Britain art украшения: Украшения Britan Art появятся на ваших футболках

Содержание

Моя муза – женщина – Elegant New York

От Редакции: В преддверии выставки «Tales of Talent», которую проводит журнал Elegant New York совместно с International ArtAlliance 1 декабря в Нью-Йорке, представляем Киру Коктыш, одного из участников нашего вечера. Больше информации о «Tales of Talent» смотрите здесь

Интервью с дизайнером ювелирных украшений Леонидом Вилихиным
вела Ирина Кузницких.

 

 

-Многие ваши изделия выполнены в стиле art-nouveau. Чем привлекает вас этот стиль?

– Art-Nouveau – один из самых универсальных стилей в искусстве в целом, но, конечно главное, что он позволяет наполнить почти каждую работу воздухом догадок, аллюзий, намеков и т.п. Трудно уловимыми, но чрезвычайно важными для создания желаемого имиджа.

Словом, “если надо объяснять, то не надо объяснять” – как сказал Мандельштам.

– Мы обратились к вам как к знатоку стиля, в надежде узнать интересные подробности, жаль что вы так немногословны. Может быть вас больше вдохновит разговор о типе женской красоты, которому подходят украшения в стиле Art-Nouveau?

– Как мне кажется , эти украшения подходят тем, чья стилистика в жизни и в образе –  лаконичная, выразительная, сильная линия. Другими словами, об этом стиле можно сказать так – женщина хочет выразить себя немногословно, но полновесно.

-Ваши украшения подходят каждой женщине?

– Ну, не знаю… не уверен – это ведь дело вкуса, и мы здесь спорить не будем. Но нравятся мои работы многим, это единственное, что я знаю. Женщины ведь все такие красивые и все такие разные!

– Конечно, спорить не будем, тем более я согласна, что ваши украшения красивые и разные.  Но скажите для кого вы создаете ваши украшения? У вас есть муза? Кто она?

– Говоря собирательно, моя муза – женщина.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

-Ваши работы часто выполнены из серебра, вы предпочитаете этот материал другим?

– Серебро имеет свои достоинства, преимущественно экономические, но я работаю в разных металлах – от бронзы до платины и, чаще всего, выбор металла – за заказчиком… Рене Лалик – один из отцов-основателей этого стиля, зачастую, работал с латунью, эмалью, стеклом и т.д.. И ничего получалось, знаете ли… чистое искусство у него получалось! «This is a point», как говорят аборигены.

С золотом легче работать, не так ли?

– Легче, но дороже.

 

 

 

– Почему легче? Почему дороже это понятно.

– Легче, потому что при литье внутренних трещин, каверн и прочих скрытых дефектов у высоко каратного золота, возникает на много меньше. Кроме того, некоторые присадки (например, Палладия) помимо очень красивого оттенка, делают его по твердости сравнимым с не закаленным железом. Да и полируется оно лучше и окисляется меньше.

– С чего начинается работа над украшением?

– Это очень индивидуально. У меня, зачастую , со сновидения. Я во сне вижу модель, она, как бы висит на фоне черного космоса, медленно поворачивается в свете разноцветных прожекторов, я вижу все детали, внутренности, как резать, где надо оставить поднутрение, где освобождение, а где и нет… долго рассказывать, но под утро, если я не приму меры, модель исчезает как сон. Если интересно,  другим разом, расскажу об этих своих мерах подробнее.

 

 

 

 

– Выбор камня происходит, когда дизайн уже придуман, или все начинается именно с камня?

– Все начинается со сновидений. Камень, металл, деньги на их приобретение и т.д. и т.п. – вторичны. Но бывает и так, что камень чуть ли не требует какого-то индивидуального оформления, как, например, в кольце “Утро”, но это реже.

Дело в том, что у меня, скажем так, как бы “говорящая” ювелирка или типа того, где почти каждой своей работой мне хочется что-то сказать. И вот именно эта особенность требует подхода в такой последовательности: захотелось сказать-сновидение-дизайн, опять – сновидение-моделирование-изготовление. Но это очень индивидуально – у каждого мастера свои подходы и свои наработки. У меня –  так, у кого-то – сяк…

 

 

– Какие камни вы предпочитаете и почему?

– Чаще это определяет заказчик, но, если я в, так сказать, свободном полете, то, как императив, предпочитаю неординарные.

– Неординарные – это какие?

– Если речь о жемчуге, то мне лично нравятся Keyshi, Barroco, Mobe и т. п. неправильные формы, как например, в кольце “Жадина” и многих других. Но часто нужны именно идеальной формы жемчужины, как например, в кольце “Разлом” или кулоне “Лили Марлен”.

Если опалы, то свободных форм, как например, в кольце “Марианская впадина”, в комплекте “Сахара” и других. Если граненые, то необычной (исключая, пожалуй, алмазы) огранки самой формы, павильона или вообще старинной грани, например, “Роза”.

Но некоторые работы требуют, как раз, подчеркнуто строгих геометрических форм, как например, комплект “Вечерний звон”… в экспозиции все они будут широко представлены.

-Правда ли, что камни несут свою энергетику и не каждый может носить тот или другой камень?

– Мне кажется, что это уже вопрос религии, т.е. веры. Кто-то в это верит, кто-то нет, поэтому однозначно ответить я не могу,  вероятно, зависит от чувствительности, нервной организации…нет?

– Ваш счастливый камень?

– Ну, для начала, не плохо- бы определиться с тем, что такое счастье… счастливые камни – это т.н. “свои камни”. Вот цитата из библии ювелиров “Драгоценные камни” G.F. Herbert Smith – Late President of the Gemological Association of Great Britain:

Связь определенных камней с месяцем рождения первоначально основывалась на их цвете, и минералы, используемые в качестве “своих камней”, время от времени менялись. Приводимый список рекомендован “Национальной ассоциацией ювелиров Великобритании”.

Ну и дальше следует сам список,  думаю, что у шерпов свой список, у кришнаитов свой и у папуасов – тоже свой.

– Какие новинки есть в вашей коллекции?

– Я стараюсь сделать не одно изделие, а несколько, объединив их в серии. Так больше возможностей для выражения того, что хотелось бы сказать.

Сегодня продолжаю серию “Следы” и, поскольку вопрос о новинках, то это, например, – “След Набокова”, “След камня”, “След Кощея”, “След Моря”, “След Дракона” или “След Малевича-2”.

Сейчас начал серию “Ирифия”, как антитезу линии “Следы”, но об этом говорить рановато – нужно накопить материал… это же свободный поиск, может ничего и не выйдет. В проекте – “Амбивалентности”, однако это пока вообще за горизонтом.

 

 

–  Ваши пожелания гостям выставки перед праздничным сезоном и в Новом году.

– Прийти на выставку с открытым сердцем. Я не преувеличиваю и не стараюсь говорить красивости – именно т.н. “open mind”  лишает предвзятости и стереотипов, и позволяет увидеть нечто большее, чем просто ювелирное украшение.

 

The Vanderlust, Лондон: арт-маршрут глазами инсайдеров

Музей Виктории и Альберта. Bejewelled Treasures: The Al Thani Collection

В музее уже который месяц проходит Фестиваль Индии, и продолжает его потрясающей красоты выставка, на которой представлены бесценные шедевры индийского ювелирного искусства – более ста уникальных изделий, созданных в период от XVII века до наших дней. Это и культовые артефакты, некогда принадлежавшие правителям империи Великих Моголов, и старинные украшения филигранной работы, и современные творения ведущих ювелирных домов.

Всей этой красотой мы обязаны шейху Аль Тани: несколько лет назад он увидел в V&A экспозицию «Maharaja: The Splendour of India’s Royal Courts», впечатлился и приступил к формированию собственной коллекции. Мягко говоря, у него все получилось – специалисты считают, что других частных собраний такого уровня в мире нет.

Выставка проходит до 28 марта 2016.

Tate Modern. Alexander Calder: Performing Sculpture

Те, кто не смог осенью 2015-го побывать на московской выставке американского скульптора-кинетиста Александра Колдера в Пушкинском, могут наверстать в Лондоне. Знаменитые движущиеся скульптуры-«мобили», собранные со всего мира, архивные материалы, знакомящие с жизнью художника, специальные видео-музыкальные проекты – скучать здесь точно не придется.

Не говоря уже о том, что творения Колдера полны такого обаяния, что некоторые из них кажутся почти одушевленными существами, а уж когда его изящные, невесомыми конструкции приходят в движение, то создается впечатление, что ты оказался в какой-то сказочной стране, населенной персонажами с металлическими крыльями и проволочными тельцами.

Выставка проходит до 3 апреля 2016.

Tate Britain. Artist and Empire

История Британской империи, ее великие и драматические страницы, важнейшие события и переломные моменты глазами художников разных эпох, от XVI века до наших дней, плюс интересные артефакты: карты, флаги, фотографии, документы и пр. Настоящая находка и для тех, кто интересуется историей, и для поклонников искусства, да и просто для широкого зрителя. Особенно любопытными показались работы современных авторов – то, как они интерпретируют последствия колониального прошлого страны. Если мы правильно поняли некоторые метафоры, то до идеального мироустройства британцам еще далеко…

Выставка проходит до 10 апреля 2016.

Royal Academy of Arts. Painting the Modern Garden: Monet to Matisse

Благодаря этой экспозиции даже зимой повеет весенней свежестью и летними ароматами, ведь посвящена она теме садов в живописи второй половины XIX – начала ХХ вв. – импрессионистской,  постимпрессионистской и авангардистской. Достаточно перечислить лишь несколько имен художников, чье творчество здесь представлено, чтобы с уровнем, значимостью и выразительностью выставки все стало ясно: Моне, Ренуар, Писсаро, Сезанн, Ван Гог, Матисс, Кандинский, Климт. Более 120 полотен, и каждый автор — легенда! Ну и конечно, это настоящее торжество красок и цветов, услада для глаз и идеальное средство от зимней хандры.

Выставка проходит с 30 января до 20 апреля 2016.

Whitechapel Gallery. Electronic Superhighway (2016–1966)

В компанию маститых лондонских музеев галерея попала неспроста: любители инновационного арта нам не простят, если мы не сообщим о выставке, которая охватывает полувековой период дружбы передовых технологий и современного искусства. Более ста работ, порядка семидесяти авторов-участников – развернутая история о том, как компьютеры, цифра, интернет влияли и продолжают влиять на художников и их творчество. Мультимедийные инсталляции, фото- и видеоарт, скульптуры и объекты, определения которым не подберешь, ну и экспериментальная живопись, конечно. Такую выставку запросто можно было бы назвать «Назад в будущее», тем более что многое из созданного 50 лет назад сегодня смотрится как суперсовременные проекты.

Выставка проходит с 29 января до 15 мая 2016.

Музей Виктории и Альберта. Интерактивный аттракцион Design a Wig

И наконец, интерактивное развлечение, за которым не нужно никуда ехать, а достаточно зайти на страничку сайта музея V&A www.vam.ac.uk/designawig. Всем желающим музей предлагает превратиться в куафера XVIII века и поколдовать над дамской прической – самим соорудить парик изящной даме, сидящей в кресле прямо на вашем мониторе. Здесь главное – не забыть, кто вы и что вы, поскольку процесс затягивает с первой же секунды. Техника элементарная: наводите курсор и начинаете креативить над формой парика. Как только все ваши фантазии будут реализованы, выбираете, чем и как украсить получившееся сооружение: скромным бантом, кораблем под парусами, страусиными перьями или цветами – выбрать есть из чего.

И наконец, заключительный этап – по всем правилам парикмахерского мастерства тех времен нужно обсыпать прическу специальным цветным порошком… Ну а когда вы полностью удовлетворите ваши творческие амбиции, вам предложат поделиться результатом в Фейсбуке и на Пинтересте или послать причесанную даму друзьям по почте, заодно подсадив их на это увлекательнейшее занятие.

Мы – колбасы, с нами мясо: реакция на новый арт-объект в Томске

ТОМСК, 6 июн – РИА Томск. Надпись «Мы – буквы, с нами текст», нанесенная на стену Научной библиотеки Томского госуниверситета (ТГУ) художником Владимиром Абихом в рамках арт-фестиваля «мУкА. Склады искусства», за неделю стала узнаваемой далеко за пределами Томска. Про новую достопримечательность написали федеральные СМИ и известные блогеры. О смысле букв и реакции на них – в материале РИА Томск.

Всероссийский резонанс

С 28 по 30 мая в ТГУ прошел паблик-арт-фестиваль «мУкА. Склады искусства», посвященный проблеме сохранения культурного наследия Томска и его творческому осмыслению современными художниками. Одним из хедлайнеров фестиваля стал художник из Санкт-Петербурга Владимир Абих, автор многих известных работ стрит-арта. На своей странице в Facebook он пояснил, что означает надпись «Мы – буквы, с нами текст»:

«Русская культура, на мой взгляд, особенно текстоцентрична. Нам всегда проще вспомнить великих русских писателей, нежели художников. Фраза «Поэт в России больше, чем поэт» не случайна. Писатели в России постоянно занимались не только литературой, но и общественной деятельностью.

«Мы – буквы, с нами текст» отсылает к знаменитой фразе Суворова и основному для нас медиуму – тексту, особенной его роли в нашей культуре и общей интенции к чему-то большему, чем мы сами. Расположение на научной библиотеке Томского государственного университета усиливает этот тезис и делает работу сайт-специфичной«.

© РИА Томск. Павел Стефанский В интервью для сайта ТГУ руководитель фестиваля Анастасия Куклина отметила, что сделать надпись было очень амбициозной и сложной задумкой, пришлось пройти длительный процесс согласования. Но «буквы» вызвали огромный резонанс, и не только среди томичей:

«Про нас написали и Meduza, и Собчак, и Виторган, и известные арт-критики. .. И это очень важно – что информация о фестивале разносится не только в локальном контексте. Отзывов (о работе) больше положительных, потому что все-таки у нас аудитория воспитанная, и молодежь с энтузиазмом восприняла этот объект. Конечно, встречаются и критические комментарии, но в основном от академического сообщества, и это нормально – оно не столь охотно идет на эксперименты.

Но, собственно, в этом и заключается роль современного искусства, которое рождается из атмосферы тревоги. В данном случае, я считаю, мы создали настоящий объект искусства – хотя бы потому, что получили огромный отклик. И в сети начали рождаться разные интерпретации фразы «Мы – буквы, с нами текст». Самый смешной вариант, который мне очень понравился: «Мы – колбасы, с нами мясо».

Не украшение, а высказывание

Серьезные баталии разгорелись в соцсетях по поводу укороченного тире (дефиса) в надписи – люди требовали «нормального» тире. Но, по мнению экспертов-филологов, «спорный» знак несет особую нагрузку в современном искусстве.

«Художник – не тот, кто все продумывает до мелочей, а тот, кто точно схватывает формой художественный образ. Это схватывание может быть логически выверенным или интуитивным. Главное, чтобы форма «работала», оказывая на зрителя (читателя, слушателя) эстетическое впечатление и проявляя для него художественные смыслы. Форма должна переживаться читателем, создавать в нем напряжение (об этом писали русские формалисты).

Основной механизм создания этого напряжения – отклонение от нормы, которое нарушает автоматизм нашего восприятия, заставляет «споткнуться», задержаться взглядом, а затем и мыслью, и попытаться найти объяснение: а почему так?» – говорит доцент филологического факультета ТГУ Элеонора Новикова.

© РИА Томск. Павел Стефанский По ее мнению, в поисках ответа зритель может выйти как к глубинным смыслам произведения, так и к пониманию того, как этот текст устроен, почему оказывает на нас именно такой эстетический эффект.

«Именно так работает укороченное тире в работе Владимира Абиха: с одной стороны, оно привлекает внимание, заставляет остановить взгляд, с другой стороны, придает тексту динамику. По мнению эксперта, на укороченное тире обращают внимание только люди, искушенные в типографическом мастерстве. Зато динамику короткой линии ощущает каждый человек. Так же как разбиение текста на строки и отсутствие точки в конце предложения.

