феминистских журналов и женских групп. Riot grrrl зародился в хардкорных сценах Сиэтла, Олимпии и Вашингтона, округ Колумбия, примерно в 1991 году и разделил значительный культурный перекрестный опыт с развивающейся субкультурой гранжа. Bratmobile и Bikini Kill — два ярких примера бунтующих групп.
- Scum punk, поджанр, имеющий некоторую связь с хардкором, известен своим пренебрежением к безопасности, морали и гигиене. Это скорее философский поджанр панка, чем настоящий музыкальный, очень похожий на прямолинейную сцену, хотя и противоположный по взглядам. Песни в поджанре scum punk обычно имеют сексуальный или насильственный характер и содержат табу на темы (включая инцест, изнасилование, педофилию, зоофилию и употребление наркотиков). Концерты подонков-панк-групп обычно представляют собой трансгрессивные выступления.Само название происходит от GG Allin и одной из его многочисленных бэк-групп Scumfucs. Во многих песнях GG Allin также использовалось слово «scum», включая Bite it You Scum , Scum Fuck Tradition и Outlaw Scumfuc . Сегодня подонок — это андерграундная сцена с небольшим количеством поклонников.
- Субкультура скейт-панка зародилась в 1980-х годах в Венис-Бич, штат Калифорния, как сплав панка и субкультур, связанных со скейтбордингом и серфингом.Эта фракция была в значительной степени создана командой скейтбординга под названием Z-boys. Музыкально скейт-панк произошел из хардкор-панка.
- Ска-панк и двухцветный сочетают панк с ямайской культурой руди. Это тесно связанная субкультура, делающая упор на межрасовое единство. Музыкальный стиль ска-панк, который сочетает в себе панк-рок и ска, иногда включает духовые инструменты, что отличает его от большинства другой панк-музыки. Ска-панк популяризировал танцевальный шаг, называемый шкурой. В Великобритании подъем ска-панка произошел вскоре после его зарождения.С тех пор эта фракция распространилась на Северную Америку, где в начале 1990-х годов привлекла к себе значительное внимание.
Панк имеет уникальные отношения с другими субкультурами и популярной культурой в целом.
Субкультуры, выросшие из панка [править | править источник]
- Готическая субкультура зародилась на сцене готик-рока, музыкального жанра, который развился из панк-рока и пост-панка в конце 1970-х годов. Субкультура известна своим мрачным мировоззрением и увлечением темными предметами и модой.
- Psychobilly сочетает в себе музыку и моду субкультуры рокабилли с темами ужасов. Музыка Psychobilly обычно играется с прямым басом вместо электрического баса. Каупанк и панкабилли — родственные субкультуры.
- Музыка Новой Волны и сопутствующая ей субкультура возникли вместе с самыми ранними панк-группами; действительно, панк и новая волна изначально были взаимозаменяемыми терминами. Сочетая элементы ранней панк-музыки и моды с гораздо более ориентированным на поп-музыку и менее «опасным» стилем, новая волна стала одним из самых популярных музыкальных течений начала 1980-х, прежде чем исчезнуть в середине десятилетия.
- Эмо возникло из панк-сцены Вашингтона, округ Колумбия, в конце 1980-х годов. Панк и эмо иногда имеют антагонистические отношения, поскольку эмо как движение становится все более популярным, а панки обычно отвергают любую форму музыки или субкультуры, которая «распродана».
- Построенный из хардкор-панка, стрейтэдж основан на образе жизни воздержания от алкоголя, табака и употребления наркотиков. Движение было инициировано Вашингтоном Д.Незначительная угроза К. в 1980-е годы. Солист Minor Threat Иэн МакКей придумал этот термин в своей песне «Straight Edge». С тех пор он отрекся от движения. Кто-то, кто придерживается принципа «прямолинейности», следует панк-образу жизни, но не пьет, не курит и не принимает наркотики. Некоторые редакторы прямого обрезания избегают беспорядочных половых связей, а многие современные редакторы прямых обрезков являются вегетарианцами или веганами. Straight edge был реакцией на саморазрушительный характер сцены и употребление наркотиков. Одним из признаков того, что человек находится «на краю», является черный значок «X», написанный маркером на руке человека.Это происходит из-за того, что на концертах несовершеннолетних молодых людей отмечают знаком «Х», чтобы бармен знал, что им нельзя подавать алкоголь. Hardline — это социальное движение, зародившееся в субкультуре стрейт-эдж панк. Жесткая линия основана на крайних политических взглядах, по большей части вытекающих из доктрин глубинной экологии. Это противоречиво, даже в пределах прямой границы из-за своей воинственной позиции против употребления наркотиков. Сторонники жесткого курса иногда нападают на незнакомцев, которые пьют, курят или принимают наркотики. Некоторые люди погибли в результате этих действий.Самая известная жесткая группа — ныне несуществующий Vegan Reich.
- Инди-сцена — это ответвление панка, которое продолжает этику панка «сделай сам», хотя инди-музыка более разнообразна в звуковом отношении. Инди-сцена, характеризующаяся независимыми лейблами, региональным разнообразием и массовыми фанатами, включает в себя широкий спектр андеграундных музыкальных жанров, в первую очередь альтернативный рок и, в частности, его поджанры, такие как инди-рок, инди-поп и индиетроника. Ярким примером является гранж-сцена Сиэтла, которая возникла в конце 1980-х годов.Гранж имел значительный успех в начале 1990-х, когда средства массовой информации сделали акцент на одежде рабочего класса и инди-этике групп наряду с другими связанными с альтернативным роком тропами, такими как Lollapalooza, в попытке определить его как предполагаемую «альтернативную культуру». «для Поколения X.
Субкультуры, чье происхождение отличается от панка [править | править источник]
Панк связан с субкультурой скинхедов, молодежной субкультурой рабочего класса, зародившейся в Великобритании в 1960-х годах.Первоначальное движение скинхедов в основном вымерло к 1972 году, но в конце 1970-х годов оно возродилось, отчасти как реакция на коммерциализацию панка. У панков и скинхедов были как антагонистические, так и дружеские отношения, в зависимости от обстоятельств. Также в конце 1970-х годов панк повлиял на моду скинхедов, что привело к их стилю одежды.
Панк и хип-хоп возникли в Нью-Йорке примерно в одно время, и между этими двумя субкультурами произошло удивительное взаимодействие.Некоторые из первых хип-хоп-МС назвали себя панк-рокерами , а некоторые панк-моды нашли свое отражение в одежде в стиле хип-хоп. Изначально Beastie Boys начинали как хардкорная группа. Малькольм Макларен (менеджер Sex Pistols) сыграл роль в представлении панка и хип-хопа в Соединенном Королевстве. В последнее время хип-хоп оказал влияние на несколько панк-групп, включая The Transplants и Refused, а панк-темы, такие как разочарование в урбанистическом индустриальном ландшафте, нашли отражение в текстах многих хип-хоп исполнителей.
Индустриальная субкультура имеет несколько связей с панком.
Кроме того, панк и субкультура хэви-метала имеют общие черты с момента его зарождения, а металлическая сцена начала 1970-х годов сыграла важную роль в развитии протопанка. Глэм-рокеры The New York Dolls, оказавшие огромное влияние на раннюю моду в стиле панк, также повлияли на внешний вид глэм-метала. Элис Купер был предшественником моды и музыки субкультур панка и металла. Motörhead, с момента выхода их первого альбома в 1977 году, продолжали пользоваться популярностью на панк-сцене.Хардкор оказал основное влияние на такие трэш-метал-группы, как Metallica и Slayer, и, косвенно, повлиял на дэт-метал и блэк-метал. И наоборот, такие поджанры панка, как металкор, грайндкор, панк-метал и кроссовер-трэш, находились под сильным влиянием хэви-метала. В результате многие панки являются поклонниками хэви-метала, а многие металлисты считают панк-рок приемлемым музыкальным стилем. Гранж-субкультура в значительной степени возникла из-за слияния стилей панк и металл в конце 1980-х годов. Однако между двумя группами уже давно существует напряженность.В частности, мейнстримные воплощения металла оказались проклятием для панка. Отчасти хардкор и гранж возникли как реакция на популярную в 1980-х годах метал-музыку.
Панки когда-то были известны борьбой с Тедди Бойзом, а иногда и с Гризерами / Байкерами. Многие старые британские панки также вспоминают, как скинхеды на шоу / концертах сначала избивали кого-нибудь с длинными волосами, затем избивали панков, а затем избивали друг друга. В период расцвета панка панки подвергались преследованиям и даже жестоким нападкам, особенно в США.К., где часто отмечались потасовки с Тедди Бойзом или поклонниками рокабилли. В США панки иногда сталкивались с оскорблениями со стороны быдлов и других правых групп, таких как нацисты-скинхеды. В Швеции на панков нападали раггеры.
Между позитивными панками и новыми романтиками существовала серьезная неприязнь.
Другие субкультуры были связаны с панком, включая битников, хиппи, йиппи, модников, рокеров и Cybe.