Важно понимать, что современное искусство – не украшение, а художественное высказывание, призыв зрителя к диалогу, к размышлению. Поэтому адекватной реакцией на такое высказывание будет не «нравится/не нравится», а «понимаю/не понимаю». И «не понимаю» открывает путь к расширению границ своего понимания», – подытоживает Новикова.© скриншоты

Томский госуниверситет в своем Instagram провел конкурс среди студентов на лучшую интерпретацию надписи.

британских икон ар-деко? BBC следует разобраться в своей истории | Архитектура

Невозможно отрицать привлекательность ар-деко: это стиль кинотеатров 1930-х годов, океанских лайнеров и ярких небоскребов Манхэттена. Он вызывает в воображении Голливуд, мюзиклы Басби Беркли, Фреда Астера и Джинджер Роджерс в цилиндре. Это заставляет задуматься о гламурных краях — будь то Майами, Гавана, Нью-Йорк или Шанхай — в которых здания, которые, казалось, инкрустированы модными украшениями, сияют на летнем солнце.Это также стиль, который в последнее время стал очень модным из-за сезона Золотого века гламура BBC4, который включает серию документальных фильмов Дэвида Хиткота об иконах ар-деко.

Но вот что забавно: в Британии на самом деле не так уж много архитектуры ар-деко. Даже в Лондоне есть совсем немного зданий: Ideal House, облицованный черным гранитом офисный блок на Риджентс-стрит, спроектированный Раймондом Худом; Одеон, Лестер-сквер; и великолепное здание Daily Express на Флит-стрит с впечатляющим вестибюлем в стиле кинотеатра, созданным Робертом Аткинсоном.За пределами Лондона наиболее яркими примерами этого стиля являются кинотеатры — лучшими являются Одеоны Гарри Уидона (слишком многие из них превращены в залы для бинго или изящные мультиплексы), а также витрины магазинов. У Манчестера и Глазго есть свои драматически декорированные здания Daily Express, оба ярких примера. Если приглядеться, можно обнаружить элементы декора в зданиях ливерпульского аэропорта Спик (ныне отель) и даже на пригородных станциях старой Южной железной дороги, таких как Сурбитон.

Но этот стиль никогда не приживался в Британии.Странно, что BBC решила маркировать здания в стиле ар-деко, которые таковыми не являются. В своих документальных фильмах Хиткот уделял много времени Бродвею Чарльза Холдена 55, штаб-квартире лондонского метрополитена, описывая его как «фантастическое здание в стиле ар-деко». Холден бы повернулся в могиле при описании. Да, под влиянием современной архитектуры США. И детализировано внутри в манерах, напоминающих ар-деко. Но икона ар-деко? №

Это не полностью вина Хиткоута.Телевидение любит рассказывать истории самыми широкими мазками. А арт-деко в последние годы стал чем-то вроде всеобъемлющего названия, которым описывалось почти любое здание, предмет мебели, бронзовая лампа или керамическая тарелка, спроектированные примерно между 1925 и 1940 годами. Я видел Рейхсканцелярию Альберта Шпеера для Адольфа Гитлера. описывается как арт-деко и даже — смертный грех, не так ли? — Хладнокровно современная вилла Савойя Ле Корбюзье в пригороде Парижа, отмеченная тем же ярлыком. Сам термин появился поздно.Его мало использовали до того, как историк дизайна Бевис Хиллиер опубликовал свою восхитительную книгу «Ар-деко 20-х и 30-х годов» в 1968 году, определяя стиль, который обычно был известен как модерн, модерн и джаз-модерн.

Этот стиль возник в результате легендарной Международной выставки декоративно-прикладного искусства, состоявшейся в Париже в 1925 году — грандиозного показа дизайна и декора, от мебели и аксессуаров до интерьеров и архитектуры, представленных на акрах драгоценных шпонов, мрамора и оникса. , нержавеющая сталь и алюминий, на все это большое влияние оказала египетская, вавилонская и ассирийская археология.Именно эта распущенная игривость вызвала презрение восходящих звезд модерна — модернизма, которое уходило корнями в гораздо более серьезные исследования Баухауза и, в первую очередь, Ле Корбюзье. Модернисты презирали арт-деко: это было почти греховно. Пародия. Низкий и нечестный. Совершенно вульгарно — это было скорее модой, чем функцией, бегством от реальности, а не реализмом.

Когда Николаус Певснер, историк архитектуры и дизайна, посетил кинематографическую фабрику Гувера на Вестерн-авеню в Лондоне, построенную «Уоллис, Гилберт и партнеры» (1931-5), он описал ее в томе «Миддлсекс» в своей книге «Здания Англии». сериал как «пожалуй, самое оскорбительное из модернистских злодеяний на этой дороге типичных объездных заводов».(Комментарий, который в пересмотренном издании книги, опубликованном в 1991 году, был смягчен до чего-то существенно менее гневного.)

И хотя современная архитектура, к лучшему или худшему, повлияла на британский пейзаж на десятилетия вперед, арт-деко никогда в действительности не улетел. Он остался в домашней обстановке: намек на восходы из цветного стекла на парадных дверях в стиле Тюдоров, эхом отразившийся в интерьерах спортивных салонов MG 1930-х годов. Он вызывал фантазию и бегство от реальности в то время, когда мир действительно мог быть очень мрачным местом.

Возможно, часть того же эскапизма затрагивает наш взгляд на арт-деко. Это способ взглянуть в прошлое через неоновые очки. Во что бы то ни стало, смотрите Top Hat, таращитесь на Крайслер-билдинг, представляйте себя потягивающим коктейли на борту океанского лайнера — пусть мрачная и тревожная межвоенная эпоха станет воплощением роскошных кинематографических мечтаний. Но жизнь в 30-е годы была более сложной. И хотя понятно, что BBC должна была поддаться чарам ар-деко, было бы лучше, если бы они разобрались в своей истории.

Британское искусство — развитие и идеи

Начало

Некоторые из самых ранних образцов британского искусства происходят из роскошных металлических изделий англосаксонского периода и каменных церквей, аббатств и замков, относящихся к раннему средневековью. Очень редкие ранние декоративные произведения, в том числе знаменитые Евангелия Линдисфарна (ок. 690-750 гг. Н.э.) с их замысловатым узором кружева, также можно было найти в церквях по всей саксонской Англии. Хотя от их первоначального интерьера мало что осталось, такие здания, как Эксетерский собор (Соборная церковь Святого Петра), все еще являются образцами ранней готической архитектуры.Нормандские башни собора были завершены к 1133 году, а экран с изображением западного фасада считается одной из величайших архитектурных особенностей средневековой Англии. В соборе также находится самый длинный непрерывный сводчатый потолок в Англии, а также ранний набор мизерикордов и астрономические часы.

По словам искусствоведа Э. Х. Гомбрича, только в тринадцатом веке художники (или, скорее, ремесленники, как их тогда считали) начали создавать изображения апостолов и Пресвятой Богородицы, «скопированные и переставленные из старых книг».Тем не менее, большая часть декоративного и религиозного искусства, созданного в средние века (около 410–1485 гг. Н.э.), была уничтожена в течение века иконоборчества, начавшегося в 1536 году, когда король Генрих VIII распустил монастыри во время английской Реформации. Создав протестантскую церковь (и тем самым отказавшись от правления римского католицизма), монарх санкционировал разрушение произведений искусства, размещенных в церквях и соборах, и многие тысячи скульптур, картин, резных фигурок и витражей были разбиты и сожжены.

Английский Возрождение

Период английского Возрождения (ок. 1520–1620) отличался от раннего итальянского Возрождения тем, что драматурги и поэты получали более высокий социальный статус, чем художники-художники. Однако в изобразительном искусстве религиозная живопись, которую широко демонизировали как пережиток католической церкви, уступила место портретной живописи, сыгравшей доминирующую роль в продвижении династии Тюдоров (1485–1603). Но на самом деле это был немецкий художник, работавший в Англии, который стал одним из величайших художников английского Возрождения.Ганс Гольбейн Младший, придворный художник Генриха VIII, был художником, который больше всего сделал для оживления эпохи Тюдоров, что он и сделал, идеализировав короля; удлиняя свои приземистые ноги и превращая заметные складки жира в мышцы.

Елизаветинская портретная живопись и за ее пределами

Переход к елизаветинскому правлению (дочь Генриха VIII и Анны Болейн, Елизавета I была коронована в 1558 году) принес с собой период больших социальных потрясений, хотя это не нашло отражения в портретной живописи.Действительно, когда популярность портретной живописи росла, художники, ранее работавшие в церкви, принесли с собой умиротворяющее иератическое качество религиозной живописи. Существует множество портретов британских правящих классов, датируемых этим периодом, хотя относительно мало известно о мужчинах (или женщинах), которые их рисовали. Небольшое количество портретов приписывают Джорджу Гауэру, первому англичанину, который был назначен сержантом живописцем королевы в 1581 году. Несмотря на то, что работы Гауэра пронизаны всеми изысканными и изысканными качествами лучших портретов, они часто выделяются как представитель британского портретной живописи в целом все еще не хватало проникающей глубины пространства, которая в то время отличала работы художников с континента.

Елизаветинская архитектура отражала времена, когда постреформационная Британия стремилась к славе и наследию. Величественные дома, известные как «дома вундеркиндов», были построены для английских правящих классов с декоративными поместьями, такими как Берли-Хаус, Хардвик-холл, Лонглит и Уоллатон-холл, задуманными как архитектурные произведения искусства. Лично ответственный за знакомство с архитектурой римского Возрождения в Британии, Иниго Джонс спроектировал первое в Англии неоклассическое здание: Королевский дворец в Банкетном доме в лондонском Уайтхолле (завершено в 1622 году).

Английское искусство до и после гражданской войны

Несмотря на успех таких художников, как Гауэр, Уильям Добсон, Питер Лели, Николас Хиллиард, Исаак Оливер и Роберт Уокер, европейцы пользовались большим уважением, чем британские художники и фламандский художник Энтони. Ван Дайк прибыл из Антверпена в 1632 году, чтобы работать при дворе Карла I. Под влиянием периода барокко и Высокого Возрождения работы ван Дейка, по словам историка искусства Эндрю Грэма-Диксона, принесли новую «открытость и свободу, новую жизнь». роскошь, новая яркость цвета, новая чувственность и новое ощущение драматизма в британской живописи.«Действительно, Карл I был очарован искусством эпохи Возрождения и барокко, и он стал коллекционером, покупая работы Рафаэля и Тициана и возвращая их в Англию. Тем временем, чтобы продемонстрировать силу Стюарта, Карл I нанял бывшего наставника и наставника Ван Дейка Питера Пола. Рубенс, чтобы создать огромный расписной потолок в Королевском дворце (три основных полотна, изображающие мирное правление Карла, были установлены в 1636 году). Историки предполагали, что потолок Рубенса был бы последним, что король увидел бы перед казнью. в Королевском дворце в 1649 году.

Период между 1650-1730 годами был отмечен значительными социальными и политическими потрясениями. Монархия была восстановлена ​​в Англии в 1660 году, когда Карл II вернулся на престол после гражданской войны в Англии и периода Содружества Оливера Кромвеля (1642-59). Это была чума, Великий пожар в Лондоне и создание Соединенного Королевства в 1707 году. Пейзажная живопись, натюрморты и «беседа» стали признанными жанрами живописи, и в этот период появилась первая женщина-профессиональная художница Мэри Бил.В ту эпоху также произошло возрождение классики, поскольку архитекторы обращались к Северной Европе в поисках вдохновения в таких зданиях, как Хардвик-холл, Воллатон-холл, Хэтфилд-хаус и Берли-хаус.

Семнадцатый век и Просвещение

Вторая половина семнадцатого века ознаменовалась прогрессом в науке, и (во многом благодаря Кристоферу Рену) художники и мыслители начали смотреть на мир природы как на источник всех знаний. Сам Рен рисовал увеличенных существ, включая блоху и вошь, а Питер Лели шокировал публику своими чувственными обнаженными телами.После Великого пожара Рен стал главным архитектором Лондона и начал перестраивать собор Святого Павла с куполом (помещенным на второй по величине купол в мире после купола Святого Петра в Риме) — сооружение, которого раньше никогда не видели. в Британии до постройки собора (1675-11). Между тем, аристократические дома восемнадцатого века, как правило, напоминали древнегреческую и римскую архитектуру, как это видно в Бленхеймском дворце в Бакингемшире, вдохновленные произведениями Александра Поупа и частично спроектированные Кэпэбилидж Браун.

Одновременно с началом эпохи «научного разума» — более известной, возможно, как эпоха «Просвещения» — 1690-е годы Лондон стал крупнейшим мегаполисом в западном мире, и путешественники со всей страны стали жить в этом городе. чьи изменчивые состояния были задокументированы портретистом и сатириком Уильямом Хогартом. Хогарту приписывают то, что он первым создал Британскую школу искусств. Его «современные моральные сюжеты» были новаторскими не только в их откровенном сюжете, но и в роли самого художника.Действительно, Хогарт был первым художником, который обеспечил себя финансово (независимо от богатого покровительства), и его роль стала прецедентом для многих художников, которые его сменили. Философию Просвещения можно также увидеть в анатомически точных картинах лошадей Джорджа Стаббса.

Тем временем вдали от столицы темы Просвещения подробно исследовал Джозеф Райт из Дерби, который соединил свое искусство, хотя и скорее театрально, с учеными, промышленниками и изобретателями промышленной революции.Райт стал известен своими индустриальными сценами и использованием освещения для создания драматического эффекта. (Ходили слухи, что Райт стремился стать портретистом, но его отпугнули, увидев работы Томаса Гейнсборо.)

Королевская академия

Идея академии восходит к четвертому веку до нашей эры, когда Платон основал школу для преподавания философии. . Рафаэль последовал его примеру в 1509 году, создав Афинскую школу. Основываясь на учении древнегреческой философии, Рафаэль написал четыре строфы, представляющие разные области знаний, но с автопортретом справа от картины, как утверждение претензий художников эпохи Возрождения на то, что они заслуживают нового и высшего образования.Самой влиятельной европейской академией, возможно, была Académie Royale de Peintre et de Sculpture , которая была основана в Париже в 1648 году.

Вскоре после ее основания предполагалась важная связь между централизованными академиями и государством, и их популярность распространилась по всей Европе в течение 18 век. Академии были жизненно важны для развития национальных школ живописи и скульптуры и оставались вершиной стремления большинства художников. В дополнение к практическим навыкам художники изучали академические предметы, такие как история, поскольку историческая живопись, которая заимствовала предметы из литературы, мифологии и Библии, была широко признана самым требовательным жанром, хотя академии также выпускали квалифицированных портретистов и художников-натюрмортов.Еще одна и самая важная функция академии заключалась в том, чтобы предоставить художникам постоянную выставочную площадку. Поскольку авторитет академий придавал значительный авторитет этим выставкам с участием жюри, они часто становились самым важным событием в выставочном календаре. Это, в свою очередь, придало дополнительный вес академиям как арбитрам народных вкусов.

В 1768 году группа из 36 художников и архитекторов, в том числе четверо итальянцев, француз, швейцарец и две женщины, подписали петицию, которую подали королю Георгу III с просьбой о его разрешении «создать общество по продвижению искусства дизайна».»Получив его одобрение, Королевская академия художеств — или РА, как ее впоследствии стали называть — превратилась в независимое учреждение, управляемое художниками с избранным президентом. По сути, она стала первой британской школой искусств. РА предоставил выставочное пространство, открытые лекции, школу искусств и школу дизайна. Целью РА было поднять художников до уровня поэтов, драматургов и философов. президентом был Джошуа Рейнольдс, ведущий английский портретист 18 годов. Среди королевских академиков были Анжелика Кауфман, Мэри Мозер, Томас Гейнсборо и Джон Эверетт Милле.

Как и другие академии, РА поставила историческую живопись как высший из жанров и потребовала, чтобы член РА показал все свои (или ее) таланты; не только навыки координации глаз и рук, но и его (или ее) владение часто сложным и философским предметом. Стиль, который считался подходящим для исторической живописи, был классическим и идеализированным; то, что обычно называлось Великими манерами, считалось воплощением высокого искусства. Вторым президентом РА был американский экс-патриот Бенджамин Уэст и личный «художник истории» короля.«Опытный художник сам по себе, он также обладал« глазом на талант »и, как говорят, утешил молодого Джона Констебля после того, как один из его пейзажей был отклонен Академией:« Не расстраивайтесь, молодой человек », он сказал: «мы еще услышим о вас [потому что] вы, должно быть, полюбили природу, прежде чем смогли это нарисовать».

Романтизм

С рассветом романтизма многие художники начали подвергать сомнению централизованный авторитет Академии. Действительно, к концу 18-го, -го, -го века многие художники полностью отрицали авторитет.Модернисты сформировали оппозицию «академическому» искусству, которое они считали старомодным и умирающим. В этом отношении можно утверждать, что романтизм несет в себе самые ранние семена современного искусства 19 и 20 веков.

Валлиец Ричард Уилсон считается пионером среди пейзажистов-романтиков. Близкий знакомый с французским художником Жозефом Верне, Уилсон находился под влиянием пейзажей Клода Лоррена и Гаспара Дюге, и он интерпретировал английский и валлийский (и итальянский) пейзажи в стиле, который фактически принес ему прозвище «Английский Клод» ( sic).Уилсон выставлялся в Обществе художников с 1760 года и фактически был членом-основателем Королевской академии (хотя, к сожалению, он умер в бедности в 1782 году).

В ответ на беспристрастную объективность науки и ограничительные правила РА процветал романтизм. К концу 18 века художники начали обращаться внутрь, взывая к чувствам и эмоциям, для своего вдохновения. Уильям Блейк был одним из ведущих романтических «повстанцев», и его страстные исследования в области искусства и поэзии проложили путь для нового поколения художников, среди которых были Джон Констебл и Дж.М.В.Тёрнер, возможно, два величайших художника в британской истории. Тернер взял классические сцены и наполнил их новой динамикой в ​​живописи, что оказало глубокое влияние на Клода Моне, отца импрессионизма, в то время как способность Констебля запечатлеть природу в ярких цветах и ​​плавных мазках кисти оказала глубокое влияние на Эжена Делакруа. и будущие поколения европейских и американских пейзажистов, а именно французская барбизонская школа и американская школа реки Гудзон.

Расцвет британского романтизма должен был совпасть с новым периодом регентства в британской суверенной истории.Хотя есть некоторые разногласия по поводу того, когда он начался и закончился — введение в галереи эпохи Регентства в Национальной портретной галерее, тем не менее, описывает «особый период в социальной и культурной жизни Великобритании, [охватывающий] четыре десятилетия с начала Французской революции в 1789 году. до принятия в 1832 году великого закона о реформе Великобритании »-« дух регентства »был олицетворен фигурой Джорджа, принца Уэльского. В 1811 году принц Джордж (будущий король Георг IV) начал свое девятилетнее пребывание в должности принца-регента, заменив своего отца, который был поражен психическим заболеванием и считался непригодным для правления.Принц, которого некоторые называют «первым джентльменом Англии», но высмеивают другие, принес с собой яркое чувство декаданса и самоотверженности. Этот образ не нравился значительной части общественных и политических классов, которые считали, что принц Джордж осквернил роль монархии, и относились к нему как к образцу насмешек. Однако его энергичный дух и общая joie de vie нашли отражение в изобразительном искусстве, литературе, архитектуре и моде.

Романтический дух утвердился ко времени Регентства, и он продолжал влиять на изобразительное искусство в картинах, но также и в литературе с поэтами уровня Вордсворта, Байрона, Колриджа и Шелли и писателей Вальтера Скотта и Джейн Остин. .Тем временем в области архитектуры Джон Нэш, известный своим очень живописным стилем и способностью сочетать стили прошлого и настоящего, стал личным другом принца-регента, который, соответственно, назначил его архитектором генерального инспектора лесов, лесов и парков. и погони. В дополнение к реконструкции Букингемского дворца, Королевского павильона в Брайтоне и Королевских конюшен, Нэш получил заказ на развитие больших районов в центре Лондона и связан с готическим возрождением, архитектурным стилем, который черпал вдохновение из средневековой архитектуры.Готическое возрождение, связанное также с Джеймсом Вяттом (аббатство Фонтхилл), Чарльзом Барри и А. В. Пугином (Вестминстерский дворец), отдавало предпочтение живописным и романтическим качествам, а не практическим структурным и функциональным факторам.

Основанный в 1824 году и просуществовавший примерно десять лет, Сэмюэл Палмер вместе с Эдвардом Калвертом и Джорджем Ричмондом был одним из основателей The Ancients. Некоторые считают, что это первое британское проявление художественного «братства»; они предшествовали прерафелитам, хотя и не имели такого влияния.На древних глубоко повлиял Уильям Блейк, с которым Палмер познакомился лично (хотя мужчины были разделены по возрасту на два поколения). Как и Блейк, группа выступала против «душной» академической живописи, а также против непрекращающегося марша индустриализации. Однако, в отличие, скажем, от Хогарта или писателя Чарльза Диккенса, «Древние» оглядывались на «лучшую» (древнюю) эпоху благодаря своей вере в гнозис и мифическим пастырским видениям.

Стоит отметить, что в марше прогрессивного британского искусства такие личности, как Альфред Стивенс, скульптор, рисовальщик и дизайнер, который «знал только одно искусство» и который был решительно отвергнут как простой подражатель прошлого, оставался непоколебимым в своем почитании классического искусства.Признавая свою увлеченность мастерами прошлого в своей истории галереи Тейт, Ротенштейн сохранил эту пылкую похвалу для Стивенса: «Глядя на короля Альфреда и его мать (1848), столь смелых в размахе композиции, так мастерски рисовал, так виртуозно, в разнообразии и богатстве эффектов, полученных от манипуляции узким диапазоном тонов и несколькими приглушенными цветами, и настолько возвышен в чувствах, что трудно поверить, что это была не работа мастера, целиком посвященного живописи ».Можно добавить имя Джорджа Фредерика Уоттса, художника, известного своими монументальными религиозными и этическими работами, к области выдающихся английских художников-декораторов, которые не смогли найти критики. Однако оба человека попали под пристальное внимание ревизионистов-историков, признающих их значительный вклад в канон британского искусства девятнадцатого века.

Братство прерафаэлитов и движение искусств и ремесел

Основанное в 1848 году Джоном Эвереттом Милле, Данте Габриэлем Россетти и Уильямом Холманом Хантом, Братство прерафаэлитов бросило более серьезный вызов «официальному лицу», чем Древние. искусство в британской истории.В отличие от доминирования Британской королевской академии и ее узкого предпочтения викторианским предметам и стилям, которые были обязаны раннему итальянскому Возрождению и классическому искусству, прерафаэлиты обращались к более раннему (до Рафаэля) периоду. Группа считала, что художники до Возрождения предоставляли лучший образец для реалистичного изображения природы и человеческого тела, а средневековые мастера / художники предлагали альтернативное видение строгим и идеалистическим академическим подходам середины 19 века.

Прежде всего, прерафаэлитизм выступал за детальное изучение природы и истинную верность ее внешнему виду, даже если это могло показать уродство. Братство также способствовало предпочтению естественных форм в качестве основы для узоров и декора, которые служили противоядием промышленным образцам эпохи машин. В рамках своей реакции на негативное воздействие индустриализации прерафаэлиты обратились к средневековому периоду как к идеалу для синтеза искусства и жизни в прикладном искусстве.Их возрождение средневековых стилей, историй и методов производства оказало глубокое влияние на развитие движения искусств и ремесел, которое возродило ремесла в дизайне. Их идеалом руководили писатель и критик Джон Раскин и дизайнер по текстилю, поэт и писатель Уильям Моррис, разработавшие сложные декоративные обои, которые оказались особенно популярными среди образованного среднего класса. Раскин и Моррис выразили сожаление по поводу массового производства, и к ним присоединились известные мастера К. Р. Эшби, Уолтер Крейн и А.Х. Макмурдо, коллективные работы которого явились предшественниками движений ар-нуво и ар-деко.

Появление женщин-художников

Эмили Мэри Осборн была самой важной художницей, связанной с кампанией за права женщин в области искусства и художественного образования в викторианскую эпоху. Она училась как художник в академии Дикинсона на Мэддокс-стрит и в 1850-х годах стала признанным художником образного жанра «неприглядных персонажей». Она была связана с кружком Барбары Бодишон на площади Лангхэм и Обществом женщин-художников, оба из которых активно выступали за права женщин.В 1859 году Осборн была одной из подписавших женскую петицию в Королевскую академию художеств, чтобы открыть ее двери для студенток, и Декларацию в пользу избирательного права женщин в 1889 году. Как записала Элисон Смит из Тейт Британия, Осборн пользовалась поддержкой важные покровительницы женского пола, включая королеву Викторию.

Известная своими новаторскими фотографическими портретами, изображения Джулии Маргарет Кэмерон считались (по крайней мере, нонконформистами) в высшей степени инновационными. Ее портреты часто были намеренно расфокусированы; поверхности часто оставляли шрамы с царапинами и другими дефектами — стиль, который теперь классифицируется как изобразительность.Ее одновременно критиковали и уважали за ее нетрадиционные композиции и ее настойчивое мнение о том, что фотография, еще находившаяся в зачаточном состоянии в середине-конце 19, и веках, уже была законным видом искусства. Дочь индийской и французской аристократии, Джулия Маргарет Паттл вышла замуж за Чарльза Хэя Кэмерона, реформатора индийского законодательства и образования, в 1838 году. Она стала известной хозяйкой колонии, прежде чем семья переехала в южную Англию десять лет спустя. Кэмерон, которой сейчас 48 лет, занялась фотографией в качестве карьеры, и через два года она продала и подарила свои фотографии Южному Кенсингтонскому музею (ныне Музей Виктории и Альберта), который с 1868 года предоставил ей две комнаты. как портретную студию, что фактически сделало ее первым в музее художником-резидентом.

Британский музей

Британский музей, расположенный в семнадцатом особняке под названием «Дом Монтегю» в Блумсбери, был первым публичным музеем в мире, предлагая бесплатный вход для всех «прилежных и любопытных». Открытый в 1759 году, музей возник в долгу перед врачом и естествоиспытателем сэром Хансом Слоаном. Собрав за свою жизнь около 70 000 артефактов, после своей смерти он завещал свою коллекцию королю Георгу II и государству с условием, что 20 000 фунтов стерлингов будут выплачены его выжившей семье.Парламент принял его предложение, и Британский музей был должным образом учрежден. Первоначальная коллекция состояла из книг, рукописей, образцов из мира природы и ряда монет, медалей, гравюр и рисунков.

В середине девятнадцатого века музей расширился за счет нового четырехугольного здания сэра Роберта Смирка и круглого читального зала, в котором были обнаружены такие известные предметы, как Розеттский камень, скульптуры Парфенона и Королевская библиотека. Чтобы освободить место для своей расширяющейся коллекции, коллекция естественной истории музея была перенесена на новое место в Южном Кенсингтоне (то, что должно было стать Музеем естественной истории).Ключевой фигурой во время расширения в середине века был сэр Огастес Волластон Фрэнкс, который расширил коллекцию, включив в нее средневековые древности, доисторические, этнографические и археологические артефакты.

По первоначальному проекту Смирке двор музея был задуман как сад, он стал читальным залом музея и его библиотечным отделом. В 1997 году библиотечный отдел был переведен в новую Британскую библиотеку на Сент-Панкрас, и был объявлен архитектурный конкурс на перепроектирование внутреннего двора в открытое общественное пространство.Конкурс выиграл величайший из ныне живущих архитекторов Великобритании Норман Фостер. Дизайн Большого двора был основан на собственной концепции Фостера для крыши Рейхстага в Берлине, в соответствии с которой каждый шаг в Большом дворе открывал новый взгляд на окрестности посетителей.

Национальные галереи

В дополнение к Британскому музею в девятнадцатом веке были созданы три самых важных национальных художественных учреждения Великобритании: Национальная галерея, Национальная портретная галерея и Национальная галерея британского искусства, все из которых базировались в Лондон.

В апреле 1824 года палата общин согласилась купить коллекцию картин Джона Юлиуса Ангерштейна за 57 000 фунтов стерлингов. Это приобретение, состоящее всего из 38 картин, должно было сформировать ядро ​​новой национальной коллекции, которая будет выставлена ​​на всеобщее обозрение в целях «всеобщего удовольствия и обучения». Коллекция осталась в доме Ангерштейна (в Пэлл-Мэлл), но эта обстановка была явно неадекватной по сравнению с другими национальными художественными галереями, особенно с Лувром в Париже, и была высмеяна в прессе.В 1831 году Парламент согласился на строительство специально построенной галереи, и Трафальгарская площадь в конечном итоге была выбрана своим лучшим местом.

Между тем, идея специальной британской исторической портретной галереи (как она была впервые названа) была представлена ​​Палате общин в 1846 году четвертым графом Филиппом Генри Стэнхоупом. Однако пройдет еще десять лет, прежде чем Палата придет к этой идее, когда Стэнхоуп сначала получит поддержку Палаты лордов и королевы Виктории. Национальная портретная галерея была официально учреждена в декабре того же года. Так называемый «портрет Шекспира» (названный в честь предыдущего владельца) Шекспира стал первым портретом, украсившим галерею.Наконец, после того, как Национальная галерея теперь прочно обосновалась, в художественном истеблишменте росло чувство, что она заслуживает «сестринской» галереи, посвященной британскому искусству. Работать (до 1955 года) под руководством Национальной галереи, Национальная галерея британского искусства (переименованная в галерею Тейт в 1932 году), спроектированная Сиднеем Р. Дж. Смитом и построенная на месте бывшей тюрьмы на Миллбанке на берегу реки. Темза, открытая для публики в 1897 году.

Британский импрессионизм

Хотя и американцев, и Джона Сингера Сарджента и Джеймса Уистлера можно приписать вдохновителям британского импрессионистского движения.Уистлер, который прибыл в Лондон в 1863 году, обучал художников Уолтера Ричарда Сикерта и Уилсона Стира, и вместе с ними они основали New English Art Club (NEAC) в 1886 году. Три года спустя Сикерт (который стал одним из основателей группы постимпрессионистов) Camden Town Group) и Уилсон вместе с другими членами NEAC организовали выставку лондонских импрессионистов. Тем временем в 1885 году Зингер Сарджент прибыл из Парижа, где познакомился с великим Клодом Моне. В течение следующих нескольких лет Зингер Сарджент внес значительный вклад в импрессионизм в Британии, создав такие картины, как «Гвоздика », «Лилия, лилия», «Роза » (1885–1886 гг.), Возможно, самая известная его картина.

Fin de Siècle, Art Nouveau и Art Deco

Fin de Siècle, французский термин, используемый для обозначения символизма, декадентского движения и связанных стилей, в первую очередь ар-нуво, достиг пика популярности в 1890-х годах. Этот термин выражал чувство апокалиптического страха по мере того, как век подходил к концу (хотя в то время комментаторы не предсказывали Первую мировую войну). Сознательные художники выразили ощущение конца фазы цивилизации, и работы Оскара Уайльда привели к появлению нового модного чувства пессимизма.Художественная карьера Обри Бердсли была короткой, но новаторской, и его легко воспроизводимые печатные работы привели к движению в стиле модерн. Архитектура и дизайн Чарльза Ренни Макинтоша тем временем принесли ар-нуво в дома людей, и он стал известен как отец британской модернистской архитектуры. Позже ар-нуво породил ар-деко, который был включен в дизайн культовой системы лондонского метро.