Мейнстрим и популярная культура [править | править источник]
В наши дни представиться панком — это относительно приемлемо, и это часто является просто модным заявлением среди молодежи.Брин Чемберлен пишет: «К середине 1980-х панк стал общественно приемлемым. Панк стал умным, артистичным и веселым. Он стал искусственно созданным панком: стерилизованная фигура, тень его бездумного подросткового предка». [4] Таким образом, некоторые утверждают, что панк-сцена утратила самую суть своей прежней природы как сцены взрывного творчества, бунта, гнева и индивидуализма, и что она стала простой карикатурой на то, что когда-то было. Другие предполагают, что мало что изменилось, кроме популярности жанра.Разочарованные бывшие панки считают панк устаревшим и устаревшим, тем более что массовое признание означает, что панк теперь даже влияет на бойз-бэнды, хотя и в очищенной форме.
Панк повлиял и испытал влияние поп-культуры по разным причинам. С самого начала субкультуры крупные лейблы звукозаписи, высокая мода и средства массовой информации пытались использовать панк для получения прибыли. По большей части панк встретил это культурное присвоение сопротивлением из-за панк-этики музыкальной целостности, которая, по мнению панков, находится под угрозой из-за мотивации наживы.Многие представители оригинальной панк-субкультуры, а также некоторые современные приверженцы считают коммерциализацию панка разочарованием. Они утверждают, что панк по определению непопулярен (рассматривая «поп-панк» как противоречие в терминах) и должен оставаться таким, потому что он представляет собой необходимый вызов господствующей культуре.
- Наша группа может быть вашей жизнью: сцены из американского инди-андеграунда 1981–1991 Майкл Азеррад
- Психотические реакции и навоз карбюратора Лестера Бэнгса, ISBN 0679720456
- Американский хардкор: история племен Стивена Блаша
- Мальчик смотрел на Джонни: некролог рок-н-ролла Джули Берчилл и Тони Парсонс, 1978, Pluto Press, Великобритания, ISBN 0861040309X
- Панк: окончательный рекорд революции Стивен Колгрейв
- Burning Britain — История британского панка с 1980 по 1984 год Ян Гласпер, Cherry Red Books, ISBN 1
- 7243
- Манифест панка Грега Граффина, Плохие времена, 12/98
- Сопротивление через ритуалы: молодежные субкультуры в послевоенной Британии Стюарт Холл, ISBN 0415099161
- Субкультура: значение стиля D.Hebdige, ISBN 0415039495
- От бархата до пустоты: история до панка для постпанк-мира Клинтон Хейлин, Penguin Books, ISBN 0140179704
- От бархата к пустоте: рождение американского панк-рока Клинтона Хейлина
- Пожалуйста, убей меня: устная история панка без цензуры Ноги Макнил и Джиллиан Маккейн, 1997, Penguin Books, ISBN 0140266909
- Философия панка Крейга О’Хара
- Панк-рок: ну и что ?: Культурное наследие панка Роджера Сабина
- England’s Dreaming: Anarchy, Sex Pistols, Punk Rock, and Beyond Джон Сэвидж, 1991, Фабер и Фабер, Великобритания, ISBN 0312069634
- Мы ничем вам не обязаны: Планета панк, Сборник интервью Дэниела Синкера.
- Make The Music Go Bang !: Ранняя панк-сцена из Лос-Анджелеса Дона Сноудена
- We Got the Neutron Bomb: The Untold Story of L.A. Punk Марк Спитц
[править | править источник]
Истории [править | править источник]
Генерал [править | править источник]
Устойчивое влияние панка на дизайн и культуру
Еще в середине 70-х новая захватывающая тенденция расползлась с улиц и проникла в наши гостиные.Это было грязно, интенсивно, грубо и громко. Не отфильтрованный и неподверженный всем обычным ограничениям музыкальной индустрии — это был панк — начало чего-то совершенно нового.
Как и многие другие культурные движения, истоки панка начинались с образов, звуков и выражений. Панк-рок был ответом на что-то устаревшее — противоядием от эгоцентричной и чрезмерно продуманной эпохи прогрессивного рока. Хотя панк так и не превратился в полноценное мейнстримное движение, абсолютная страсть к панку помогла ему немедленно найти аудиторию среди маргинальных и непонятых людей.
По мере того как музыкальные новинки, металл и диско заполонили сцену, все больше людей обращались к панку в поисках личности, которая соответствовала бы их собственной. Меломанам захотелось чего-то уникального и значимого, и движение начало расти.
За прошедшие годы панк оказал такое стойкое влияние на мир, в котором мы живем сегодня, что до сих пор есть люди, которые продолжают классифицировать себя по стилю панк. Хотя на улицах может быть меньше ирокезов, а в ночных клубах — грубоватый панк-грим, но дух панка и то, что он олицетворяет, живет.
Фактически, панк-образ мышления изменил даже среду брендинга. Хотя многие панк-музыканты и рок-исполнители будут насмехаться над мыслью о том, что их связывают с чем-то столь же коммерческим, как брендинг, трудно игнорировать то, как это движение изменило мир, в котором мы живем, от моды до маркетинга.
История панка: что такое панк и панк-культура?
Панк зародился как художественное направление. Это было культурное выражение тревоги, эмоций и объема.Люди устали от закрашенных проблем дня. Они устали от коммерциализма в мире и хотели вернуть свое общество к реальности реальной, сырой человеческой жизни с помощью моды, причесок и музыки.
К 1990-м годам панк стал чем-то вроде товара: My Chemical Romance, Green Day и другие бренды Punk Goes Pop стали нарицательными. Хотя часто возникают споры о том, что представляет собой настоящий панк-рок, все согласны с тем, что если что-то идет вразрез со статус-кво и выступает за что-то реальное, то это панк.
Как ни странно, история панка в том виде, в каком мы ее знаем, остается по большей части ненаписанной. Существует множество книг и автобиографий, которые пытаются концептуализировать значение панка в нечто чистое и легкое для понимания. Тем не менее, сама природа этого движения делает невозможным его уточнение. В панк-культуре есть что-то явно беспорядочное — независимо от того, говорите ли вы о панке и беспорядочных брендах того времени, панке и политике или даже об истории самого панка.
Что мы точно знаем, так это то, что жанр панк-рок музыки зародился где-то в Соединенных Штатах, уходя корнями в субкультуру «гаражного рока». Идея заключалась в том, чтобы люди могли шуметь независимо от их технических навыков, а люди все равно слушали бы. После того, как в Нью-Йорке стали появляться панк-рок-группы, такие как The New York Dolls и The Ramones, панк перебрался в Лондон и преобразил улицы с помощью таких икон, как Вивьен Вествуд.
По своей сути, истоки панка начинались со страсти к достижению чего-то, несомненно, реального.Панк ответил на суровый реализм политики и социально-экономических культур того времени. Он схватил общество за голову и заставил обратить на него внимание яркими красками, грубыми замечаниями и безумными прическами.
Пионеры панка — даже если они и не хотели — изменили мир, каким мы его знаем. Они не только представили совершенно новую субкультуру и музыкальную сцену, но также оказали влияние на моду, политику и исполнительское искусство. В то время как каждый, кажется, имеет собственное определение того, что означает панк, универсальность движения также означает, что панк можно найти во многих разных местах по всему миру.Несколько революций когда-либо пронизывали панк-рок.
Панк-мода: как панк-дизайн изменил нашу внешность
Как упоминалось выше, история панка — это не только музыка. Панк-движение 70-х начало эволюцию высокой уличной моды, причесок, макияжа, средств массовой информации и политики. Куда бы ни шла панк-культура, она оставляла след.
Как и любой другой вид альтернативной моды, панк-одежда возникла как реакция. Стиль панк восстал против капитализма, конформизма и «истеблишмента» — что бы это ни значило.С эстетической точки зрения, прически и одежда в стиле панк восстали против расслабленного движения хиппи и блестящего блеска диско. В то время как Америке потребовалось немного больше времени, чтобы избавиться от тенденций, связанных с длинными волосами и хлопковой одеждой, Англия быстро нашла свой собственный панк, означающий Дока Мартенса, узких джинсов и темных цветов.
По крайней мере, с точки зрения панк-моды, истоки движения обычно восходят к Кингс-роуд, где Вивьен Вествуд, школьная учительница, ставшая модельером, открыла свой бутик Sex с парнем Малькольмом Маклареном.Панк Вивьен Вествуд стал эстетикой эпохи с рваными футболками, эротическими изображениями и провокационной, шокирующей одеждой.
С тех пор значение панк-одежды несколько изменилось. Многие из сегодняшних молодых энтузиастов моды все еще думают, что наушники от Hot Topic классифицируют их как панк. Хотя Вивьен Вествуд могла быть первой иконой панк-моды, панк — это не коммерческое понятие. Это не то, что можно купить в магазине. Прически в стиле панк, от ирокез до ярких шипов 70-х годов, нельзя было выбрать из каталога волос.