Группа Блумсбери

Группа Блумсбери была группой (а не движением) английских писателей, философов и художников, которые встретились в районе Блумсбери в Лондоне, недалеко от Британского музея.Писатели и художники встречались, чтобы выпить и поговорить в доме художницы Ванессы Белл и ее сестры писателя Вирджинии Стивен (знаменитая Вирджиния Вульф). Основную группу, сформированную в 1905 году, составили художники Дункан Грант, Джон Нэш, Генри Лэмб, Эдвард Уодсворт, искусствовед Роджер Фрай, литературный критик Лоус Дикинсон и философы Генри Сиджвик, Дж. МакТаггарт, А. Уайтхед и Г. Мур и экономист Джон Мейнард Кейнс. Групповые дискуссии, как правило, были сосредоточены на вопросах эстетики и философских вопросов, и на них глубоко повлияли трактат Мура по этике двадцатого века, Principia Ethica (1903) и трехтомный фолиант Уайтхеда и Бертрана Рассела по символической логике, Principia Mathematica (1910-13).Группа Bloomsbury просуществует еще тридцать лет, и в число будущих участников войдут такие знаменитости, как Бертран Рассел, Олдос Хаксли и Т.С. Элиот.

The Camden Town Group

Созданная на основе антиправительственной ассоциации союзников художников, Camden Town Group была названа в честь космополитичного и яркого района северного Лондона, где проживали ее члены. Несмотря на то, что они создали некоторые известные постимпрессионистские пейзажи (такие как Спенсера Гора «Пепельный путь » (1912)), группа, состоящая из художников, включая Гора, Гарольда Гилмана и Уолтера Сикерта, стремилась отразить реалии современной эпохи. городской жизни и регулярно встречался в студии Сикерта в Камдене.После выставки английского и французского постимпрессионизма в Королевском Альберт-холле в 1911 году братство Камден спонсировало три успешные выставки в галерее Карфакс в период с 1911 по 1912 год (они распались в 1914 году).

Собственные работы группы исследовали такие вопросы, как социальный класс, сексуальность, современность и городскую среду, в то время как выставка также представила британской публике ранние фовистские и кубистские картины. Как заметил историк искусства Эндрю Грэм-Диксон, группа «при всей своей серости» действительно проникает в самую суть чисто британской эстетики двадцатого века.Настроение неотмытой улицы, дух заброшенной автостоянки в ночное время, атмосфера переполненного писсуара или неудобный, немодернизированный футбольный стадион, через который дует холодный ветер — британцы проявили мрачную, стоическую, самобичеванную гордость в таких вещах ». Хотя между ними не было прямой связи, один из самых популярных британских художников века, Л.С. Лоури, создал свои знаменитые« спичечные »северные индустриальные пейзажи в том же постимпрессионистском духе, что и Camden Group.

Vorticism

Vorticists, названные английским художником, сатириком, критиком и философом Виндхэмом Льюисом и американским поэтом Эзрой Паундом, стали первой радикальной авангардистской группой в Великобритании. Виндхэм Льюис, Анри Годье-Бжеска, Дэвид Бомберг и Якоб Эпштейн отметили энергию и динамизм современной машинной эры и тем самым заявили о наступлении на стойкие британские традиции. Учитывая их почитание «машинного века», вортицистов часто сравнивали с итальянскими футуристами.Но жизнь этого механизма оборвалась с началом Первой мировой войны.

Однако, пожалуй, лучше всего это движение запомнилось по его журналу-манифесту BLAST , отредактированному Виндхэмом Льюисом. С ярко-розовой обложкой и заголовком BLAST , написанным жирными черными буквами на ярко-розовом фоне, первый раздел журнала представлял собой последовательность из двадцати с лишним страниц в форме манифеста. На каждой странице был эффектный образец графического дизайна, в котором участники «взрывали» (ненавидели) или «благословляли» (любили) разные вещи; часто сразу: «Взрывайте Францию, Взрывайте Англию, Взрывайте Юмор, Взрывайте годы с 1837 по 1900», а затем «Благословите Англию, Благословите Англию за ее корабли, которые возвращаются в синее, зеленое и красное моря.« BLAST также опубликовал пьесу Льюиса« Враг и звезды », которая была в значительной степени непонятной и явно невыполнимой.

Британский сюрреализм

Появление фашизма в Европе в 1930-е годы перевернуло мир современного искусства с ног на голову. куратор Крис Стивенс отметил, что споры возникли «не только между авангардом и академией, но и между современными художниками по поводу надлежащего ответа на подъем фашизма. Художники-абстракционисты, сюрреалисты и соцреалисты по-разному интерпретировали этот политический императив.«Британский сюрреализм зародился в этот период неопределенности, ограниченный в основном двумя группами: одна в Лондоне, другая в Бирмингеме. Английский поэт Дэвид Гаскойн был привлечен в Париж в начале 1930-х годов, будучи вдохновленным французскими сюрреалистами и следуя примеру Случайно встретившись с английским художником и историком Роландом Пенроузом и поэтом Полем Элюаром, он намеревался установить ощутимые связи между британскими и французскими сюрреалистами. Фактически, Гаскойн написал «Первый английский сюрреалистический манифест» в 1935 году в Париже (и на французском языке) и он был впервые опубликован во французском обзоре Cahiers d’art .

Международная выставка сюрреалистов состоялась в июне 1936 года в галереях Нью-Берлингтон в Лондоне. На нем присутствовали ораторы, в том числе Элюар, Андре Бретон, Сальвадор Дали и английский поэт и критик Герберт Рид. Члены бирмингемской группы, включая Конроя Мэддокса, Джона Мелвилла, Эмми Бриджуотер, Оскара Меллора и Десмонда Морриса (более известного как антрополог), отказались участвовать, однако, утверждая, что лондонская группа, включая таких, как Пол Нэш, Эйлин Агар, Ителл Колкухун, Э.Л. Т. Эсенс, Герберт Рид, Джон Таннард — вели «антисюрреалистический образ жизни». Однако некоторые из бирмингемской группы все же присутствовали, надеясь познакомиться со своим героем Бретоном. Скульптор Генри Мур, хотя и не являлся официальным членом группы, стал сотрудником британской сюрреалистической группы, показав семь произведений на Международной выставке сюрреалистов в 1936 году. Это также интересная деталь: валлийский поэт Дилан, хотя и никогда не был официально связан с группой. Томас также присутствовал, выступая в своем собственном «сюрреалистическом хэппенинге», в котором предлагал участникам чашки с вареной нитью! Лондонская группа распалась в 1951 году, хотя бирмингемская группа продолжала работать до 1950-х годов на довольно неформальной основе.

The Euston Road School

Основанная Уильямом Колдстримом, Виктором Пасмором и Клодом Роджерсом в 1937 году и существующая как группа примерно два года (когда ее члены присоединились к военным усилиям), так называемая Euston Road School достойна упоминается в контексте британского модернизма начала-середины двадцатого века. Школа противостояла подъему авангардизма; их цель, рожденная четкой левой политической позицией, которая продвигала натурализм и социально значимое искусство, заключалась в том, чтобы рассматривать традиционные предметы (такие как портреты, обнаженные тела, пейзажи) в реалистическом стиле, избегая при этом догмы соцреализма.

St Ives School

Корнуолл, на юго-западе Англии, был (или остается) известен уникальным качеством естественного света. Таким образом, он был местом паломничества многих художников; особенно с тех пор, как в 1877 году открылась железнодорожная линия Грейт-Вестерн, сделав графство легко доступным. В 1928 году Бен Николсон и Кристофер «Кит» Вуд посетили Сент-Айвс, где познакомились с Альфредом Уоллисом. Картина Уоллиса должна была оказать глубокое влияние на будущее направление творчества Николсона, и позже, в 1939 году, он и его жена, скульптор Барбара Хепворт, переехали в Сент-Айвс, где к ним присоединился русский скульптор-конструктивист Наум Габо.

После войны, с Хепвортом и Николсоном в качестве авангардистских талисманов (Габо перешел к 1946 году), Сент-Айвс стал центром современных и абстрактных разработок в британском искусстве, и многие молодые художники-абстракционисты были привлечены к этой области, давая получили название St Ives School, хотя на самом деле они никогда не были формальной группой в строгом смысле слова. Тем не менее, «группа», как правило, была вдохновлена ​​пейзажем Западного Корнуолла, используя его формы, формы и цвета для наполнения своей работы.Школа Сент-Айвс начала свое существование к 1960-м годам, но в 1976 году музей Барбары Хепворт и Скульптурные сады открылись в ее предыдущей студии, а в 1993 году Тейт Сент-Айвс (которая уже взяла на себя управление музеем Хепуорт в 1980 году) помогала сохранить и продвигать гордое современное наследие графства.

Военное искусство

Под председательством Кеннета Кларка, директора Национальной галереи при правительственном министерстве информации, Британская военная консультативная система была создана в 1939 году.На своих ежемесячных встречах комитет выбирал художников, основной целью которых было создание изображений для пропагандистских целей, но при условии, что их работы будут делать больше, чем просто иллюстрировать плакаты и брошюры. К концу войны официальная военная коллекция насчитывала более 5000 произведений. Военное искусство создавали братья Джон и Пол Нэш, изображавшие бездушные образы позиционной войны, истерзанные войной пейзажи и ужас конфликта, а Генри Тонкс тем временем создавал душераздирающие портреты раненых солдат.На внутреннем фронте Эвелин Данбар была единственной женщиной, которая получала зарплату в качестве официального военного художника, и она создавала картины и эскизы ручной работы, выполняемой Женской Сухопутной Армией, которая, помимо других обязанностей, выполняла сельскохозяйственные функции, освобожденные призывными солдатами.

Сесил Битон, Норман Паркинсон и

Vogue

В марте 1951 года Vogue опубликовал трехстраничный разворот под названием American Fashion: The New Soft Look . Сесил Битон сделал фотографии для дизайнеров Ирен и Анри Бендель, используя картины Джексона Поллока в качестве декоративного фона для коллекции Bendels haute couture .Образы представляют собой противоречие между мускулистым и напряженным характером искусства Поллока и мягкой, женственной природой манекенщиц. Элан, благодаря которому Битон стал хорошо известен, на самом деле заставлял усомниться в качественной разнице между высоким искусством и коммерческой модой.

Как и Битон, Норман Паркинсон несколько десятилетий проработал в индустрии моды. До того, как он присоединился к британскому журналу Vogue в начале 1940-х годов — ассоциации, которая просуществовала почти четыре десятилетия — журнал, находившийся в зачаточном состоянии цветной фотографии, полагался на фотографии, заимствованные из своего американского родственного издания.По чистой необходимости такая ситуация сохранится и в годы войны, но английское скотоводство Паркинсона придало британскому журналу Vogue очень отличительную индивидуальность, а его первые фотографии Vogue были сделаны в сельской местности Англии в 1941 году. всходы были установлены за границей, часто в Африке или на Карибах. Это придавало его работам экзотическую, яркую привлекательность, которая оказалась очень популярной в Британии в суровые 1950-е годы.

Британский поп-арт

Поп-арт обычно ассоциируется с группой американских художников, таких как Энди Уорхол и Рой Лихтенштейн, работавших в Нью-Йорке в 1960-е годы.Тем не менее, поп-арт впервые появился в Великобритании в 1950-х годах. Британский поп-арт, возглавляемый Ричардом Гамильтоном, был вдохновлен в разгар послевоенной рецессии и нормирования блестящим обещанием изобилия потребительской культуры — от кухонных принадлежностей, телевизоров, комиксов до косметических товаров, — которые захватили весь мир. Атлантический. Гамильтон, Эдуардо Паолоцци и Питер Блейк отвергли существующие нормы и тематику, обратившись к маркетинговому языку послевоенной Америки, создавая новые и непочтительные изображения с помощью коллажей и трафаретной печати.

В поп-арте был явный элемент иронии, поскольку художники смотрели на США как на страну излишеств. Многие критики называют британский поп-арт, и особенно культовый коллаж Гамильтона, рождением постмодернизма, который, прославляя китч, эфемеры и предметы одноразового использования, отвергает высокий модернизм абстрактного экспрессионизма и достоинства абстракции — и его отвращение к все китч — в духе Клемента Гринберга. Действительно, Гамильтон охарактеризовал поп-арт так: «Популярное.Переходный. Расходный. Бюджетный. Серийное производство. Молодой. Остроумный. Уловка. Гламурный, большой бизнес ».

По мере того, как британский поп-арт перешел в шестидесятые, он стал неразрывно связан с поп-музыкой и подобными The Beatles и The Rolling Stones. Действительно, кавер Блейка на песню Sergeant Pepper’s Lonely Hearts Club Band , возможно, является самой популярной самая известная обложка альбома всех времен. Включив коллаж из 88 знаменитостей и фигур из истории, Блейк и его жена Дженн Хаворт построили декорации вокруг вырезов в натуральную величину, которые затем сфотографировали с группой в центре кадра.

Свинг-шестидесятые и «Черная троица»

В 1960-е годы мода стала ориентироваться на молодежь, поскольку в «модном» стиле шестидесятых использовались новые материалы и смелые цвета, подчеркивающие эпоху сексуальной раскрепощенности. В Лондоне три фотографа из рабочего класса, Дэвид Бейли, Теренс Донован и Брайан Даффи, которых Норман Паркинсон назвал «Черной троицей», помогли создать образ «колеблющегося Лондона». Трое мужчин стали первыми фотографами-портретистами в сфере моды и знаменитостей. В частности, образ «Качающегося Лондона» приобрел международное значение, когда в 1962 году в журнале Vogue в 1962 году в журнале Vogue появилась фотография Бейли «Нью-Йорк: молодая идея идет на Запад» с тогдашней неизвестной моделью Джин Шримптон.Благодаря фотографии Бейли, Шримптон стала первой «супермоделью», за которой вскоре последовали Твигги, Верушка и Пенелопа Три.

В 1964 году Бейли выпустил коробку из 36 гравюр, «Коробку пин-апов», включая портреты Мика Джаггера, Битлз, Энди Уорхола, Джин Шримптон, Теренса Стэмпа и Рудольфа Нуреева. Однако его натурщики не всегда были моделями, поп-звездами, актерами и артистами, и его личное знакомство с опасными лондонскими гангстерами, близнецами Крей, показало его любовь к двойному портрету (включая портрет Джона Леннона и Пола Маккартни).Отвечая на вопрос о морали восхваления убийц, Бейли сказал: «Я сделал всем одолжение, сделав их знаменитыми, [но] если вы настоящий гангстер, никто не знает, кто вы, поэтому их большая ошибка заключалась в том, чтобы позировать мне». В преддверии недавней антологии своих работ Дэмиен Херст сказал о портретах Бейли, что они «заставляют вас чувствовать, что нет ничего между вами и картиной, ничего между вами и человеком».

Оп-арт

Параллельно с поп-артом 60-х было оп-арт (аббревиатура от «оптического искусства»).Оп-артисты были увлечены идеей чистых геометрических форм, которые могли бы создавать впечатление движения и / или цвета. Эффекты произведений искусства варьировались от едва уловимых до дезориентирующих. Оп-художники опирались на теорию цвета, а также на физиологию и психологию восприятия. Как часть более крупного международного сообщества, включая венесуэльца Хесуса Рафаэля Сото и француза / венгра Виктора Вазарели, британская художница Бриджит Райли была в авангарде оп-арта, часто работая с черно-белыми, волнистыми линиями и повторяющимися формами, чтобы создать иллюзию цвет или движение.

Хотя оп-арт был встречен искусствоведами с определенной долей скептицизма, это движение оказало значительное влияние на моду 60-х годов. Монохромные геометрические принты идеально дополняли смелые формы модного образа, в то время как узоры Op Art начали появляться на всем: от одежды до рекламы, канцелярских принадлежностей и мягкой мебели.

Концептуализм

Рождение британского концептуального искусства связано, прежде всего, с группой Art & Language, основанной в Колледже искусств Ковентри Майклом Болдуином, Дэвидом Бейнбриджем, Терри Аткинсоном и Гарольдом Харреллом в 1967 году.Группа поставила под сомнение иерархию практик современного искусства и критики, которую они обсуждали в своем журнале Art-Language , первом номере от мая 1969 года. Группа также создавала оригинальные работы, их «концепция» исходила из убеждения, что искусство должно быть таким больше — или больше — о словах и идеях как об эстетике. Тем временем британский концептуализм полностью проявился после двух выставок: «Когда отношения становятся формой» в Институте современного искусства (ICA) в 1969 году и «Семь выставок» в галерее Тейт в 1972 году.Выйдя из этого контекста, Гилберт и Джордж стали самыми известными британскими исполнителями. Их искусство, использующее кино, фотографию, живопись, перформанс и живую портретную живопись, поставило под сомнение интеллектуальную элитарность в искусстве.

К середине-концу 1970-х концептуализм стал более политизированным и привлек интерес художников, таких как Маргарет Харрисон, чьи ироничные коллажи, такие как Houseworkers 1977 года, были представлены глянцевыми журналами, швейными материалами и резиновыми перчатками. Ее искусство было основано на политическом убеждении, что «личное» стало «политическим», взгляд, который был отражен в работе Конрада Аткинсона, чей Северная Ирландия 1968 — Первомайский день 1975 года представлял собой коллаж из фотографий и лозунгов из враждующие фракции лоялистов, республиканцев и британской армии.

The School of London

Так же, как, скажем, школа Euston Road School противопоставила себя авангарду, так и Лондонская школа выступила против расцвета концептуализма. В 1976 году американец Р. Б. Китай был куратором выставки «Человеческая глина» в лондонской галерее Хейворд, на которой он возродил интерес к фигуративному искусству. Выставка примечательна не в последнюю очередь благодаря каталогу, в котором вошло влиятельное эссе Китая, в котором он ввел термин «Лондонская школа».Это определение относилось к кадрам лондонских художников, среди которых были Люсьен Фрейд, Фрэнсис Бэкон, Дэвид Хокни, Франк Ауэрбах, Леон Коссофф и сам Китай, которые, вопреки моде на концептуализм и абстракцию, помогли оживить критические состояния. изобразительного искусства.

Новая британская скульптура

Термин «Новая британская скульптура» относится к творчеству группы британских художников 1980-х годов, которые, в отличие от Лондонской школы, выступали против моды на концептуализм и минимализм.Они приняли более традиционный подход к скульптуре с использованием установленных материалов и методов (таких как резьба по камню или мрамору) и более поэтических или вызывающих воспоминания предметов. Основными художниками, связанными с Новой британской скульптурой, были Стивен Кокс, Тони Крэгг, Барри Фланаган, Энтони Гормли, Ричард Дикон, Ширазех Хаушиари, Аниш Капур, Элисон Уайлдинг и Билл Вудроу.

Две области публичной выставки заслуживают особого упоминания в контексте Новой британской скульптуры: Четвертый постамент на Трафальгарской площади в Лондоне и холм в Северной Англии недалеко от Гейтсхеда.С 1999 года постамент использовался как средство демократизации и модернизации исторической достопримечательности, на которой изображены военные статуи короля Георга IV, генерала сэра Чарльза Джеймса Нэпьера и генерал-майора сэра Генри Хэвлока. Многие художники, в том числе Марк Куинн, Дэвид Шригли и Йинка Шонибаре, были приглашены для демонстрации своих скульптур на 18-месячный период. Между тем, примерно в 300 милях к северу от столицы гордо возвышается памятник Энтони Гормли Ангел Севера , медная, бетонная и стальная скульптура, 20 метров в высоту и 54 метра в поперечнике, а также весом более 200 тонн. индустриальное наследие Северной Англии.

Молодые британские художники (YBA)

Также появившаяся в конце 80-х группа студентов из Лондонского колледжа искусств Голдсмита начала вместе выставляться. Люди, включая Дэмиена Херста, Сару Лукас, Ангуса Фэрхерста и Майкла Лэнди, сформировали основы свободного движения, которое вскоре стало известно как Молодые британские художники (YBA). Участвовавших в этом художников поощряли (Майкл Крейг-Мартин был одним из их самых харизматичных наставников) думать по-новому о творчестве и отменить традиционное разделение медиа на сдержанные области живописи, скульптуры, гравюры, фотографии и так далее.Действительно, одной из отличительных черт YBA было отсутствие единого подхода к их работе, хотя их искусство вызывало споры.

Sensation оказалась самой противоречивой выставкой в ​​современной британской истории (она вызвала аналогичные разногласия, когда побывала в Берлине и Нью-Йорке), но она выявила предпринимательскую осведомленность YBA, благодаря которой Херст и Эмин стали активными участниками. — даже знаменитостей — в продвижении и рекламе собственного искусства.

Британское искусство в 21 веке

Пожалуй, самым известным из современных британских художников является городской художник-сатирик, известный под псевдонимом Бэнкси. Бэнкси начинал как художник граффити в Бристоле в начале 1990-х, и его трафаретное искусство в сочетании с социальными и политическими комментариями принесло ему всемирное признание. Обладая талантом к саморекламе, чтобы соответствовать даже YBA; его стрит-арт появляется, как правило, без предварительного уведомления, в общественной сфере по сторонам зданий и других искусственных построек.В 2015 году Бэнкси перешел в область инсталляционного искусства с Dismaland , «тематическим парком, не похожим ни на какой другой» (хотя явно по образцу Диснейленда), базирующимся на британском прибрежном курорте. Dismaland был унылым и негостеприимным и черпал вдохновение в работах художника Джеффа Джиллета, создавшего ироничные изображения Диснея для критики недостатков западного мира.

В 2017 году компания Artnet опубликовала список 10 наиболее актуальных ныне живущих британских художников в соответствии с их коммерческой ценностью во всем мире.В список вошли Дэмиен Херст (1 ), Дженни Сэвилл (3 ), Энтони Гормли (6 ), Крис Офили (8 ) и Трейси Эмин (9 ). Исходя из этого критерия, современное британское искусство стало определяться не столько такими восходящими звездами, как Перри и Бэнкси, сколько теми людьми, которые были связаны с стремительным подъемом YBA и Новой британской скульптуры в 1990-х годах. .

Сфера современного искусства переполнена, поэтому по-прежнему сложно прийти к единому мнению о выдающихся индивидуальных талантах.Тем не менее, надежным показателем современного искусства в Соединенном Королевстве и, возможно, на международной арене современного искусства является премия Тернера, названная в честь самого уважаемого современного художника Великобритании, и одна из самых престижных наград в области изобразительного искусства сегодня. В конкурсе могут принять участие британские художники — то есть художники, родившиеся и / или работающие в основном в Великобритании — в возрасте до 50 лет, и был присужден таким артистам, как Гилберт и Джордж (1986), Рэйчел Уайтред (1993) и Аниш Капур ( 1991).

Искусство UK | Дом

Art UK | Дом

[Перейти к содержанию] [Перейти к главной навигации] [Перейти к быстрым ссылкам] [Перейти к информации о специальных возможностях]

Безупречный кристалл, (фрагмент), 1949, бронза Доры Гордин (1895–1991), © Дом-музей Дорич, Кингстонский университет, фото предоставлено: Дом-музей Дориха, Кингстонский университет

Кредит

Уроки часа (Lessons of the Hour).2019, фотография в рамке на матовой архивной бумаге, закрепленная на алюминии Исааком Жюльеном (1960 г. р.). © художник. Фото: художник и Виктория Миро, Лондон / Венеция

РАССКАЗ

Эдинбургский фестиваль искусств: шесть выставок, которые нельзя пропустить

Основные моменты фестиваля в столице Шотландии в августе этого года.

Свободная страница альбома для рисования, развивающая формы свиней.Кейт Джон Рэнд (1956–2013). © усадьба художника. Фото: Королевская шотландская академия искусства и архитектуры

РАССКАЗ

Кейт Рэнд: расширение скульптурных возможностей

Изучение подарка студии Кейта Рэнда Королевской шотландской академии.

Карта

Откройте для себя искусство

Посетите более 3300 мест с публичными коллекциями произведений искусства по всей Великобритании.

Щелкайте по маркерам на карте, чтобы открывать для себя невероятные произведения искусства по всей стране.

© имение Карла Вешке. Все права защищены, DACS 2021. Фото: Tate

РАССКАЗ

Из Германии в Корнуолл: жизнь художника Карла Вешке

Мэтью Реталлик осматривает менее известного художника.

Шмерценманн И.2006 год, скульптура Берлинде де Брюйкере (р. 1964). © художник. Фотография предоставлена ​​Институтом искусств Робертса и собранием Давида и Индре Робертс

РАССКАЗ

Земля: современный пейзаж в хрупком мире

Куратор Нед МакКоннелл обсуждает выставку в Millennium Gallery, Шеффилд.

Искусство Великобритании

Арт-детектив

Через Art Detective каждый может помочь публичным коллекциям произведений искусства по всей стране делать новые открытия.

Узнать больше

Поддерживать нас

Искусство Граждане Великобритании

Станьте гражданином Art UK и помогите нам сделать искусство Великобритании доступным для всех

Узнать больше
Новые рассказы, недавно добавленные произведения искусства и предложения магазинов доставляются прямо на ваш почтовый ящик каждую неделю.Подписаться

Живопись декоративно-прикладного искусства: политическое агентство вещей | Выпуск 1 — ноябрь 2015 г. | Проблемы

Арскотт, Кэролайн. Уильям Моррис и Эдвард Бёрн-Джонс: переплетения. Нью-Хейвен и Лондон: Йельский университет. Press, 2008.

Каталог Общества Выставки Искусств и Ремесел первой выставки 1888 года. Лондон: Новая Галерея, 1888 год.

Барринджер, Тим. Мужчины за работой: искусство и труд в викторианской Британии .Нью-Хейвен и Лондон: Йельский университет. Press, 2005.

— — -. Чтение прерафаэлитов . Нью-Хейвен и Лондон: Йельский университет. Press, 1999.

Барринджер, Тим, Джейсон Розенфельд и Элисон Смит. Прерафаэлиты: викторианский авангард . Лондон: Tate Publishing, 2012.

.

Брокингтон, Грейс. «Рифмующие картинки: Уолтер Крейн и универсальный язык искусства». Слово и изображение: Журнал устных / визуальных запросов 28, вып. 4 (2012): 359–73.

Браун, Билл. «Теория вещей». Критический запрос 28, нет. 1 (2001): 1-22.

Браун, Форд Мэдокс. «Настенной живописи». В Очерки декоративно-прикладного искусства, составленные членами Выставочного общества декоративно-прикладного искусства . Лондон: Ривингтон, Персиваль и Ко, 1893.

Кран, Вальтер. Воспоминания художника . Лондон: Methuen & Co., 1907.

— — -. «Претензии декоративного искусства». В г. Претензии декоративно-прикладного искусства . Бостон и Нью-Йорк: Houghton, Mifflin и Ко., 1892.

— — -. «Переписка: из уст младенцев». Pall Mall Gazette , 22 марта 1886 г., 6.

— — -. «Мечта мастера». Лидер лейбористов , 1 мая 1897 г., 206.

— — -. «Настенное украшение». В году Британская энциклопедия . Эд. Хью Чизхолм. Лондон, Британская энциклопедия компании, 1911, 19: 16–26.

— — -. «О декоративной живописи и дизайне». В г. Каталог общества выставок прикладного искусства , 29–38.

— — -. «Движения искусств и ремесел». В Идеалы в искусстве: статьи теоретические, практические, критические . Лондон: Джордж Белл и сыновья, 1905, 22.

.

— — -. О декоративных иллюстрациях старых и новых книг . Лондон: Джордж Белл и сыновья, 1896 г.

— — -. «О влиянии современных социальных и экономических условий на чувство красоты». В Идеалы в искусстве: статьи теоретические, практические, критические . Лондон: Джордж Белл и сыновья, 1905, 76–87.

Кроуфорд, Алан. «Объект — не объект: К. Р. Эшби и Гильдия ремесленников». В «Пионеры современного ремесла: двенадцать очерков, описывающих ключевые фигуры в истории ремесла двадцатого века» . Эд. Марго Коаттс. Манчестер: Манчестерский университет. Press, 1997.

Истлейк, Чарльз Лок. Советы по домашнему вкусу в мебели, обивке и других деталях . Лондон: Longman, Green, & Co., 1868.

Эйзенман, Стивен Ф. «Коммунизм в мехах: мечта о предыстории в романе Уильяма Морриса « Джон Болл ». Art Bulletin 87, no. 1 (2005): 92–110.

Гомбрих, Э. Х. Символические изображения: Исследования в искусстве эпохи Возрождения . 2 тт. Лондон: Phaidon, 1972 г.

Грэм, Дженни. «Художественное вдохновение». В г. Кембриджский компаньон прерафаэлитов г. Эд. Элизабет Преттейон. Кембридж и Нью-Йорк: Cambridge Univ. Пресс, 2012, 32–46.

Харт, Имоджен. Предметы декоративно-прикладного искусства . Манчестер: Манчестерский университет. Пресс, 2010.

Ландоу, Джордж П. Уильям Холман Хант и типологический символизм . Нью-Хейвен и Лондон: Йельский университет. Пресс, 1979.

Лаббок, Жюль. Тирания вкуса: политика архитектуры и дизайна в Великобритании, 1550–1960. Нью-Хейвен и Лондон: Йельский университет. Press, 1995.

Мигер, Дженнифер. «Прерафаэлиты». В «Хейльбрунн Хронология истории искусств». Нью-Йорк: Метрополитен-музей, 2000–. http://www.metmuseum.org/toah/hd/praf/hd_praf.htm (октябрь 2004 г.).

Миллард, Дом Беде, Линда Парри и Пол Харрисон.«Текстиль». В Пугин: готическая страсть . Эд. Пол Аттербери и Клайв Уэйнрайт. Нью-Хейвен и Лондон: Йельский университет. Пресса совместно с Музеем Виктории и Альберта, 1994, гл. 16.

Моррис, Уильям. «Обращение к собранию картин английской школы прерафаэлитов». 2 октября 1891 г. Интернет-архив Уильяма Морриса, https://www.marxists.org/archive/morris/works/1891/english.htm.

— — -. Сон Джона Болла . Лондон: Ривз и Тернер, 1888.

— — -. «Надежды и страхи перед искусством». 1882. Интернет-архив Уильяма Морриса, https://www.marxists.org/archive/morris/works/1882/hopes/chapters/chapter3.htm.

— — -. «Малые искусства». 4 декабря 1877 г., перепечатано в журнале Hopes and Fears for Art (1882). Интернет-архив Уильяма Морриса, https://www.marxists.org/archive/morris/works/1882/hopes/chapters/chapter1.htm.

— — -. «Несколько советов по дизайну паттернов». 10 декабря 1881 г. Интернет-архив Уильяма Морриса, https: // www.marxists.org/archive/morris/works/1881/hints.htm.

— — -. «Полезная работа против Бесполезный труд». 1884. Интернет-архив Уильяма Морриса, https://www.marxists.org/archive/morris/works/1884/useful.htm.

О’Нил, Морна . Дело искусства и труда едино: Уолтер Крейн и Манчестер, 1880–1915 гг. . Манчестер: Художественная галерея Уитворта, 2008.

— — -. Уолтер Крейн: Искусство и ремесла, живопись и политика, 1875–1890 гг. . Нью-Хейвен и Лондон: Йельский университет.Пресс, 2010.

Панофски, Эрвин, Ранняя нидерландская живопись: ее происхождение и характер . 2 тт. Кембридж, Массачусетс: Гарвардский унив. Пресс, 1953.

Пэррис, Лесли, изд. Прерафаэлиты . Лондон: Галерея Тейт и Penguin Books, 1984.