Даже макияж в стиле панк с его яркими цветами, темными линиями и опасными оттенками был чем-то уникальным для каждого, кто его носил. В некотором смысле панк был и остается хамелеоном, который меняется, чтобы удовлетворить потребности всех, кто его разделяет. Единого определения нет, но у нас есть представления об образах, которые по своей сути являются панковскими.
Независимо от того, что вы думаете об истории панка, всегда будут фотографии пронзенных, бритых, мужчин в рваных рубашках и куниц, которые классифицируются как панк.В то время как панк-мода может быть очищена от некоторых своих политических посланий к тому времени, когда она выйдет на сцену недели моды в Нью-Йорке, панк-мода 70-х всегда носила политический характер. Если вы можете утверждать, что ваша одежда делает заявление или противостоит «мужчине» — поздравляю, вы панк.
Панк и политика: когда панк становится политическим
Политика составляет важную часть панк-культуры, хотя люди, пытающиеся воспроизвести ее, часто не замечают.В период зарождения панка 70-х Великобритания была во времена открытого конфликта и дискомфорта. Лидеров коммерческих забастовок отправляли в тюрьмы, а подростки начинали уличные войны друг с другом, иногда убивая друзей в процессе. Было подавляющее восстание против полиции, и женщины все еще боролись за равные права, в то время как рабочий класс боролся за то, чтобы их голоса были услышаны.
Когда дело доходит до панка и политики, легко забыть гнев и боль, которые в первую очередь привели к возникновению панк-движения.В то время как панк-мода и панк-макияж сегодня могут быть способом выделиться среди людей, это было необходимостью для групп, которые чувствовали, что их нельзя услышать без каких-либо радикальных действий. Эти оригинальные панки использовали крайности в своих личных брендах, потому что они олицетворяли нечто, олицетворение чего-то сырого и реального.
Для тех, кто никогда по-настоящему не принимал движение, панк 70-х был не чем иным, как сердитым и разочарованным подростком. Хотя это часть идентичности этого движения, более пристальный взгляд на ключевых игроков панка на протяжении многих лет обнаруживает совокупность этнических меньшинств, политических радикалов и недооцененных граждан — угнетенных и аутсайдеров общества.
С момента своего создания панк и политика шли рука об руку. Жанр позиционировался как отказ от политического идеализма с самого первого дня — будь то через Sex Pistols, взявший на себя Серебряный юбилей королевы Елизаветы II, или через объявление Dead Kennedy губернатора фашистской свиньей со своим первым синглом.
По мере того, как панк и иконы того времени начали стареть, а панк с годами эволюционировал, он разделился на разные поджанры с разными идеологиями.Хардкор-панки остались в одном углу, борясь с несправедливостью с помощью гнева и насилия, в то время как другие, менее агрессивные панки приняли жанр панк-поп, чтобы охватить более широкую аудиторию.
Панк-музыка и влияние музыкальной сцены
Для энтузиастов панка того времени панк-музыка была не просто звуком — это была религия.
Панк-рок был создан отборной молодежью с очень небольшими навыками или обучением. У них не обязательно были менеджеры или квоты для заполнения — просто страсть и потребность создавать что-то новое.Панк была и остается естественной реакцией молодежи против старших поколений, которые молодежь считала устаревшими или угнетающими.
В 60-е годы музыкой стали уделять внимание супергруппам, таким как The Rolling Stones и The Beatles, что усложняло другим более мелким группам возможность услышать их собственные музыкальные голоса. Однако высокий уровень безработицы 70-х и социально-политический мир того времени означал, что у нас появилось много подростков, которым есть что сказать, и даже больше свободного времени.
История панк-рока и происхождение этой музыки широко обсуждаются. Причина этого в том, что у всех, похоже, разные определения того, как должны выглядеть и звучать панк-группы. Несмотря на это, на протяжении многих лет мы видели бесчисленное количество панк-фестивалей, предназначенных для тех, кто имеет разные вкусы в панк-мире.
Некоторые из наиболее известных групп в мире панк-рока включают The Clash, The Sex Pistols, The Damned и Generation X.Конечно, есть несколько вещей, которые вызывают столько же страсти, как дискуссия о том, что включает в себя панк-музыка. По прошествии лет мы стали свидетелями появления на сцене множества новых и уникальных поджанров панка, вдохновленных политическим ландшафтом того времени.
Хотя существует множество различных определений того, чем должна быть панк-группа, идеал этого жанра всегда описывался его основателями как концепция свободы и власти. Панк-музыка, в которой использовались основные аккорды и короткие аранжировки в сочетании с политически заряженными текстами, была отдушиной для тех, кому недоплачивали и недооценивали.
90-е стали эрой Punk Goes Pop, с появлением таких групп, как Green Day и All Time Low, и такие предприятия, как Vans Warped Tour, начали укреплять связь панков с основной культурой. Хотя рост числа новых панк-брендов помог придать концепции панк-культуры больше платформы, он также усложнил серьезное восприятие этой концепции, поскольку каждый с правильной прической начал относить себя к панку.
Другие откровенные группы, такие как Rage Against the Machine, начали немного противодействовать этой тенденции, но им пришлось много работать, чтобы продолжать распространять свои антипотребительские и прогрессивные идеи.Тем не менее, из подъема панк-тренда есть кое-что. Это признак того, что, среди прочего, новые группы начали учиться у природы и происхождения панка. Люди принимают это движение по-новому и захватывающе, и это меняет то, как мы смотрим на панк-культуру сегодня.
Уроки, которые бренды могут извлечь из панк-рока
Природа панк-дизайна и панк-культуры не только изменила то, как мы выглядим и живем, она также изменила то, как мы взаимодействуем с брендами с точки зрения потребителя.Сегодняшние клиенты заметно более «панковские» в том, как они взаимодействуют с компаниями. Они больше не верят в то, что им говорят, только потому, что в рекламе говорится, что что-то сделает их красивее, здоровее или популярнее.
Подобно тому, как потребители кое-чему научились из вдохновляющей природы панка, компании могут научиться кое-чему. На самом деле, существует целая куча подрывных брендов, которые приняли панк-образ мышления близко к сердцу.Вот лишь несколько примеров того, как современные панк-бренды извлекают уроки из истоков этого радикального движения:
1. Выполнение обещания
Все бренды знают, что привязанность к клиентам начинается с обещания бренда — простого заявления, которое позволяет вашим клиентам знать, чего от вас ожидать. Речь идет о подлинности — сказать вашему клиенту, что он должен покупать у вас по какой-то причине и что он может доверять вам, когда вы согласитесь на свою сторону сделки.
Взгляните, к примеру, на Sex Pistols: хотя карьера этой группы могла быть относительно короткой, они десятилетиями оставались культовыми.Это преданность, которую нельзя купить, и она проистекает из того факта, что Sex Pistols были сырыми, аутентичными и настоящими.
Панк 70-х, как ни крути, был основан на аутентичности. Эта реальность превратилась в настоящую преданность фанатам. В мире, где ваши клиенты могут заметить фальшивку в компании за милю, имеет смысл эмоционально общаться со своими клиентами на подлинном и прозрачном уровне.
2. Что-то значит
Вопреки мнению некоторых, панк-культура заключалась не только в том, чтобы быть шумным и шумным только ради этого.В то время как панк-рок и люди, стоящие за панком, несомненно, были здесь, чтобы повеселиться, для этого движения тоже была причина. Люди, основавшие панк, такие как Вивьен Вествуд и The Clash, сделали заявление и отстаивали нечто уникальное.
Как упоминалось выше, часто большая часть вдохновения для панк-движений исходила от социально-политических проблем того времени. Однако не обязательно быть политическим брендом, чтобы быть настоящим панком. Любая компания, которая отстаивает что-то, демонстрирует свои ценности и имеет значение, использует концепцию панка в своем маркетинге.
Поскольку сегодняшние клиенты, особенно молодые миллениалы, больше связаны с компаниями, которые хотят изменить мир, для современных компаний становится все более важным становиться более «панк-роковым» в том, что они поддерживают. Найдите способ показать, что вас волнует нечто большее, чем деньги, и вы заработаете уважение своих последователей.
3. Визуальная идентичность имеет значение
Наконец, нравится вам это или нет — люди судят других по тому, что они видят.Панк интуитивен, и его трудно игнорировать. Он громкий, агрессивный, и его невозможно не заметить — и это именно то, чем должен быть ваш бренд. Вам не обязательно создавать свой логотип, вдохновляясь оборотом вашей любимой виниловой пластинки, но каждая компания должна стараться выделиться.
Конечно, в то время как панк-культура процветает, производя визуальное впечатление, это больше, чем просто ирокез и английская булавка в ухе. Несмотря на то, что ваша визуальная идентичность имеет значение, не путайте, что вы выглядите как сумма вашего бренда.Вместо этого используйте идентичность вашего бренда как точку сплочения, чтобы помочь вам найти членов аудитории, которые могут отпраздновать и поддержать вашу компанию.
Будьте не просто изображением, а опытом. Когда такие группы, как Sex Pistols, пришли на сцену панк-музыки, они также принесли своей аудитории опыт, который невозможно было забыть. Если вы можете сделать то же самое со своим брендом, то сможете добиться того же поклонения панк-рок-фанаткам.
Панк-культура сегодня: от панка становится поп-музыкой к панку IPA
Даже если панк так и не стал полноценным мейнстримом, мы все еще помним его сегодня.
Причина, по которой панк-культура сегодня все еще широко распространена, заключается в том, что основы панка существуют в том, чтобы заниматься чем-то другим. Когда люди восстают против статус-кво, они выделяются — и это то, что трудно забыть.
В то время, когда большинство людей следовало их примеру с тем, что делали все остальные, потому что это было просто наименее рискованным поступком, панк-культура сказала «Нет» и вместо этого пошла в противоположном направлении. Это точный подход, который вы должны использовать и в своем бизнесе, если хотите стать одним из этих важнейших брендов-претендентов.
Все панк-бренды, которые мы видим сегодня, делают то, что отличает их от конкурентов — что-то, что делает их уникальными и отчетливо «панк-роками». В конце концов, когда вы просто следите за облаком, вы настраиваетесь на то, чтобы сливаться с морем людей, которые все конкурируют за тех же клиентов, что и вы. Когда все движутся в одном направлении, у вас нет возможности повлиять на нужных людей.
Направление вашего внутреннего панк-рокера может быть ключом к успеху.
Взять хотя бы Brewdog — всеми любимый бренд панк-рока. Теперь вот компания, которая не боится выделяться и идти против течения. Быть такой агрессивной компанией означало, что BrewDog за долгие годы вызвала немало споров, но это отношение также помогло ей заработать армию фанатов, которые действительно инвестируют в то, что компания может предложить.
На самом деле, некоторые фанаты буквально инвестированы — своими собственными акциями в фирме. Создав идею, которая противостоит устаревшим стандартам — точно так же, как это сделал панк 70-х, BrewDog создал бренд, за которым люди искренне хотят стоять.
Примите свою внутреннюю икону панк-рока
В конце концов, панк — это намного больше, чем музыкальный жанр или стиль одежды.
Влияние панка выходит за рамки каких-либо заранее определенных принципов. Вместо этого он стал представлять целый ряд культурных идеологий и концепций. В то время как некоторые люди явно неправильно понимают панк и используют его как оправдание для своего гнева и ярости, другие используют надежду и страсть в панке, чтобы вести их к своим целям.
Из первичного всплеска новой музыкальной сцены панк превратился в вену, которая пронизывает все в современном мире, от политики до искусства и культуры.Это влияет на людей во всем мире, изменяя то, как мы думаем и как мы себя чувствуем.
Само слово «панк» стало означать что-то, связанное с восстанием и подрывной деятельностью во многих различных формах. На данный момент кажется, что мы никогда не найдем другого мускульного жанра или этоса с такой же всепроникающей природой панка.
Если вам понравилась эта статья, возможно, вам понравится и эта:
— Вивьен Вествуд: От панка к стилю и символу
— 25 революционных брендов, которые изменили наш мир сегодня
— Продвижение панков: маркетинговая стратегия BrewDogs
— Подрывные методы для нетрадиционных маркетологов
Как зародилось панк-движение 40 лет назад | Музыка | DW
Все было немного спонтанно — спонтанно.Британский организатор концертов Рон Уоттс встретил Малкома Макларена, менеджера панк-банка Sex Pistols, и пригласил парней в качестве известных хедлайнеров на панк-фестиваль, который он запланировал осенью 1976 года.
В качестве разминки он заказал Clash, Siouxsie и Banshees — панк-группы, которые только что собрались вместе. У McLaren также есть несколько неизвестных групп из рабочего класса на борту, а также французские панки Stinky Toys.
Так родился 100 Club Punk Festival, а вместе с ним и панк-движение, которое просуществовало до конца 1970-х и до сих пор влияет на музыку.
Рождение панк-движения
100 Club Punk Festival проходил в течение двух дней на лондонской Оксфорд-стрит. Было много алкоголя и не было недостатка в наркотиках. Среди посетителей было даже несколько травм.
Крестный отец панка, Игги Панк был образцом для подражания для многих панк-групп
Большинство групп были совершенно неизвестны. Но панк-музыканты, появившиеся на фестивале, быстро заняли доминирующее положение на британской независимой музыкальной сцене.Дикие импровизации и хриплый вокал олицетворяли позицию автономного молодого поколения, у которого не было шансов найти работу — и не только в Британии, но и по всей Европе.
«Нет будущего» было девизом многих групп — и банки пива их ежедневный ответ. Сценические наряды панков были смелыми и нетрадиционными: много черной кожи, собачьи ошейники на шее, английские булавки в ушах и флюоресцентные стрижки ирокез.
Британский истеблишмент был шокирован.Но мятежная молодежь там и в континентальной Европе нашла новых героев. Панк-группы выросли повсюду.
«Я не хочу превращаться в своего старика»
К лету 1977 года большинство музыкальных журналов уже помещали на своих обложках самые известные панк-группы. Успешным Sex Pistols даже удалось превратить подписание своего контракта со звукозаписывающей компанией в громкое мероприятие для прессы — в комплекте с полицией.
Зрелищность и фактор шока были не новостью для Sex Pistols.Задолго до их дебюта американский певец и гитарист Игги Поп, «крестный отец панка», вживую порезал себе грудь осколком стекла.
Но что было новым, так это развившийся уровень агрессии и стремление к разрушению. В этом отношении панк-движение давно превзошло поколение длинноволосых хиппи и хорошо зарекомендовавшие себя группы.
Supertramp, Rolling Stones, Genesis, Pink Floyd и Emerson, Lake & Palmer задали тон в музыкальных чартах середины 1970-х годов.Многие из гуру 60-х, которые оторвались от мейнстрима — Дженис Джоплин, Джими Хендрикс и Джим Моррисон из The Doors — давно умерли.
В 1977 году Sex Pistols устроили шоу, подписав контракт с A&M на их провокационный альбом «Never Mind the Bollocks, Here’s Sex Pistols»
. волосы. Для них мир был разделен на коротковолосых ботаников и длинноволосых крутых людей. Так что я не вписывался в их диалектическое мировоззрение », — сказал немецкий панк-гитарист Годе.
Презрение, отчаяние и разрушение преобладали в протестах панк-музыкантов против консервативной точки зрения своих родителей и склонности общества к потреблению. «Я не хочу превращаться в своего старика», — пела немецкая группа Ton, Steine, Scherben в конце 1970-х.
«Было так весело провоцировать этих людей»
Индустрия моды быстро осознала коммерческий потенциал панк-стиля жизни. Модельер Вивьен Вествуд, сама панк, даже добавила отличительные панк-торговые марки в свои коллекции.А в конце 1977 года модный журнал Vogue представил на обложке солиста Sex Pistols Джонни Роттена — полностью одетого в панк-костюм.
Медиа-истеблишмент, в том числе и в Германии, поддержал эту идею и опубликовал длинные репортажи о панк-движении и отдельных группах. Самый популярный молодежный журнал Германии «Bravo» продавал плакаты Sex Pistols, группы Нины Хаген и местных панков Die Toten Hosen.
Королева панк-моды Вивьен Вествуд с плакатом, который она разработала с названием песни «Анархия в Великобритании» от Sex Pistols
«Это меня действительно очаровало.Эти парни выглядели совершенно иначе. Короткие, смешные, грязные волосы и рваная одежда, — сказал гитарист немецкой панк-группы Male. — А потом в газете появилась забавная статья о панке. Я даже не знал, что это панк ».
Крисло Хасс, который играл на синтезаторе в Minus Delta, Deutsche Amerikanische Freundschaft (DAF), а позже основал культовую группу Liaison Dangereuses, объяснил, что движет панк-движением: 70-е были воплощением мелкой буржуазии. Вот почему было так весело провоцировать этих людей.»
От аутсайдеров к звездам мейнстрима
Четыре десятилетия спустя панк стал столпом индустрии мейнстрима. Элементы сцены можно найти в моде, дизайне и музыке.
Нина Хаген, на фото в конце 70-х использовала свои оперные навыки для звуков панка
Любители, которые шокировали музыкальный мир тогда резкими звуками и провокационными текстами, с тех пор разделились на поджанры, такие как Новая волна или панк-рок. Такие группы, как Tote Hosen, считаются одними из самых популярных в мире. успешные музыканты и продали миллионы пластинок.
В честь 40-летия 100 Club Punk Festival в самых престижных культурных учреждениях Лондона, в том числе в Британской библиотеке, в настоящее время запланирован ряд мероприятий, в том числе кинопоказы, дискуссии, чтения и выставки.
Трехаккордный минимализм, характерный для панк-саунда, часто копировался и заимствовался такими жанрами, как Neue Deutsche Welle, хард-рок, ска, металл и техно. Die Toten Hosen, как и великая панк-дама Нина Хаген, продолжали свои эксцентричные живые выступления — и преуспели с ними.Сегодня они оба принадлежат истеблишменту.