Парри, Линда, изд. Уильям Моррис . Лондон: Филип Уилсон совместно с Музеем Виктории и Альберта, 1996.

Плотц, Джон. «Может ли диван говорить? Взгляд на теорию вещей ». Критика 47, вып.1 (2005): 109–18.

Пофэм, Артур. Предисловие. В каталоге Мемориальная выставка картин и акварелей Уолтера Крейна . Лондон: Bromhead, Cutts, & Co., 1920.

Преттейон, Элизабет. Искусство прерафаэлитов . Princeton: Princeton Univ. Пресс, 2000.

Риддербос, Бернхард. «Объекты и вопросы». В г. Ранние нидерландские картины: повторное открытие, прием и исследование . Эд. Бернхард Риддербос, Анн ван Бурен и Хенк ван Вин, пер.Эндрю Маккормик и Энн ван Бёрн. Оригинальное голландское издание, 1995 г .; Лос-Анджелес: Музей Дж. Пола Гетти, 2005.

Розенфельд, Джейсон и Элисон Смит. Милле . Лондон: Tate Publishing, 2007.

.

Раскин, Джон. «Письма об искусстве: пробуждающаяся совесть». The Times , 24 мая 1854 г. Перепечатано в Arrows of the Chace: Сборник разрозненных писем, опубликованных в основном в ежедневных газетах 1840–1880 гг. Бостон: Дана Эстес и Ко, 1880.

Станский, Петр. Уильям Моррис, К. Р. Эшби и искусство и ремесла . Лондон: Nine Elms Press, 1984.

.

Стивенс, Ф. Г. Уильям Холман Хант и его работы: воспоминания о жизни художника с описанием его картин . Лондон: J. Nisbet & Co., 1860.

Сагден, Алан Виктор и Джон Лудлам Эдмондсон. История английских обоев, 1509–1914 . Лондон: Б. Т. Бэтсфорд, 1925.

Таунсенд, Джойс Х., Жаклин Ридж и Стивен Хакни, ред. Техника живописи прерафаэлитов: 1848–1856 . Лондон: Tate Publishing, 2004.

.

Треухерц, Джулиан, Кеннет Бендинер и Анджела Тирлвелл. Форд Мэдокс Браун: Пионер прерафаэлитов . Лондон: Филип Уилсон, 2011.

.

Трой, Нэнси Дж. The De Stijl Environment . Кембридж, Массачусетс, и Лондон: MIT Press, 1983.

5 лучших художественных галерей Великобритании — и где остановиться

Британские галереи, музеи и парки скульптур с буколическим фоном и архитектурой, не уступающей произведениям искусства, станут прекрасным местом для паломничества в теплое время года.Вот пять достойных выходных, с нашим выбором лучших бутик-отелей и пансионатов поблизости.


Аллан Поллок-Моррис

Jupiter Artland


Wilkieston, недалеко от Эдинбурга

В чем привлекательность?

Это кое-что говорит об амбициях Ники и Роберта Уилсонов, что первая часть, заказанная для парка скульптур, который они построили в пяти милях к западу от Эдинбурга, была вовсе не частью, а серией величественных вихревых форм ландшафта американского ландшафтного архитектора Чарльза Дженкса. .

Расположенный на 100 акрах полей и лесов, окружающих дом Якобина Боннингтона, успокаивающая пасторальная обстановка парка служит блестящей фольгой для его передовой коллекции, которая включает в себя работы Аниша Капура для конкретных мест (водоворот в клетке под названием Suck ) и Корнелии Паркер (чей огромный дробовик образует Пейзаж с ружьем и деревом, 2012 ).

Здесь также находится самая первая постоянная работа на открытом воздухе, созданная британским экспериментатором Филлидой Барлоу по случаю 10-летнего юбилея парка в 2018 году.

«Врата» Джоанны Васконселос

Аллан Поллок-Моррис

Что происходит?

Хотя новый заказ и выставка Трейси Эмин отложены до следующего года, в этом сезоне шотландская мультимедийная художница Рэйчел Маклин призовет свою диссонирующую конфетную эстетику для своей первой постоянной наружной инсталляции в лесу, в то время как галерея парка Пространства будут обозревать десятилетие ее смелой работы.

Портрет мистера Ноубла Арчи Бреннана

Антония Рив

В августе фестиваль интимного искусства Jupiter Rising надеется вернуться во второй раз, с живой музыкой, представлениями и фильмами на выходных, а также возможностью для посетителей разбить лагерь на территории. jupiterrising.art

Что рядом?

Парк скульптур — это место творчества мирового класса среди холмистой местности, но он находится всего в нескольких минутах езды от сети галерей Эдинбурга. Изюминкой этого лета в Dovecot Studios станет «Арчи Бреннан: гобелен становится популярным!» (26 апреля — 30 августа 2021 г.). Эта дань уважения новаторскому шотландскому поп-исполнителю — первая крупная ретроспектива его тканых работ. dovecotstudios.com

Где я могу остановиться?

The Artist’s House

Это недавно открытое убежище, как следует из названия, выполнено в богемном стиле, с деревянными стенами и характерным сочетанием искусства и мебели.Французские двери открываются в частный сад со шведской дровяной ванной и видом на устье залива Ферт-оф-Форт. Шесть спальных мест, от 425 фунтов стерлингов за ночь, jupiterartland.org/the-artists-house

The Balerno Inn

Открытие этого оживленного гастро-паба стало толчком для развития красивой местной деревушки Балерно, которая стала предлагает быстрый доступ к холмам Пентланд. Номера оформлены в современном уютном шотландском стиле с тканями Harris Tweed и деревянными панелями над кроватями, выкрашенными в элегантный темно-синий цвет. От 50 фунтов стерлингов за ночь, balernoinn.co.uk

Porteous ‘Studio

Если вы остановились в городе, наш выбор в Эдинбурге — это медитативная студия с натуральной глиной в нескольких минутах от замка. оштукатуренные стены, низкая мебель и деревянная перегородка в японском стиле, изолирующая спальную зону. Он был создан новым дизайнерским партнером Изата Арунделла — запомните название. от £ 200 за ночь, porteous.studio

Porteous ’Studio — это место для медитативного отдыха в Эдинбурге

Аарон Заккарделли


Поле Пита Удольфа в галерее Somerset’s Hauser & Wirth

Джейсон Ингрэм

Hauser & Wirth Somerset


Bruton, Somerset

В чем привлекательность?

Вам не нужно собирать вещи и переезжать в Сомерсет с последней волной креативщиков, связанных с Bruton, но было бы неправильно пропустить паломничество в центр искусств — это половина причины, по которой они все едут.

Вслед за галереями Цюриха, Лондона и Нью-Йорка пара мировых лидеров искусства Мануэла Хаузер и Иван Вирт обратила внимание на это, в целом, более живописное место на окраине города, наняв аргентинского архитектора Луиса Лапласа, чтобы он уговорил культурное направление из своих амбаров. , коровники и конюшни.

С момента открытия в 2014 году здесь проводятся выставки и мероприятия мирового уровня, хотя многие направляются прямо к колышущимся травам многолетнего луга, посаженного прославленным голландским дизайнером садов Питом Удольфом.

Дэвид Беббер

Что происходит?

Весенняя выставка американского художника Генри Тейлора (до 6 июня) уже открылась онлайн (Хаузер и Вирт послушно оцифровывают большую часть своих программ), но эти яркие, гуманные портреты и скульптуры следует увидеть лично, когда будут сняты ограничения. . Его первая выставка охватывает все пять галерей. hauserwirth.com

Также на сайте находится магазин фермы Durslade, открытие которого в конце прошлого года было затруднено из-за пандемии.В этом обширном торговом центре продаются мясо и овощи с фермы, а также продукты, приготовленные из собранных в пищу ингредиентов, и этой весной он должен стать популярным. dursladefarmshop.co.uk

Что поблизости?

Не ждите, что великие галереи будут соперничать с Hauser & Wirth — Bruton определенно бижутерия, и все это часть очарования. Крошечный магазин Make, открытый в 2018 году, является аванпостом галереи на главной улице и посвящен современным ремеслам, и все работы доступны для покупки.

Он устраняет разрыв между небольшими местными галереями и явно кустарным розничным предложением, которое скоро будет включать в себя магазин и студию керамистов People Always Need Plates, peoplewillalwaysneedplates.co.uk

Где я могу остановиться ?

Caro’s B&B

Здесь предлагается только один номер, но вы в надежных руках — хозяйка Натали Джонс управляет дизайнерским магазином и помещением для мероприятий Caro по дороге. Просмотрите его коллекцию красивой, но полезной посуды для дома, а затем спите среди отредактированной подборки. От 130 фунтов стерлингов за ночь, carosomerset.com

Durslade Farmhouse

Крупные неоновые вывески Мартина Крида, написанные на экстерьере, являются первым признаком того, что аренда на территории галереи не является типичной деревенской аварийной площадкой. Затем есть эклектичный интерьер Луиса Лапласа, наполненный искусством и антиквариатом. Спит до 12 человек, от 350 фунтов за ночь, dursladefarmhouse.co.uk

В часовне

Может показаться недальновидным считать этот элегантный ресторан катализатором бума Bruton, но Открытие в 2008 году, безусловно, ознаменовало резкое изменение его положения.Спустя некоторое время появились спокойные спальни, которые до сих пор сохраняют свой блеск. от £ 125 за ночь, atthechapel.co.uk

У часовни есть церковное наследие

В часовне


Парк скульптур окружает Sainsbury Center

Энди Крауч

Центр визуальных искусств Сейнсбери

Норвич, Норфолк

В чем привлекательность?

На окраине кампуса Университета Восточной Англии есть что-то вроде сарая для стероидов.Центр Сейнсбери, признанный первой и лучшей в Великобритании галереей высоких технологий, представляет собой впечатляющий стальной монолит, который сумел поместить Норвич и Нормана Фостера на карту современной архитектуры.

Кафе Modern Life

центра Сейнсбери Пит Хаггинс

И все же блеск здания, возможно, затмил богатство внутри, которое включает в себя произведения Пикассо и Дега наряду с обширной коллекцией неевропейского искусства, охватывающей 5000 лет.

Немногие еще знакомы с его коллекцией скульптур на открытом воздухе Генри Мура, Линн Чедвик и Энтони Гормли, которые разбросаны по 350 акрам парковой зоны, которая полого спускается к озеру Брод и реке Яр за его пределами.

Бессмысленные символы Грейсон Перри

Грейсон Перри и Виктория Миро

Что происходит?

Этой весной выходит фильм «Грейсон Перри: Годы до терапии», в котором собраны самые первые работы гончара-провокатора для тех, кто пропустил свое первоначальное пребывание в музее Холберна в Бате.

Это Перри до премии Тернера, CBE, и — в случае с самыми ранними альбомами для рисования на выставке — до того, как он увлекся глиной. Но, возможно, самый большой успех галереи — это 29 новых скульптур и рисунков, приобретенных британской художницей Элизабет Фринк в прошлом году. sainsburycentre.ac.uk

Что поблизости?

Не упустите возможность поближе познакомиться с каскадными зиккуратами кампуса. Вдохновленный британским архитектором Денисом Ласданом (известным в Национальном театре), влиятельная концепция размещения студентов — это брутализм в лучшем виде.

Мы выбрали самые крутые галереи города: Outpost, управляемый художниками ( norwichoutpost.org ), и The South Asia Collection, музей и магазин, посвященный текстилю, предметам и ремеслам из этого региона, расположенный на отреставрированном викторианском катке. thesouthasiacollection.co.uk

Где я могу остановиться?

The Water Cabin

Этот отреставрированный кедровый дом 1930-х годов расположен на берегу реки Турн в самом сердце Норфолк-Бродс. Норвич и вдвое меньше на пляж.Интерьер без суеты доказывает, что все в белом цвете всегда в выигрыше, а иллюминаторы в спальнях добавляют индивидуальности. Спит четыре, от 360 фунтов стерлингов за три ночи, nor-folk.com

Дом собраний

Большой зал этого норвичского заведения, где давно проходят выставки и концерты, теперь является центром бутика. отель, который сохраняет все грузинские черты, обещанные его величественным фасадом из красного кирпича. В номерах есть намек на стиль Фирмдейла Кита Кемпа — подумайте о тканях с богатым рисунком и стенах, украшенных произведениями современного искусства. От 170 фунтов стерлингов за ночь, assemblyhousenorwich.co.uk

Заводь

Это прибрежное убежище получило награды за смелое архитектурное оформление трех отсеков с скатной крышей, смоделированных по образцу местных лодочных навесов. вид на частное озеро. Вечера, проведенные на палубе за выдрами, заставят вас забыть, что центр города находится в 15 минутах езды от отеля. Спальных мест восемь, от 795 фунтов стерлингов за четыре ночи, хозяинанеобычный.ком

Backwater

, спроектированный архитектором Заводь


Овцы исследуют две большие формы Генри Мура

Джонти Уайлд

Йоркширский парк скульптур

Рядом с Уэйкфилдом, Западный Йоркшир

В чем привлекательность?

Трудно представить себе, что YSP считался пятном на ландшафте, когда он открылся в 1977 году, когда земля, деньги и общественная поддержка были в опасно нехватке.

Спустя почти 50 лет сочетание мощных работ лучших скульпторов мира и 500 акров холмистой местности оказалось непреодолимой предпосылкой — где еще вы можете разделить созерцание Генри Мура с бродячими овцами?

Усилия по расширению и развитию вновь принесли пользу парку. Не пропустите задумчивый Skyspace Джеймса Таррелла, который добавил проем, открытый в небеса, в охраняемом парком оленьем приюте, а также долгожданное дополнение 2019 года The Weston, в котором есть галерея, ресторан и магазин.

Ян Дагналл / Алами

Что происходит?

В работе «Ломая стереотип: скульптура женщин с 1945 года» (29 мая — 5 сентября 2021 года) с участием более 50 женщин-скульпторов, от Барбары Хепуорт до Рэйчел Уайтрид, работа женщин послевоенного периода станет более популярной. законный статус.

Расписание будет следовать этой тематической нити в течение всего сезона, с выставками фарфоровых фигур, сложенных Рэйчел Книбоун, предметов мультидисциплинарной художницы Элисон Милнер и красочных гобеленов и тотемных произведений Энни Моррис.До следующего года будут выставлены высокие наружные работы Дэмиена Херста и Джоаны Васконселос. ysp.org.uk

Скульптор Барбара Хепуорт за работой

Вал Вилмер

Что рядом?

Являясь местом рождения Хепуорта и Мура, кажется правильным, что этот уголок страны превратился в ведущее место в мире скульптуры.

Соседний Hepworth Wakefield отметит свое 10-летие в мае выставкой «Barbara Hepworth: Art & Life», которая станет ее самой обширной ретроспективой (21 мая 2021–27 февраля 2022, hepworthwakefield.org ). В оживленном Лидсе Институт Генри Мура продемонстрирует работы, которые «складываются, упаковываются или разбираются» в «Переносной скульптуре» (18 мая — 29 августа 2021 г., henry-moore.org ).

Где я могу остановиться?

Маринованный фазан

Этот паб с красивым названием, расположенный на восточном краю Пик-Дистрикт, добавил четыре просторных номера после ремонта, проведенного два года назад. Во всех номерах установлены кровати Hypnos размера «king-size», а в некоторых есть открытые балки и камины. От 90 фунтов стерлингов за ночь, thepickledpheasant.com

Дакота Лидс

Если вы используете Лидс в качестве своего центра, Дакота станет удобной базой для культурного квартала. Пятый аванпост этой сети бутиков производит убедительное впечатление как независимый отель, а его номера, оформленные в серых тонах, создают ощущение роскоши и кокона. От 140 фунтов за ночь, dakotahotels.co.uk

Manor House Lindley

Этот особняк в георгианском стиле предлагает 11 индивидуально оформленных номеров.Все они шикарные, но характерные, хотя формула лучше всего работает в ресторане с его голыми кирпичными стенами, зелеными бархатными банкетками и опаловой люстрой. от £ 129 за ночь, manorhouselindley.co.uk

Ресторан Lantern Room в особняке Линдли

Усадьба Линдли



Дизайн Кенго Кума для V&A Dundee

Хуфтон + Ворона

V&A Данди

Данди, Ангус

В чем привлекательность?