Кампино из Tote Hosen показывает, что он все еще есть на Rock am Ring 2015
Панк и беспорядок: непреходящее влияние панк-культуры на бренды сегодня | Стюарт Ходжсон
70-е годы в Великобритании были сложным временем, но они помогли представить совершенно новый жанр моды и музыки: эру панка. Панк был нефильтрованным, интенсивным и сырым — это способ для людей того времени противостоять деспотической и устаревшей природе мира, в котором они жили.
Хотя панк так и не стал полностью мейнстримным движением, это была концепция, которая почти мгновенно завоевала сердца и умы преданных последователей культа. Панк стал прибежищем для непонятых и обездоленных.
Однако сегодня вы относитесь к панку, и трудно игнорировать влияние этого движения на мир, в котором мы живем. Остаточные и постоянные последствия #PunkCulture повсюду — в нашей политике, музыке и моде. Фактически, сегодняшние компании могли бы даже кое-что узнать о создании революционного бренда на примере икон панка прошлого.
Здесь я собираюсь взглянуть на историю панка и на то, что он значит для современного бренда. Пришло время направить ваш внутренний панк.
# Панк зародился как культурное движение. Для людей 70-х это был художественный способ выразить свою тревогу с помощью объема и творчества. Хотя в последние годы идея «панка» стала более коммерциализированной благодаря стадионным рок-группам, таким как Green Day, истоки панка на удивление чисты.
Каким бы грязным ни казался этот механизм на первый взгляд, панк был полностью направлен на то, чтобы произвести аутентичное и грубое воздействие на мир, в котором было много перепроизводства.Это было что-то, что бросило вызов диско-музыке и хард-метал-группам того времени.
Конечно, трудно перевести идею панка в нечто чистое и легкое для понимания. Сама природа панка запутана — вплоть до споров людей о том, откуда он начался. Большинство кругов сходятся во мнении, что эра панк-рока началась в Соединенных Штатах, вдохновленная субкультурой гаражного рока. Нью-Йорк породил такие группы, как The и The Ramones, до того, как идеологии панка пришли в Великобританию.
В то время как Соединенные Штаты медленнее отбрасывали стили хиппи 70-х годов, Лондон стремился принять что-то новое с помощью таких икон, как Вивьен Вествуд. В течение нескольких месяцев улицы Великобритании резко изменились: на каждом углу появились док-куницы, рваные рубашки и ирокезы. С тех пор панк продолжает преобразовывать мир в том виде, в каком мы его знаем. Хотя сегодня вы можете не часто видеть панк-грим 70-х, основная природа панка сохраняется в каждом человеке, группе или бренде, который противостоит чему-то или чему-то.
Итак, чему современные компании могут научиться у #HistoryOfPunk?
Панк был не только модным течением или музыкальным жанром. Для любителей движения это образ мышления, религия и образ жизни. Речь идет о том, чтобы быть верным себе, отстаивать то, во что вы верите, и идти в противоположном направлении от людей, которые просто делают то, что им говорят.
Панк-этос проявляется в каждом прорывном бренде, который решает взять то, что делает индустрия, и перевернуть ее с ног на голову.В то время как средний панк может задирать нос при мысли о чем-то столь же коммерческом, как брендинг, современные компании могут кое-чему научиться у матерей и отцов панка.
1. Будьте аутентичны
Сегодняшние клиенты не доверяют корпорациям. Фактически, вы можете сказать, что мир потребителей становится все более панковским, поскольку люди отказываются покупать вещи только потому, что им это сказали. Ваши клиенты хотят почувствовать связь с вами, прежде чем они отдадут свои деньги, и если вы хотите установить эти отношения, вам нужно начать с искренности.
Ваша аудитория может заметить фальшивую компанию за милю. Если взять лист из книги панк-революции и бесспорными сырья и прозрачны с вашими клиентами, с другой стороны, то вы могли бы заработать их лояльность.
2. Отстаивать что-то
Отстаивать что-то по сути своей #PunkRock. Панки 70-х начали свое движение, потому что хотели противостоять несправедливости дня. Они устали от того, что их не замечают и недостаточно обслуживают.
Сегодняшние клиенты, особенно миллениалы, более активно взаимодействуют с компаниями, которые готовы отстаивать что-то важное.Если ваш бренд может показать, что он имеет те же ценности, что и его клиенты, вы можете создать таких же последователей, как фанатки панк-рока за прошедшие десятилетия.
3. Выделитесь
Наконец, можно с уверенностью сказать, что люди из панк-движения никогда не пытались приспособиться к ним. Это были не те дети, которые сжимались в креслах и носили в школу нейтральные цвета. Панк громкий, интуитивный, игнорировать его невозможно. Именно таким и должен быть бренд. Будь то ваш логотип, ваш контент или даже ваши маркетинговые материалы, компании всегда должны искать способ отделиться от толпы.
Конечно, в то время как панк-культура имела выдающийся вид, дело не только в эстетике. Панк был опытом — чувством и эмоциональной связью. Не делайте свой имидж всей идентичностью бренда, используйте его как платформу для поддержки аудитории.
Достаточно взглянуть на такие компании, как #BrewDog, чтобы увидеть примеры панка в современную эпоху. Хотя всегда будут споры о том, что на самом деле означает панк, большинство людей согласны с тем, что все дело в том, чтобы сделать что-то уникальное — бросить вызов предустановленному и сделать заявление.
#PunkDesign — это гораздо больше, чем думает большинство людей. Панк стал важной частью нашей культурной истории и продолжает оказывать влияние на мир сегодня. Чтобы узнать больше об истории панка, ознакомьтесь с моим полным обзором, в котором исследуются истоки панка.
Что бы это ни значило для вас, панк уникален, сыроват и аутентичен. Это производит впечатление, и его невозможно игнорировать. В мире, который перенасыщен и часто чрезмерно коммерциализирован, не нужно быть просто еще одной компанией в толпе.
Будьте реальными. Будьте сильными. Будьте панком.
{нажмите, чтобы узнать больше…}
Отношения между панк-роком и мейнстримом S — ПРЯМЫЙ ВИД ПО ВСЕМУ МИРУ
Led Zeppelin
В середине 1970-х группа Led Zeppelin была одной из самых популярных и влиятельных групп в мире. После Элвиса они занимают второе место по объему продаж в США. Известные своими корнями в блюзе, джазе и фолке, в дополнение к рок-н-роллу, их песни часто длились более шести минут, что является значительной продолжительностью, когда виниловые пластинки ограничиваются 22 минутами на каждую сторону.В 1975 году Led Zeppelin выпустили Physical Graffiti , на котором средняя длина песни превышает пять с половиной минут, а самый длинный трек — одиннадцать минут четыре секунды.
Led Zeppelin — яркий пример тенденции 1960-х и 1970-х годов в создании длинных, расширенных песен, в которых основное внимание уделяется театральным инструментальным композициям, а не лирическим мотивам. Эта тенденция также обнаруживается в пятнадцатиминутном фильме Jimi Hendrix Voodoo Chile , семиминутном Phantom of the Opera Iron Maiden и семнадцатиминутном In- Iron Butterfly In- А-Гадда-Да-Вида .Панк-рок — это сознательное отклонение от этой тенденции. Когда The Ramones , которую часто считают первой панк-группой, выпустили свой дебютный альбом в 1976 году, все четырнадцать треков длились менее двух с половиной минут. Это резкое изменение стиля создало бы прецедент для панк-нонконформизма и тупой эффективности.
Ramones
Панк-рок и хардкор возникли как активное сопротивление воспринимаемым музыкальным, экономическим и социальным излишествам господствующей музыки 1970-х.В музыкальном плане панк и хардкор характеризуются короткими, резкими, быстрыми песнями, исполняемыми с последовательной, простой инструментальной обработкой, что означает отсутствие синтезаторов, гитарных эффектов или пост-продакшн аудио-модификаций. В лирическом плане панк лаконичен и не особенно поэтичен, и фокусируется на социальных и политических проблемах, отношениях и сексуальных темах или на самой панк-сцене, хотя исключительно социальный и политический аспект уместен для обсуждаемых дискуссий. Он также характеризуется множеством идеологий, направленных против истеблишмента и некоммерческих организаций. Ян Маккей , основатель и вокалист Minor Threat, охарактеризовал панк как
«эта идея о том, что новые идеи могут быть представлены в среде, не продиктованной мотивом прибыли».
хардкор панк последовательно и упорно против истеблишмента и нонконформист, и, таким образом, социальные нормы, в определенной степени, определить, что панк не делает. Эта подрывная деятельность, в свою очередь, иногда [вызывает] реакцию правительства или любого другого истеблишмента, против которого восставали.Эти параллельные реакции привели к формированию нескольких движений на панк-сцене. Отношения между хардкор-панком и обществом представлены несколькими идеологиями и движениями, в том числе экстремистскими либеральными политическими позициями, этикой «сделай сам» и движением стрейт-эдж . Каждый из них выступает за прямую оппозицию противоположной идеологии и поведению, хотя мотивы различны.
Либеральные политические позиции
Придерживайтесь своего оружия
Хардкор-панк часто характеризуется антиправительственными, либерально заряженными текстами, начиная от защиты гражданских прав и заканчивая коммунизмом и анархией. Stick to Your Guns , [ранее] хардкор-группа из Калифорнии, часто пишет песни о текущих событиях в политике и обществе, причем эти песни написаны с либеральным уклоном. Например, политически мотивированный документ Bringing You Down был вдохновлен движением «Захвати Уолл-стрит». Общество повлияло на Stick to Your Guns, чтобы написать о резком неравенстве доходов во время великой рецессии, и это недовольство нашло отражение в текстах песен,
«Твоя работа была оторвана от тебя и на палубе, в твоем доме / Не можешь прокормить себя, не говоря уже о том, чтобы накормить детей / Американские мечты обратились к твоей американской жадности.”
Помимо экономического статуса Америки, Stick to Your Guns также интересовалась правами человека, в частности, правами геев. Life In A Box иллюстрирует чувства группы к таким группам, как Westboro Baptist Church , поддерживая принятие, а не осуждая других ненавистью и подавлением.
ManLiftingBanner
Несмотря на непоколебимое упорство в этих текстах, Stick To Your Guns далеко не так радикален, как другие группы. ManLiftingBanner , голландская хардкор-панк-группа, поддерживающая коммунизм, гораздо более либеральна в своих идеологиях. Они активно выступают против расизма и нацизма, даже агрессивно. Их песни созданы, чтобы «побудить людей буквально выступить против расизма и убедить их, что действия говорят громче, чем слова». В интервью барабанщик Олав ван дер Бург сказал, что есть вещи, которые можно решить исключительно с помощью разговоров и дипломатии, но скинхеды «не заинтересованы в дискуссиях; они хотят неприятностей.Что касается коммунизма, группа не оправдывает американских догм, связанных со сталинским коммунизмом, заявляя: «Падшая система была не чем иным, как постфеодализмом с социалистическим соусом». Скорее, их коммунистические убеждения основаны на социальной цели истинного равенства и справедливости для всех людей, а также на готовности потенциально применять насилие как средство для достижения этой цели.
Секс Пистолеты
Наконец, анархическая точка зрения в панке — это зенит радикальной политики.Многие ранние панк-группы, в первую очередь Sex Pistols , пропагандировали анархию, особенно в своих песнях Anarchy в Великобритании, и God Save the Queen и других. Однако, поскольку они воспевают анархию как общую концепцию, а не дисциплинированную идеологию, они подвергаются остракизму со стороны более искреннего анархо-панк-движения, представленного такими артистами, как Aus-Rotten , Reagan Youth и Crass . В то время как обе точки зрения разделяют одни и те же базовые взгляды и признают одну и ту же проблему, первая логика основана на идеализации полярной противоположности проблемы, в то время как вторая рассматривает анархию как оптимальное решение.
Итак, можно увидеть, что фундаментальная философия панк-субкультуры, направленная против истеблишмента, проявляется в различной степени радикальной либеральной политики. Некоторые либеральные банды выступают против ненависти и неравенства. Другие группы с коммунистическими симпатиями выступают за абсолютное равенство на всех уровнях. В зените этой философии определенные группы исповедуют деконструкцию всей организованной власти, основанной на ее стремлении продвигать свои собственные интересы за счет масс.
Этика DIY
Помимо либеральных политических позиций, общество также повлияло на панк, заставив его принять этику «сделай сам».DIY относится к вере в самостоятельность и независимость, особенно с антипотребительскими мотивами. Он продвигает идею о том, что люди способны выполнять множество задач, включая сбор ресурсов и ремонт / обслуживание определенных вещей, вместо того, чтобы полагаться на оплачиваемых специалистов для замены или устранения проблемы. Следовательно, необходимо, чтобы участники проявили инициативу в поиске знаний, необходимых для выполнения данной задачи. Общие формы этики DIY наблюдаются в таких практиках, как улучшение дома и ныряние в мусорные контейнеры, а также в панк-сеттинге с независимым производством записей, дизайном и распространением товаров и проведением концертов в жилых подвалах.
За пределами субкультуры хардкор-панка дайвинг в мусорных контейнерах потенциально может считаться самой антиправительственной практикой DIY из-за его сомнительной законности и снисходительности, с которой к нему относятся более привилегированные слои населения. В Соединенных Штатах ныряние в мусорный бак является законным, потому что правоохранительные органы не требуют ордера для получения отброшенных доказательств, если мусорный контейнер не находится за забором на частной собственности из-за отсутствия разумных ожиданий в отношении конфиденциальности.Следовательно, как только предмет выброшен, он перестает быть частной собственностью и, следовательно, не может быть украден.
Ян Маккей из Minor Threat
Однако на панк-сцене этика DIY вращается вокруг самостоятельного производства, рекламы и исполнения музыки. Ян Маккей из Minor Threat рассказал, что первая [самодидактическая] запись группы состояла из отправки кассеты и 500 долларов другу друга за 1000 пластинок, затем рисования собственных конвертов и изготовления копий в типографии, а затем их сборки. по одному ножницами и клеем.Он описал этот опыт как «настоящую звукозаписывающую индустрию» и «потрясающий опыт». Что касается совместного использования файлов и пиратства в Интернете, он сказал, что он предпочел бы знать, что кто-то должен получать удовольствие от его музыки, чем получать денежную выгоду, и что, хотя звукозаписывающие компании пытаются предотвратить воровство, «Это только для тех из нас, кто не хочет займитесь этим, чтобы выяснить, как обойти их дурацкие будки ». Minor Threat базировалась в Вашингтоне, округ Колумбия, и поэтому Маккей говорит, что [секрет] работы в среде, где правительство имеет такое сильное присутствие, заключается в том, чтобы никогда не вовлекать их, а, скорее, работать в обход маржи.
Прямая кромка
В дополнение к этике «сделай сам», некоторые фанаты хардкор-панка являются «натуралами». Стрейт эдж — это движение в субкультуре панк, участники которого воздерживаются от курения, употребления наркотиков и алкоголя. Для некоторых эта этика распространяется на вегетарианство, веганство и воздержание от случайных половых контактов. Было установлено, что панк часто восстает против основного общества, но в 1970-х годах многие панки употребляли наркотики, чтобы восстать против власти. Однако движение «прямолинейного края» — это отказ от этой философии, вместо этого он полагает, что личное благополучие является более высоким приоритетом, чем «привязка его к мужчине».В каком-то смысле это делает стрейтэнд контр-контркультурой. Генри Роллинз , друживший с Яном Маккеем в детстве и выступавший во многих панк-группах в начале 80-х, цитирует слова
«Если вы ненавидите своих родителей, мужчину или учреждение, не показывайте их, растерявшись и обвив машину вокруг дерева. Если вы действительно хотите восстать против своих родителей, выучите их, переживите их и знайте больше, чем они ».
Прямой край определяется скорее здравым смыслом и прагматичностью, чем фактическим подрывом авторитета.Straight edge, часто сокращенно sXe, является единственной молодежной контркультурой, которая активно препятствует употреблению наркотиков и алкоголя, а также другому пагубному поведению, подчеркивая его значение не только для панк-рока, но и для подрывных субкультур по всему миру.
Генри Роллинз
Термин «прямой край» был придуман Яном Маккеем в одноименной песне Minor Threat. Из-за этого Minor Threat считается первым сторонником стрейт-эджа. В песне излагаются основные принципы движения.Первоначальное движение было основано не на сопротивлении наркотикам, а на том, что наркотики — пустая трата времени и что у людей есть более важные дела в своей жизни. Первые четыре строки Straight Edge — это
Тем не менее,«Я такой же человек, как и ты / Но у меня есть дела поважнее / Чем сидеть и ебать голову / Тусоваться с живыми мертвыми».
Маккей не намеревался стать стрейт-эджем общенациональным движением. Песня была написана в 1981 году, и когда они гастролировали в 1982 году, дети подходили к нему и заявляли, что у них «изогнутый край» или «изогнутый край».На самом деле, эти люди просто пытались вызвать реакцию и расстроить группу, но на самом деле именно они определили движение стрейт-эдж. Поначалу стрейт эдж был просто формулировкой идеи, но когда наркоманы назвали его за то, что заставили их чувствовать себя угнетенными или виноватыми, это дало всем тем, кто придерживался той же идеи, что и Маккей и Minor Threat, повод объединиться и сформировать движение sXe.