Лондонский музей Виктории и Альберта просуществовал около 166 лет, прежде чем это ответвление, к удивлению некоторых, прибыло в прибрежный шотландский город Данди.

Сомневающиеся устарели — к моменту своего открытия в 2018 году Данди уже подтвердил свой статус единственного в Великобритании города дизайна ЮНЕСКО, во многом благодаря его вкладу в комиксы и быстро развивающуюся индустрию видеоигр.

Спроектированные японским архитектором Кенго Кума, чтобы повторить скалистые формы скалы, его двойные бетонные перевернутые пирамиды сияют на берегу реки Тай, как сияющие звезды в тихом проекте регенерации береговой линии. Внутри постоянная коллекция Scottish Design Galleries — это дань уважения отечественному таланту.

Дискотека Flash Back в Borgo San Dalmazzo

V&A Данди

Что происходит?

В этом сезоне выставка «Night Fever: Designing Club Culture» (с 1 мая 2021 г.) исследует влияние дизайна на неповторимый опыт танцев в Studio 54 или Haçienda в Манчестере, где Бен Келли, как известно, позаимствовал индустриальный язык полосы опасности и болларды.

Разработанный Музеем дизайна Vitra и ADAM в Брюсселе, этот увлекательный тур также проходит по культовым клубам сегодняшнего дня, таким как берлинское техно-святилище Berghain. vam.ac.uk

Что рядом?

До сейсмического прихода Виктории и Альберта здесь было современное искусство Данди с двумя современными выставочными помещениями, кинотеатром, студией печати, магазином и любимым кафе ( dca.org.uk ), а также большим готическим зданием. галерея и музей возрождения The McManus, где основное внимание уделяется изобразительному искусству и социальной истории ( mcmanus.co.uk ).

Уличный арт-проект Open / Close предлагает две городские тропы с крупными фресками и более 40 расписных дверей.Экскурсии проходят в первую субботу каждого месяца. openclosedundee.co.uk

Где я могу остановиться?

Taypark House

Этот баронский особняк расположен на ландшафтной территории с видом на реку Тай, среди элегантных эдвардианских домов Вест-Энда города. Интерьеры здесь спокойные и элегантные, а в хорошую погоду ждет джин-бар на открытом воздухе. от £ 100 за ночь, тайпаркхаус.co.uk

The Hideaway Experience

Владельцы фермы Балкелло отремонтировали традиционный дворик на своей земле недалеко от Данди, а затем добавили три роскошных эко-домика. Во всех номерах есть сауны, джакузи и дровяные печи, а также вид на сельскую местность. Они предназначены для пар. От 540 фунтов стерлингов за две ночи, thehideawayexperience.co.uk

Hotel Indigo

Эта элегантная реконструкция бывшей льняной фабрики открылась в 2018 году, чтобы привлечь внимание дизайнеров посетителей к новому V&A.Стильные промышленные детали отражают его былую жизнь — это сводчатые потолки из голого кирпича и ванные комнаты, облицованные плиткой с сеткой. от 42 £ за ночь, ihg.com/hotelindigo

Бар Daisy Tasker в отеле Indigo

Верле Эвенс


Понравилась статья? Подпишитесь на нашу рассылку новостей , чтобы получать больше подобных статей прямо на ваш почтовый ящик.

ПОДПИСАТЬСЯ

Поддерживайте настроение и подпишитесь на ELLE Decoration здесь, и наш журнал будет доставлен прямо к вашей двери.

Джули Л’Энфант рассматривает «Французское искусство в Британии девятнадцатого века» Эдварда Морриса

Французское искусство в Британии девятнадцатого века
Эдвард Моррис
Нью-Хейвен и Лондон: Издательство Йельского университета, 2005.
357 с .; 152 ч / б иллюстрации.
Ткань: 85 долларов.
ISBN 0-300-10689-0

Французское искусство в Британии девятнадцатого века — это обзор взаимоотношений между художественными сообществами Великобритании и Франции с акцентом на восприятие французского искусства в Британии. Эдвард Моррис, много лет являвшийся куратором художественных галерей Уокера и Леди Левер в Мерсисайде, рассматривает эту обширную тему в двадцати трех тематических главах, в которых оценивается влияние французского искусства на британских художников через их обучение и их работу.Он также отслеживает перемещение художников, критиков и постоянных посетителей между двумя странами. По мнению Морриса, наиболее значительным событием в англо-французском обмене является genre Historique , или исторический жанр. Таким образом, это исследование не о развитии модернизма, а, скорее, о вариациях академической традиции, проходящей через Францию.
В исследовании Морриса подчеркивается преобладание французских идей над искусством в Великобритании.Суть дела — глава III «Подготовка художника». Хотя британские художники и критики часто критиковали французское искусство как жесткое, механистичное и чрезмерно формальное, все соглашались, что французское обучение лучше, поскольку оно сосредоточено на рисовании жизни. С начала «британской школы» в восемнадцатом веке художественные школы Лондона стремились искать идеи в пользу французов. Однако часто эти идеи не находили применения в Англии.К девятнадцатому веку Королевскую академию часто критиковали за то, что она уделяла особое внимание тщательному рисованию гипсовых слепков. Французская практика обучения ателье не имела существенных параллелей в Англии, где преподавание было связано с простым мастером рисования. Французская идея о том, что изобразительное искусство, особенно рисование жизни, является центральным в изучении дизайна, была представлена ​​в государственных школах дизайна (позднее — школах Южного Кенсингтона), но, в конце концов, не сохранилась.Школа Slade при Университетском колледже Лондона была основана на французском принципе «изучения искусства с натуры», но под руководством Эдварда Пойнтера и Альфонса Легро она разработала жестко консервативные модели.
Учиться в Париже было важным вопросом для начинающих художников в Британии девятнадцатого века.Многие известные художники, в том числе Бенджамин Хейдон и Джон Эверетт Милле, отговаривали молодых художников от поездки за границу. Тем не менее, британские студенты-художники стали приезжать в Париж во все возрастающем количестве, особенно после середины 1860-х годов, когда начали расти ателье, специализирующееся на иностранных студентах. Самыми популярными были Académie Julian, действовавшая по тем же принципам, что и Ecole des Beaux-Arts, и ателье Carolus-Duran, которые учили модному стилю бравуры, который, возможно, не случайно, соответствовал склонности англичан к спонтанной манере рисования. и насыщенный цвет.Однако где бы они ни учились, английские студенты сталкивались с французскими студентами, которые работали намного усерднее, чем они. Одно это, по мнению Морриса, помогло повысить профессионализм британской школы.
Влиятельная « жанровая история », определенная как новая категория на Салоне 1833 года, включала картины, в которых события постклассической истории, реальные или воображаемые, рассматривались как жанровые анекдоты.Сравнимый с историческим романом, особенно в том виде, в котором он был разработан сэром Вальтером Скоттом, он был легко впитан в английскую традицию такими художниками, как Дэвид Уилки, Уильям Малреди и К. Р. Лесли. Поль Деларош — главная фигура с французской стороны (и художник, который играет важную роль в этом исследовании), но Моррис также выделяет Эдуарда Фрера и Эрнеста Мейссонье как художников, которые были особенно влиятельными в Англии.Жан-Леон Жером и Джеймс Тиссо также были важными переходными фигурами, хотя оба подвергались критике за французские недостатки «твердости» и «холодности».
Моррис обращается к возрождению девятнадцатого века в нескольких главах. Считается, что британский неоклассицизм (как и французский) возник в Риме восемнадцатого века, хотя английское восхищение французским неоклассицизмом в целом превратилось в отвращение, поскольку он стал испорченным радикальной политикой.В главе XVIII «Классицизм, идеализм и символизм» обсуждается роль французских идей в оформлении нового Вестминстерского дворца в конце 1830-х и 1840-х годах. Моррис также подчеркивает влияние Франции на классическое возрождение 1860-х годов. Фредерик Лейтон, Эдвард Пойнтер, Томас Армстронг и Эдвард Бёрн-Джонс, среди прочих, исследуются на предмет их приверженности идее чистого эстетизма. Ари Шеффер и Поль Деларош считаются наиболее важными моделями для английских художников, а не Энгра, который, как считалось, имел французские недостатки сухости и трудоемкости.В главе XVI «Архитектура и готическое возрождение» обсуждаются французские корни ее лидера А. В. Пугина. Моррис также прослеживает влияние ранней французской готики на архитектурные проекты Г. Э. Стрит и Уильяма Берджеса. Даже английский загородный дом находился под влиянием французского стиля, поскольку дизайнеры роскошных интерьеров часто обращались к французскому рококо или стилю неоренессанса, связанному с Наполеоном III.
Обзор скульптуры в Англии девятнадцатого века Моррисом также подчеркивает французское влияние.Карло Марочетти и Анри Трикети, оба из Франции, имели большой успех в Англии, хотя и подвергались «ксенофобской оппозиции» со стороны серьезных британских художников и критиков (стр. 248). У Давида д’Анжера было много учеников-англичан. Жюль Далу принес французские идеи о натурализме и моделировании поверхностей в Слэйд и Южную техническую школу искусств в Ламбете. «Новая скульптура» Фредерика Лейтона и Альфреда Гилберта может быть связана с подходом Далу.Однако французская скульптура, вероятно, имела наибольшее влияние в Великобритании в области декоративного искусства: художники-ремесленники, такие как А.-Э. Carrière-Belleuse значительно повысил уровень дизайна для производителей фарфора, серебра и металлических изделий.
Однако обмен между Великобританией и Францией не был полностью односторонним.Глава IV «Романтическая гравюра и акварель» демонстрирует, что в течение ряда лет британские граверы считались лучше французских, а меццо-тинт считался английским изобретением. Французы действительно догнали: позже в этом веке Эрнест Гамбар и другие английские издатели-дилеры печатных изданий, как правило, отдавали предпочтение французским граверам, но гравюры по-прежнему оставались сферой, где временами правили британцы. Точно так же акварель рассматривалась французами как специальность английского языка.Ричард Паркс Бонингтон, Филдинги (Фалес, Теодор и Ньютон), Томас Шоттер Бойз, Уильям Каллоу и Уильям Уилд появляются на этих страницах как художники, которые работали во Франции и были оценены как французскими, так и английскими коллекционерами. Глава V «Романтизм во Франции и Великобритании» подчеркивает британские источники. В Салоне 1824 года, получившем название «Английский салон» из-за необычного количества английских художников, представленных в этом году, картины Джона Констебля показали французским художникам, что они должны изучать природу, а не модели.Французские художники рисовали сюжеты из Байрона, Скотта и Шекспира. Делакруа, в частности, был предан Шекспиру, хотя сама Англия была ему неприятна во время его трехмесячного визита в 1825 году. Этот год был высшей точкой обмена романтическими идеями; после этого развитие, как правило, шло по национальному принципу.
Моррис уделяет значительное внимание местам, где можно было увидеть это произведение искусства.Во Франции лучшими возможностями для знакомства с британским искусством девятнадцатого века были несколько международных выставок. Самым значительным из них была выставка 1855 года в Париже, которая внимательно следила за успешным англо-французским союзом в Крымской войне. Это решающий момент в англо-французском обмене: первая выставка британского искусства во Франции, а также первая возможность для британских посетителей увидеть современное французское искусство.В целом, по мнению Морриса, французские критики не были впечатлены Британской школой (Готье — заметное исключение), и наоборот. Неудивительно, что французы доминировали на этом мероприятии. Моррис также кратко описывает последующие экспозиции той счастливой для выставок эпохи, хотя ни одна из них так явно не противопоставляла британцев французам.
Лондон, напротив, предлагал множество площадок для знакомства с французским искусством.У англичан был вкус к крупномасштабной исторической живописи (не субсидируемой их собственным правительством), а Жак-Луи Давид, Теодор Жерико, Роза Бонер и Гюстав Доре добились больших успехов в Англии с выставками отдельных картин. В главе XII «Выставки и дилеры в Англии» рассказывается о росте дилеров как «основного выставочного зала и рынка произведений искусства» (стр. 130). Такие хитрые дилеры, как Эрнест Гамбарт и Поль Дюран-Рюэль, маскировали коммерческий характер своих предприятий титулованными «наблюдательными комитетами» художников.Ряд лондонских дилеров представили французское искусство, среди них Галерея Дадли, Галерея Гросвенор и Художественная галерея Гилдхолл. С другой стороны, официальный лондонский мир искусства был менее восприимчив к французскому искусству. Жюри выставок Королевской академии редко допускало иностранных абитуриентов, что свидетельствует о страхе перед иностранной конкуренцией, а французских художников, которых допускали, часто плохо вешали. Национальная галерея почти не приобретала современного французского искусства до двадцатого века; Галерея Тейт, основанная в 1897 году, также не спешила приобретать иностранные работы.
Моррис также уделяет значительное внимание тому, как французское искусство было воспринято в британской прессе. Как отмечает Моррис, девятнадцатый век был «великой эпохой периодических изданий», когда только в Англии издавалось около 25 000 периодических изданий (стр. 206). Профессиональная художественная критика в Англии стимулировалась созданием периодических изданий, специализирующихся на искусстве, в частности, журнала Art Journal , ежеквартального обзора Fine Arts Quarterly Review и журнала Magazine of Art .Общие публикации, такие как Saturday Review , Spectator и Academy , стали включать более серьезную художественную критику. ( Athenaeum лидирует в этом отношении.) Моррис исследует критиков и их взгляды с некоторым акцентом на Джорджа Дарли, П. Г. Хамертона, У. Э. Хенли и леди Дилк. Неудивительно, что французские критики уделяли меньше внимания британскому искусству, чем наоборот. Моррис отмечает взгляды и английские связи Филиппа Бурти, среди прочего, и признает внимание к британскому искусству в Gazette des beaux-arts , предназначенном для коллекционеров и ценителей, и L’Art , лондонский редактор которого был Дж.Коминс Карр.
Англо-французские связи художников исследуются в нескольких тематических главах. В главе X, «Женщины», перечисляются многие известные английские художники и писатели, занимающиеся искусством, со значительными связями с французской культурой. Женщины сыграли важную роль в либеральном консенсусе между Англией и Францией, и такие фигуры, как леди Морган, Амелия Опи и Хелен Мария Уильямс, нашли вдохновение в примере г-жи де Сталь, которая посетила Англию с 1813 по 1814 год.Жорж Санд и Роза Бонёр были образцами для подражания для таких художников, как Элизабет Батлер, единственная выдающаяся художница-баталист своего времени. Моррис считает, что англичанки, желавшие изучать искусство, имели некоторые преимущества перед своими французскими коллегами: женщины были приняты в РА в 1860 году, но не в Ecole des Beaux-Arts до 1900 года, а в 1857 году было основано Общество женщин-художников. , тогда как аналогичная организация в Париже была создана только в 1881 году.Тем не менее, как везде утверждает Моррис, французское обучение считалось превосходным, и женщины, которым обычно запрещалось работать с обнаженными моделями в лондонских школах, стекались в Академию Джулиана, ателье Коларосси и другие парижские ателье для более свободного обучения. Париж также предлагал неоценимое преимущество салона, и несколько англичанок (например, Генриетта Браун и Мэри Кларк Мохл) организовали там известные салоны.
Глава XIII, «Беженцы и экономические мигранты», обсуждает художников, которые пересекли канал, чтобы жить, временно или постоянно. Моррис перечисляет ряд художников, которые переехали во Францию, чтобы жить подешевле, но его основная тема — это многие французские художники, бежавшие в Англию из-за перебоев в покровительстве, вызванных революциями 1789, 1830 и 1848 годов.Так много французских художников эмигрировали в Лондон в начале 1870-х годов после катастрофической франко-прусской войны и Коммуны, что в Сохо выросло французское «гетто».
В главе XIV «Британское открытие Северной Франции» Моррис рассматривает художников с точки зрения того, где они работали. Британских художников естественно тянуло к Парижу, который даже до реконструкции середины века был намного грандиознее Лондона.Но англичан привлекали и более отдаленные районы, особенно Бретань, которая предлагала удобный доступ к «первобытным идеалам». Поль Гоген — лишь второстепенная фигура в этом рассказе о многих художниках, работающих в Пон-Авене. Стэнхоуп Форбс, Джордж Клаузен и другие, которые позже сформировали школу Ньюлин, являются яркими примерами британских художников, сформировавших свой стиль в Бретани. Особенно ценная часть этой главы посвящена менее известным художественным сообществам, живущим во французских прибрежных городах.Кале был «главным образом переходным городом» и центром художественного обмена между Англией и Францией (стр. 169). В Булони проживало около 3000 англичан, в том числе несколько художников, которые считали его удобным убежищем от лондонских кредиторов. Дьепп обладал «фантастическим» характером, который привлекал несколько кружков художников.
Глава XIX, «Барбизон, Роден и Шотландия», также организована вокруг особого места — леса Фонтенбло.Его самые известные жители, люди 1830 года, имели множество британских покровителей и последователей искусства. (Похоже, шотландцы с особым энтузиазмом собирали барбизонские картины.) Жорж дю Морье и друзья, которых он увековечил в Trilby , проводили там время. И это было излюбленным местом шотландских художников, которые, как правило, проводили во Франции больше времени в качестве студентов, чем лондонцев. Один важный круг писателей — В. Э. Хенли, Сидни Колвин и Эдмон Госсе — тяготели к Роберту Луи Стивенсону и его брату Р.А. М. Стивенсон, художник, ставший писателем, ставший английским чемпионом Родена.
Исследование Морриса особенно информативно по теме патронажа. В главе VIII «Патронаж вигов и радикальный интернационализм» приводится обзор ряда либеральных и радикальных коллекционеров, которые в целом весьма симпатизировали французскому республиканизму.Особое значение имеют граф д’Орсе, который переехал в Лондон в 1830 году и основал важный салон, и четвертый маркиз Хертфорд, который провел большую часть своей жизни в Париже, собирая произведения восемнадцатого века, которые в конечном итоге стали коллекцией Уоллеса. . В главе IX «Королевское покровительство и отношение вигов» исследуются вкусы и образцы коллекционирования как британских, так и французских монархов. Король Георг IV был франкофилом, который перестроил дом Карлтона во французском неоклассическом стиле и купил французскую мебель даже во время наполеоновских войн.Королева Виктория покровительствовала французским художникам, в частности Марочетти и Трикети, и у нее были родственные связи с Луи-Филиппом и Наполеоном III, оба из которых провели годы изгнания в Англии и изображаются на этих страницах как либеральные покровители искусств.
Глава XV, «Английский кружок Ари Шеффера и коллекционеров в Манчестере и Ливерпуле», демонстрирует, что многие богатые производители, коллекционирующие произведения искусства, на самом деле имели больший вкус к французскому искусству, чем их лондонские коллеги.Центральной фигурой в их коллекциях был Ари Шеффер, которого восхищали как «духовное и эмоциональное возвышение» его идей (стр. 176), так и его пиетистские картины. Художественные школы в Манчестере и Ливерпуле также придерживались международного подхода: например, Манчестерская школа дизайна была основана на французских принципах центральной роли изящных искусств в дизайнерском образовании и веры в универсальный язык искусства.
Моррис завершает работу главой под названием «Противостояние Франции», в которой перечислены негативные отзывы о французском искусстве и его влиянии с начала XIX века до его конца. Эта критика обычно была на моральной или националистической почве, и даже прогрессивные художники и писатели, такие как Чарльз Рикеттс и У.Видно, что Э. Хенли отказался от восхищения Францией. Восторженный обмен мнениями между Францией и Англией, возникший после 1815 года и достигший своего пика на парижской выставке 1855 года, подошел к концу. Тем не менее, завершая этот беспощадный каталог антифранцузских настроений, Моррис рискует оставить у читателя впечатление, что англо-французская связь была незначительной, а британцы, в частности, едва скрывали свой шовинизм и пуританское неодобрение.
Каталог недавней выставки, охватывающей часть той же территории, Пересечение Ла-Манша: британская и французская живопись в эпоху романтизма , имел более позитивный оттенок1. Исследование Морриса не так красиво написано и не так красиво иллюстрировано (его сто пятьдесят две иллюстрации черно-белые), но у нее другие и более широкие цели. Французское искусство в Британии девятнадцатого века. энциклопедичен в своем подходе: его сила — внимание к логистике обмена и привлечению множества малоизвестных художников, искусствоведов и коллекционеров. Однако это будет очень полезно для хорошо осведомленных. Довольно часто Моррис пишет о художниках только по фамилии, поэтому упоминания могут быть двусмысленными (например, «Скотт» или «Уильямс») или загадочными («Марви»).Предполагается хорошее знание исторического и политического контекста. Кроме того, пользоваться книгой не так просто, как могло бы быть. Организация не всегда ясна: главы не имеют внутренних разделов, а длинные абзацы часто меняют тему два или три раза. Библиографии нет. Сноски может быть трудно использовать, поскольку Моррис использует старомодное « op. Cit. » для вторых ссылок, и читателю, возможно, придется искать заголовок в длинных столбцах примечаний.
Однако для серьезного исследователя европейского искусства девятнадцатого века Моррис выполнил ценную задачу по сбору информации из широкого круга источников о художниках, их творчестве, его критическом восприятии и его окончательной судьбе в руках коллекционеров и коллекционеров. государственные учреждения. Это достойное дополнение к исследованиям XIX века.
Джули Л’Энфант
Адъюнкт-профессор и заведующий кафедрой гуманитарных наук
Колледж изобразительных искусств
[email protected]