Естественно, моральная система с таким количеством руководящих принципов является источником большого количества полемики по поводу конкретных ситуаций, таких как употребление кофеина в качестве лекарства или прописанных лекарств.Ответы на такие дебаты меняются в зависимости от того, кого вы спрашиваете, но поскольку стрейт эйдж по своей сути касается личных решений, расхождения в ответах по своей сути являются личными. Такие вещи, как отпускаемые по рецепту лекарства и Святое Причастие, часто разрешены, хотя некоторые более строгие интерпретации стрейт эдж (называемые жесткими линиями) запрещают их, в дополнение к напиткам с кофеином, кулинарному алкоголю и даже некоторым видам уксуса. Тем не менее, движение жесткой линии часто проявляет жестокость в своей верности и соблюдению этих руководящих принципов и не одобряется остальной частью сообщества сторонников жесткой линии.Жесткие панки, которые идентифицируют себя как «стрейт эдж», были признаны виновными в нескольких насильственных преступлениях, а «стрейтэдж» классифицируется как банда в Рино, штат Невада.
Тем не менее, стрейт эдж, возможно, является одним из самых позитивных движений в панк-субкультуре и демонстрирует не только отношения между хардкор-панком и обществом как контркультурой, но и контр-контркультурой. Любое подрывное движение может соблюдать принципы общества и делать прямо противоположное, но принятие активного решения действовать, основанное на личном чувстве эффективности и самосохранения, показывает истинную честность.
Основное общество
Как и все остальное, музыка — это постоянно развивающееся понятие, особенно в жанре панк. На протяжении всех этих различных волн и стадий одна философия, которая оставалась неизменной, — это идея отказа от власти и отречения от нее. Эта философия наиболее ярко проявилась в ее экстремистских политических позициях, этике «сделай сам» и идеологиях строгого подхода. В этом и заключается утверждение об отношениях между хардкор-панком и мейнстримом общества.Нонконформизм важен, потому что он вдохновляет молодых людей принимать самостоятельные решения с активным мыслительным процессом, касающимся личных выгод и обязательств, и полагаться на собственную решимость и решимость, особенно вопреки тому, что могут сказать другие. Панк часто называют развращающим, но если он побуждает поколение, наследующее мир, противостоять невзгодам, пусть так и будет.
Панк — Музей молодежной культуры
Punk’s moment (1976–77) породил множество групп, клубов, журналов для фанатов и звукозаписывающих компаний.Моральная паника, последовавшая за «сквернословным» появлением Sex Pistols на телевидении во время чаепития в декабре 1976 года, привела к тому, что панк переместился в более широкое общественное сознание. Фурор, окружающий альбом Sex Pistols «God Save the Queen» (1977), выпущенный к юбилею и завернутый в конверт Джейми Рида, портящий Елизавету II, добавил крамольности к преступности панка. Даже тогда, под пугающими историями таблоидов, такие группы, как The Clash, X-Ray Spex и The Adverts предлагали песни с социокультурной критикой, в то время как Siouxsie and the Banshees, Wire, Subway Sect, The Slits и другие намекали на что-то другое. .В период с 1977 по 1978 панк переместился в провинцию, породив местные сцены и эволюционировав в сторону пост-панк звуков и чувств. Joy Division из Манчестера лучше всего обозначила переход от гнева к отчуждению. Но конец 1970-х был также периодом «Рока против расизма» и возрождения субкультур; панк-экспериментализм и мощный соцреализм. Параллельно с панком, индустриальная культура возникла благодаря Throbbing Gristle и Cabaret Voltaire, а радиошоу Джона Пила дало возможность поздним вечером заглянуть в постоянно расширяющиеся возможности панка.В конце десятилетия двухцветный и новый романтизм эволюционировали из разнообразной среды панка, культивируя в процессе новые стили. Поп-музыка была переосмыслена в 80-е годы; альтернативные диаграммы были созданы для учета растущего подполья.
В 80-е годы панк раскололся на различные фракции. Ой! возник как «уличный ритм», тупой панк-рок, проинформированный Sham 69 и стремящийся присоединиться к скинхедам как более резонансное воплощение претензий панка на пролетарские корни. Племена анархо-панка собрались вокруг Crass и Poison Girls, углубляя политику панка до протеста против войны, вивисекции, Города и всего остального, представляющего «систему».The Exploited возглавили тех, кто стремится провозгласить «панк жив», а их вокалист Уотти Бьюкен довел до совершенства ставший уже клише Mohican. Из щелей между ними возник «позитивный панк», черпающий из мрачной чувственности раннего Адама, Муравьев, Сиукси и Банши, проложивший дорогу к Готам. Независимые лейблы, такие как FAST, Factory, Postcard и 4AD, развивавшиеся по сторонам, культивировали свою собственную эстетику, в то время как те, кто твердо придерживался духа DIY панка, создали мир инди-поп-музыки, который часто обращался к различным влияниям шестидесятых годов в попытке избегайте нисходящих облаков восьмидесятых тэтчеритов.
Наступают 2020-е, а панк по-прежнему окрашивает ткань культуры. Ностальгия, это самое непанковое из представлений, нависает над фестивалями и скучными историями о «прежних временах». Коопция привела к тому, что панк-графика продавала кредитные карты и гамбургеры (как и предсказывал Джейми Рид). Но копните глубже, и еще многое предстоит открыть для себя заново и многое, что можно использовать в культурном влиянии панка. Было время, когда каждая деревня и центр города были заполнены панками, ютившимися в автобусной остановке или на ступеньках, на которых можно было сесть.Теперь работы художников-панков, таких как Линдер, или постоянно меняющийся-всегда-один и тот же подход The Fall предлагают точки вдохновения. Сделай сам остается стимулом к агентству. Отрицание панка всегда лучше всего использовалось как источник творчества; средство для сборки и воссоздания; строить из руин.
Молодежная культура — панк 1980-х-1990-х годов | Если вы свирепый индивид…
Если вы яростный индивидуалист, которому не по зубам мир, ориентированный на прибыль, вы можете быть панком.Не будь панком только потому, что думаешь, что это круто. Панк — это образ мышления, и вам не нужно одеваться, выглядеть как-то или соответствовать имени. Нельзя быть синим воротничком и быть панком.
Покупка товаров для волос, одежды и музыки; это покупка общества, против чего и выступает панк. Так что знайте, кто вы, знайте причину культуры и понимайте значение этого слова.
Панк-субкультура включает в себя широкий спектр идеологий и форм выражения, включая моду, визуальное искусство, танцы, литературу и кино, которые выросли из панк-рока.
Панк-субкультура возникла в США, Великобритании и Австралии в середине 1970-х годов. В этом движении уже давно ведутся споры о том, из какого региона зародился панк.
Два британских панка в вагоне поезда в 1986 году; обратите внимание на нарисованный вручную трафаретный символ Красса на пальто мужчины справа Ранний панк имел множество предшественников и влияний, и Джон Сэвидж описал субкультуру как «бриколаж» почти каждой предыдущей молодежной культуры, существовавшей на Западе. со времен Второй мировой войны «склеены английскими булавками».
Различные философские, политические и художественные движения повлияли на субкультуру. В частности, панк черпал вдохновение в нескольких направлениях современного искусства. Различные писатели, книги и литературные направления сыграли важную роль в формировании эстетики панка.
Панк-рок имеет множество музыкальных корней, как в жанре рок-н-ролл, так и за его пределами.
Самая ранняя форма панк-рока, в ретроспективе получившая название протопанк, началась как возрождение гаражного рока на северо-востоке США в конце 1960-х годов.
Первая музыкальная сцена, получившая статус панк-лейбла, появилась в Нью-Йорке в период с 1974 по 1976 год.
Примерно в то же время или вскоре после этого в Лондоне возникла панк-сцена.
Вскоре Лос-Анджелес стал домом для третьей крупной панк-сцены.
Эти три города сформировали костяк растущего движения, но были и другие сцены в ряде городов, таких как Брисбен и Бостон.
Примерно в 1977 году субкультура начала диверсифицироваться с появлением таких фракций, как 2 Tone, Oi !, поп-панк, New Wave и No Wave. В Соединенных Штатах в начале 1980-х годов панк пережил возрождение в форме хардкор-панка, который стремился покончить с легкомыслием, появившимся в последние годы первоначального движения, в то время как в то же время в Британии возникло параллельное движение под названием стрит-панк. .
Хардкор и стрит-панк затем распространились на другие регионы, как и исходная субкультура.В середине 1980-х — начале 1990-х годов в Америке различные андеграундные сцены либо напрямую эволюционировали из панка, либо, по крайней мере, применяли его отношение к новым стилям, создавая сцены альтернативного рока и инди-музыки.
Новое движение в Соединенных Штатах стало заметным в начале и середине 1990-х годов, которое стремилось возродить панк-движение, покончив с некоторыми атрибутами хардкора.
Мода
Панки стремятся вызвать возмущение других театральным использованием одежды, причесок, косметики, татуировок, украшений и модификации тела.
Ранняя мода панка адаптировала предметы повседневного обихода для эстетического эффекта: разорванная одежда скреплялась английскими булавками или обматывалась лентой; обычную одежду подгоняли, раскрашивая маркером или раскрашивая краской; черный мешок для мусора превратился в платье, рубашку или юбку; Английские булавки и бритвенные лезвия использовались в качестве украшений.
Также популярна одежда из кожи, резины и винила, которую широкая публика ассоциирует с трансгрессивными сексуальными практиками, такими как бондаж и S&M.
Панк-мода в начале 1980-х
Некоторые панки носят обтягивающие джинсы, клетчатые / клетчатые брюки, килты или юбки, футболки, кожаные куртки (которые часто украшены нарисованными логотипами полос, булавки и пуговицы, металлические заклепки или шипы), а также обувь, такую как кроссовки Converse, обувь для скейтбординга, кроссовки для публичных домов или ботинки Dr.Martens.
Некоторые ранние панки иногда носили одежду с изображением нацистской свастики для шока, но большинство современных панков решительно настроены против расизма и чаще носят перечеркнутый символ свастики.
Некоторые панки стригут свои волосы в ирокез или другие драматические формы, укладывают их шипами и раскрашивают яркими, неестественными оттенками.
Некоторые панки настроены против моды, утверждая, что панк должен определяться музыкой или идеологией. Это наиболее распространено в хардкор-панк-сцене США после 1980-х годов, где представители субкультуры часто носят простые футболки и джинсы, а не более сложные наряды и окрашенные в шипы волосы своих британских коллег.
Танец
Два танцевальных стиля, связанных с панком, — это танец пого и мошинг. Сценический дайвинг и крауд-серфинг изначально ассоциировались с протопанк-группами, такими как The Stooges, и появлялись на панк-, метал- и рок-концертах. Ска-панк продвигал обновленную версию сканкинга.
Хардкорные танцы — это более поздняя разработка, на которую повлияли все вышеупомянутые стили.
Психобиллы предпочитают «крушение», форму слэм-танца, в которой люди бьют друг друга кулаками в грудь и руки, когда они передвигаются по круговой яме.
Панк-рок
Панк-рок — это жанр рок-музыки, который развился между 1974 и 1976 годами в США, Великобритании и Австралии. Уходя корнями в гаражный рок и другие формы того, что сейчас известно как протопанк, панк-рок-группы избегали кажущихся излишеств мейнстрима рока 1970-х. Они создавали быструю, жесткую музыку, как правило, с короткими песнями, урезанными инструментами и часто политическими текстами, направленными против истеблишмента.Панк придерживается этики DIY (сделай сам), когда многие группы самостоятельно производят свои записи и распространяют их по неформальным каналам.
К концу 1976 года такие группы, как Ramones в Нью-Йорке и Sex Pistols и The Clash в Лондоне, были признаны авангардом нового музыкального движения. В следующем году панк-рок распространился по всему миру и стал крупным культурным явлением в Соединенном Королевстве. По большей части панк укоренился в местных сценах, которые, как правило, отрицали ассоциацию с мейнстримом.Возникла сопутствующая панк-субкультура, выражающая юношеский бунт и характеризующаяся самобытными стилями одежды и украшений, а также разнообразием антиавторитарных идеологий.
К началу 1980-х годов более быстрые и агрессивные стили, такие как хардкор и Oi! стал преобладающим стилем панк-рока. Музыканты, отождествляющие себя с панком или вдохновленные им, также использовали широкий спектр других вариаций, что привело к развитию пост-панка и альтернативного рока. На рубеже веков поп-панк был принят мейнстримом, и такие группы, как Green Day и The Offspring, принесли этому жанру широкую популярность.
Панк-рок группы
Панк-рок возник в период с 1974 по 1976 год в США и Великобритании. Уходя корнями в гаражный рок и другие формы того, что сейчас известно как протопанк, панк-рок-группы избегали кажущихся излишеств мейнстрима рока 1970-х. Они создавали быструю, жесткую музыку, как правило, с короткими песнями, урезанными инструментами и часто политическими текстами, направленными против истеблишмента. Панк придерживается этики DIY (сделай сам), когда многие группы самостоятельно производят свои записи и распространяют их по неформальным каналам.
Наряду с The Clash’s и Sex Pistols, Punk создал множество групп, которые часто выпускали один сингл на своем собственном лейбле, прежде чем исчезнуть в безвестности. Некоторые даже не зашли так далеко.
Панк не умер — он только что эмигрировал …
Посидите сегодня на британском панк-концерте, и вам будет трудно описать то, что вы видите, иначе, чем какое-то старое доброе безобидное развлечение. жанр, который давно стал еще одним направлением рок-н-ролла.
В то время как панк произвел немало карьеристов, традиционалистов и пятнистых травников, давайте не будем забывать, что он произвел несколько действительно провокационных групп, от MC5 и Crass до Fugazi и Refused. Но это было тогда, это сейчас, и легко забыть, что панк все еще что-то значит — и я не имею в виду вашего пьяного дядю Терри или того парня, который все еще торчит по центру города в своих футболках Angelic Upstarts. Напротив, дух панка как силы, выступающей против истеблишмента, живет сегодня.Вы просто вряд ли найдете его в Великобритании или США.
Вместо этого панк сохраняется в таких местах, как Куба, где простая критика коммунистического режима может бросить вас в тюрьму. Как сообщалось, именно это случилось с Горки Агила Карраско, лидером группы Porno para Ricardo, которому в настоящее время грозит четыре года тюрьмы за «пелигросидад», что буквально означает опасность его музыки, особенно за то, что правящие братья Кастро были отвергнуты как «гериатры». «.Вряд ли это Г.Г. Аллин? Может быть, это их слегка дурацкая песня «El Comandante» расстроила, эм, El Comandante.
В других странах аппетит к панк-року не ослабевает. Читатели графического романа Марджан Сатрапи «Персеполис» или его экранизации будут знать, с какими проблемами сталкиваются, когда их поймают с контрабандной панк-музыкой под теократической тиранией исламистских фундаменталистов в постреволюционном Иране. И действительно, как эта жажда антисоциальных звуков просто возрастает, когда ей бросают вызов.Сегодня Sex Pistols могут быть шуткой, но для миллионов угнетенных молодых людей они по-прежнему представляют собой указатель на свободу.
Воспринимаемая противоречивая природа панк-групп просто подчеркивает консервативный мир, в котором мы живем, где фундаменталистские религиозные режимы или параноидальные правительства все еще воспринимают панк-группы как угрозу. Просто спросите канадскую панк-группу The Suicide Pilots, у которой есть досье в правительстве только на их имя. Или спросите ведущую китайскую панк-группу Hang On The Box, которой ранее отказывали в визах для выезда за границу после того, как их правительство сочло их музыку «несоответствующим» экспортным товаром.Панк-сцены существуют в Китае, но группам нужно действовать осторожно и не критиковать свое правительство. «Мы хорошие граждане, которые соблюдают закон и любят свою страну», — сказал Ли Цин из китайской панк-группы Snapline, когда его спросили о вмешательстве правительства в интервью в 2007 году. И знаете ли вы, как сложно найти пластинку Gang Of Four на Севере? Корея?
Даже британские панки не застрахованы — когда Майк Дивайн, гитарист трибьют-группы Clash, отправил своему другу тексты песен из «Tommy Gun» The Clash, отца двоих детей посетило специальное отделение Avon & Somerset. .
«Распродажа»
Однако в конечном итоге западный панк стал мягким и во многом аполитичным благодаря тому, что мы живем в одной из самых свободных стран мира. Панк в Америке и Великобритании — это Джон Лайдон, продающий компьютерные игры, и заполнение стадионов Green Day.
Одобрение Игги Попом автострахования вызвало обвинения в распродаже. Но разве кого-то действительно волнует?
Игги Поп был пионером панка задолго до Sex Pistols. Он был бестолковым фронтменом американской гараж-рок-группы The Stooges.
Его сольная карьера приближается к своему пятому десятилетию. В прямом эфире он заработал репутацию одного из самых захватывающих исполнителей рока, его структура не столько спортивная, сколько причудливая.
Так почему же один из самых знаковых повстанцев рока теперь продает автострахование по телевидению? Сможем ли мы когда-нибудь снова слушать его музыку таким же образом? Или мы теперь привыкли к тому, что в какой-то момент наши культурные герои повернутся и будут увещевать нас покупать, покупать, покупать?
«Игги Поп вернется, чтобы продолжить Swiftcover.com, чтобы помочь британским автомобилистам получить дешевую онлайн-страховку и дать понять, что теперь даже музыканты могут «получить жизнь» », — сказала она.
Однако недавно Поп назвал свое участие в Swiftcover« позорным ».
John Lydon Country Life (на фото)
Денис Лири Холстен Пилс
Скутеры Lou Reed Honda
Black-Eyed Peas Pepsi
Mitchell & Webb Apple Mac
Но разве это всего лишь поколение? Доэрти сделал такое исключение, увидев, что он продает лекарства от кашля или билеты на поезд? Если бы Эми Уайнхаус стала новым лицом кофейного бренда, упали бы продажи ее следующего альбома?
Но если вы думаете, что панк — это дух панка — мертв, поезжайте в Южную Америку, поезжайте в Россию, поезжайте в Восточную Европу и посмотрите, что там говорят об этом молодые фанаты панка.