1. Патрик Нун, Переход через Ла-Манш: британская и французская живопись в эпоху романтизма .При участии Стивена Бэнна, Дэвида Блейни Брауна, Рэйчел Мередит, Кристин Райдинг и Мари Ватто (Лондон: Tate Publishing, 2003).

Расистская фреска связывает галереи Тейт

ЛОНДОН. С тех пор, как в прошлом месяце после пятимесячного закрытия пандемии открылась Тейт Британия, в музее кипит жизнь.Посетители в масках снова бродили по его галереям, залам и атриуму, наслаждаясь огромной коллекцией британского искусства, от портретов 16-го века до современных инсталляций.

Тем не менее, одна комната остается закрытой, и не из-за ограничений коронавируса. Двери ресторана на цокольном этаже музея закрыты, а снаружи вывеска гласит, что он «будет закрыт до дальнейшего уведомления».

Стены ресторана украшены фреской «Экспедиция в погоне за редким мясом» длиной 55 футов, написанной британским художником Рексом Уистлером.Эпическое произведение, заказанное в 1920-х годах для соблазнения посетителей, изображает группу охотников, едущую через пейзаж высоких гор, декоративных садов, замков и китайских пагод в поисках единорогов, леопардов и других экзотических месторождений. «Мистер. Забавная фреска Уистлера сделает пышки из галереи Тейт и лондонские булочки еще более удобными для восприятия », — сказал лорд Д’Абернон, председатель попечительского совета Тейт, в речи на открытии фрески в 1927 году.

Два небольших фрагмента работы, каждая по несколько дюймов шириной, не упоминались Д’Аберноном в то время, но теперь они тяжело давят на попечителей Тейт.На одном изображена элегантно одетая белая женщина, тащащая за веревку борющегося черного мальчика; в другом мальчик бежит за телегой, запряженной лошадьми, привязанной воротником на шее.

Эта фреска была фоном для высококлассного ресторана — одной из нескольких закусочных в музее, которые принесли в общей сложности около

0 долларов за год до пандемии — в течение почти 100 лет, но мало кто из посетителей, похоже, заметил тяжелое положение мальчика.

Ситуация изменилась прошлым летом, когда в социальных сетях стали появляться фотографии, и активисты призвали убрать изображения мальчика со стен и закрыть ресторан.

Группа Tate, которая управляет Tate Britain и родственными музеями, включая Tate Modern, заявляет, что не может изменять фреску, которая является произведением искусства, находящимся под ее опекой, и частью здания, охраняемого законами о британском наследии. Он обещал провести официальный обзор будущей работы, который должен начаться этим летом и завершиться к концу года.

Но чем бы ни закончился обзор, кто-то будет разочарован. Фреска поставила Тейт перед дилеммой в момент, когда нарастает напряженность по поводу того, как бороться с британским наследием расизма и колониализма.Музей зажат между активистами, которые хотят удалить произведения искусства — и чьи опасения по поводу расовой справедливости разделяют многие художники и сотрудники Тейт, — и британским правительством, которое финансирует музей и выступает за менее интервенционистский подход.

В прошлом году министр культуры Великобритании Оливер Дауден изложил политику «сохраняй и объясняй» в отношении спорных памятников после того, как участники кампании сбросили статую работорговца 17-го века Эдварда Колстона в Бристоле, Англия. По его словам, музеи должны выставлять на обозрение оспариваемые объекты.«Как организация, финансируемая государством, вы не должны предпринимать действия, мотивированные активизмом или политикой», — написал Дауден в письме, в котором изложил политику руководителям крупнейших музеев Великобритании.

Попечители Тейт также будут действовать осторожно, потому что желание правительства подавить крестовые походы, похоже, влияет на состав советов музеев. Должностные лица должны утверждать назначения в руководящие советы крупных учреждений, включая Тейт. В январе министерство решило не назначать повторно Аминул Хок, ученого, который призвал к «деколонизации» британской учебной программы, на второй срок в правлении Королевских музеев Гринвича.В знак протеста председатель правления организации подал в отставку. В марте попечитель Музея науки Сара Драй отозвала заявление о повторном назначении после того, как почувствовала давление с целью поддержать политику «оставь и объясни», сообщила она в письме к совету музея.

В заявлении, отправленном по электронной почте, представитель министерства культуры сказал: «Мы стремимся к тому, чтобы наши финансируемые государством органы отражали все разнообразие налогоплательщиков, которых они обслуживают», добавив: «Автоматическая презумпция повторного назначения не предусмотрена.

В министерстве отказались комментировать фреску Уистлера.

Директор другого крупного лондонского музея, который говорил на условиях анонимности, потому что он не хотел публично критиковать правительство, сказал, что Тейт стоит перед трудным решением. «Но это сложно только потому, что правительство делает это жестким», — добавил директор музея. Директор сказал, что одним из вариантов может быть строительство фальшивой стены вокруг здания, чтобы ресторан мог открыться, пока обсуждается долгосрочное решение, но это будет противоречить политике «оставь и объясни».

И агенты хотят большего, чем временные решения. Фурор в социальных сетях начался в июле прошлого года, когда The White Pube — имя, используемое дуэтом арт-критиков, Зариной Мухаммад и Габриэль де ла Пуэнте, — разместил фотографии оскорбительных разделов фрески в Instagram. «Как этот ресторан до сих пор существует?» они написали в подписи. «Что это за внутреннее убранство?»

«Почему эти богатые белые люди до сих пор решают пойти туда, чтобы выпить из« лучших винных погребов столицы »с некоторым избранным рабством на заднем плане?» пост добавлен.В онлайн-петиции Тейт потребовал убрать фреску со стены или ресторан из комнаты.

Ночью Тейт изменила свой веб-сайт, убрав упоминание о ресторане как о «самом забавном зале в Европе», а несколько месяцев спустя попечители Тейт обсудили фреску. Согласно протоколу собрания, музейный комитет по этике «недвусмысленно» заявил, что работа была оскорбительной.

В декабре Тейт пообещал сделать обзор будущего фрески. «Мы не хотели бы предвосхищать этот процесс дальнейшими спекуляциями», — сказал представитель Тейт.Тейт отклонил несколько запросов об интервью для этой статьи.

The White Pube написал в электронном письме, что странно, что Тейт так долго искал решение. «Мы думаем, что неспособность и нежелание Тейта делать что-либо с фреской, помимо смутных абстрактных размышлений, является печальным, печальным обвинением», — заявили они.

Тем не менее, проблемные изображения обсуждались в музее задолго до того, как The White Pube привлек к ним внимание публики. Пенелопа Кертис, директор Tate Britain с 2010 по 2015 год, сказала в телефонном интервью, что в 2013 году, когда фреска Уистлера была восстановлена ​​в рамках реконструкции музея стоимостью 63 миллиона долларов, некоторые сотрудники выразили обеспокоенность.По ее словам, официальные лица написали листовку для посетителей, которые интересовались фреской.

«Были дискуссии о том, чтобы поставить на него экран, — сказал Кертис о разделе, показывающем порабощенного черного мальчика, — но это только привлекло бы к нему внимание».

В 2019 году на двери ресторана была прикреплена вывеска, аналогичная пояснительным текстам в музейных галереях. В четырех абзацах текста признается, что «Уистлер изображает порабощение черного ребенка и страдания его матери, используя весьма стереотипные фигуры, которые были обычным явлением в то время.

Некоторые сотрудники сказали, что вывеска не прошла достаточно далеко. «В заявлении не говорится о расизме или травме, причиняемой этими изображениями», — заявила Мария Кублер, бывший менеджер волонтеров в Тейт. Кублер покинула организацию в январе 2020 года, потому что почувствовала «отсутствие поддержки в моих усилиях по решению проблем расизма», — добавила она.

Руди Минто де Вийс, бывший сопредседатель сети сотрудников Тейт для цветных людей, сказал, что членам группы «противно фреска», и неоднократно поднимал этот вопрос на собраниях.Прошлым летом, после шторма в социальных сетях, он встретился в Интернете с Марией Бальшоу, директором Тейт, и выдвинул предложение сети превратить ресторан в образовательное пространство, сказал он.

Болшоу сказал, что эта идея будет рассмотрена, «но ничего не произошло», — сказал де Вийс. «Ничего не происходит», — добавил он. Он получил выкуп у музея в апреле, после того как почувствовал себя «нарушителем спокойствия», сказал он.

Недовольство сотрудников Тейт по поводу публичных программ музейной группы, которая недавно отстаивала работы черных художников.В прошлом году галерея Тейт Модерн провела крупную ретроспективу режиссера Стива МакКуина, а недавно открыла масштабную выставку фотографа Занеле Мухоли. Вскоре Тейт Британия откроет выставку, посвященную отношениям Великобритании и Карибского бассейна, и выставку Лубайны Химид, британской художницы, получившей премию Тернера в 2017 году.

Активисты ожидали, что Тейт изменится быстрее, чем мог, сказал Химид, который также является членом консультативного совета Tate Britain. «Ничто в Тейт не бывает быстрым, — сказала она в телефонном интервью, — но по сравнению с музеями Франции и Испании, или Италии, все движется в абсолютном беспорядке.

Ресторан должен быть передан артистам, чтобы они откликнулись на фреску Уистлера, сказал Химид: оргстекло можно установить перед работой, и художники могут рисовать на нем, или группы могут исполнять музыкальные реплики на это.

Удаление или скрытие фрески потеряло шанс спровоцировать разговор о том, как Тейт может измениться, сказал Химид. «Я ожидаю, что у других художников будут другие взгляды», — добавила она.

Однако было неясно, так ли это на самом деле: дюжина крупных чернокожих британских художников, в том числе Маккуин, Йинка Шонибаре и Линетт Ядом-Боакье, отказались от интервью для этой статьи.

Большая ретроспектива работ Ядома-Боакье завершилась в галерее Tate Britain в прошлом месяце, и недавно во второй половине дня черные посетители этой выставки выразили различные мнения о том, что должно произойти с фреской Уистлера.

Похожие записи

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *